| Автор: | Уэллс Г. Д., год: 1898 |
| Категории: | Фантастика, Роман |
X
Эпилог
Теперь, заканчивая мой рассказ, мне остается лишь выразить сожаление, что я могу сообщить слишком мало данных для выяснения многочисленных спорных вопросов, доныне остающихся нерешенными. Несомненно, что по крайней мере в одном отношении я навлеку на себя строгую критику. Моя специальность - умозрительная философия. Мое знакомство со сравнительной физиологией ограничивается одной или двумя книгами, но мне представляется, что мнение Карвера о причинах быстрой гибели марсиан настолько правдоподобно, что его можно принять как неоспоримую истину. Я придерживался его в своем повествовании.
Во всяком случае, в телах марсиан, обследованных по окончании войны, были обнаружены только известные нам бактерии. То, что они не хоронили своих покойников и безрассудно истребляли столько людей, также указывает на полное незнакомство с процессами разложения. Однако все это пока только гипотеза, правда, весьма вероятная.
Состав черного газа, которым марсиане пользовались с такими губительными последствиями, до сих пор не установлен. Генератор теплового луча тоже остается пока загадкой. Ужасные катастрофы в лабораториях Илинга и Южного Кенсингтона заставили ученых прекратить опыты. Спектральный анализ черной пыли, дающий яркие линии в зеленой части спектра, указывает на присутствие в ней неизвестного нам элемента. Возможно, что в соединении с аргоном этот элемент разрушительно действует на составные части крови. Но эти недоказанные предположения едва ли заинтересуют того массового читателя, для которого написана моя повесть. Ни один кусок красно-коричневой накипи, плывшей вниз по Темзе после разрушения Шеппертона, не был своевременно подвергнут исследованию, а теперь этого уже нельзя сделать.
О результатах анатомического вскрытия мертвых марсиан (насколько такое вскрытие оказалось возможным после набега прожорливых собак) я уже говорил. Все, конечно, знакомы с великолепным, почти не поврежденным экземпляром марсианина, хранящимся в спирту в Естественно-историческом музее, или хотя бы с бесчисленными рисунками, изображающими этот экземпляр. Что же касается строения тела марсиан и их физиологических отправлений, то они представляют интерес только для специалистов.
С точки зрения огромного большинства людей гораздо важнее вопрос о возможности нового нашествия марсиан. Мне кажется, что на эту сторону дела едва ли обращено достаточное внимание. В настоящее время планета Марс удалена от нас, но я лично считаю весьма вероятным повторение попытки в период противостояния. Мне кажется, что нетрудно определить, где именно была поставлена пушка, выбрасывавшая цилиндры. Надо зорко наблюдать за этой частью планеты и встретить новое нападение во всеоружии.
Цилиндр можно уничтожить динамитом или артиллерийским огнем, прежде чем он достаточно охладится и марсиане успеют вылезти из него; можно также перестрелять их всех, как только отвинтится крышка. Мне кажется, что неудача первой попытки лишила их большого преимущества. Быть может они сами это поняли.
Лиссинг почти неопровержимо доказал, что марсианам уже удалось высадиться на Венере. Семь месяцев тому назад Венера и Марс находились на одной прямой с Солнцем; другими словами, было противостояние Венеры и Марса, с точки зрения наблюдателя, находящегося на Венере. Вслед за тем на неосвещенной половине этой планеты появился странный светящийся след, и почти одновременно на фотографии диска Марса было обнаружено чуть заметное темное извилистое пятно. Достаточно посмотреть на фотографические снимки этих двух феноменов, чтобы установить их несомненную связь.
Во всяком случае - должны ли мы ожидать вторичного вторжения или нет, - наш взгляд на будущность человечества, несомненно, сильно изменится под влиянием происшедших событий. Теперь известно, что мы не в праве считать нашу планету вполне безопасным убежищем для человека. Мы не в силах предугадать, какое незримое добро или зло может внезапно нагрянуть к нам из мирового пространства.
Пожалуй, вторжение марсиан оказалось не совсем бесполезным для людей: оно отняло у нас ту невозмутимую веру в будущее, которая могла бы повести к упадку, оно подарило нашей науке громадные знания, оно способствовало распространению идеи о единстве человечества. Может быть там, в бездне пространства, марсиане следили за судьбой своих пионеров, приняли урок к сведению и, оправляясь на Венеру, действовали более осмотрительно. Как бы то ни было, но еще много лет будут, конечно, продолжаться внимательные наблюдения за диском Марса, а огненные небесные стрелы - падающие метеоры - еще долго будут пугать людей.
Кругозор человечества сильно расширился после вторжения марсиан. До падения цилиндров все были убеждены, что за крошечной поверхностью нашей сферы, в глубинах пространства, нет никакой жизни. Теперь мы стали более дальнозоркими. Если марсиане могли переселиться на Венеру, то почему бы и людям не попытаться совершить то же самое? Когда постепенное охлаждение делает нашу планету необитаемой (а это неизбежно), может быть, нить жизни, начавшейся на Земле, перелетит и охватит своей сетью соседнюю планету. Сумеем ли мы бороться и победить?
Причудливое и смутное видение, рождающееся в моем уме: жизнь, возникшая на солнечной системе, медленно разносится по всей бездушной неизмеримости звездного пространства. Но это пока еще только мечты. Быть может победа наша над марсианами - лишь временная. Быть может им, а не нам, принадлежит будущее.
что цветущая долина внизу вся объята пламенем, а дом мой пуст и покинут. Я иду по Байфлитской дороге. Мимо меня проносятся экипажи, мальчишка-мясник с тележкой, рабочий на велосипеде, дети, идущие в школу, - и вдруг все становится смутным, призрачным, и я снова крадусь с артиллеристом среди грозной, мертвенной тишины. Ночью мне снится черная пыль, покрывающая траурной пеленой тихие улицы и окутывающая своим черным саваном изуродованные трупы. Они поднимаются - страшные, обглоданные собаками. Искаженные подобия людей шепчут что-то, мечутся, и я просыпаюсь в холодном поту среди ночного мрака.
Когда я приезжаю в Лондон и вижу оживленную толпу на Флит-стрите и Стренде, мне приходит в голову, что это только призраки минувшего, двигающиеся по улицам, которые я видел такими безлюдными и тихими; что это лишь тени мертвого города; что это обманчивое подобие жизни в гальванизированном теле.
с горизонтом; видеть публику, разгуливающую среди цветочных клумб; видеть толпу зевак вокруг боевого треножника марсиан; слышать возню играющих детей и вспоминать то время, когда я видел все это место покрытым развалинами и пустынным в лучах рассвета последнего великого дня...
Но самое странное - это снова сжимать руку жены и вспоминать о том, как мы считали друг друга мертвыми.
