| Автор: | Фаррер К., год: 1929 |
| Категория: | Роман |
Глава двадцать третья
Вскоре после полуночи Фред Праэк, не привыкший к корабельным койкам, почувствовал, что ему не удастся заснуть и поднялся на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. Там он расположился в удобном шезлонге. Вокруг было темно, так как все огни были потушены, кроме двух красных и двух зеленых путевых фонарей по обеим сторонам капитанского мостика и двух белых высоко на мачтах.
Фреду Праэку показалось сначала, что палуба совершенно пуста. Но по мере того, как глаза его привыкли к темноте, он стал яснее различать на расстоянии двадцати шагов парочку, обращенную к нему спиной и, без сомнения, не подозревавшую о его присутствии. Постепенно Праэк разглядел их: это был сын Фернандо Воклена со своей невестой, юной американкой. Они держались за руки и, по-видимому, пользовались сладким покровом ночи, чтоб пофлиртовать без свидетелей.
Фред Праэк, нарушивший их уединение, скромно отодвинул в сторону свой шезлонг, чтобы ничего не видеть и ничего не слышать. Впрочем, слышать бы ему все равно ничего не пришлось, потому что будущие супруги предпочитали молча любоваться картиной ночи.
Прошло довольно продолжительное время. Легкий морской ветерок с востока затих, и ночь стала прозрачнее. За кормой тянулся по воде долгий след корабля, время от времени загоравшийся фосфорическим аквамариновым и изумрудным блеском.
Вдруг Фред Праэк заметил, что молодой Воклен и его невеста не единственные на палубе: Фернандо Воклен направлялся к одному из шезлонгов, находившихся в тени капитанского мостика. Этот шезлонг был занят... Он сразу догадался кем - Изабеллой де Ла Боалль. Очевидно, у нее было назначено свидание с Фернандо Вокленом.
Впрочем, он по-прежнему с трудом различал ее. Только спустя несколько мгновений, услышав ее голос, он нашел подтверждение своей догадке.
Фернандо Воклен громко приветствовал ее издалека, убежденный, что никого, кроме них, на палубе нет:
-- Как это чудесно с вашей стороны, что вы удостоили меня...
Она с живостью перебила его:
-- Дорогой друг, еще чудеснее будет с вашей стороны, если вы перестанете кричать так громко; вы зря всполошили мирных людей.
-- Людей? - с удивлением повторил Воклен.
-- Ну да! - ответила госпожа де Ла Боалль и засмеялась. - О, эти люди не должны вас смущать: они так заняты друг другом, что если вы будете говорить тише, то они вас и не заметят. Кроме того, они довольно далеко от нас, - видите, там, у перил! Это ваш сын со своей невестой. Не мешайте им, это было бы жестоко. Садитесь сюда поближе.
Фред Праэк, слушавший на этот раз внимательно, решил, что Изабелла, ни единым словом не упоминавшая о нем, не замечает его присутствия на палубе. Действительно, его шезлонг стоял в таком месте, что его было трудно увидать. Тем не менее всего только восемь или десять шагов отделяли его от новой парочки.
Таким образом, он имел возможность услышать их разговор, который надолго возмутил его душевное спокойствие.
-- Скажите откровенно, дорогой друг, - начала госпожа де Ла Боалль, - отчего вы просили меня ожидать вас здесь "в час, когда все заснут"?
Фред Праэк инстинктивно отгадал, что вместо ответа Фернандо Воклен подсел ближе к молодой женщине. Верный обычаям галантной старины, он, без сомнения, стал на одно колено и взял ее за руку, для большей убедительности. Впрочем, уже одни слова его были достаточно убедительны: он хорошо напрактиковался в любовных объяснениях, которые повторял при всяком новом знакомстве с молодой и красивой женщиной.
-- Отчего я просил вас прийти сюда и подарить мне свидание наедине? Красавица моя, неужели вы не догадываетесь еще? Если нет, то значит я не сумел достаточно показать вам свое восхищение и преклонение, испытываемые мною с первого же дня, как я увидел вас! Сколько нежности у меня к вам! Впрочем, я не верю, что вы ничего до сих пор не поняли. Ну, признайтесь!
-- Я никогда в таких вещах не признаюсь, - весело возразила мадам де Ла Боалль.
Фред Праэк услышал ее смех, - красивый смех женщины, за которой ухаживают и которая не сердится за это ухаживание.
