Похоронный марш.
Глава двадцать четвертая

Глава двадцать четвертая

-- Фред, правда ли, что вы любили меня, когда я еще была молодой девушкой? Правда ли, что вы хотели жениться на мне? Правда ли, что вы мечтали обо мне, как о постоянной подруге и спутнице вашей жизни?.. Скажите, правда ли это?

Мадам де Ла Боалль встала и подошла близко к Фреду Праэку. Она наклонилась над ним так же, как недавно Фернандо Воклен наклонялся над нею. Она страстно и жадно повторяла:

-- Правда ли это?

Фред Праэк колебался. Благоразумие удерживало его от этого признания, которого она так настойчиво добивалась. Наконец, он все-таки решился и ответил коротко:

-- Правда.

И так как взглядом она требовала дальнейших признаний, то он добавил после короткого колебания:

-- Вы ведь прекрасно знаете это! Я же просил вашей руки.

Она обеими руками схватилась за ручку шезлонга:

-- Вы просили моей руки?

-- Ну да, конечно! Почти за год до Ла Боалля... то есть я хочу сказать: годом раньше, чем вы вышли замуж за Ла Боалля.

-- Вы просили моей руки...

В ее голосе звучало столько грусти и сожаления, что Фред Праэк изумленно воскликнул:

-- Разве ваша мать не сообщила вам ничего? Действительно, она отказала мне сразу, не оставляя мне ни тени надежды. Но я тогда был уверен, что она действует в согласии с вашим собственным желанием.

-- Нет... - сказала Изабелла де Ла Боалль так тихо, что он еле мог расслышать это слово.

При этом она медленно покачала головой.

-- Нет...

Тогда спросил он в свою очередь:

-- Во всяком случае годом позже вы вышли замуж за Ла Боалля. Вы любили его до свадьбы?

-- Нет.

Он пожал плечами:

-- Пусть так! Но все-таки вы приняли его предложение. Вот уже два года, как вы - его жена...

Она покачала головой сильнее:

-- Нет!

-- Как так - нет?..

Она опустилась на колени возле шезлонга Фреда Праэка, чтобы он лучше мог расслышать ее шепот:

-- Фред, вы любили меня, вы хотели жениться на мне, значит, вы уважали меня, считали достойной стать вашей женой... И вот только что вы слышали мой разговор с Вокленом... вы поняли меня... Вы поняли, чего он хотел от меня, и поняли также, что я была согласна на все и только предложила свои условия... В сущности, мы просто торговались - я и он... И я знаю - ваше сердце возмутилось, оно исполнилось грусти и отвращения. Вы сказали себе: "Вот во что превратилась прежняя Изабелла!" Да, Фред, это правда. Я стала такой... Нет, нет... я не стала такой, как вы думаете... нет... не такой... Я стала еще хуже!.. Да, да, хуже!.. Но вы должны выслушать меня до конца, и тогда вы увидите, что это не моя вина, не моя вина!..

Она умолкла.

Яхта продолжала бесшумно скользить по неподвижной поверхности моря.

-- Вы должны выслушать меня до конца, - снова заговорила Изабелла, - я еще ни с кем не говорила откровенно, кроме отца, которому мне однажды пришлось сообщить кое-что из обстоятельств моей жизни. Но вам я хочу признаться во всем, если уж мне случилось встретиться с вами на моем дурном пути...

И она начала рассказывать ему все - о Биаррице и Сен-Жак де Люз, о свадьбе, о путешествии, о Риме и "Палас Альберто", о смежных комнатах, о коридоре - ужасном коридоре, о веронале и обо всем дальнейшем. Голос ее часто обрывался...

Фред Праэк еле верил своим ушам. С затаенным дыханием он слушал рассказ Изабеллы.

-- Ну, а после? - спросил он вдруг.

