| Автор: | Шекспир У., год: 1612 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Генрих Восьмой. Действие пятое. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.
Сцена I.
Лондон. Галлерея во дворце.
Входят епископ Винчестерский, перед ним Пaж с факелом; с ними встречается Сэр Томас Ловель.
Гардинер.
Паж.
Так точно.
Гардинер.
Эти
Часы прилично посвящать делам
Они нужны для подкрепленья тела
Спасительным спокойствием, и мы
Их не должны без пользы расточать.
Сэр Томас, вы! Откуда же так поздно?
.
А вы, милорд, от короля теперь?
Гардинер.
Да; с Суффольком играет он в примеро.
Ловель.
Пока в постель не лег он. До свиданья!
Гардинер.
Позвольте, сэр. В чем дело? Что-то вы
Мои не оскорбительны, так пусть
Ваш друг теперь хоть что-нибудь узнает
О том, что вас тревожит в поздний час.
Ведь, те дела, которые блуждают,
Страшнее тех, что днем мы исполняем.
Ловель.
Я вас люблю, милорд, и будь секрет мой
Еще важней - я бы открылся вам.
Теперь в родах и, говорят, в большой
Опасности. Боятся, что погубят
Они ее.
Гардинер.
За плод её, за жизнь его и счастье.
Что ж дерева касается, сэр Ловель,
Желал бы я, чтоб сгинуло оно.
Ловель.
"аминь" могу ответить.
Но все-таки мне совесть говорит,
Что доброты и кротости в ней много
И что она желаний лучших стоит.
Гардинер.
Вы человек таких же убеждений,
Каких и я; вы набожны, умны -
Так слушайте ж, что я скажу: не будет
Никак добра - не будет, верьте мне,
С ней вместе не найдут успокоенья
В своих гробах.
Ловель.
Но, сэр, ведь, вы назвали
Из них Кромвель, сверх званья своего -
Хранителя сокровищ королевства -
Пожалован смотрителем архивов
И короля секретарем; притом
Которыми его осыплет время.
А Кранмер - тот у короля язык
И правая рука: так кто ж посмеет
Против него хоть что-нибудь сказать?
.
Нет, сэр Томас, есть люди, есть, поверьте,
Которые осмелятся. Я сам
О нем сказать свое решился мненье.
Сегодня - сэр, я вам могу открыться -
Воспламенить всех лордов, показавши
Его архи-еретиком, чумою,
Которая страну всю заражает:
Что он таков, так это мне и им
Все королю представили они.
Он выслушал моленье, и в великой
Заботливости царственной, предвидя
Ужасные последствия того,
Чтоб вызван был поутру завтра Кранмер
В собрание совета. Да, сэр Ловель,
Он - вредная трава, и мы должны
Вон выполоть ее. Но я уж слишком
Ловель.
Вам тысячу ночей спокойных, лорд!
(Гардинер и Ловель уходят.)
Входят и Герцог Суффольк.
Король.
Чарльз, нынче я играть не буду больше.
Разсеян я, и для меня сегодня
Суффольк.
Государь,
Я в первый раз с вас выиграл сегодня.
Король.
И этого не может быть, когда
Внимательно слежу я за игрою.
Ну, Ловель, как здоровье королевы?
Что нового?
.
Ей лично передать
Не мог я то, что вы мне поручили,
И передал через одну из фрейлин.
С смирением полнейшим королева
Чтоб за нее вы от души молились.
Король.
Что ты сказал? молиться за нее?
Так начались уж муки?
.
Так сказали
Мне женщины её, и говорят,
Что каждая из этих мук ужасна,
Как смерть сама.
.
Ах, бедная!
Суффольк.
Дай Бог,
Чтоб без больших страданий королева
Наследником порадовала нас.
Король.
Уж полночь, Чарльз. Иди ложиться спать
И помяни в молитвах королеву
О том еще подумать, что не любит
Сообщества.
Суффольк.
Желаю доброй ночи
О доброй государыне моей.
Король.
Спокойной ночи, Чарльз.
(Суффольк уходит.)
Сэр Антоний Денни.
Ну, что, сэр Денни?
Что скажете?
Денни.
Я, государь, привел,
Архиепископа.
Король.
А, Кентербери?
Денни.
Да, государь.
.
Так, так. А где он, Денни?
Денни.