Последовали новые реплики с одной и с другой стороны. Любовная игра немыслима без атаки и отражения, и Фред Праэк, бывший в делах флирта, несмотря на свои двадцать восемь лет, совершенным невеждой, тем не менее прекрасно понимал, что нельзя эти реплики принимать за чистую монету.
-- Дорогой друг, я совершенно не могу понять вас! Вы говорите о любви, хотя я замужем и мой муж спит в двух шагах отсюда. К тому же я у вас в гостях. За кого вы, в самом деле, принимаете меня?
-- Это я вам сейчас объясню, - сказал Фернандо Воклен. - Но прежде всего...
Фред Праэк заметил, что при этих словах Фернандо Воклен изменился в голосе. Но тотчас же старый креол снова овладел собой и принял прежний ласковый и спокойный тон. Изабелла де Ла Боалль совершенно неподвижно лежала в шезлонге. Заметила ли она кратковременную перемену в голосе Воклена?
Фернандо Воклен стал объясняться с еще большей убедительностью:
-- Я принимаю вас за ту, кем вы являетесь на самом деле. Вы упрекаете меня в том, что я, так сказать, злоупотребляю вашим пребыванием у меня в гостях, что я нарушаю законы гостеприимства, объясняясь вам в любви. Да, вы правы! Я не спорю! Но кто устоял бы на моем месте? Вы когда-нибудь видели себя в зеркале? Но главное - не ваша красота. Главное - ваше изящество, остроумие, обворожительность. Я познаю постепенно вашу душу. Все ваши внешние совершенства гармонируют с душевными качествами...
Он, очевидно, собирался еще долго говорить, но она перебила его внезапным вопросом:
-- Дорогой друг, мне хотелось бы знать, не за кого вы меня принимаете теперь, а за кого вы приняли меня сначала. Вы ведь признаете, что тут есть какая-то разница. Объясните мне ее!
-- Разница? - спросил Фернандо Воклен, переставший понимать слова госпожи де Ла Боалль.
Потом он сообразил.
-- А! - воскликнул он. - Я понимаю! Вероятно, я неправильно выразился, и вы ошибочно толкуете мои слова. С первого же взгляда я проникся в одинаковой мере и любовью и уважением к вам. Но вместе с тем я понял также, что вы принадлежите к тем женщинам, которых каждый мужчина может и должен любить смело, без боязни последствий.
-- Отчего?
-- Каждый мужчина может и должен любить несчастную женщину!
-- Я - несчастная женщина? Вы шутите!
-- Я нисколько не шучу. И вам также не хочется шутить. Вы сами превосходно знаете, что я прав.
-- Послушайте, дорогой друг, вы говорите явные нелепости... Я несчастна? Но вы ведь знаете, кто такая я и кто мой муж... Как же вы можете утверждать, что я?..
-- Не знаю, отчего вы несчастны, но что это действительно так - видно по вашему лицу.
-- Это написано у меня на лбу, не правда ли?
-- Да! И на ваших губах, и в глазах... Все ваши движения, жесты свидетельствуют о том же... Я умею разбираться в лицах...
Фред Праэк услышал смех Изабеллы де Ла Боалль... Но этот смех показался ему неестественным.
Затем воцарилось довольно продолжительное молчание, по крайней мере Фред Праэк больше ничего не услышал, сколько ни напрягал свой слух. Последние слова Фернандо Воклена, проницательного, хотя и грубоватого человека, глубоко взволновали его. Столь же сильное впечатление произвел на него неопределенный, дрожащий смех Изабеллы де Ла Боалль.
И вдруг Фред Праэк вспомнил далекую страну басков - Сен-Жак де Люз и старинную церковь французских монархов. Вспомнил новобрачную в белом подвенечном платье... Уже тогда она смеялась... Кто знает, может быть, уже и в том смехе звучали тоска и тревога?
-- Дорогой друг, вы говорите мне множество приятных вещей, которые словно созданы для этой прекрасной ночи, рассыпающей по миру грезы и мечты... Но вы до сих пор не сказали главного - того, что мне надо знать прежде всего... Если бы я оказалась настолько сумасбродной, что послушалась бы вас, поверила вам и последовала за вами, - что вы сделали бы для меня?
-- Все. Все, что угодно! - с горячностью воскликнул Фернандо Воклен.
