Первые люди на Луне.
Глава 3. Изготовление шара

Глава 3
ИЗГОТОВЛЕНИЕ ШАРА

Я хорошо помню, как Кавор развивал мне свою идею о шаре. Мысль об этом мелькала у него и раньше, но вполне ясно осознал он ее только в ту минуту. Мы шли ко мне пить чай, и дорогой Кавор что-то бормотал про себя. Вдруг он вскрикнул:

- Конечно, так! Это победа! Вроде свертывающейся шторы!

- Какая победа? - спросил я.

- Над пространством! Над Луной!

- Что вы этим хотите сказать?

- Что? Это должен быть шар. Вот что я хочу сказать!

Я понял, что от него не добиться толку, и не стал расспрашивать. Я не имел тогда ни малейшего представления о его плане. После чая он сам начал объяснять мне свой проект.

- В прошлый раз, - сказал он, - я вылил вещество, не подверженное силе тяготения, в плоский чан, с крышкой, которая придерживала его. Как только вещество охладилось и процесс выплавки закончился, произошла катастрофа, - ничто над ним не имело веса: воздух устремился кверху, дом тоже взлетел, и если бы самое вещество не взлетело так же, то неизвестно, чем бы это все кончилось. Но предположите, что вещество это ничем не прикреплено и может совершенно свободно подниматься?

- Оно тотчас летело бы.

- Верно. И это произвело бы не больше смятения, чем какой-нибудь выстрел из пушки.

- Но какая была бы от этого польза?

- И я бы полетел вместе с ним,

Я отодвинул стакан с чаем и с изумлением посмотрел на моего собеседника.

- Представьте себе шар, - объяснял он мне, - довольно большой, чтобы вместить двух пассажиров с багажом. Он будет сделан из стали и выложен толстым стеклом: в нем будут содержаться достаточные запасы сгущенного воздуха, концентрированной пищи, аппараты для дистиллированной воды и так далее. Снаружи стальная оболочка будет покрыта слоем...

- Каворита?

- Да.

- Но как же вы попадаете внутрь?

- Так же, как в пуддинг.

- Очень просто. Нужен только герметически закрывающийся люк. Здесь это будет, конечно, несколько сложнее; придется устроить клапан, для того чтобы можно было, в случае надобности, выбрасывать вещи без большой потери воздуха.

- Как у Жюля Верна в "Путешествии на Луну"? Но Кавор не читал фантастических романов.

- Начинаю понимать, - сказал я. - И вы могли бы влезть туда и закрыть люк, пока еще каворит теплый; когда же он остынет, он преодолеет силу тяготения, и вы полетите?

- По касательной.

- Вы полетите по прямой линии... - Я вдруг остановился. - Однако что может помешать этому полету по прямой линии в пространстве продолжаться вечно? - спросил я. - Вы не можете быть уверены, что попадете куда-нибудь, а если и попадете, то как вы вернетесь назад?

- Я только что думал об этом, - сказал Кавор, - это-то я и подразумевал, когда воскликнул: "Победа!" Внутреннюю стеклянную оболочку шара можно устроить непроницаемой для воздуха и, за исключением люка, сплошной; стальную же оболочку сделать составной из отдельных сегментов, так что каждый сегмент может передвигаться как у свертывающейся шторы. Ими не трудно будет управлять при помощи пружин и подтягивать их или распускать посредством электричества, пропускаемого через платиновую проволоку в стекле. Все это вопрос деталей. Вы видите, что, за исключением штор, внешняя каворитная оболочка шара будет состоять из окон или иллюминаторов, - называйте их, как хотите. Вот когда все эти окна или иллюминаторы будут закрыты, то никакой свет, никакая теплота, никакое притяжение или лучистая энергия не в состоянии будут проникать внутрь шара, и он полетит через пространство по прямой линии, как вы говорите. Но откройте окно; вообразите, что одно из окон открыто! Тогда всякое тяжелое тело, которое случайно встретится на пути, притянет нас.

Я сидел задумавшись.

- Вы понимаете? - спросил он.

- Да, понимаю.

- Итак, вы можете лавировать в пространстве по желанию, поддаваясь притяжению то одного, то другого тела.

- Да. Это довольно ясно. Только...

- Что?

- Только я не совсем понимаю, зачем мы будем делать это. Это прыжок с Земли и затем обратно.

