Отелло.
Акт I

Вильям Шекспир

Отелло

Перевод Анны Радловой

Вильям Шекспир. Избранные произведения

Государственное издательство "Художественная литература", Л., 1939

ТРАГЕДИЯ В 5 АКТАХ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Дож Венеции

Брабанцио, сенатор

Другие сенаторы

Грациано, брат Брабанцио

Лодовико, родственник Брабанцио

Отелло, благородный мавр, генерал венецианской службы

Кассио, его лейтенант

Яго, его прапорщик

Родриго, венецианский дворянин

Монтано, предшественник Отелло по управлению Кипром

Шут, слуга Отелло

Дездемона, дочь Брабанцио и жена Отелло

Бьянка, возлюбленная Кассио

Матрос, Гонец, Глашатай, офицеры, дворяне, музыканты и слуги

Место действия: Венеция и кипрский порт.

АКТ I

СЦЕНА 1

Венеция. Улица.

Входят Родриго и Яго.

Родриго

Не говори. Мне очень неприятно,

Что ты, распоряжаясь, как хозяин,

Моими деньгами, об этом знал.

Яго

Ах, чорт! Не слушаете вы...

Ну, если мне когда такое снилось,

Гнушайтесь мной.

Родриго

Яго

Ну, презирайте, если лгу. Хотели

Меня к нему устроить лейтенантом.

Три знатных гражданина хлопотали.

Клянусь, я знаю, что я стою места,

Высокомерно встретил их исканья

Надутыми военными словами;

И, наконец,

Ходатаев моих отверг, сказав:

"Уже себе я выбрал офицера".

А кто такой?

Конечно, это вычислитель {1} славный,

Микеле Кассио, некий флорентинец,

Влюбленный до смерти в одну красотку;

В бой никогда не вел он эскадрона,

И отрой военный он не лучше знает,

Чем пряха. Лишь солдатская словесность.

Любой сановник в тоге рассуждает

О ней не хуже. Болтовня без дела -

Вот доблесть вся его. Но он был выбран.

А мне, кто на главах Отелло дрался

На Кипре, на Родосе, в землях разных,

Языческих и христианских, мне

Нос перерезал вычислитель, счетчик!

А я, мой бог, лишь прапорщиком Мавра.

Родриго

Яго

Что делать! Это зло военной службы;

По дружбе, по запискам производство,

Не так, как прежде, где второй за первым

Шел по порядку. Ну, судите сами,

Имею ль повод Мавра я любить

И жаловать?

Родриго

Яго

Спокойны будьте,

Против него я службу обращу,

Не всем быть господами и не всем

Иметь слуг верных. Много есть, заметьте,

Холопов преданных, низкопоклонных,

Что любят раболепную неволю,

Теряют силы, как осел господский,

За корм. Когда состарятся, их гонят.

Повадкой, видом выражают верность,

Сердца же про себя они хранят:

Лишь мнимо служат господам своим

И наживаются. А оперятся -

Себе уж угождают. Толк в них есть.

И вот таким считаю я себя,

И потому -

Как верно то, что вас зовут Родриго,

Будь Мавром я, уж Яго бы я не был.

Служа ему, служу и сам себе

И видимостью долга и любви

Я собственные цели прикрываю.

Ведь если внешним знаком показать

Природу и лицо моей души,

Наружно проявив их, скоро сердце

В руках таскать я буду, чтобы галки

Его клевали. {2} Я тогда - не я.

Родриго

Какой счастливец этот толстогубый! {3}

Яго

Родриго

Яго

Да, с воплями ужасными и с воем,

Как будто в людном городе внезапно

Возник пожар.

Родриго

Яго

Синьор, проснитесь: воры, воры, воры!

Смотрите, цел ли дом, и дочь, и деньги?

Эй, воры, воры!

Брабанцио показывается наверху в окне.

Брабанцио

В чем дело здесь?

Родриго

Яго

Брабанцио

Яго

Чорт! Вы ограблены! Стыд! Одевайтесь!