Он здесь и ждет, что будет вам угодно
Сказать ему.
Король.
(Денни уходит.)
Ловель (в сторону).
Он по тому здесь делу, о котором
Пришел сюда!
Денни возвращается с Кранмером.
.
Оставьте нас, милорды!
(Ловель медлит.)
Га! что стоите? - убирайтесь вон!
(Ловель и Денни уходят.)
(в сторону).
Мне страшно: он наморщил брови; гневно
Его лицо... Все это не к добру.
Король.
Зачем я вас велел позвать?
Кранмер (преклоняя колена).
Мой долг -
Король.
Мой добрый лорд Кентерберийский, встаньте,
Я вас прошу. Походим вместе здесь.
Я новости вам сообщить имею.
Мой добрый лорд, и самому мне больно
Вам говорить об этом; очень грустно
То повторять, что здесь вы от меня
Услышите. Недавно много жалоб
Серьезнейших на вас дошло ко мне,
К прискорбию большому. Разсмотрев их,
Решили мы с советом нашим - вас
Потребовать к ответу нынче утром.
Сейчас же оправдаться, и пока
Не разберут подробней обвинений,
Терпеньем вам вооружиться надо -
И Тоуэр наш избрать своим жилищем.
Так поступить должны мы, а иначе
Кто ж против вас осмелится явиться
Свидетелем?
Кранмер
Нижайше благодарен
Я вашему величеству, и рад
Я случаю прекрасному такому,
Который все провеет хорошо,
Да, знаю я, нет никого, кто был бы
Преследуем так сильно клеветой,
Как бедный я.
Король.
Мы - друг тебе, и в нас укоренились
Твой честный нрав и правота твоя.
Ну, встаньте же и дайте вашу руку -
Походим. Удивляюсь вам; я думал,
Лицом к лицу поставить вас с врагами
И выслушать, не отправляя в Тоуэр.
Кранмер.
Я, государь, защиту всю мою
Падут оне - тогда я сам начну
Торжествовать с врагами над собою,
Затем что чтить себя я не могу
Без этих двух достоинств. Обвинений
Король.
Разве вы
Не знаете, в каком вы положеньи
Находитесь по отношенью к свету?
И козни их, как и они, сильны.
А не всегда, ведь, правота и честность,
Как должно бы, выигрывают тяжбу.
Испорченным созданиям легко
Испорченных, которые, под клятвой,
Свидетелями вышли б против вас.
Случаются дела такия часто.
У вас, милорд, противники сильны,
Ужели вы, по отношенью к ложным
Свидетельствам, считаете себя
Счастливее, чем был Спаситель наш -
Которого служитель вы - в то время,
Оставьте, лорд, оставьте! Через пропасть
Не кажется вам гибельным прыжок,
И сами вы на явную погибель
Себя обречь хотите.
.
Бог и вы,
Мой государь, мою спасут невинность;
А без того мне не уйти, конечно,
От западни, раскрытой предо мной.
.
Так будьте же покойны. Не пойти
Им далее, чем это мы позволим.
Вам нечего тревожиться. В совет
Явитесь вы поутру. Коль они,
Возстаньте вы всей силой убежденья
На приговор такой и к жесткой речи
Прибегните, коль это будет нужно.
А если же все убежденья пользы
Противникам и объявите им,
Что дело вы свое передаете
На личное решение мое.
Добряк, он плачет. Он, клянуся честью,
Да, Матерь Божья, в целом государстве
Мне не найти души верней и чище.
Идите же теперь и поступайте,
Как я сказал.
В нем слезы заглушили
Способность говорить.
Джентльмэн (за сценой).
Леди (за сценой).
Нет, не уйду! Известие, с которым
Явилась я, оправдывает дерзость.
Входит за ней Сэр Томас Ловель.
Леди.
Да носятся святые духи неба
Над царственной твоею головой -
Да осенят тебя!
Король.
Я весть твою
В глазах твоих читаю. Королева
И мальчика?
Леди.
Да, да, мой повелитель -
И мальчика прекрасного. Господь
Благослови ее теперь и вечно!...
И мальчиков в грядущем обещает.
Монархиня желает видеть вас,
Мой государь, а вместе познакомить
С пришельцем в мир; на вас похож ребенок,
Король.
Сэр Ловель!
Ловель.
Здесь, государь.
