| Автор: | Уэдсли О., год: 1928 |
| Категория: | Роман |
Глава XV
Сентябрь был уже на пороге. Кончалась последняя неделя августа. Виола приехала на день в "Маунт".
Чипа не было дома: ему пришлось уехать куда-то по делам и он оставил милую записку с извинением. Что-то сквозило между строк этой записки, от чего Виоле было тяжело читать ее.
"Он, должно быть, догадывается, - подумала она. - Но откуда? Ни одна душа не подозревает!"
Ей стоило большого труда сдерживать Джона. Он откровенно заявил, что ему было бы гораздо спокойнее, если бы они объявили в "Морнинг Пост" о своей помолвке, но в конце концов уступил.
День, проведенный в "Маунте", был не очень приятен, может быть, именно потому, что никто не подозревал правды. Роль хозяйки играла тетушка Чипа и Туанеты, очень строгая дама Туанета явно что-то подозревала. Всячески выражая Виоле свою привязанность, она не отходила от нее ни на шаг, - и остаться наедине с Джоном не было никакой возможности.
После завтрака Джон сел за рояль и принялся наигрывать одним пальцем любимую свою мелодию и напевать ее.
-- И вы намерены позволить ему продолжать в том же духе, Виола? - спросила Туанета.
-- Отчего же... - пробормотала Виола, делая вид, что просматривает какой-то журнал.
-- Ну, я не могу этого выносить! - разразилась Туанета. - Пусть меня повесят, если я это допущу!
Она энергично наступала на Джона, грозя, что заведет граммофон, если он не перестанет, но так как Джон невозмутимо продолжал наигрывать, она взъерошила ему волосы.
-- Шопен в образе лешего!
Джон захохотал и вскочил. Туанета спаслась бегством на террасу.
Виола, подняв в эту минуту глаза, увидела, как Джон погнался за Туанетой и поймал ее на площадке для тенниса. Она со слабой улыбкой смотрела в окно на эту сцену.
Теперь фигура Джона в белом и Туанеты в бледно-голубом мелькали на площадке. Все утро до ленча они сражались там в теннис, теперь снова начали игру.
Джон увидел Виолу у окна, помахал ей ракеткой и прокричал, чтобы она шла к ним. А когда она неторопливо спустилась с террасы и направилась через лужайку, он побежал ей навстречу и на миг схватил ее за руку.
-- Ничего, что я сыграю партию с девчуркой? Она это обожает, а вы, я знаю, не стали бы играть? - сказал он, немного задыхаясь от бега и улыбаясь Виоле.
-- Конечно, играйте!
-- Милая! - шепнул он быстро и любовно, и помчался обратно. Виола присела на садовый стул и рассеянно наблюдала игру.
Почему Джон так уверен, что ей не хочется играть?
Болезненное обостренное чувство подсказало ей объяснение. Но она вдруг рассердилась на себя за свою мнительность.
Окончив партию, Туанета и Джон растянулись возле Виолы на траве, но не раньше, чем Туанета откомандировала садовника в дом за "чем-нибудь прохладительным".
-- А вы стали играть лучше, - заметил снисходительно Джон, лежа на спине с подложенными под голову руками и подставляя солнцу загорелое лицо.
-- Давайте играть в угадывание, Джон, хорошо? Я начинаю: Б. Б. - что это значит? Не угадали? А вот что: "Благодарю Бога за сегодняшний день".
-- А за другие? - вмешалась Виола.
-- Детей не следует поощрять к философствованию, - бросил небрежно Джон. - Не копайтесь в жуткой темноте ее души, Виола!
-- А знаете, вы теперь какая-то другая, не такая, как тогда в Броксборо.
-- Разве? - спросила смущенно Виола. - Вы меня пугаете, Туанета!
-- Нет, это перемена к лучшему, - поторопилась уверить Туанета. - Вы... вы как-то живее, и даже красивее, кажется. Что это с вами случилось?
Виола невольно посмотрела на Джона. И этот неосторожный субъект за спиною Туанеты принялся "целовать ее глазами", как это у них называлось.
-- Не знаю, - отвечала тихо Виола на вопрос Туанеты.
-- Уж не влюбились ли вы случайно? - продолжала та.
Джон вдруг приподнялся и сел.
-- Послушайте, дитенок, - сказал он, - что это за дерзкий допрос? Вы бы хоть меня пожалели! Я влюблен в миссис Сэвернейк и боюсь, что все мои расцветающие надежды увянут, если здесь будет произнесено имя счастливого соперника.
-- Не будьте ослом, Джон, - бросила с сердитым равнодушием Туанета. - Вы бы и смотреть на него не захотели, правда, Виола? Он был бы ужасен в роли жениха, он, я думаю...
В эту минуту в конце длинной аллеи показался Чип верхом.
-- Ну-ка, кто скорее добежит до Чипа! Пари на два щелчка, идет? - вскочила на ноги Туанета.
Джон секунду колебался, потом со смехом помчался за ней.
Их хохот донесся до Виолы, когда она шла по усеянной маргаритками траве, направляясь к аллее следом за ними.
Никогда она еще не видела Джона таким молодым и веселым. Сердце ее мучительно сжалось. И это их последние дни! Время не шло, а летело.
Джон шагал рядом с лошадью Чипа и, подняв голову, говорил о чем-то. Тонкая рубашка для тенниса открывала шею, и он был похож на чистенького, миловидного мальчика.
"Не могу я отказаться от него, - сказала себе Виола. - И не откажусь!"
Он стал ее жизнью, все ее мысли, желания, молитвы были обращены на него. Он вошел в ее душу, как вернувшийся издалека странник входит в убранную и приготовленную для него комнату, запирая за собой дверь.
себе, что у Джона - живой ум, смелость, честолюбие.
"Я могу помочь ему", - заключала она эти размышления. Но какой-то голос прибавлял: "Да, вначале!" Проклятые, безжалостные слова: начало - и конец, молодость и - старость.
"Это - как западня, - говорила себе Виола с отчаянием. - Попробуешь вырваться - убежишь искалеченной, останешься - еще худшая участь ждет тебя. Если я выйду замуж за Джона, то рано или поздно я ему надоем и его будет удерживать только совестливость. Это искалечит его, испортит будущее. А если не выйду..."
Существовал еще третий выход. Виолу вдруг поразила эта мысль. Душа судорожно отпрянула...
Да, есть третий выход.
"Красное", и по дороге они присели отдохнуть на низеньком плетне, отделявшем луг от дороги.
-- Давайте изобразим Рубена и Кэт, возвращающихся в воскресный день из церкви! - шаловливо предложил Джон.
Он сыграл свою роль с большой экспрессией и в заключение сказал, подражая акценту Рубена:
-- А в будущее воскресенье будут развеваться все флаги, душенька моя!
-- Но ты же знаешь, что я тебя обожаю, - возразил он, глубоко тронутый ее порывом. - Скажи, наконец, когда мы поженимся.
-- Приходи завтра в наш сад в этот час, и я тебе скажу. - Слова с трудом срывались с губ Виолы. - Я все капризничала, была жестока, завтра это все кончится, исполнится твое горячее желание. Только целуй, целуй меня теперь, пока я не забуду все на свете, пока не исчезнет из глаз небо, не потухнут звезды. Целуй меня так, чтобы твоя душа в поцелуях перешла в меня и у меня стало две души. Любовь моя, радость моя единственная, я хочу тебя, я обожаю тебя. Да, да, крепче обнимай, слушай, как бьется это сердце только для тебя. Держи меня крепче, еще крепче! Я - твоя, твоя и ты можешь делать со мной, что хочешь.