Разбито сердце, пол-души пропало!

Сейчас, сию минуту, старый черный

Баран овечку вашу кроет... Ну же,

Храпящих граждан звоном разбудите,

Иль чорт вас в деда превратит, пожалуй!

Вставайте, говорю!

Брабанцио

Родриго

Брабанцио

Брабанцио

Родриго

Брабанцио

Родриго

Брабанцио

Ты говоришь - грабеж? Венеция здесь,

Родриго

Яго

Нелегкая возьми вас, сударь; вы один из тех, кто перестанет служить богу, если дьявол вам это прикажет. Мы пришли оказать вам услугу, а вы думаете, что мы мошенники. Вы вероятно, хотите, чтоб вашу дочь покрыл берберийский жеребец, чтоб ваши внуки ржали, чтоб рысаки были вашими двоюродными братьями, а испанские жеребцы - свойственниками?

Брабанцио

Яго

Синьор, я человек, который пришел вам сказать, что сейчас ваша дочь и Мавр изображают животное о двух спинах.

Брабанцио

Яго

Брабанцио

Родриго

Отвечу я за всё, но я прошу вас

Сказать: вы дали мудрое согласье -

Приходится поверить в это - вашей

Прекрасной дочери глубокой ночью

Отправиться с наемным гондольером,

Без всякой прочей стражи и охраны,

Коль, зная, согласились вы на это,

Тогда мы нагло оскорбили вас.

Но если вы не знали, то приличье

Мне говорит - вы зря бранились. Верьте,

Учтивость не позволила бы мне

Над вашим добрым именем смеяться.

Но ваша дочь, - без вашего согласья,

Я повторяю, - тяжко провинилась,

Связав долг, разум, красоту, судьбу

С бродягою, бездомным чужеземцем,

Чужим везде. Скорей же всё узнайте,

И если в комнате она иль дома,

Обрушьте на меня закон страны

За то, что обманул вас.

Брабанцио

(Уходит наверх.)

Яго

(Уходит.)

Входят внизу Брабанцио и слуги с факелами.

Несчастье слишком верно: нет ее!

И в этой жалкой жизни только горечь

Осталась мне. - Но где, скажи, Родриго,

Ее ты видел? - Бедное дитя! -

У Мавра? - Кто захочет быть отцом? -

Узнал ее? - Как страшно обманула! -

Что вам сказала? - Фонарей! - Зовите

Всех родичей! - Они уж поженились?

Родриго

Брабанцио

Как выбралась она? - Измена крови!

Отцы, не верьте дочерям своим,

На их поступки глядя; есть же чары,

Которые и чистоту и юность

Обманут. О таких вещах, Родриго,

Читали вы?

Родриго

Зовите брата! - Лучше б вам досталась!

Во все концы бегите! - Вам известно,

Где нам теперь схватить ее и Мавра?

Родриго

Я думаю, найду его. Угодно ль

Взять стражу и последовать за мной?

Брабанцио

Вести прошу. Где только власть имею,

Всех разбужу сейчас. - К оружью, эй!

Начальников дозора подымайте! -

Идите ж, друг! Запомню я услугу.

Уходят.

СЦЕНА 2

Венеция. Другая улица.

Входят Отелло, Яго и слуги с факелами.

Яго

Хоть на войне я убивал людей,

Бессовестным считаю я убийство

По вольной воле. Злобы нехватает,

Мне ж на беду. Раз девять или десять

Отелло

Яго

Отелло

Яго

Отец поднялся и идет с друзьями.

Войдите в дом.

Отелло

Яго

Входят Кассио и несколько полицейских с факелами.

Отелло

Здесь слуги дожа; лейтенант мой с ними. -

Ночная благодать, друзья, над вами!

Что нового?

Отелло

Кассио

Мне кажется, что с Кипра что-нибудь.

Должно быть, дело жаркое. С галер

Двенадцать вестников друг другу вслед

Послали срочно этой ночью. Встали

Сенаторы, и многие собрались

Уже у дожа. Спешно вас искали,

И, на квартире не найдя, сенат

В три стороны послал гонцов за вами,

Чтоб вас добыть.