.
Пусть ей дадут сто марк,
А я теперь отправлюсь к королеве.
(Уходит.)
Леди.
Сто марк! ну, мне больше надо дать;
Да, надо мне побольше, иль поссорюсь
Я с королем. Затем ли я сказала,
Что девочка похожа на него?
Так пусть дают мне больше, иль иначе,
Железо куй, покамест горячо. (Уходит.)
Сцена II.
Сени перед комнатой совета.
Кранмер, архиепископ Кентерберийский.
Кранмер.
Надеюсь, я не опоздал явиться,
Просил меня, как можно, поспешить,
Все заперто! Что ж это значит? Эй!
Кто у дверей дежурным?
Входит
Кранмер.
Ты, ведь, знаешь
Меня, привратник?
Привратник.
Но не могу ничем вам быть полезным.
Кранмер.
А почему?
Привратник.
Покамест вас не позовут.
Входит Доктор Ботс.
Кранмер.
Ботс (в сторону).
Вот злоба где примерная. Я рад,
Что, к счастию, пришлось пройти мне мимо.
(Уходит.)
Кранмер (в сторону).
А, это Ботс, врач короля. Как мрачно
Дай только Бог, чтоб моего несчастья
Не разгласил он всюду. Нет сомненья,
Враги мои придумали все это -
Исправи Бог сердца их: не искал
Иначе бы, конечно, постыдились
Они меня заставить ждать у двери,
Меня - сочлена своего в совете -
В толпе пажей, жокеев и лакеев.
Желанье их.
Наверху в окне показываются Король и Ботс.
Ботс.
Сейчас вам, государь,
Вещей.
Король.
Что, Ботс, такое?
Ботс.
Может быть,
Свидетелем таких явлений быть?
Король.
Но, чорт возьми, где эту вещь ты видишь?
Ботс.
Здесь, государь! Смотрите, как повышен
Он там стоит у двери меж разсыльных,
Пажей и слуг.
Король.
Га! это точно он.
Почтение! Ну, хорошо, что есть
Еще один глава над всеми ими.
Я полагал, что есть у них на столько
Правдивости, иль, наконец, приличья,
Чтоб человек в таком высоком сане,
Столь близкий нам, ждал приказаний их
И милости - у двери, как разсыльный
С пакетами. Клянусь Святою Девой,
Задерни занавеску; нам сегодня
Еще не то придется услыхать. (Скрываются.)
Сцена III.
Входят:Лорд-Канцлер, Герцогиня Норфольк и Суффольк, граф Серри. Лорд-Камергер, Гардинер и Кромвель. место на нижнем конце.
Привратник стоит у двери.
Канцлер.
Лорд-секретарь, приступим прямо к делу.
Кромвель.
Милорды
Почтенные, главнейшая причина
Касается милорда Кентербери.
.
Он извещен об этом?
Кромвель.
Точно так.
Норфольк.
Привратник.
Где? за дверью, лорды?
Гардинер.
Да.
.
Милорд архиепископ. С полчаса
Уже он ждет, что будет вам угодно
Сказать ему.
Канцлер.
Привратник.
Теперь взойти вам можно, ваша светлость!
Входит Кранмер
Канцлер.
Добрейший лорд-архиепископ, больно
Мне здесь сидеть и видеть ваше кресло
Незанятым. Но мы, ведь, люди все, -
И сделала рабами плоти. Мало
Есть ангелов. По слабости-то этой
И мудрости отсутствию, вы сами,
Который нам служить примером должен,
Он короля касается, во-первых,
А во-вторых, его законов: вы -
Как знаем мы о том - по государству,
Как собственным ученьем, так посредством
Все новые и пагубные мненья,
Которые мы ересью зовем.
Искоренить их должно нам - иначе
Грозит беда большая.
.
Да, милорды,
И мерою искоренить внезапной,
Решительной. Ведь, дикого коня
Кто укротить берется, тот не станет
Строптивый рот стальными удилами
И будет бить и шпорить до тех пор
Его, пока не усмирится он.
Так если мы, из лености безпечной,
Честь чью-нибудь задеть, не остановим
Губительной заразы этой вдруг -
Прощай тогда спасенье! И какие
Последствия от этого? Лишь бунты
По всей стране. Еще недавно наши
Германские соседи показали
Такой пример печальный - и свежо
У нас в сердцах воспоминанье это.
