| Автор: | Уэдсли О., год: 1928 |
| Категория: | Роман |
XXVIII
-- Он болен лихорадкой, - отвечал Джордж на вопрос Валери, и миссис Хиль, следуя за племянницей, направляющейся в свою комнату, произнесла сурово:
-- Дорогая, неужели вы считаете приличным справляться о Робине Вейне? Ваше поведение кажется мне вызывающим.
-- Приличным? - резко повторила Валери. Она взглянула на тетку серо-голубыми глазами и продолжала: - Милая тетя Гонория, что вы хотите этим сказать?
-- Только то, - отвечала миссис Хиль. чувствуя прилив мужества из-за холодной нотки, прозвучавшей в голосе Валери. - Только то, что с моей старомодной точки зрения молодой девушке следует выказывать меньше интереса к человеку, который не обращает на нее никакого внимания.
Они дошли до комнаты Валери, и миссис Хиль величаво продолжала свой путь, но почувствовала, что Валери нежно пожимает ее руку.
-- Я не хочу спорить с вами, - она замолчала и затем добавила: - Неужели вы думаете, что он действительно не обращает на меня никакого внимания?
Миссис Хиль взволнованно отвечала ей:
-- Дорогая моя, не советую вам даже думать об этом, - и она исчезла в своей комнате с удобной кроватью, где предалась размышлениям о необыкновенной прямолинейности современных девушек.
"Для них нет ничего недозволенного, - думала она. - Они не обращают никакого внимания на то, что могут подумать окружающие. Удивительно!"
Спустя неделю, в результате лечения Вильсона Гавра, опытного врача, а также благодаря здоровому организму, Робин почувствовал себя лучше, чем в течение многих последних месяцев.
Он впервые вышел к обеду, сильно похудевший и смертельно бледный. Мартин был счастлив, глядя, как брат, сидевший возле Валери, беседовал с ней и смеялся. Робин же убеждал себя, что опасность увлечься ею, начавшая угрожать во время их пребывания в Салтандаре, была несомненно преувеличена из-за его возбужденного состояния. Теперь, глядя на нее и находя ее очаровательной, он не испытывал никакого волнения. Время шло. Робин быстро окреп, и душевные раны его зарубцевались. Биби Норман проявляла к нему материнскую нежность, Джордж искренне любил его, а Мартин испытывал чувство радости и огромного облегчения при виде этого. Три года, убеждал себя Мартин, промелькнут незаметно, и это изгнание, быть может, даже принесет Робину пользу. Обстоятельства могли сложиться гораздо хуже.
Мартин ездил верхом с Валери, ходил вместе с ней на охоту и восхищался ее пением. Он прислушивался к звукам ее голоса, облокотившись на пианино. Джордж, присутствовавший раз при этом, попросил Валери исполнить его любимые романсы, бывшие в моде пять лет тому назад.
Робин лежал в удобном кресле и слушал пение, вспоминая то время, когда впервые услыхал эти романсы. И вдруг до него донесся смех Валери и ее слова:
-- Я помню, как мы учились этому в школе.
Он поднялся и увидел темную головку Валери, склонившуюся над нотами, и понял в эту минуту, как она молода.
Как-то Валери, Мартин и Джордж возвращались ночью домой после поездки верхом, и Робин вышел навстречу, услыхав приближающийся стук копыт. Внезапно прозвучал выстрел, затем послышалось дикое ржание. Очевидно, одна из лошадей понесла. Он побежал к калитке, потому что не мог перепрыгнуть через проволочную изгородь - высота ее была шесть футов. И подоспел как раз вовремя - в ту минуту, когда Валери перелетела через забор, Робин успел подхватить ее, не дав упасть на землю. Он прижимал ее к себе и чувствовал биение сердца девушки.
-- Ударились? - спросил он нежно.
Валери взглянула на него, и они поцеловались. Впоследствии Робину, вспоминавшему об этой сцене, казалось, что Валери поцеловала его совершенно бессознательно. Он сам ничего не сознавал в ту минуту, так как кровь закипела в его жилах. Вернувшись в свою комнату, Робин почувствовал волнение, несмотря на свое желание остаться равнодушным. Валери же, лежа в кровати, говорила себе:
-- Он любит меня, иначе не стал бы целовать. Как это удивительно, о, Робин, Робин!
Она была молода и надеялась вознаградить его за все перенесенные им страдания. Валери считала, что сумеет заставить его забыть о жестокости Лайлы. У нее было желание доказать ему, что значит истинная любовь, не имеющая никакого сходства с эгоистичной привязанностью, которую питала к нему Лайла.
Валери ревновала Робина к ней, однако ее утешала мысль, что "Лайла была замужней женщиной и Робин поэтому не мог ее любить по-настоящему".
Они встретились утром при ярком солнечном свете. Валери покраснела, а Робин снова испытал сладостное волнение, за которое презирал себя.
-- Вы не ушиблись? - спросил он ее.
Воздух казался необыкновенно мягким и прозрачным в этот солнечный день.
-- Давайте устроим пикник, - предложила Валери. - Возьмем с собой завтрак и отправимся в лес.
Они медленно поехали по узкой тропинке...
-- Как здесь хорошо, - произнесла Валери, спешившись на опушке леса и направляясь в прохладную тень. Она вскипятила воду для чая на спиртовой машинке, пламя которой ровно горело в тихом воздухе.
-- Вы счастливы теперь? - спросила она Робина.
Он рассмеялся, стоя возле нее и глядя в светлые глаза. В смехе его звучала нежность, но Робин не сознавал этого.
-- Да, - отвечал он ей.
И Валери сказала серьезным тоном:
-- А это самое главное.
Они честно поделили завтрак, по окончании которого Валери легла на стволе срубленного дерева и закурила папиросу, глядя на Робина из-под полуопущенных ресниц.
-- Садитесь возле меня.
Он подошел к ней, взял ее за руку и начал говорить прерывающимся голосом:
-- Валери, вы знаете...
-- Я знаю только то, - прошептала Валери, - что люблю вас, Робин, всем сердцем. - Она прижала свою молодую, прохладную, доверчивую щечку к его щеке. Робин обнял ее и покрыл бесчисленными, яростными поцелуями маленький ротик.
Валери, и считал себя негодяем.
-- Нам пора вернуться домой, - сказал он тихо.
Они молча поехали верхом, и через некоторое время Валери произнесла:
-- Я заставлю вас забыть о прошлом, Робин; это мое самое сильное желание.
Тогда он посмотрел ей прямо в лицо и сказал решительно:
Джордж ехал им навстречу.
-- Для вас получено письмо из Ражоса, - обратился он к Робину. - Мартин сказал мне, что сам получил его, но забыл. Письмо ждет вас дома. Поедем дальше, Вал, - вам следует немного поупражняться.
Он ударил рукой по лошади Валери, и они помчались вперед.
Робин следил за ними взглядом. Опустил поводья, закурил папиросу и попытался разрешить мучивший его вопрос. Он не любил Валери. Отношение к ней было так же похоже на чувство к Лайле, как небо на землю. Он не знал, как выпутаться из создавшегося положения. Валери любила его. Эта мысль была ему неприятна, но в то же время волновала. Он отвел лошадь в конюшню, вытер ее и покрыл попоной.
Джордж снова позвал его, и Робину нужно было ответить.
-- Идите сюда и выпейте коктейль домашнего приготовления, - кричал Джордж.
Робин пошел по выгоревшей от солнца траве, перепрыгнул через низкую ограду и увидел письмо, лежащее на столе, адресованное на его имя. Он узнал почерк Лайлы.