Отелло

Кассио (к Яго)

Яго

На суше ночью захватил галеру.

Когда законен приз - он будет счастлив.

Кассио

Яго

Кассио

Входит Отелло.

Яго

Отелло

Кассио

Входят Брабанцио, Родриго, стража с факелами и оружием.

Яго

Брабанцио!.. - Осторожней, генерал, -

Он с замыслом дурным.

Отелло

Брабанцио

Яго

Отелло

Долой мечи, роса их ржой покроет! -

Синьор, ваш возраст мне внушает больше

Почтенья, чем оружье ваше.

Брабанцио

О подлый вор, куда ты дочь запрятал?

Проклятый, ты околдовал ее!

Ведь здравый смысл за то, что ты ее

Магическими путами связал.

Иначе как бы скромная девица,

Счастливая и милая, отвергнув

Венецианских богачей, красавцев,

Бежала, возбуждая общий смех,

На грудь, как сажа черную, такого,

Пусть судит свет - ведь ясно здесь, как день,

Что в ход пустил ты злое колдовство

И девушку ты зельем опоил,

Что силы отнимает. Суд решит,

Возможно ль это и правдоподобно ль.

Тебя я арестую и свяжу,

Всесветного обманщика, волхва,

Живущего искусством незаконным.

Хватайте же, а если будет драться,

Пусть на себя пеняет.

Отелло

Брабанцио

Отелло

Офицер

Брабанцио

Уходят.

Там же. Зал совета.

Дож и сенаторы сидят у стола; должностные лица и служители.

Дож

В вестях согласья нет, и потому

Сомнительны они.

1-й Сенатор

Дож

2-й Сенатор

Дож

Достаточно и это для сужденья.

Подробностями я не дорожу,

Но главное считаю верным я

И угрожающим.

Матрос (за сценой)

Входит Матрос.

Служитель

Дож

Матрос

Турецкий флот направился к Родосу.

Синьором Анджело мне дан приказ

Сенату сообщить.

Дож

1-й Сенатор

Дож

Служитель

Входит Гонец.

Гонец

Достопочтенные, флот оттоманов,

Что направлялся к острову Родосу,

Соединился с новым флотом там.

1-й Сенатор

Гонец

Их тридцать; и теперь они открыто

Обратно повернули и плывут

На остров Кипр. Синьор Монтано, верный,

Храбрейший ваш слуга, с почтеньем вам

Все эти вести сообщая, просит

Не сомневаться.

Дож

Марк Лучикос не в городе ли нынче?

2-й Сенатор

Дож

1-й Сенатор

Входят Брабанцио, Отелло, Яго, Родриго и служители.

Дож

Отелло храбрый, спешно вы нужны нам

Против врагов всегдашних наших, турок.

(К Брабанцио)

Брабанцио

А я нуждаюсь в вашем, ваша светлость,

Простите! Служба или весть о деле

Меня с постели подняли? Забота ль

Всеобщая? Нет, личная печаль

Стремится разрушающим потоком

И поглощает прочие несчастья,

Дож

Брабанцио

Дож и Сенаторы

Брабанцио

Брабанцио

Дож и Сенаторы

Дож (к Отелло)

Брабанцио

Отелло

Высокие, почтенные синьоры

И господа достойные мои!

Что дочь увез у старика я - правда,

И правда то, что я на ней женился.

Но здесь - вершина и конец обид,

Что я нанес ему. Грубы слова мои,

Не одарен я мирным красноречьем.

С семи лет до сегодняшнего дня,

Лишь исключая девять лун последних,

О свете мало говорить умею,

А лишь о подвигах, раздорах, битвах.

Поэтому едва ль к себе склоню вас,

Толкуя о себе. Но с вашего согласья

Я расскажу вам просто, без прикрас

Любви теченье, колдовством каким

И зельем, чарами и заклинаньем -

Ведь в этом, кажется, я обвинен? -

Прельстил я дочь его.

