Буря.
Действие первое.

Классики иностранной литературы

В. ШЕКСПИР

БУРЯ
КОМЕДИЯ В 5 ДЕЙСТВИЯХ

ПЕРЕВОД Н. САТИНА

ПОДГОТОВИЛ К ПЕЧАТИ Профессор В. К. МЮЛЛЕР

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКВА 1923 ПЕТРОГРАД

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Алонзо, король неаполитанский.

Себастиан, брат Алонзо.

Просперо, законный герцог миланский.

Антонио, брат Просперо, похититель миланского престола.

Фердинанд, сын Алонзо.

Гонзало, старый и честный неаполитанский советник.

Адриан, Франциск, неаполитанские синьоры.

Тринкуло, шут.

Стефано, пьяница-ключник.

Калибан, уродливый невольник-дикарь.

Капитан корабля, боцман и матросы.

Миранда, дочь Просперо.

Ариэль, дух воздуха.

Ириса

Церера

Юнона духи.

Нимфы

Жницы

Другие духи, подвластные Просперо.

Действие происходит сначала на море, на корабле, а потом на необитаемом острове.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА I.

МОРЕ, КОРАБЛЬ.

Буря с громом и молнией.

Входят капитан корабля и боцман с разных сторон.

Капитан. Боцман!

Боцман. Здесь, капитан. Что надо?

Капитан. Хорошо! Покрикивай-ка на матросов. Работайте живей, не то сядем на мель! Поворачивайтесь, поворачивайтесь!

Входят матросы.

Боцман. Эй, детки! смелей, смелей, мои милые! Живо, живо! Подберите-ка марс-зейль! Слушать капитанский свисток! Ну, теперь дуй себе, пока не лопнешь.

Входят Алонзо, Себастиан, Антонио, Фердинанд, Гонзало и другие.

Алонзо. Постарайся, любезный боцман! Где капитан? Докажите, что вы молодцы!

Боцман. Прошу вас теперь оставаться внизу.

Антонио. Боцман, где капитан?

Боцман. Разве не слышите - где? Вы мешаете нам! Сидите в своих каютах: здесь вы только помогаете буре.

Гонзало. Полно, любезный, успокойся.

Боцман. Когда море успокоится. Ступайте! Какое дело этим ревунам до имени короля? Ступайте в каюты, молчите и не мешайте нам.

. Хорошо; но не забывай, однако, кто на твоем корабле.

Боцман. Да уж верно здесь нет никого, кого бы я любил более самого себя. Вы - советник: если можете повелевать стихиями и усмирить их сию же минуту, так распоряжайтесь - и мы не дотронемся ни до одного каната; а не можете, так благодарите небо за то, что так долго прожили и приготовьтесь в своей каюте к последнему часу, если нам не суждено миновать его. (К Матросам). Смелей, мои милые! (К Гонзало и прочим). Убирайтесь же, говорю я вам (Уходит).

Гонзало. Этот малый поддерживает сильно мою надежду. Мне кажется, что ему не суждено утонуть! он гораздо более похож на человека, которого ожидает виселица. О, благодетельная судьба, сохрани его для виселицы! Сделай предназначенную ему веревку нашим якорным канатом, так как на собственный - плохая надежда. Плохо нам, если этот молодец не рожден для виселицы! (Алонзо, Гонзало и прочие уходят).

Боцман (возвращается). Отпускай брамстеньгу! живо! ниже, ниже! Пусти на фок-зейль! (Слышен крик внутри корабля). Чтоб чума переморила этих визгунов! Из-за них не слышно ни бури, ни команды.

Входят Себастиан, Антонио и Гонзало.

. Опять? Что вам здесь надо? Или нам бросить все и утонуть? Разве вам хочется итти ко дну?

Себастиан. Чтоб оспа перехватила тебе глотку, несносный крикун, богохульник, безжалостная собака!

Боцман. Так распоряжайтесь сами.

Антонио. Повесить бы тебя, негодную собаку! Повесить бы тебя, дерзкого крикуна! Мы меньше тебя боимся потонуть.

Гонзало. Я ручаюсь, что он не потонет, хотя бы корабль этот был не тверже ореховой скорлупы и так же ненасытен, как развратная женщина.

Боцман. Подведите корабль как можно ближе под ветер! Отдай оба паруса - и опять в море! Отваливай!