-- После? После мы отправились путешествовать, как того потребовал мой отец. Я уже сказала вам: эта ссылка была единственное, что я получила от него, позвав его на помощь. Правда, его приговор избавил меня от матери и ее ужасного соперничества, но вместе с тем оторвал меня от всего, что мне было привычно и дорого или по крайней мере сносно. Я уехала, действительно, с радостью: я не подозревала еще, как томительны ссылка и вынужденное совместное путешествие. Постепенно мне становилось все хуже и хуже. Я чувствую себя теперь ужасно...

Он подумал вслух:

-- Я не понимаю... Это какой-то кошмар...

-- Да, - сказала она, - кошмар, даже хуже, чем кошмар...

Он продолжал пристально смотреть на нее, словно стараясь разглядеть правду. Возможно ли все то, что она сказала? Его здравый смысл простого и бесхитростного человека возмущался:

он нашел только один исход - отправить ее на другой конец света с человеком, который неизбежно должен ей быть бесконечно противен и отвратителен.

Она прошептала:

-- Как вам понять это? Ведь я и сама не сразу поняла. Мне понадобилось для этого много времени. Видите ли, Фред, есть на свете люди, такие как вы, верящие в добро и зло... А есть и другие, которые верят только в себя и любят только себя. Мой отец и мать принадлежат к последнему разряду, - вот и все.

-- Пусть так! - сказал он. - Но все-таки...

Она устало пожала плечами:

-- Мой отец мечтает только об одном: стать генералиссимусом или министром. Моя мать стремится тоже только к одному - вернуть любовника, которого она себе избрала. Все это очень просто.

-- Ладно, пусть так, - повторил Праэк, - но ведь вы могли сразу развестись. Брак же фактически еще не совершился. Вы могли бы легко достигнуть в Риме его аннулирования...

-- Брак до сих пор еще не совершился, - сказала Изабелла совсем тихо.

Фред Праэк все время тайно надеялся услышать эти слова. Услышав их, наконец, он тотчас поверил. Он знал наверное, что Изабелла не лжет.

Тем временем она продолжала разоблачать тайны своей жизни:

-- Даже после двух лет разлуки Поль де Ла Боалль не забыл еще госпожи Эннебон. Даже напротив...

Она вдруг умолкла, но в глазах ее блеснул странный огонек. Фред Праэк, заметив его, воскликнул с дрожью в голосе:

-- А, теперь я понимаю! Вы сами любите его! Вы сами за эти два года полюбили его.

Она все еще стояла на коленях возле его шезлонга. Но после этого восклицания Фреда Праэка она тотчас же вскочила:

-- Я?.. Я его люблю!.. Я?..

Затем, успокоившись, добавила с усилием:

-- Кого я люблю?.. Что вы хотите этим сказать?

-- О, - сказал он, - вы знаете сами. Вы любите Ла Боалля.

-- Вы сошли с ума, - сказала она с живостью.

Она глубоко вздохнула и продолжала спокойно:

с моей матерью приготовил меня к самому жалкому, самому унизительному существованию. Он обманул меня холодно и обдуманно. Моей соперницей он сделал единственную женщину, которая никогда не должна была бы быть моей соперницей. Он вырвал из моего сердца все иллюзии, веру, религию. Хуже того, в течение этих двух ужасных лет он продолжает оскорблять меня своим безразличием и презрением, а также этой ужасной, бесстыдной любовью к женщине, которая менее красива, чем я, стара и бездушна...

-- О! - воскликнул Праэк со страшной тревогой в голосе. - Ведь это же ваша мать!..

-- Ах, нет!.. Она мне больше не мать.

Изабелла сказала это столь горячо и страстно, что он не стал возражать. Затем, после зловещего молчания, она продолжала:

-- Вы сами прекрасно знаете, Праэк, что я не люблю этого человека, что я, напротив, ненавижу его... Вы знаете это наверное, так как только что слышали мой ответ Фернандо Воклену на его уверения в любви.

Она дрожала от волнения.

-- Да, я слышал ваш ответ, - подтвердил он мрачно.

Она внимательно посмотрела на него, и на уголках ее губ появилась улыбка. За всю эту ночь она улыбнулась впервые.