Брабанцио

Дож

1-й Сенатор

Скажите нам, Отелло,

Запретным и насильственным путем

Вы душу отравили юной девы

Иль просьбами ее завоевали,

Склонивши сердце к сердцу?

Отелло

Дож

Отелло (к Яго)

Уходят Яго и служители.

Пока придет, - правдиво, как пред богом,

Я в заблужденьях крови признаюсь, -

Так строгому собранью изложу,

Как милой госпожи обрел любовь я,

Она - мою.

Дож

Отелло

Ее отец любил меня и звал,

Всегда расспрашивал меня о жизни,

О битвах, об осадах, приключеньях,

Что пережил я...

Я начинал с мальчишеских годов,

Кончал же часом самого рассказа.

Я говорил о гибельных делах,

Как в смертную пробоину кидался,

Как был пленен я наглыми врагами

И продан в рабство, как освобожден.

Потом о путешествиях моих,

Больших пещерах и степях бесплодных,

О диких скалах, горах до небес.

Пришлось рассказывать мне обо всем:

О каннибалах, что едят друг друга,

Антропофагах - людях с головами,

Что ниже плеч растут. Любила слушать

Всё это Дездемона; и когда

Ей по хозяйству приходилось выйти,

Она дела окончить торопилась

И возвращалась к нам и жадным слухом

Внимала речь мою; заметив это,

Я выбрал добрый час, нашел я способ

Ее заставить с просьбой обратиться

Ко мне, чтоб странствия ей рассказал,

Которые урывками, неполно

И часто слезы исторгал у ней

Рассказом о печалях юных лет.

Когда окончил я, она в награду

Мне подарила вздохов целый мир,

Клялась, что странно это, очень странно,

Что жалостно, что жалостно и чудно,

Хотела б не слыхать и всё ж хотела б

Такой же быть; меня благодарила

И намекнула: кто ее полюбит,

Пусть про себя такое же расскажет -

И покорит ее. Открылся я.

Она за бранный труд мой полюбила,

А я за жалость полюбил ее.

Вот вся волшба, что я здесь применил. -

Она идет сюда. Пусть подтвердит.

Входят Дездемона, Яго и Слуга.

Дож

Брабанцио

Дездемона

Ну, бог с вами! - Кончил я. -

Что ж, ваша светлость, перейдем к делам.

Приемыш был бы мне милей, чем дочь. -

Ну, Мавр, поди сюда!

Дарю тебе всем сердцем то, что я

Всем сердцем отнял бы, когда бы ты

Уж не владел им. - Вы же, клад бесценный, -

Я рад, что у меня детей нет боле.

Побег твой научил меня тиранству, -

Я заковал бы их! - Я кончил, дож.

Дож

Позвольте высказать за вас сужденье:

Для любящих оно ступенью будет

К прощенью вашему!

Где нет лекарств - там грусть неизлечима.

Коль понял всё - летят надежды мимо,

Когда несчастью праздным плачем вторим,

Мы умножаем горе новым горем.

Над неизбежным что нам плакать даром?

Стерпев удар, смеемся над ударом.

Тот убавляет груз возникших бед.

Брабанцио

Что ж, если вашей мудрости поверим,

Уступим Кипр, смеясь таким потерям!

Читает тот мораль, кто горю чужд:

Ему слова - бальзам от бед и нужд;

Но кто узнал не в шутку огорченья,

Тому расплата - жалкое терпенье.

Такие ж речи, желчь они иль мед,

Бьют в обе стороны - кто что возьмет!

Слова - слова лишь. Верить я не стану,

Что ухо излечило сердца рану. -

Очень прошу вас, перейдем к государственным делам.

Дож

Турки с могучим флотом направляются к Кипру. - Отелло, вы лучше всех знаете военные силы этого острова; и несмотря на то, что там у нас есть весьма достойный наместник, однако молва, властительница успеха, поднимает уверенный голос за вас; поэтому вам придется омрачить блеск вашего нового счастья этим более упорным и тяжелым походом.