Вбегают измокшие матросы.

Матросы. К молитве, к молитве скорей! все погибло!

(Уходят).

Боцман. К молитве? Уже ли пришлось нам погибнуть?

Гонзало

Себастиан. Терпенье все я потерял!

Антонио. Как быть!

По милости мы пьяниц погибаем.

Горластый враль, взглянул бы на тебя,

Промытого порядком десятью

Приливами!

Гонзало. Нет, он повешен будет -

Я убежден; хотя бы мне клялись

Все капельки в противном - не поверю

Хоть все они, чтоб поглотить его,

Разинут пасть - он ускользнет, я знаю.

Разные голоса (внутри корабля). Боже, помилуй! Погибаем! погибаем! Прощай, жена! прощайте, дети! прощай, брат! Погибаем! погибаем! погибаем!

Антонио. Пойдемте все погибнуть с королем!

. Пойдемте все проститься с ним навеки. (Уходят).

Гонзало. Как бы охотно я дал теперь тысячу миль моря за один клочок бесплодной земли, покрытой тростником, терном или чем угодно. Но, да совершится воля неба! А все лучше бы умереть на суше! (Уходит).

СЦЕНА II.

Часть острова с пещерою Просперо.

Входят Просперо и Миранда.

Миранда. Родитель мой, когда своим искусством

Заставил ты так волны бушевать,

То утиши их. Кажется, что небо

Дождило бы на землю с высоты

Пылающей и смрадною смолою,

Когда б валы, вздымаясь до небес,

Огонь небес собой не утушали.

Страдала я, взирая на страданья

С пловцами благородными на нем,

Изломан в щепы! Вопль их отозвался

В моей душе. Бедняжки - все погибли!

О, если б я была могучим богом,

Низринула б я в бездну это море

Но поглотить, как нынче, не дала бы

Я нагруженный душами корабль.

Просперо. Покойна будь, оставь напрасный страх

И своему чувствительному сердцу

Скажи, что все остались невредимы.

Миранда. О, горький день!

Просперо. Беды не приключилось.

Я эту бурю поднял для тебя,

Мое дитя, единственная дочь.

Не знаешь ты, кто ты, откуда сам я.

Ты думаешь, что бедный твой отец

Миранда. Мне никогда желанье больше знать

Не кралось в мысль.

Просперо. Теперь настало время

И ты должна знать более. Дай руку

И помоги мне снять волшебный плащ.

(Снимает плащ).

Покойся здесь, ты, символ чар моих,

Утешься, дочь, утри остаток слез!

То зрелище, которым состраданье

В твоей душе так сильно потряслось,

Я произвел могуществом искусства

С намереньем, но так, что ни один

Из всех людей, из всех живых творений,

Которых вопль ты слышала вдали,

Которых ты погибшими считала,

Ни волоса с главы не потерял.

Садись - узнать о многом ты должна.

. Ты начинал мне часто говорить

О том, кто я; но каждый раз вначале

Ты свой рассказ внезапно прерывал

И оставлял меня соображеньям,

Кончая так: не время -- подождем.

Просперо. Так; но теперь настало это время,

Настал тот час, в который ты должна

Услышать все. Вниманье - повинуйся!

Припомнишь ли ты время, перед тем,

Как мы в пещере этой поселились?

Не думаю: не более трех лет

Имела ты.

Миранда. Нет, помню, мой родитель,

Немногое.

Просперо

Другой ли дом, или лицо другое?

Скажи мне все, что память сберегла.

Миранда. Все так темно. Теперь припоминаю

Об этом я, как-будто обо сне.

Мне помнится, что я всегда имела

Вокруг себя не менее пяти

Прислужниц.

Просперо. Да, ты их имела больше.

Как память ты об этом сохранила?

Ну, что еще ты видишь в темноте

И в глубине времен, давно минувших?

Ты, может быть, припомнишь и о том,

Как мы с тобой сюда переселились?

Миранда. Нет, этого не помню я, отец.

Просперо. Двенадцать лет тому, моя Миранда,

Был герцогом Милана и могучим

Властителем.

Миранда. Так ты мне не отец?

Просперо. Нет, мать твоя, живая добродетель,

Сказала мне, что я был твой отец;

А твой отец был герцогом Милана;

А ты его единственная дочь,

Наследница...