.
Почтенные и добрые милорды,
До этих пор, в теченье жизни всей
И службы, я старался постоянно
И ревностно, чтобы мои слова
Одним путем и безупречно шли
Всегда к одной и той же цели - к благу.
Нет на земле, милорды, человека -
Без хвастовства я это говорю -
Служебному, был более меня
Противником и больше ненавидел
Смущающих общественный покой.
Дай Бог, чтоб все служили государю
Которые питаются лишь злобой
Да завистью, ведь, не боятся грызть
И самое прекрасное. Милорды,
Я вас молю, в теперешнем процессе,
Поставить их лицом к лицу со мною,
И пусть они свободно говорят,
Что думают.
Суффольк.
Милорд, вы член совета, и никто
Вас обвинить открыто не посмеет.
Гардинер.
Милорд, у нас еще есть много дел
Мы поспешим. По воле государя
И нашему согласью, для того,
Чтоб лучший ход имел наш суд над вами,
Отсюда вы должны сейчас же в Тоуэр
Вы станете, как прежде, и тогда
Увидите, что многие посмеют
Вас обвинить открыто; и таких,
Я думаю, найдется много больше,
Кранмер.
Ах, добрый
Лорд Винчестер, благодарю вас; вы
Всегда, ведь, мне хорошим другом были.
Нашел бы в вас я своего судью:
Вы так добры и милосерды. Вижу
Я вашу цель: она - моя погибель.
Почтенный лорд, смиренье и любовь
Духовному лицу: не отвергать
Оно должно, а кротостию слова
К себе сердца заблудших приближать.
Что я вполне успею оправдаться -
Терзаемо - то сомневаюсь в этом
Так мало я, как вы стыдитесь
Свершать дела дурные каждый день.
Сказал бы я и больше, но смиряюсь,
Гардинер.
Милорд, милорд, вы еретик - и в этом
Сомненья нет. Кто понимает вас,
Тот различит под этим ярким лоском
Кромвель.
Милорд,
Простите мне, но вы немного резки
В своих речах. Такой почтенный муж,
На уваженье право, хоть бы в память
Того, чем был он прежде. Оскорблять
Упавшого - жестоко.
Гардинер.
Любезнейший наш секретарь, но, право,
Так говорить вам можно меньше, чем
Кому-нибудь из всех сидящих с нами.
Кромвель.
Гардинер.
Да разве мне
Неведомо, что к этой новой секте
Привязаны вы также? сами вы
Кромвель.
Я нечист?
Гардинер.
Да, повторяю,
Кромвель.
Когда-б хоть в половину
Вы были так же чисты - верно вас,
Не страх людей - молитвы провожали б.
.
Речь дерзкую я эту не забуду.
Кромвель.
Я очень рад. Да не забудьте также
И дерзкую жизнь вашу.
.
Это слишком!
Милорды, перестаньте; постыдитесь!
Гардинер.
Я все сказал.
.
И я.
Канцлер (Кранмеру).
Что вас, милорд,
Решили все, что в Тоуэр вы должны
Отправиться сейчас и там остаться,
Пока король дальнейших приказаний
Не сообщит совету. Так, милорды?
Все.
Согласны.
Кранмер.
Неужели
Другого нет спасенья для меня,
Гардинер.
Чего ж еще вы ждете? Вы ужасно
Докучливы. Позвать сюда из стражи
Кого-нибудь!
Стрaжa.
Кранмер.
Как, стража для меня?
И я пойду под стражей, как изменник?
.
Эй, взять его и в Тоуэр отвести!
Кранмер.
Позвольте мне два слова вам сказать,
Почтенные милорды. В силу перстня
Я из когтей людей жестокосердых
И отдаю его судье другому,
Правдивому - монарху моему
Властителю.
.
То - перстень королевский.
Серри.
Действительно, - он неподдельный.
Суффольк.
Да.
Я говорил вам всем, что этот камень -
Чуть тронем мы - на нас же упадет.
Норфольк.
Неужли же вы думали, милорды,
Хотя мизинец этого прелата?
Канцлер.
Теперь уж нет сомненья! жизнь его
Так высоко он ценит... Мне душевно
Кромвель.
