Первые люди на Луне.
Глава 4. Внутри шара

Глава 4
ВНУТРИ ШАРА

- Спускайтесь - сказал Кавор, когда я вскарабкался на край люка и заглянул в темную внутренность шара.

Мы были одни. Смеркалось. Солнце только что закатилось, и во всем чувствовалась тишина сумерек.

Я спустил другую ногу и соскользнул по гладкому стеклу внутрь шара. Затем повернулся, чтобы принять от Кавора жестянки с пищей и другие припасы. Внутри было жарко: термометр показывал восемьдесят градусов по Фаренгейту; при полете надо беречь тепло, и мы надели туфли и костюм из тонкой фланели. Впрочем, мы захватили узел толстой шерстяной одежды и одеяла - на случай холода. По указанию Кавора, я расставлял багаж, цилиндры с кислородом и прочее около своих ног и вскоре уложил все необходимое. Кавор обошел еще раз нашу лабораторию, чтобы посмотреть, не забыли ли мы чего-нибудь, потом влез вслед за мной.

Я заметил что-то у него в руке.

- Что это у вас? - спросил я.

- Взяли ли вы что-нибудь для чтения?

- Нет!

- Я забыл сказать вам. Наше путешествие может продлиться... может быть, не одну неделю.

- Но...

- Мы абсолютно ничем не будем заняты.

- Жаль, что я не знал об этом раньше.

Кавор высунулся из люка.

- Посмотрите, что здесь, - сказал он.

- Есть еще время?

- В нашем распоряжении еще час.

Я взглянул. Это был старый номер газеты, вероятно, принесенный кем-нибудь из наших помощников. Затем в углу я увидел разорванные листы журнала. Я забрал все это в шар.

- Что вы достали? - спросил я его.

Я взял книгу из его рук и прочел: "Собрание сочинений Вильяма Шекспира". Кавор слегка покраснел.

- Мое воспитание было чисто научным, - сказал он, как бы извиняясь.

- И вы не читали Шекспира?

- Нет, не читал.

- Да, мне об этом говорили, - сказал Кавор.

Я помог ему завинтить стеклянную крышку люка, затем он нажал кнопку, чтобы закрыть соответствующий заслон в наружной оболочке. Полоса света, проникавшая в отверстие, исчезла, и мы очутились в темноте.

Некоторое время мы молчали. Хотя наш шар и пропускал звуки, кругом было тихо. Я заметил, что не за что ухватиться при старте и что нам придется испытывать неудобства из-за отсутствия сиденья.

- Отчего вы не взяли стулья? - спросил я.

- Ничего, я все устроил, - сказал Кавор. - Стулья нам не понадобятся.

- Как так?

- А вот увидите, - сказал он тоном человека, не желающего продолжать разговор.

Я замолчал. Мне вдруг ясно представилась вся глупость моего поступка. Не лучше ли вылезть, пока еще не поздно? Я знал, что мир вне этого шара будет; холоден и негостеприимен, - уже несколько недель я жил на субсидии от Кавора, - но все же мир этот будет не так холоден, как бесконечность, и не так негостеприимен, как пустота. Если бы не боязнь показаться трусом, то думаю, что даже и в эту минуту я еще мог выбраться наружу. Но я колебался из-за непонятной щепетильности, а время шло.

Последовал легкий толчок, послышался шум, как будто откупорили бутылку шампанского в соседней комнате и слабый свист. На мгновенье я почувствовал огромное напряжение, - мне показалось, что ноги у меня как будто налиты свинцом. Но это ощущение скоро прошло.

Однако оно вывело меня из оцепенения.

- Кавор, - проговорил я в темноте, - мои нервы выдержат более. Я не думаю, чтобы...

Я замолчал.

Он ничего не отвечал.

- Будь проклята вся эта затея! - вскричал я. - Я безумец. Что мне здесь делать? Я не полечу, Кавор. Предприятие это слишком рискованно, я выхожу.

- Вы не можете этого сделать, - спокойно ответил он.

- Не могу? А вот увидим.

Он молчал несколько секунд.

- Теперь уже поздно, Бедфорд. Легкий толчок - старт. Мы уже летим, летим так же плавно, как снаряд, пущенный в бесконечное пространство.

- Я... - начал было я и замолчал. Некоторое время я был ошеломлен и ничего не мог сказать, как будто я никогда раньше не слыхал об идее - покинуть наш мир. Затем я почувствовал перемену в своих физических ощущениях, - необычайную легкость, нереальность, странное головокружение, как при апоплексии, и звон в ушах. Ни одно из этих ощущений не ослабевало с течением времени, но скоро я так привык к ним, что не испытывал ни малейшего неудобства.

Что-то щелкнуло, - вспыхнула электрическая лампочка.

Я взглянул на лицо Кавора, такое же бледное, наверное, как и мое. Мы молча смотрели друг на друга. На фоне прозрачной темной поверхности стекла Кавор казался как бы летящим в пустоте.

- Итак, мы взаперти, - сказал я наконец.

- Да, - подтвердил он, - взаперти. Не шевелитесь! - воскликнул он, заметив мой жест. - Пусть ваши мускулы бездействуют, как будто вы лежите в постели. Мы находимся в особом мирке. Поглядите на эти вещи.

руку назад, я почувствовал, что и мое тело тоже повисло в воздухе.

Я не вскрикнул, не замахал руками, но почувствовал ужас. Какая-то неведомая сила держала и увлекала нас вверх. Легкое прикосновение руки к стеклу приводило меня в быстрое движение. Я понял, что происходит, но это не успокоило меня. Мы были отрезаны от всякого внешнего тяготения, действовало только притяжение предметов, находившихся внутри нашего шара. Вследствие этого всякая вещь, не прикрепленная к стеклу, скользила - медленно по причине незначительности наших масс, к центру нашего мирка. Этот центр находился где-то в середине шара, ближе ко мне, чем к Кавору, так как я был тяжелее.

Странное это ощущение - витать в пространстве: сначала жуткое, но потом, когда страх проходит, не лишенное приятности, очень покойное, - похожее на лежание на мягком пуховике. Полная отчужденность от мира и независимость! Я не ожидал ничего подобного. Я ожидал сильного толчка вначале и головокружительной быстроты полета. Вместо этого я почувствовал себя как бы бесплотным. Это походило не на путешествие, а на сновидение.