Миранда. Какое же несчастье,

Над нами так жестоко подшутив,

Нас бросило на этот голый остров?

Иль счастье нас перенесло сюда?

Просперо. Несчастие и вместе счастье было.

Дитя мое, права ты! Надо мной

Несчастие жестоко подшутило;

Миранда. Сочится кровью сердце оттого,

Что я тебе напомнила печали,

Мной позабытые. Но продолжай.

Просперо. Антонио, твой дядя, а мой брат...

Но слушай же, прошу, со всем вниманьем!--

Бывает ли когда коварный брат?--

Я по тебе всего сильнее в мире

Его любил. Ему я поручил

Все герцогство во власть и управленье.

Оно сильнее всех владений было!

Из герцогов же первым был Просперо.

Он не имел соперников нигде

В своей любви к свободному искусству.

Всего себя наукам посвятив,

Я передал правленье государством

Антонио, а сам остался чужд

Я был тогда всем сердцем погружен.

Коварный брат! Но слушай же, Миранда!

Миранда. Внимательно я слушаю тебя.

Просперо. Изведав все пружины управленья,

Стал милости с расчетом раздавать -

И понял он, кого возвысить должно,

Или кого низвергнуть с высоты

За то, что он возвысился. Ну, словом,

Пересоздал всех верных мне людей:

Хочу сказать, что всех моих придворных

Он изменил иль вновь образовал.

Так, овладев вполне ключом державным

От высших мест и от сердец людей,

Он все сердца настроил по желанью,

И скоро сам - все крепче, все сильней -

Обвил, как плющ, властительное древо

И высосал сок зелени моей.

Миранда. О, мой отец, я слушаю тебя!

Просперо. А я, забыв все выгоды мирские,

Я в тишине хотел обогатить

Мой жадный ум таинственной наукой,

Которая, не будь для пониманья

Всеобщего так недоступной,

Стояла бы, конечно, выше всех.

И быстро рос в моем коварном брате

Враждебный дух; доверчивость моя

Коварство в нем столь сильно развила,

Сколь сильную имел в него я веру.

Действительно, без меры, без границ

К нему питал я и любовь и веру.

Он овладел доходами и всем,

Что в праве был я требовать, как герцог,

И до того он правду затемнил

В своем уме, что, наконец, поверил,

Уверился, что, пользуясь правами

Властителя и исполняя все

Наружные обряды управленья,

Он герцог сам - и властолюбья дух

Питался в нем безумным убежденьем.

Ты слышишь ли?

Миранда. Рассказ твой, мой отец,

От глухоты излечит поневоле.

Просперо. Чтобы вполне с желанием своим

Согласовать характер новой роли,

К престолу он последний сделал шаг.

Мне, бедняку, моя библиотека

Была престол - и он, предположив,

Что царствовать я вовсе не способен,

Условился с враждебным королем

Неаполя - так жаден был он к власти -

Платить ему с покорностию дань

Венец миланских герцогов, а с ним

И герцогство, не знавшее дотоле

Позорных уз. О, бедный мой Милан!

Миранда. О, небеса!

Просперо. Заметь его условья

И действия - и мне скажи потом,

Ужели брат так может поступать?

Миранда. О бабушке дурное мне грешно

Предположить; но добрая утроба

Не раз дурных рождала сыновей.

Просперо. Но слушай, вот в чем были их условья:

Мой старый враг, Неаполя король,

Склоняется на убежденья брата,

Чтобы взамен покорности его

И дани - я не знаю, сколь великой -

От герцогства немедля отрешив,

Все почести и мой Милан прекрасный

Отдать ему. Чтоб это совершить,

Изменников они толпу набрали.

И вот в одну условленную ночь

Антонио им отворил ворота

И в самую глухую темноту

Изгнали нас с тобою из Милана.

Ты плакала...

Миранда. Как грустно, боже мой!

Не помню я, как плакала тогда я,

Но хочется заплакать мне опять -

В моих глазах уж чувствую я слезы.

Просперо. Но слушай же. Я об'ясню тебе

С подробностью, зачем я вызвал бурю:

Без этого не кстати б был рассказ.

. Но отчего ж они нас не убили?

Просперо. Да, дочь моя, вопрос твой справедлив:

Он вызван был в тебе моим рассказом.