Я твердо был уверен, что, сбирая
Со всех сторон доносы на него -
Правдивости которого лишь дьявол
Завидовать - вы пламя раздували,
Которое самих же вас теперь
Сожжет. Ну, что ж, и расправляйтесь сами!
Входит он гневно взглядывает на присутствующих и садится на свое место.
Гардинер.
Великий повелитель, каждый день
Благодарить обязаны мы Бога,
В ком доброта и мудрость сочетались
С прекраснейшим религиозным чувством;
Кто, полный весь смиренья, ставит церковь
Венцом своей державной славы; кто,
Еще сильней окрепнуть в этом долге
Священнейшем, сам, царственной особой,
Пришел сюда, чтоб выслушать процесс
Меж церковью и этим человеком,
Король.
Лорд Винчестер, всегда вы отличались
Способностью - похвальные слова
Произносить экспромтом; но сюда я
В ней пошлости и низости так много,
Что ей не скрыть поступков ваших злых.
Не обмануть меня вам. Как болонка,
Виляя языком, хотите вы
Ни думал ты - я твердо в том уверен,
Что и жесток и кровожаден ты.
(Кранмеру.)
Сядь, добрый человек. Теперь посмотрим,
Осмелится тебе одним хоть пальцем?
Клянусь я всем священным, что ему
Уж лучше бы от голоду издохнуть,
Чем только мысль простую возыметь,
Серри.
Коль будет вам угодно, государь...
Король.
Нет, сэр, совсем не будет мне угодно.
Я полагал, что люди с здравым смыслом
Но страшно я ошибся. Хорошо ль,
Милорды, вы скажите, поступили,
Заставивши у двери ждать его,
Как вшивого разсыльного, - его,
Вам равен всем? Позор и срамота!
Да разве вам я дал уполномочье
Забыться так? Я правом вас облек
Судить его - но так судить, как члена
Я знаю, здесь такие люди есть,
Которые - скорей по хитрой злобе,
Чем по любви к правдивости - над ним
Желали б суд произнести ужасный;
Канцлер.
Позвольте мне, великий наш властитель,
К вам речь держать и ею оправдать
Сидящих здесь. Коль мы приговорили
Решили мы, а с тем, чтоб только средство
Подать ему - пред светом оправдаться
И доказать невинность; за себя
Ручаться я могу, по крайней мере.
.
Так чтите же, милорды, все его,
В свою среду его примите снова
И искренно любите - он достоин
Того вполне. Скажу еще я больше:
Кому-нибудь из подданных, так это,
Конечно, я - за преданность его
И верное служенье. Обнимитесь
И станьте все друзьями. Добрый мой
Еще одну к вам просьбу - вы не в праве
Мне отказать. Прекрасная малютка
Нуждается в крещеньи. Воспринять
Обязаны ее вы от купели.
.
Такая честь составила бы гордость
Славнейшого из всех живых царей;
Так чем же я, ваш подданный смиренный,
Мог заслужить ее?
.
Ну, полно, полно!
Я думаю, что рады были б вы
Не тратиться на ложки. Благородных
Товарищей я дам вам: герцогиню
Довольны вы? Лорд Винчестер, я снова
Прошу его обнять и полюбить.
Гардинер.
Целую вас от искренняго сердца
Кранмер.
Видит Бог,
Как сладостно мне это уверенье!
Король.
Я узнаю, что говоришь ты правду.
Да, видно, справедлива поговорка
Народная: "милорду Кентербери
Ты сделай зло - твоим он другом станет".
Мы только понапрасну; мне б хотелось
Скорей мою малютку окрестить.
Я примирить успел, милорды, вас.
Советую навек друзьями вам остаться,
(Уходит.)
Сцена IV.
Дворцовый двор.
Шум и суматоха за сценой. Входят со своим Помощником.
Привратник. Да перестанете ли вы шуметь, канальи? Никак вы королевский двор приняли за Парижский сад. Довольно вам горланить, бешеные!
. Добрый господин привратник, я принадлежу к кухне.
Привратник. Ты принадлежишь к виселице, и на ней бы висеть тебе, негодяй! Ну, место ли здесь шуметь тебе? Принесите-ка мне дюжину яблонных палок, да поплотнее; эти - просто хлыстики. Вот я понагрею вам головы! Тоже захотели посмотреть на крестины. Захотелось, видно, элю да пирогов, канальи?
Помощник.