Отелло

Сенаторы, всевластная привычка

Войны стальное, каменное ложе

В пуховую постель мне превратила.

Веселие живое нахожу я

Поход сегодняшний я против турок.

Покорнейше склонившись перед вами,

Прошу вас убедительно назначить

Моей жене жилище, содержанье,

Довольствие и свиту, что приличны

Ее рожденью.

Дож

Брабанцио

Отелло

Дездемона

Ни я. Я не хочу там жить,

Чтобы отца присутствием своим

Сердить всегда. Всемилостивый дож,

Моим словам внемлите благосклонно,

Под покровительство свое возьмите

Вы простоту мою.

Дож

Чтоб с Мавром жить, его я полюбила, -

Об этом бурный вихрь моей судьбы

Уж миру протрубил; душа моя

Прекрасной доблести его покорна;

Душа Отелло - вот его лицо;

И подвигам и славе его я

Свою судьбу и сердце посвятила.

И если здесь, как мирный мотылек,

Останусь я, а он уйдет в сраженье, -

Лишусь того, за что его люблю я.

И тяжело мне будет это время

Разлуки с милым. С ним позвольте ехать!

Отелло

Молю ее исполнить волю.

Свидетель бог, прошу не для того,

Чтоб смаковать желания свои,

Не для того, чтоб наслаждаться страстью, -

Во мне уж юношеский пыл угас, -

Но чтоб ее стремленью угодить.

Серьезную и важную работу

Испорчу! Нет! И если легкокрылый

Амур-проказник мне глаза закроет

И притупит мой ум и волю ленью,

Так что забавы труд загубят мой, -

Пускай хозяйки смастерят кастрюли

Из шлема моего! Пускай напасти

Позорные мою осилят славу!

Дож

Решите сами, здесь ей оставаться

Ответьте спешно; ехать вам сегодня.

Дездемона

Дож

Отелло

Дож

Мы утром в девять соберемся снова. -

Отелло, вы оставьте офицера:

Он полномочия вам привезет

И всё, что вам по положенью надо,

Отелло

Дож

(К Брабанцио)

1-й Сенатор

Смотри за нею, Мавр! Отца она

Уж обманула, - будет ли верна?

Уходят Дож, сенаторы, служители и проч.

Отелло

Тебе я Дездемону поручаю.

Прошу тебя, свою жену приставь к ней

И привези их в час благоприятный. -

Пойдем же, Дездемона, час один

Послушны времени мы быть должны.

Уходят Отелло и Дездемона.

Родриго

О Яго!

Яго

Родриго

Что стану делать я?

Яго

Пойдешь и ляжешь спать.

Родриго

Яго

Если ты это сделаешь, я тебя никогда больше не буду после этого любить. Ради чего, глупец ты этакий?

Родриго

Глупо жить, если жизнь постыла; нам прописано умереть, если смерть - наш врач.

Яго

Ах ты, дрянцо! Я уж четырежды семь лет, гляжу на мир, и с тех пор, как отличаю выгоду от вреда, я никогда не видел человека, который умел бы о себе заботиться. Прежде чем сказать, что я утоплюсь от любви к потаскушке, я обменялся бы своим человеческим достоинством с павианом.

Что мне делать? Я признаю - это стыдно, что я так влюблен, но у меня нехватает силы преодолеть это.

Яго

Силы! Фига! От нас зависит, такие мы или другие. Наше тело - сад, и в нем желание - садовник; поэтому, разведем ли мы в нем крапиву или посеем латук, взрастим иссоп или выполем тимьян, засадим его одной травой или разными, будет ли наш сад по нашей лености бесплодным или заботливо удобренным, - сила и исправляющая власть над этим - в нашей воле. Если бы на одной чашке весов нашей жизни не было разума, чтобы уравновешивать чувственность, лежащую на другой, кровь и низость нашей природы привели бы нас к самым бессмысленным выводам; но у нас есть разум, чтобы охлаждать наши бешеные порывы, наши плотские желания, наши необузданные похоти; поэтому то, что вы называете любовью, я считаю искусственно привитым черенком.