Они убить тогда не смели нас:

Я был всегда любим моим народом;

Не смели знак кровавый положить

Они на свой бессовестный поступок,

Они его старались облачить

Наружностью сколь можно благородной.

Поспешно нас до барки довели

И отвезли на ней далеко в море,

Где был готов давно изгнивший бот,

Без парусов, без мачт и неснащенный.

Предчувствуя опасность, из него

Уже давно перебрались все крысы.

В него-то нас с тобою посадили -

Взывать к волнам, бушующим под нами,

А вздохами взывать в тоске к ветрам,

Сильнее нас вздыхали нам в ответ,

Но нам своим участьем лишь вредили.

Миранда. Я бременем тогда тебе была!

Просперо. Нет, дочь моя! была ты херувимом -

Спасителем. Как улыбалась ты,

Небесною исполненная силой,

Тогда как я в печали окроплял

Морскую хлябь горючими слезами.

Я над тобой с отчаянием стонал,

А ты во мне улыбкой пробуждала

Могучую решимость перенесть

Все то, что нас в грядущем ожидало.

Миранда. Но как же мы до берега достигли?

Просперо. Нам помогло святое Провиденье

И Гонзало, советник короля,

Он сжалился и нам немного дал

Речной воды, необходимой пищи,

Потом еще прибавил он белье,

Материи, богатые одежды -

Все нужное для жизни, и оно

Впоследствии нам очень пригодилось.

Он был так добр, что даже не забыл,

Как я любил занятия наукой -

И несколько доставил он мне книг,

Которые дороже мне престола.

Миранда. Как я его желала б увидать!

Просперо. Но встану я, а ты сиди и слушай,

Как на море окончился наш путь.

Мы прибыли сюда, на этот остров.

Я начал сам воспитывать тебя -

И сделала ты более успехов,

Чем многие из царственных детей,

Проводят дни и у которых нет

Наставников таких, как я, усердных.

Миранда. За то тебя сам бог вознаградит!

Теперь прошу тебя, о, мой родитель,--

Я все еще встревожена - скажи,

Зачем ты бурей море всколебал?

Просперо. Узнай, мой друг, не понимаю - как,

Но счастие на остров наш приводит

Моих врагов. Предведеньем моим

Я усмотрел звезду в моем зените:

Она блестит благоприятно мне!

Но если я теперь ее влияньем

Пренебрегу, то все мои дела

Итти все будут хуже с каждым днем

И, наконец, расстроятся совсем.

Но прекрати теперь свои вопросы.

Ты хочешь спать? Скорей предайся сну -

Не в силах ты противиться ему!

(Миранда засыпает).

Явись сюда, явись, слуга мой верный,

Мой Ариэль! приблизься, я готов!

Является Ариэль.

Ариэль. Я пред тобой, могучий повелитель!

Ученый муж, приветствую тебя!

Готов всегда свершать твои желанья.

Велишь ли ты лететь мне или плыть,

Велишь ли ты мне погрузиться в пламя,

Или нестись верхом на облаках -

Во всем тебе послушен Ариэль,

А с ним и все способности его.

Просперо. Так точно ли ты бурю произвел,

Как я тебе приказывал сегодня?

Ариэль

Я на корабль Алонзо вдруг напал;

То там, то здесь, на палубе, в каютах

Я зажигал отчаянье и страх,

По временам делился сам на части

И падал вдруг на многие места;

На стеньги, марс, на реи, на бусприт

Нежданное бросал я пламя врознь,

Потом его в одно соединял я -

И молния, предвестница громов,

Не так быстра, как я был в это время.

Казалося, Нептун был осажден

На этот час огнем ревущей серы,

И сам его трезубец трепетал,

И в ужасе его вздымались волны.

Просперо. Мой храбрый дух, спасибо! Был ли там

Хотя один довольно твердый духом,

Чтоб бедный свой рассудок уберечь?

Ариэль

Безумия, всех ужас оковал.

На корабле остались лишь матросы,

А прочие, от моего огня,

Из корабля все бросилися в море,

Сын короля Алонзо, Фердинанд,

С торчащими от страха волосами,

Похожими скорее на камыш,

Был первый там и закричал, бросаясь:

"Ад опустел - и дьяволы все здесь!"

Просперо. Ну, хорошо! Но близок ли был берег?

Ариэль. Близехонько.

Просперо. А все ли спасены?