Их отгонять от двери - разве к пушкам
Прибегнете - как невозможно спать
Заставить их в день первый мая. Право,
Скорее храм святого Павла с места
Привратник. Да как же, чорт их побери, ворвались они сюда?
Помощник.
Я этого не знаю; верно, так же,
Здоровою и длиною дубиной -
Вы видите её остаток жалкий -
Я сделал, сэр.
Привратник.
Помощник. Да ведь я не Самсон, не сэр Гуг, не Кольбранд, чтоб косить их перед собою. Но если я пощадил кого-нибудь, кому можно было проломить голову - старика или молодого, его или ее, того, кто носит рога, или ту, что приставляет рога - чтоб не видать мне больше ни куска мяса. А на это я не соглашусь даже за корону - спаси ее Господи!
Голос за сценой. Послушайте, господин привратник!
. Сейчас явлюсь к вам, мой милейший. Эй, ты! запри двери и не пускай никого.
Помощник. Да что же прикажете мне делать?
Привратник(Шум.) Господи помилуй, что за безпутная сволочь толпится у ворот! Клянусь своею христианской совестью, одне эти крестины породят тысячи; тут и настоящие, и крестные отцы - все, что хочешь.
Помощник. Тем больше будет ложек, сэр. Вон там, у ворот, стоит человек: судя по лицу его, он должен быть медник, потому что, клянусь совестью, у него в носу царствует теперь двадцать каникулярных дней, и стоящие подле него находятся под экватором - другого наказания им уже не нужно. Этого дракона я уже три раза съездил по голове, и все три раза нос его обдавал меня огнем; он стоит, точно мортира, готовая выстрелить в нас. Около него суетилась какая-то полоумная торговка и принялась ругать меня за то, что я наделал такой пожар в государстве - и ругала до тех пор, пока её приплюснутая миска не полетела с головы. Замахнувшись на мой метеор, я нечаянно съездил по затылку эту бабу, и она заревела: "палок! палок!" Тут к ней на помощь кинулось человек сорок палочников - надежда Странда, где она живет. Все напали на меня - я не сдавался; наконец, подошли на разстояние метлы - я все стоял твердо. Вдруг из-за их спины толпа мальчишек пустила в меня таким градом камней, что я принужден был спасти честь свою бегством и уступить им поле сражения. Что между ними был дьявол - в этом я совершенно уверен.
. Это гуляки, которые в театре шумят и дерутся из-за отведанного яблока и шума которых не могут выносить никакие слушатели, кроме товергильского цеха да членов Лаймгоуза, их дорогих собратьев. Нескольких из них я засадил уже в Limbo Patrum, где они могут свободно танцовать эти три дня, в ожидании десерта, который будет состоять из розог.
Входит
Камергер.
Создатель мой, что за толпа такая!
Со всех сторон теснятся и бегут,
Как-будто бы на ярмарку. Да где же
Ну, хорошо ж работаете вы,
Хорошую вы напустили сволочь,
Уж это все не ваши ли друзья
Достойные из городских предместий?
Когда оне пойдут назад с крестин.
Привратник.
Почтенный лорд, я доложить осмелюсь:
Ведь, люди мы. Что можно было сделать,
Мы сделали. А с ними совладать
И армии, поверьте, не удастся.
Камергер.
Пусть только мне даст выговор король -
Вас засажу за дерзкую небрежность!
Негодные лентяи! вы с вином
Тут возитесь, а службу позабыли.
Но, чу! трубят: они идут с крестин.
Прочистите свободную дорогу
Процессии, не то - я вас упрячу
Недель на восемь в ближнюю тюрьму.
Привратник
Помощник. Эй, ты, длинноногий, посторонись, коли не хочешь приобрести головную боль.
Привратник. Ты, фуфаешник, проваливай отсюда, не то переброшу через решетку.
Сцена V.
Во дворце.
Трубы. Входят два Альдермена, Лорд-Мэр, Герольд, Кранмер, Герцог Норфольк, Герцог Суффольк; два нобльмена несут крестинные подарки - большие чаши на ножках; четыре нобльмена несут балдахин, под которым идет крестная мат, Герцогиня Норфольк, с ребенком, одетым в богатую мантию и т. д. Шлейф её несет леди. За нею следуют другая крестная мат, и прочия леди. Вся процессия проходит по сцене.
