Лицо во мраке.
Глава 43. Дора говорит откровенно

Глава 43. Дора говорит откровенно

После посещения дома Маршалта Мартин отправился домой, внешне невозмутимый. Доры внизу еще не было видно, и он отказался завтракать без нее. Он получил несколько писем, но сначала лишь бегло просмотрел их, а потом ознакомился с их содержанием. Мартин рассеянно пытался написать на одно из них ответ, когда в комнату вошла Дора. Она была в легком капоте - она редко одевалась до завтрака, если не было какого-нибудь дела. По первому взгляду он увидел, что она плохо спала. Вокруг ее красивых глаз лежали тени и легкие морщинки, которых не было до сих пор. Он пожелал ей доброго утра и продолжал возиться с письмом, но вскоре положил перо на письменный стол.

- Дора... чем ты занималась до того, как встретила меня?

Она подняла глаза от газеты, которую лениво просматривала.

- Что ты хочешь сказать? Играла на сцене.

- Но как ты начала эту карьеру? Я никогда не спрашивал тебя, дорогая.

Она снова принялась за просмотр газеты, ожидая разъяснения его вопроса. Но он молчал, и тогда она сказала:

- Сначала была хористкой в кочующей труппе. Труппа распалась, и я осталась в захолустном городке. У меня не было денег даже на обратный проезд в Лондон. Три месяца я выступала, демонстрируя искусную стрельбу, потом попала в другую труппу, где мне приходилось исполнять всевозможные роли и обязанности от героини до театрального плотника. Я теперь знаю проводку электричества лучше любого монтера...

Она внезапно остановилась.

- Я делала все, - коротко закончила она. - Почему ты заговорил об этом?

- Так, хотел узнать... - ответил Бонни. - Странно, но я никогда не представлял себе этого более или менее ясно.

- Когда я встретилась с тобой, я уже была на пути к славе провинциальной актрисы. Все же я добилась бы немногого. Провинциальная актриса зарабатывает мало, и я думаю, что честным путем я никогда не приобрела бы уютного маленького особняка на Керзон-стрит. Почему ты спрашиваешь?

- Где ты встретилась с Маршалтом?

Она снова взялась за газету. Он увидел, как дрожала ее рука, и не повторил вопроса. После некоторого молчания она ответила:

- Здесь, в Лондоне. Лучше бы я умерла!

Вопрос этот был болезненным для обоих.

- Дора, ты любила его?

Она покачала головой:

- Я ненавижу его, ненавижу! - воскликнула она с такой силой, что он был поражен. - Ты не веришь мне? Ты убедил себя, что я не была тебе... верной женой. Я знаю, ты так думаешь. Но я расскажу тебе все. Я любила его. Я хотела порвать с тобой, настоять на нашем разводе. Но я была добродетельна, настолько добродетельна, что надоела ему. Я немного старомодна в этом отношении. И, кроме того, добродетель имеет свои выгодные стороны. Легкодоступные женщины напоминают легко добытые деньги: их не держат долго и, когда они растрачены, ищут новых. Женщина может удержать мужчину только его желанием, Бонни. Когда он умер, я все поняла. Я даже не говорю о его действительной смерти, а о той ужасающей перемене, которую я почувствовала в нем по отношению к себе. То же самое я испытала, когда Одри умерла для меня. Да, она теперь мертва для меня, а когда-то наше родство, наши отношения, какими бы плохими они ни были, все же имели какое-то значение...

Он посмотрел на нее из-под своих густых, черных ресниц.

- Так ты думаешь, что он умер?

Быстрое, нетерпеливое движение ее руки было достаточным ответом.

Она говорила искренне, - он не сомневался в этом.

- Он никогда не говорил тебе о Малпасе?

- Об этом старике? Да, он часто говорил о нем. Малпас ненавидел его. Лэси говорил полиции и вообще всем, что не знал его, но это неправда, он его отлично знал! Он сказал, что в прежнее время он и Малпас были деловыми компаньонами, и Лэси отбил у него жену... я забыла все, что он рассказывал мне. Ты видел Стэнфорда?

Мартин кивнул головой.

- Он ничего не говорил? Я ведь знала, что они знакомы, - сказала она.

- Знакомы? - он рассмеялся. - По-видимому, они были близкими друзьями! Стэнфорд всегда был скрытным человеком, но все же я не думал, что он скроет от меня свою дружбу с Маршалтом.

Мартин встал, подошел к дивану, на котором она сидела, и положил руку на ее плечо.

- Благодарю тебя за все то, что ты сказала. Я уверен, что между нами все будет по-старому. Как ты теперь относишься к Одри?

Она промолчала.

- Ты все еще зла на нее? Но почему? Это неразумно, если единственной причиной был Маршалт...

- Я не знаю, - она пожала плечами. - Моя неприязнь к Одри врожденная, я выросла с этой нелюбовью к ней.

- Очень жаль, - сказал Мартин и, погладив ее нежно по плечу, вышел из комнаты.