Ариэль. Ни волоса с голов их не пропало;

Ручаюсь я, что даже на одеждах,

Которые несли их по воде,

И помня все, что ты мне приказал,

По острову я всех их разбросал.

Сын короля, вот так скрестивши руки,

Сидит один в пустынном уголке

И вздохами там освежает воздух.

Просперо. Но где теперь матросы и корабль?

Что сделал ты с остатками их флота?

Ариэль. Я к пристани корабль их подогнал.

Ты помнишь тот глубокий закоулок,

Куда меня призвал ты как-то в полночь

Собрать росу Бермудских островов?

Там скрыт корабль: он безопасен там.

Матросы в нем забилися под люки

И крепким сном почиют от трудов,

Покорные моим могучим чарам.

А главный флот я в море разметал;

Но он теперь соединился снова

Печально путь в Неаполь направляя,

Уверенный, что сам король погиб.

Просперо. Ты совершил прекрасно порученье,

Но много дел нам предстоит еще.

Который час?

Ариэль. Уж перешло за полдень.

Просперо. Так, склянки на две... До шести часов

Нам времени осталося немного.

С расчетом мы употребим его.

Ариэль. Как, мне еще работа предстоит?

Когда меня так много утруждаешь,

Позволь хотя напомнить здесь тебе,

Что позабыл сдержать ты обещанье.

Просперо. Что там такое? Своенравный дух,

Ариэль. Свободу.

Просперо. Ба! И говорить не смей,

Пока твое не совершится время!

Ариэль. Прошу тебя, припомни: оказал

Ведь я тебе уж всякую услугу.

Я никогда перед тобой не лгал,

Служил без ропота и жалоб

И в промахи ни разу не попал.

Ты обещал свободу годом раньше.

Просперо. Так ты забыл, чем ты обязан мне,

Что я тебя избавил от мучений?

Ариэль. Нет.

Просперо. Ты забыл и счел за важный труд,

Что носишься на северных ветрах,

Иль в глубь земли, служа мне, проникаешь,

Когда ее окостенит мороз?

Ариэль. О, я готов служить, мой повелитель!

Просперо. Лжешь, хитрый дух! Ты верно позабыл

Ужасную колдунью Сикораксу,

Которая, от зависти и лет,

Так хорошо была в кольцо согнута?

Ариэль. Нет.

Просперо. Ты забыл. Где родилась она,

Скажи-ка мне?

Ариэль. В Алжире, повелитель.

Просперо. О! точно ль там? Я вижу, должен я

Хоть в месяц раз тебе напоминать.

Проклятую колдунью Сикораксу

За волшебство и злобные дела,

Которые и вспомнить людям страшно,

Из родины изгнали - знаешь сам!

Но за одно какое-то деянье,

Чтоб наградить, оставили ей жизнь.

Не так ли, дух?

Ариэль. Так точно, повелитель!

Просперо. В то время был у синеглазой сын,

И с ним ее покинули матросы

На острове. Ты, верный мой слуга,

Как знаешь сам, служил тогда колдунье;

Но, будучи чувствителен и добр,

Ты отступал порой от исполненья

Ее земных неистовых затей.

За то, что ты ее предначертаньям

Взбешенная колдунья Сикоракса,

При помощи других своих духов,

В расщеп сосны тебя заколотила.

Там пробыл ты двенадцать долгих лет

В безрадостном, тяжелом заключенье.

А между тем колдунья умерла,

Забыв тебя в твоей тюрьме сосновой,

Где вопли ты так часто испускал,

Как в мельнице колес больших удары.

Но остров был тогда почти что пуст:

Страшилище, отродье злой колдуньи,

Ее сынок скитался здесь один.

Ариэль. Да, Калибан - так точно - сын колдуньи.

Просперо. О, глупый дух! не то ли я сказал?

Он, Калибан, которого в услугу

Теперь я взял. Ты должен лучше знать,

В каком тебя нашел я здесь мученье.

Ты пробуждал медведей вечно-гневных,

Проклятые не будут так страдать,

Как ты страдал; но злая Сикоракса

Уж не могла тебя освободить.

Прибыв сюда, я внял твоим стенаньям,

Я с помощью искусства раздвоил

Опять сосну и дал тебе свободу.

Ариэль. Благодарю тебя, мой господин.

