| Автор: | Уэдсли О., год: 1928 |
| Категория: | Роман |
XXVII
Мартин шел по раскаленному от зноя пляжу. Он купался, или, вернее, плавал в течение часа, ни на минуту не переставая смотреть на берег. Робин обещал последовать за ним, и Мартин, направляясь теперь к нему, испытывал чувство легкого беспокойства.
Он догадывался, почему Робин не пришел, и боялся, что его догадки окажутся правильными.
Мартин вошел к себе в комнату, закурил папиросу, снял купальный халат и позвал слугу.
Войдя в комнату Робина, он подошел к окну и распахнул тяжелые деревянные ставни. Кристально чистый, напоенный солнечным светом воздух ворвался в помещение, а Робин заворочался в кровати, проклиная охрипшим голосом брата, эту страну и свою жизнь.
Мартин, стоя у окна, продолжал курить в течение минуты. Потом произнес обычным ласковым тоном:
-- Итак, ты не сдержал свое слово.
Робин не отвечал.
Мартин подошел к кровати и положил руку на плечо брата:
-- Роб!
Робин приподнялся и воскликнул:
-- Занимайся, если хочешь, спортом и купайся в "исцеляющем море", но оставь меня в покое. У меня нет желания показывать окружающим свою мускулатуру. И когда ты отправишься завтра утром демонстрировать свое умение плавать и нырять, не стучи, пожалуйста, так громко в мою дверь.
Мартин сел на краю кровати. Он не чувствовал гнева, но глаза его выражали горечь.
-- Ты представляешь собой отвратительную картину - грязный, небритый и пьяный, я не могу дольше выносить твое поведение. Неужели ты думаешь, что мне приятно находиться в этой душной затхлой атмосфере! Если ты не встанешь сейчас же и не примешь ванну, то я расправлюсь с тобой по-своему.
Он стянул одеяло и вытащил брата из кровати. Робин упал на пол и лицо его побагровело. Он сделал неудачную попытку подняться и сказал резким голосом:
-- Отчего ты не продолжаешь упрекать меня? Ведь я снова пьян!
Выражение лица Мартина смягчилось, и на глаза навернулись слезы. Он поднял Робина за плечи и с трудом водворил его обратно на кровать. На Робина нашло какое-то оцепенение, в которое он всегда впадал, когда, напившись, пробовал делать малейшее усилие.
Мартин вышел из дому. Он пошел в контору и постарался сосредоточиться, занимаясь делами. Но не мог. Новая трагедия в жизни Робина не выходила у него из головы. Они приехали несколько недель тому назад в Ражос и в течение всей дороги Мартин радовался перемене, происшедшей в брате. Он казался более похожим на прежнего Робина: задавал мало вопросов и ничего не сказал, когда узнал о привилегиях, обещанных ему после возвращения в Англию.
Только услыхав о смерти Гревиля, произнес:
-- Как глупо! Два месяца, восемь коротких недель, - и рассмеялся.
Мартин выждал еще немного, не обращая внимания на странный образ жизни брата. А когда, наконец, возмутился, Робин сердито возразил:
-- Я считаю, что могу вести себя как вздумается. Ты требуешь власти над моим телом и душой только потому, что привез меня сюда, удачно выполняя декоративную роль спасителя своего брата. Говорю тебе решительно: оставь меня в покое!
Когда Робин бывал трезв, то бродил без дела, вызывая на ссоры людей, с которыми приходилось встречаться.
Мартин начал приходить в отчаяние, потому что не знал, как бороться с этим новым несчастьем. Поблизости не было ни одного опытного врача и кроме того Робин отказывался от медицинской помощи. Записывая счета, Мартин снова и снова спрашивал себя, что делать. Отправить Робина из Ражоса? Но он будет напиваться повсюду. Вошел слуга и принес почту. Мартин рассеянно просмотрел ее. Там были деловые письма, несколько писем для него и одно - адресованное на вымышленное имя Робина. Он отложил его в сторону и распечатал первое из своих писем.
Прежде всего ему бросилась в глаза подпись - "Д. Норман".