-- Пусть так! Но с чего бы вы начали?
-- Я начал бы с того, что эта самая яхта, которая завтра вечером должна повезти нас обратно из Табаго в Фор-де-Франс, повезет нас обоих - меня и вас - послезавтра из Фор-де-Франс в Кингстон. В Кингстоне всегда бывает множество пароходов. Мы сможем сесть на любой из них и уехать куда нам захочется - в Нью-Йорк, Лондон, Париж...
-- И... и это "все"?
-- Конечно, нет! Но вы ведь спросили меня: с чего бы я начал. Я стал бы затем исполнять каждое ваше желание, каждый каприз и причуду...
-- Понимаю, понимаю... Но вы говорите о будущем, тогда как меня интересует настоящее. То, что вы предлагаете мне, это - будем говорить откровенно - похищение, увоз... О, меня это нисколько не пугает! Я знаю, что такие похищения нередко кончаются очень благополучно. Некоторые похитители впоследствии даже женятся на похищенных - не правда ли? - и возвращают их таким образом в легальное положение... Я вовсе не прошу у вас так много, успокойтесь...
-- Отчего же нет? Правда, мы оба не вполне свободны, - у вас есть муж, а у меня жена. Но неужели вы думаете, что я остановился бы перед этим? Достаточно было бы двух разводов, чтобы...
-- Двух разводов! О, как далеко вы идете! Нет, спасибо! Нет, нет!.. Я вовсе не желаю, чтоб вы разводились. Это было бы очень дурно с моей стороны. Госпожа Воклен такая милая дама, она была всегда так любезна ко мне! Да и вообще, одна мысль об измене - все равно с кем - ужасает меня... Не говоря уже о ваших детях, про которых вы совсем, как видно, забыли. Посмотрите на своего сына и его очаровательную невесту!.. Нет, нет, вы не должны разводиться, ни за что. Да и к чему? Я и сама совсем не собираюсь жертвовать своей общественной репутацией.
-- Ах, вот как! - разочарованно воскликнул Фернандо Воклен.
-- Нет, нет, я хочу остаться госпожой де Ла Боалль. Это имя дает мне значение и вес... Кем я стану, когда потеряю его? Ведь вы знаете, как общество смотрит на разведенных...
-- Но ведь если вы покинете своего мужа, - возразил Воклен, - он сам потребует от вас развода. Это можно заранее предвидеть, не правда ли?
-- Я знаю!.. И это как раз то, чего я хочу избежать.
-- Значит, как же?
-- Я ничего не знаю. Я только женщина, - слабая, беспомощная, несведущая... Вот вы же сами просили меня ждать вас здесь... И только что уверяли еще меня, что я несчастна и что вы готовы все отдать, чтоб только утешить меня...
Последовало молчание, не особенно продолжительное, но показавшееся Фреду Праэку целой вечностью.
-- Мадам, - сказал он, - я вам действительно предлагал все отдать, включая и мое имя... Но вы, кажется, отвергаете мое предложение?..
-- Ваше имя принадлежит другой и я не могу посягать на него. Я не воровка. А если я не могу стать госпожой Воклен, то мне хочется остаться госпожой де Ла Боалль... Дорогой друг, как вы не понимаете такой простой вещи? Я тронута - но разве вам самому будет приятно скитаться по свету с разведенной женщиной?.. Нет, нет! Чтоб все было в порядке, необходимо, чтобы я стала вдовой...
Новое молчание - долгое и тяжелое. Фред Праэк, вероятно, сильно дрожал, потому что послышался деревянный треск шезлонга, в котором он лежал.
Но Фернандо Воклен, по-видимому, ничего не слышал. Он видел перед собой только Изабеллу де Ла Боалль - видел ее, быть может, совсем в ином свете, чем раньше.
-- Мадам, - сказал он, наконец, - уже поздно. Кроме того, вы произнесли слова, о которых мне надо будет немного подумать...
Фред Праэк подумал о том, что в жизни тоже иногда не замечаешь тысячи разных возможностей, проходишь мимо них, еле коснувшись... к счастью!..
Вдруг он вздрогнул: корабельный колокольчик прозвонил трижды - на море означает половину второго часа утра...
Фред Праэк услышал снова голос Изабеллы де Ла Боалль. Она обращалась теперь к нему и в тоне ее он почувствовал какую-то загадочную сладость.