У него было назначено деловое свидание в городе. Дела Мартина шли неважно. Один из его самых доходных игорных притонов был обнаружен полицией, и ему стоило почти тысячу фунтов скрыть свое соучастие в этом деле. Человек, который вел его дело, вымогал у него теперь деньги, но это не поразило и не возмутило его. К этому он был подготовлен, это было почти обычаем в подобных случаях. Одним он был обязан Доре и вспомнил об этом, когда его автомобиль проезжал по оживленным улицам Сити: из-за нее он лишился возможности сбывать фальшивые деньги, которые изготавливал один специалист-итальянец. Тысячефранковые банкноты были подделаны так искусно, что удалось обмануть даже французский банк. Стэнфорд передал эти деньги другому покупателю, тот попался с поличным и теперь ожидал суда.

Мартин жил на доходы с удачных сделок, но они стали редкими. Казалось, что все ловкие дельцы попали под замок и прекратили все выгодные дела. Ему ничего не оставалось, как прибегнуть к последнему средству афериста - начать продавать нефтяные акции несуществующих компаний. Он уже встретился с нужным человеком и вел предварительные переговоры, но это дело не влекло его.

Мартин завтракал один в ресторане в Сохо, и тут появился очередной наводчик. В другое время он прогнал бы этого субъекта с хитрым лицом, который с виноватой улыбкой подсел без приглашения к его столу. Но теперь финансы Мартина были в таком состоянии, что он не мог упускать даже такой шанс. И, мало ожидая от этого осведомителя, он все же решил выслушать его.

Манера обращения наводчика с Мартином немного отличалась от его обращения с такой знаменитостью, как Слик Смит.

- Очень рад встретить вас, мистер Элтон. Давно не виделись! Благодарю - я выпью бренди. Тихие дела вокруг, мистер Элтон!

"Вокруг" означало круг тех людей, которые не страдали чрезмерной щепетильностью в вопросах "моего" и "твоего".

- По-моему, дела не так плохи, - сказал Элтон.

- Может быть, ваши! - наводчик печально покачал головой. - Но я думал о делах маленьких людей, мистер Элтон. Что о них говорить - это пешки. Но даже у них поправились бы дела, если бы они знали то, что знаю я.

- А что вы знаете? - с кажущимся безразличием спросил Элтон.

Человек понизил голос.

"Умные" все толкуют об этом, но только я могу расчистить дорогу, - он самодовольно улыбнулся. - Человек, который будто бы должен приехать из Южной Африки, уже больше года здесь. Он был приговорен к пожизненному заключению, но помилован и богат невероятно, богаче... - он назвал ряд имен видных финансистов.

- Он был в тюрьме, говорите вы?

- Да, он долго сидел в тюрьме. Он освобожден больше года тому назад, и я говорю вам - у него миллионы. "Умные" узнали, что он выезжает, но не знают, что он уже в Лондоне. Это только доказывает, что "умные" не всегда все знают.

Мартин знал, что "умные" были довольно неясным обозначением тех преступных шаек, которые обходились без информации маленького человека.

- За скупку алмазов, кажется. В Южной Африке действует закон, по которому за скупку алмазов людей на долгие годы посылают на каторгу. Я не понимаю, как "умные" не нашли его. Он хромой.

- Хромой? - Мартин привстал со стула. - Как его зовут?

- Его знают под именем Брауна, но его настоящее имя Торрингтон. Дэниел Торрингтон, и его, мистер Элтон, очень легко...

Мартин сунул деньги в руку наводчику, заплатил по счету и отправился к себе. Дора собиралась выйти из дому, и он встретил ее на пороге.

- Ты помнишь, когда Одри была здесь в последний раз, ты издевалась над ней за то, что она носит фамилию, не принадлежащую ей по праву, и сказала ей, что отец ее был на каторге в Брекуотере за скупку алмазов.

- Да, - произнесла она удивленно. - Почему ты говоришь об этом?

- Я тогда расспрашивал тебя о нем, и ты сказала, что незадолго до ареста в него стреляли, и после этого он начал хромать. Как зовут отца Одри?

Дора нахмурилась.

- Моя дорогая, - нетерпеливо сказал он, - я спрашиваю не из пустого каприза. Ты не скажешь мне?

- Его зовут Дэниел Торрингтон, - ответила она. Мартин свистнул:

- Торрингтон? Значит, это тот самый человек. Он здесь, в Лондоне.

- Отец Одри? - задыхаясь, переспросила она. - Он отбывал пожизненное заключение. Я знаю это от Маршалта. Поэтому Лэси и хотел жениться на Одри!

- Есть столько вещей, о которых я тебе не говорила, что теперь не стоит упоминать о них, - начала она, и вдруг добавила с сожалением: - Мне жаль, что у меня вырвалась резкая фраза, Мартин, но я теперь так легко теряю терпение. Да, Торрингтон был осужден пожизненно.

- Его освободили больше года тому назад, - сказал Мартин, - и все это время он находится в Лондоне.

Он заметил странное выражение ее лица и быстро спросил:

- Нет, если бы он знал, он не был бы так спокоен. О-о! - Она прижала руку ко рту. - Малпас! - прошептала она.

Он посмотрел на нее, пораженный, потому что и ему в голову пришла та же мысль в тот момент, когда она произнесла это имя.

- Маршалт должен был или знать или догадаться, - испуганным шепотом сказала она. - Он все время жил в соседнем доме, Бонни! Малпас - это Торрингтон!