| Автор: | Феваль П., год: 1843 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава сорок шестая
ПОВЕШЕННЫЙ
Но вот что происходило в кабинете. Граф отправился туда в большом смущении. Патерсон следовал за ним. Человек, дожидавшийся его, желал переговорить с графом без свидетелей и поэтому велел удалиться Патерсону. Патерсон находился в затруднении: он не знал, оставить ему его господина или нет. Вид этого человека до того его пугал, что он с трудом решился выйти из комнаты.
-- Вы, вероятно, не ожидали меня, - сказал незнакомец.
-- Спенсер! Неужели это вы! - едва проговорил лорд.
-- Я, милорд.
Вейт-Манор оглядел его с ног до головы.
-- Это я, Измаил Спенсер, покорный ваш слуга, я жив и здоровехонек, как будто бы никогда не был повешен! - возразил незнакомец.
-- Но... - начал было лорд.
-- Но... - садясь возле кресла графа, прервал его.
-- Спенсер, с тех пор, как меня повесили, я сделался для всех каким-то зверем. Хотя в этом нет ничего удивительного. Доктор Муре явился ко мне в темницу, и на шее у горла сделал мне небольшое отверстие, просунув в негр гусиное перышко. Это называют, кажется, фаринготомией. И когда веревка сдавила мне горло, я дышал через перышко.
-- А что же с нею? - спросил граф.
-- С нею? О ней я расскажу в другой раз, так как эта большая история, а теперь мне некогда.
-- Скажите мне, жива ли она?
-- У нее было хорошее здоровье, но ведь цветку недолго завянуть. В другой раз поговорим поподробнее.
-- Она умерла, Измаил?
-- Вы очень любопытны, Вейт-Манор. Повторяю вам, что я пришел переговорить о деле, более важном.
-- Но скажите мне одно слово! - просил граф.
-- Умерла... - начал Измаил.
Граф вздохнул, как будто бы тяжесть спала с груди его.
-- А, может, и нет, - смеясь сказал Измаил, - но все-таки поговорим о деле, милорд. Вот уже более года, как я считаюсь порядочным человеком, и если бы вы не жили монахом, то во всякой гостиной встретились бы со мною, где я известен под именем Эдмонда Маккензи, имевшего несчастие лишиться зрения... Ах, я забыл вам сказать, что я слеп, - и вдруг глаза его сделались мутны и неподвижны.
-- Жаль вас, милый Спенсер, жаль, - сказал Вейт-Манор.
-- Вы ошибаетесь, не Спенсер, а сэр Маккензи, - весело ответил он и придал глазам прежнюю подвижность. Что касается вашего сострадания, то я не желаю его. Моя болезнь не помешала увидеть в вас ту перемену, которая произошла с последнего нашего свидания.
-- Стало быть, вы не слепы?
-- Я много страдал! - грустно ответил граф.
-- Знаю, и готов держать пари, что Бриан...
-- Ах, Спенсер! Ты произнес имя моего палача! Он здесь, он ждет меня!
Спенсер весело пожимал руки.
-- Ты знаешь все несчастия моей жизни, Измаил, но не знаешь последнее, которое нанес мне Бриан, - он разорил меня!
-- Как разорил?
-- Он нечестным образом заставил подписать меня бумагу, вследствие которой он будет наследником еще при моей жизни, - произнес плачевно граф.
Спенсер свободнее вздохнул.
-- Но чего же более? Я разорен.
-- Я пришел сюда, чтобы переговорить с вами о Ленчестере. Прежде всего, чтобы не терять напрасно времени, я не требую от вас ни свидетельства, ни акта, а только четыре тысячи фунтов стерлингов наличными - золотом, серебром или билетами.
-- Зачем тебе?
-- Поверьте, что это не шутка, - ответил жид. - Велите принести деньги и я все объясню.
Вейт-Манор, желая испытать последнее средство, позвонил. Явился Патерсон, которому было велено принести шкатулку с деньгами.