- Конечно, Можно, например, слетать на Луну.

- Но если мы попадем туда, что мы там найдем?

- Посмотрим... По новейшим данным науки...

- Есть ли там воздух?

- Может быть, и есть.

- Великолепная идея, - сказал я, - но не чересчур ли смелый замысел! Луна! Я предпочел бы не лететь сразу так далеко.

- Почему бы не применить вашу идею о пружинных заслонках, каворитных заслонках в крепких стальных ящиках для поднимания тяжестей?

- Этого нельзя сделать, - упорствовал Кавор. - Путешествие в далекое пространство не более опасно, чем какая-нибудь полярная экспедиция. Отправляются же люди к полюсу.

- Только не деловые люди. И, кроме того, им хорошо платят за полярные экспедиции. Если там и случится несчастье, все-таки можно спастись. Но лететь в пространство - и ради чего?

- Хотя бы ради науки.

- Чтобы написать потом книгу...

- Я не сомневаюсь, что там есть минералы, - заметил Кавор,

- Например?

- Сера, различные руды, золото, может быть, даже новые элементы.

- Да, но стоимость перевозки... - возразил я. - Нет, вы не практический человек. Ведь до Луны четверть миллиона миль.

- Мне кажется, перевозка любой тяжести обойдется недорого, если запаковать ее в каворитный ящик.

Я не подумал об этом.

- Франко на голову покупателя, не так ли?

- Мы не ограничимся одной Луной.

- А именно?

- Есть еще Марс: прозрачная атмосфера, новая обстановка, приятное чувство легкости. Там очень хорошо.

- А воздух есть на Марсе?

- Конечно.

- Вы, кажется, хотите отправиться туда как в санаторий. Кстати, какое расстояние до Марса?

- Двести миллионов миль, кажется, - ответил весело Кавор, - и пролетим близко от Солнца.

- Во всяком случае, - сказал я, - это очень интересно. Такое путешествие...

Передо мной открывались такие возможности. По всей солнечной системе курсируют суда из каворита, шары "люкс". Патент на изобретение, закрепленный на всех планетах. Я вспомнил старинную испанскую монополию на американское золото. Не на одной планете, а на всех сразу. Я пристально посмотрел на красное лицо Кавора, и воображение мое точно запрыгало и заплясало. Я встал и зашагал по комнате и дал волю своему языку:

- Я понимаю, я понимаю. - Переход от сомнения к энтузиазму совершился у меня необычайно быстро. - Это восхитительно! Грандиозно! Это похоже на сон!

Лед моего скептицизма был сломан. Фантазия Кавора не знала удержу. Он бегал по комнате, жестикулировал и говорил. Мы были точно одержимые.

- Мы все устроим, - сказал он в ответ на какое-то мое возражение, - все устроим. Сегодня вечером мы начнем чертежи литейных форм.

- Отлично, - согласился я, и мы поспешили в лабораторию, чтобы приняться за работу.

Я, как ребенок, витал в сказочном мире всю эту ночь. Утренняя заря застала нас обоих за работой при электрическом свете. Я помню эти чертежи. Я сводил и раскрашивал их, а Кавор чертил; чертежи были грязные, сделанные наспех, но очень точные. Мы сделали в эту ночь чертежи стальных частей и рам, план стеклянного шара был изготовлен в неделю. Мы прекратили наши послеобеденные беседы и вообще изменили весь распорядок жизни. Мы работали без отдыха, а спали и ели только тогда, когда уже валились с ног от голода или усталости. Наш энтузиазм заразил и наших троих помощников, хотя они и не знали, для какой цели предназначался шар. Даже Гиббс перестал отлучаться от работы и стал расторопным.

Шар понемногу рос. Прошел декабрь, январь. Я целый день разметал снег на дорожке от моего домика до лаборатории. Февраль, март. В конце марта мы надеялись кончить. В январе нам доставили на нескольких лошадях огромный ящик - шар из массивного стекла, который мы положили около подъемного крана, чтобы потом вставить его в стальную оболочку. Все части этой оболочки - она была не сферическая, а многогранная, со свертывающимися сегментами, - прибыли в феврале, и нижняя половина ее была уже склепана.