-- Действительно, - сказала она спокойнее. - Если вы слышали мой ответ Воклену, то удивляться приходится мне, а не вам. Мне кажется, что женщина, которая любит своего мужа, не допускает даже мысли о...

Но Праэк остановил ее жестом:

-- Прежде всего, Ла Боалль вовсе не ваш муж.

-- Каким образом? - спросила она.

Если бы ночь не была так темна, он увидел бы, как на ее щеках зарделся румянец. Но он продолжал, не обращая внимания на ее вопрос:

-- Фернандо Воклен от вас все равно ничего не добился. По вашему выражению, - "вы предложили ему условия". И вот мне показалось, что эти условия не таковы, чтобы их могла предложить женщина, которой ее муж совершенно безразличен...

Голос ее стал еще серьезнее, чем раньше.

-- А, - сказала она, - вы, значит, поняли и это?..

Потом она продолжала горячо:

-- Ну, что ж, тем лучше. В таком случае мы можем объясниться короче и проще. Да, вы правы! Я не хочу лгать: к этому человеку я испытываю не безразличие, а ненависть. Да, да, ненависть... Я ненавижу его за все то зло, которое он причинил мне и которое теперь еще причиняет. Но не называйте эту ненависть любовью, Фред Праэк. Иногда любовь и ненависть бывают похожи друг на друга - это правда. Но единственное, чего я хочу теперь, это поскорей избавиться от этого человека, забыть его самого и его имя, восстановить свою жизнь, если это еще возможно, а если невозможно, то умереть. О, я знаю, вы сейчас опять будете говорить о разводе, об аннулировании брака. Но я этого не хочу, не хочу, не хочу! Неужели мне разводиться, чтоб вернуть ему свободу? Чтобы дать ему возможность возвратиться во Францию и встретиться с нею? Нет, никогда, ни за что. Все мои страдания, все бессонные ночи, все дни без надежды и отрады, все должно быть отомщено, за все он должен мне заплатить. Не смотрите на меня так, не осуждайте меня. Тут дело вовсе не в мести, а в справедливости. Фред, вы знаете, вы помните, какой я была прежде, до замужества, два года тому назад? Разве вам не кажется ужасным, что они со мною сделали? Я теперь разбита, истерзана, озлоблена... Да, да, я теперь зла... Очень зла и безжалостна. Если я впоследствии еще изменюсь, то только к худшему. Быть может, вы когда-нибудь еще увидите меня, и тогда вы согласитесь со мной... Ах, нет, нет, нет... Фред, меня охватывает безумие, когда я вспоминаю о том, что было. Столько чистоты, столько искренности и доверия! Мое непорочное юное сердце хотело раскрыться широко, широко... Бедный мой друг, знаете ли вы, что я действительно могла сделать вас счастливым?..

Она вся дрожала. Тронув Фреда Праэка за плечо, она взглядом указала на парочку, все еще стоявшую невдалеке от них в темноте. Молодой Воклен и его луизианская невеста все еще не подозревали, что кто-то видит их. Они продолжали держать друг друга за руки... Ничего не могло быть чище и целомудреннее, чем это пожатие рук двух людей, обещавших себя друг другу, но не пожелавших до срока насладиться полной близостью. Наконец, они коротко и нежно попрощались, без единого поцелуя. Молодая девушка сошла первая в каюту, ее жених последовал за нею спустя минуту.

Изабелла де Ла Боалль сняла руку с плеча того, кто прежде должен был стать ее женихом. Еще минута - и Фред Праэк услышал едва сдерживаемое рыдание. Потрясенный ее слезами, он протянул ей обе руки. Но она не приняла их и отступила назад.

участи, предоставьте меня Фернандо Воклену и подобным ему...

Несмотря на все свое природное спокойствие, Фред Праэк потерял голову.

-- Нет, - лепетал он, приближаясь к ней. - Нет, я не оставлю вас... Я узнаю вас снова. Вы все такая же, как были раньше.