Джордж обещал приехать к нему на завтрак в новом фордовском автомобиле, о котором он с гордостью упоминал в письме.
Дурное настроение Мартина мгновенно рассеялось. Джордж был его товарищем по школе, сражался с ним во Франции во время воины. Он любил Джорджа, его жену и детей и надеялся, что Джордж поможет ему выпутаться из беды. Он расскажет ему о Робине и - такой была его вера в друга - Робин послушается старины Джорджа и изменит свой образ жизни.
Он снова вошел в комнату Робина.
-- Слушай, Робин, - заявил он, - ты должен встать и выкупаться. Джордж Норман сейчас приедет к нам.
Робин расхохотался:
-- Пусть едет, - сказал он. - Старый глупец, - и продолжал смеяться.
В эту минуту Мартин в первый раз обратил внимание на странный свинцовый блеск в глазах Робина. Они не горели, как глаза пьяного человека, а были широко раскрыты, хотя и имели нормальный вид. Но зрачок был неестественно расширен, а взгляд казался безжизненным.
У Мартина не было времени рассматривать глаза Робина. Убедившись, что его не заставишь подняться с кровати, просто вышел из комнаты.
Он решил устроить маленькое пиршество в честь старого друга: велел приготовить хороший завтрак и подать бутылку вина 1911-го года. Джордж немного опоздал и вышел из автомобиля, весь разгоряченный от долгого пути.
За торжественным завтраком Джордж заявил: "Я получил распоряжение от своей хозяйки привезти с собой вас и Робина к нам на ранчо. Между прочим, где он, Мартин?"
Когда Мартин рассказал обо всем, Джордж сразу стал серьезным.
-- Позвольте взглянуть на него, - сказал он решительно.
-- Боюсь, что он будет очень невежлив, - произнес Мартин смущенно.
-- Я сумею ответить тем же.
Они вошли вместе в комнату Робина, в которой были закрыты ставни. Тяжелый сладковатый запах наполнял ее. Джордж подошел к окну и раскрыл его. Робин хрипло выругался.
-- Что вам нужно здесь? Уходите отсюда.
-- Хорошо, - сказал Джордж спокойно. - Я сейчас уйду, так как пребывание здесь не доставляет мне удовольствия, но, уходя, захвачу и вас с собой. - Он обратился к Мартину: - Пойдем.
Возвратившись в столовую, они закурили трубки и обсудили положение вещей.
-- Вы когда-нибудь слышали, - спросил Джордж, - о снадобье, называемом туземцами "сладкая кислота"? Это препарат опиума, приготовление которого карается законом. Бедный Робин употребляет его.
-- Да, наркотики. Неужели вы до сих пор не наталкивались на подобные картины? Они чрезвычайно обычны в здешних краях, но белые редко употребляют этот яд. Увидев глаза Робина, я тотчас же понял, что с ним происходит.
-- А можно от этого излечиться? - спросил Мартин тихим голосом.
-- Мы вылечим его, - отвечал Джордж медленно. - Прежде всего его следует отвезти в наше ранчо. Там он не достанет этого снадобья - об этом я сам позабочусь. Нельзя вполне доверять туземцам, так как многие из них умеют приготовлять его. Но я ручаюсь, что Робин не сумеет получить у нас и понюшки. Вначале он заболеет, но лихорадка только приведет в порядок его нервную систему. Наше лечение будет суровым, но он перенесет его, так как недолго предавался этому пороку. Теперь, если вы готовы, отправимся в путь. Я обещал Биби вернуться домой в полночь и не смогу сдержать слово, если мы не поспешим.
Они внесли Робина в автомобиль, связав ему руки и ноги.
Норманов.
-- Подкрепитесь, - сказал ему Джордж, протягивая стакан коньяку, - и ложитесь спать.
Он сам помог ему улечься в кровать, обложил горячими бутылками и унес с собой всю одежду Робина.
-- Он проспит несколько часов, а затем начнется борьба, - заявил он Мартину. - Но я послал за врачом, нашим хорошим другом и опытным специалистом. Он поставит на ноги Робина. Не унывайте, Мартин!