Каворит почти изготовили в марте, металлическая паста прошла уже через две стадии процесса, и мы наложили ее в виде пластыря на стальную броню. Мы почти ни в чем не отступали от плана Кавора. Когда шар был склепан, Кавор предложил снять крышу с временной лаборатории, где производилась работа, и построить новую печь. Таким образом, последняя стадия изготовления каворита, во время которой паста нагревается докрасна в струе гелия, должна была закончиться тогда, когда мы будем уже внутри шара.

Затем нам оставалось обсудить и решить, какую провизию взять с собой: прессованную пищу, консервированные эссенции, стальные цилиндры с кислородом, аппараты для удаления углекислоты из воздуха и для восстановления кислорода посредством перекиси содия, конденсаторы для воды и так далее. Помню, какую большую груду образовали в углу все эти жестянки, свертки, ящики, - вещественные доказательства нашего путешествия.

В это горячее время некогда было предаваться раздумью. Но однажды, когда сборы уже подходили к концу, я впал в скверное настроение. Все утро я складывал печь и, выбившись из сил, присел отдохнуть. Все показалось мне сумасбродным и невероятным.

- Подумайте, Кавор, - сказал я. - К чему все это?

Он улыбнулся.

- Теперь уже поздно.

- Луна, - размышлял я вслух, - что там интересного? Я полагаю, что Луна - мертвый мир.

Он пожал плечами.

- Что там интересного?

- А вот посмотрим.

- Вы думаете, что посмотрим? - усомнился я и задумался.

- Нет, - сказал я упрямо. - Я закончу кладку печи.

Действительно, я кончил, и ночью потом мучился от бессонницы.

Никогда еще у меня не было такой бессонницы. Было, правда, несколько скверных ночей перед моим банкротством, но даже самая худшая из них показалась бы сладкой дремой по сравнению с этой бесконечной головной болью. Я вдруг испугался нашей затеи.

До этой ночи я, кажется, ни разу и не подумал об опасностях нашего путешествия. Теперь они явились как полчище привидений, осаждавших некогда Прагу, и выстроились все передо мной. Необычайность нашего межпланетного путешествия подавляла меня. Я походил на человека, пробудившегося от сладких грез среди мрачной действительности. Я лежал с широко раскрытыми глазами, и наш шар казался мне таким хрупким, жалким, Кавор - фантастом, а предприятие его - безумным.

Я встал с кровати и начал ходить по комнате; затем сел у окна и стал смотреть в бесконечное пространство. Между звездами такая пустота, такой мрак! Я старался припомнить отрывочные сведения по астрономии из случайно прочитанных книг, но они не давали никакого представления о том неизвестном, что нас ожидает. Наконец, я лег в постель и уснул не надолго, или, вернее, промучился в кошмарах. Мне снилось, будто я стремглав падаю в бездну неба.

Я очень удивил Кавора за завтраком. Я объявил ему решительно:

- Я не намерен лететь с вами.

На все его убеждения я упорно отвечал:

- Затея ваша безрассудна, и я не желаю в ней участвовать. Затея ваша безумна.

Я позавтракал бифштексом и пивом в трактире около Эльгэма и удивил хозяина своим замечанием по поводу погоды:

- Человек, покидающий Землю в такую прекрасную погоду, безумец!

- То же самое сказал и я, как только услышал об этом, - подтвердил хозяин.

Очевидно, какой-то бедняга покончил самоубийством. Это еще более подкрепило мое решение.

Недалеко от Кентербери я зашел в уютный ресторан. Посуда сверкала, и хозяйка, опрятная старушка, мне понравилась. У меня нашлись деньги, чтобы заплатить за номер, и я решил переночевать. Хозяйка была разговорчивая особа и, между прочим, сообщила мне, что она никогда не бывала в Лондоне.

- Дальше Кентербери я никуда не ездила, - сказала она. - Я не бродяга.

- А не хотели бы вы полететь на Луну? - спросил я.

- Нет, ни за что бы я не села в воздушный шар. Ни за что на свете, - быстро возразила она, полагая, очевидно, что это довольно обыкновенная прогулка.

к западу вслед за Солнцем.

На следующий день я вернулся к Кавору.

- Вот и я, - сказал я, - я был немного не в духе.

Это был единственный раз, когда я усомнился в нашем предприятии. Нервы! После этого я стал работать не так усердно и ежедневно гулял не менее часа. Наконец все было готово, оставалось только нагреть сплав в печи.