Он взял ее за руку, но она быстро высвободила ее.

-- Берегитесь, - воскликнула она, вся дрожа от волнения и тревоги. - Фред, Фред, это не игра, это не шутка. Да, может быть, вы правы, может быть, я остаюсь сама собой. Но мне уже не двадцать лет, как тогда, когда вы встретили меня впервые. Теперь мне уже за сто. Неужели вы думаете, что я могу начать новую жизнь, не обновившись душой сама? Минувшее давит меня...

Он перебил ее:

-- Минувшего нет, раз я нашел вас. Вы еще совсем не жили, потому что никто не любил вас. Еще ни для чего не поздно. Вы хоть завтра можете стать моей женою, как были бы уже давно, если бы не... Изабелла, имейте доверие ко мне, и я сумею заставить вас забыть обо всем...

-- Нет! - сказала она. - Это невозможно!

Она дрожала все сильнее и сильнее, но в голосе ее слышались решимость и упорство.

-- Невозможно, - повторила она еще раз совсем тихо, - я слишком много и слишком долго страдала. Я никогда не забуду того, что было... Разве только... разве только, если я наперед отомщу. Мне необходима эта месть. Есть вещи, которые никогда не стираются с памяти... Вы только что слышали меня, когда я говорила Фернандо Воклену...

Он в свою очередь затрепетал.

-- Да, - сказал он, - я слышал вас, но...

-- Молчите, - перебила она его, зажимая ему рот рукой. - К чему слова, когда нужны действия? Не терзайте меня напрасно. Я уже и без того достаточно страдала. Прошу вас, умоляю вас, предоставьте меня моей участи, предоставьте меня тем, кого я выбрала своими сообщниками.

Она остановилась на мгновение и, быстро посмотрев на него, продолжала с горечью:

-- Оставьте меня, Фред. И раз уже вы говорите о забвении, то забудьте меня сами. Вы только что видели молодую девушку, на которой хочет жениться сын Воклена. Другая невеста, подобная ей, ожидает вас, - чистая, не знающая зла и способная дать вам то счастье, которое когда-то могла дать вам я... Уйдите от меня, уйдите... Я не хочу завлекать вас на тот путь, по которому иду... - Она опустила голову. Брови ее были нахмурены. Он сделал последнюю попытку:

-- Изабелла, Изабелла! Если вы сделаете то, что вы думаете, вы никогда больше не обретете душевного покоя.

Она медленно пожала плечами.

-- Не знаю. Во всяком случае, будущее не может быть для меня хуже, чем настоящее. Фред, вы не знаете, что значит чувствовать каждый час и каждую минуту, как все глубже и глубже погрязаешь в болоте. Я уже сказала вам, что думала об отце и матери, обо всех тех, кто как они, не верят в добро и зло и не любят никого, кроме себя. Я боюсь постепенно стать похожей на них, опустившись до их уровня. Постепенно опускаться? Нет, нет, я предпочитаю сразу пасть, чем медленно опускаться.

Он все еще стоял перед нею, не решаясь дотронуться до нее. Вдруг она протянула ему руку.

-- Фред, прощай!

Не прерывая этого поцелуя, он лепетал:

-- Сообщник... Да... Я... Я буду твоим сообщником...

Она ничего не отвечала ему, а только сильнее прижимала его к себе. Одной рукой она держала его затылок, другою обнимала за талию. Опьяненный этой горячей двойной лаской, он шептал:

-- Я... Я убью его...

Она не отрывала своих губ от его рта. Задыхаясь от волнения, они шатались, как пьяные.

Потом, переведя дух, она снова прижалась к нему крепко, касаясь его всем телом, от колен до груди, и прошептала, приблизив губы к его губам:

-- Завтра, на охоте... Несчастный случай... Это так просто, так легко... Ты отомстишь за меня, ты меня спасешь... А тогда новая жизнь, свобода, свет и счастье!.. Ты будешь моим спасителем, тобою я буду счастлива, тебе я буду принадлежать до смерти.