Герольд
Трубы. Входит со свитой.
(преклоняя колени).
О вашем же величестве и доброй
Чтоб каждый час в ребенке чудном этом
Для вас росли вся радость, счастье все,
Какия лишь давать способно Небо
Король.
Благодаренье вам,
Мой добрый лорд-архиепископ. Как же
.
Елизаветой.
Король.
Прошу вас встать.
Прими с лобзаньем этим
Хранит тебя! В Его святые руки
Я отдаю всю жизнь твою.
.
У вас, моих достойных воприемниц,
Рука щедра уж слишком. От души
Благодарю. Вас точно так же будет
Когда начнет, как должно выражаться
По-английски.
Кранмер.
И да никто не примет слов моих
За лесть: они на деле подтвердятся.
Его Господь вовеки - в колыбели
Несметное число благословений:
Она - дожить до этой благодати
Немногим нам удастся - образцом
Во весь свой век так не любила мудрость
И добрые деяния, как их
Любить её душа святая будет.
Достоинства великого отца
И доблести, что украшают добрых;
Правдивость ей кормилицею будет,
Она вселит любовь и вместе страх;
Друзья ее благословят; враги же,
И, в ужасе, поникнут головами.
При ней всегда спокойно будет каждый
Что сам же он посеял, и соседям
Петь песни мира, полные любви.
Как следовать прямой дорогой чести
И ею лишь величья достигать -
Не знатностью. И это счастье с нею
Волшебница, из праха своего
Творит себе преемницу, такую ж
Чудесную, как и она сама,
Свою красу преемнику оставит;
Его создаст священный прах её
Возникнет он и славою своею
И истина, и ужас, и любовь,
Чудесному - все перейдет к нему
И, как лоза, вокруг него повьется.
И доблести великия пребудут
И новые народы создадут.
Он зацветет и, точно кедр нагорный,
Окрестные долины. Дети наших
Детей увидят это все - и Небо
Благословят.
.
Пророчишь ты!
Кранмер.
Она до лет преклонных доживет;
И ни один не минет без того,
О если бы я больше ничего
Не мог прозреть! Но умереть ей должно
Как лилия чистейшая, и мир
Оденется глубокою печалью.
Король.
Меня отцом ты сделал настоящим!
До этого счастливого ребенка,
Могу сказать, детей я не имел.
Я захочу на этого ребенка
Смотреть сюда и воздавать хвалу
Вам, добрый мой лорд-мэр, и вашим всем
Присутствием своим большую честь
Сумею я. Пойдемте, господа;
Я должен вас представить королеве,
Забудьте все домашния дела, -
Вы - гости все мои. Малютки этой сила
День нынешний для нас в день празднеств превратила.
Эпилог.
Пари готов держать, что не могла для всех
Пиеса эта быть вполне ценимой. Тех,
Мы звуком наших труб; так эти господа,
Конечно, поспешат негодной никуда
Взглянуть на общее всех граждан осмеянье
"как остро!", здесь тоже ничего
По сердцу не нашли сегодня. Оттого
И всю надежду лишь на женщин возлагаем
С душою мягкою, затем, что мы для них
Оне нам выскажут, в то самое мгновенье,
Я знаю, перейдут вослед за ними к нам
Мужчины лучшие: ведь, был бы стыд и срам,
Когда бы дамы их похлопать попросили!
П. Вейнберг.
Примечания
.
Да; с Суффольком играет он в примеро.
Примеро - современная игра.
Гардинер.
Германские соседи показали
Намек на смуты, произведенные в Саксонии учением Фомы Мюнцера в 1521 и 1522 годах.
Там же.
.
Не тратиться на ложки...
Намек на старинный обычай, по которому восприемник должен был подарить своему крестнику одну или несколько ложек с изображением апостолов, почему оне и назывались апостольскими. Богатые обыкновенно дарили дюжину ложек, с изображением всех двенадцати апостолов, а бедные ограничивались всего четырьмя, с изображением четырех евангелистов, или даже одною, с изображением того святого, имя которого давалось новорожденному.
Там же, сцена IV.
Сад этот в царствование Ричарда II принадлежал Роберту Парижскому, который имел тут свой дом, вследствие чего и получил свое название. Здесь, в Шекспирово время, бывали медвежьи травли.
Там же.
Помощник.