Родриго

Не может быть!

Яго

крепости; я никогда не мог бы лучше послужить тебе, чем теперь. Насыпь денег в кошелек, отправляйся в этот поход, измени свое лицо поддельной бородой; слышишь! насыпь денег в кошелек. Не может быть, чтобы любовь Дездемоны к Мавру долго продлилась, - насыпь денег в кошелек, - ни его любовь - к ней: у нее было яростное начало, и ты увидишь такое же разлучение; насыпь только денег в кошелек. У этих мавров изменчивые желания, - наполни кошелек деньгами, - та, которая для него сейчас слаще меда, скоро будет ему горше желчи. А она должна измениться по молодости: когда она насытится его телом, она увидит ошибку в выборе; ей нужна будет перемена, нужна, поэтому насыпь денег в кошелек. Если ты хочешь погубить свою душу, выбери для этого более тонкий способ, чем топиться. Гони деньги, которые можешь собрать: если всё ханжество и тленные обеты бездомного варвара и лукавейшей венецианки не окажутся сильнее моего разума и всех сил ада, ты насладишься ею; поэтому гони деньги. Что за чепуха - топиться! Это совершенно ни к чему: лучше быть повешенным, добившись наслажденья, чем утониться, уйдя ни с чем.

Родриго

Оправдаешь ли ты мои надежды, если я понадеюсь на счастливый исход?

Яго

Будь уверен во мне. Гони деньги. Я часто говорил тебе и говорю снова и снова, что ненавижу Мавра: у меня кровная на то причина, и у тебя причина, не менее основательная. Давай, соединимся, чтобы ему отомстить: если ты наставишь ему рога, ты себе доставишь наслаждение, а мне забаву. В утробе времени, много тайн, которые станут явными. Марш, шевелись, иди, добывай деньги. Завтрашний день нам принесет больше, чем нынешний. Прощай.

Родриго

Яго

У меня.

Родриго

Приду я очень рано!

Яго

Идите, прощайте же. Слышите, Родриго?

Что говорите?

Яго

О смерти больше ни полслова, слышите?

Родриго

Я передумал: я продам все свои именья. (Уходит.)

Яго

Не стал бы даром тратить опыт я,

Зря время проводя с такой вороной

Без выгоды. Я ненавижу Мавра.

В моей постели, говорят, работу

Но я по подозренью поступлю,

Как если б точно знал. Меня он любит, -

Тем лучше замысел удастся мне.

Красавчик Кассио... Подумать надо;

Закончить плутовством двойным! Но как?

Пройдет пусть время, - нашепчу Отелло,

Что он с его супругой слишком близок.

Красив, приятен Кассио в обхожденье:

А Мавр открыт, великодушен, верит

Он в честность тех, кто кажется таким,.

И так же просто за нос, как осла,

Его водить...

На свет приплод чудовищный родят.

(Уходит.)

Примечания

Трагедия эта в первый раз была напечатана в посмертном издании сочинений Шекспира 1623 г. До нас дошло сведение, что она была поставлена в придворном театре в конце 1604 г. Весьма вероятно, что трагедия была написана в этом же году.

"Отелло" послужила новелла итальянского писателя Джиральди Чантио из его сборника "Hecatommithi" (1566 г.).

1 Называя Кассио "вычислителем" (и далее, в конце этого монолога, "счетчиком"), Яго противопоставляет себя, делового солдата-практика, образованному, но не имеющему военного опыта Кассио.

2 Яго хочет сказать: "Эхо скоро свелось бы к тому, что я стал бы ходить с душой нараспашку".

3 Во времена Шекспира словом "мавр" обозначали без различия всех жителей северных областей Африки - арабов, берберов, негров. Эпитет "толстогубый" может относиться только к последним. Это место доказывает, что Шекспир представлял себе Отелло скорее в виде негра, чем араба.

4 Синьория - то же, что сенат, высший орган управления в старой Венеции.