Просперо. Но если я услышу вновь твой ропот

Против меня, то раздвою я дуб,

И там в его узлистой сердцевине

Оставлю выть тебя двенадцать зим.

Ариэль. Я виноват: прости, мой повелитель:

Готов повиноваться - и смиренно

Я исполнять обязанности духа,

Просперо

Тебе я дам.

Ариэль. Готов, мой повелитель!

Скажи скорей, что должен делать я?

Просперо. Преобразись - поди - в морскую нимфу

Будь видим лишь для одного меня

И невидим для всякого другого.

Ступай же, дух, и возвратись сюда

Красавицей. (Ариэль исчезает).

Проснись, моя Миранда!

Проснись - пора: ты хорошо спала.

Миранда. Родитель мой, от странности рассказа

В тяжелое я впала забытье!

Просперо. Стряхни его. Пойдем теперь со мною -

Посмотрим, где слуга наш, Калибан.

Миранда. Он негодяй. Я не люблю его.

Просперо. Что делать, друг; однако, он полезен

Носить дрова и разводить огонь.

Эй, Калибан! Эй, раб, комок земли,

Откликнись!

Калибан (за сценой). Здесь еще довольно дров.

Просперо. Иди сюда скорее, черепаха:

Здесь для тебя другое дело есть.

Является Ариэль в виде морской нимфы.

Просперо. Мой Ариэль, прелестное явленье,

Послушай-ка словечко на ушко.

. Исполню все, поверь, мой повелитель!

(Исчезает).

Просперо. О, гнусный раб, сам демон зародил

Тебя в твоей проклятой Сикораксе!

Поди сюда!

Входит Калибан.

Калибан. Пусть вредная роса,

Которую сбирала Сикоракса

Пером вороньим с ржавого болота,

Падет на вас! Пусть знойный ветер юга

На вас и день и ночь упорно дует

И струпьями покроет ваше тело!

Просперо. Спасибо, друг! За это, верь же мне,

От судорог и сильного колотья

Ты не вздохнешь свободно во всю ночь;

Чтобы колоть, и мучить, и кусать,

И исщипать тебя, как сот медовый!

А каждый их порядочный щипок

Чувствительней пчелиных уязвлений.

Калибан. Мне надобно окончить мой обед.

Ведь остров мой - зачем же отнимаешь?

Ступайте прочь! От матери моей

Я получил его один в наследство.

Да, правда, ты сперва меня ласкал,

Ты мне давал пить ягодную воду

И выучил, как должно называть

Те две свечи, большую и меньшую,

Которые горят там высоко,--

И я тебя тогда любил за это.

На острове тебе я указал

Источники, соленые колодцы,

Бесплодные и годные места.

Будь проклят я за то, что это делал!

Все гадины, все чары Сикораксы

Да ниспадут теперь на вас двоих!

Я сам себе был королем сначала;

Вы прибыли - я сделался рабом,--

И я один теперь у вас в услугах.

Вы сделали утес моим жильем,

А остров мой присвоили себе.

Просперо. Ты лживый раб! Тебе нужны побои,

А милости ты ставишь ни во что.

Да, я ласкал тебя, как человека,

Я разделял с тобой, одно жилье

До той поры, пока, неблагодарный,

Ты дочь мою не вздумал обесчестить.

Калибан. Ого-го-го! Да, жаль, не удалось мне:

Ты помешал, а то б я расплодил

На острове довольно Калибанов!

Просперо

Ни одного благого впечатленья,

Творение, способное лишь к злу!

Прибыв сюда, тебя я пожалел,

Учил тебя работать, говорить,

Чтоб высказать ты мог свои понятья.

Ты лишь мычал тогда, как дикий зверь:

Я одарил твое мышленье словом.

Но доброе с твоею злой природой

Я никогда не мог соединить.

Я вынужден был бросить труд напрасный

И для тебя избрать жильем утес,

Хоть большего ты стоил наказанья.

Калибан. Да, говорить меня вы научили -

И я могу теперь вас проклинать!

Пусть поразит вас красная болезнь

За то, что я умею говорить!

Просперо. Колдуньино отродье, вон отсюда!

Я дам тебе другие приказанья.

Бездельник! Что, плечами пожимаешь?

Смотри, смотри, когда с пренебреженьем

Иль нехотя исполнишь мой приказ,

Я судорогой замучаю тебя,

Я кости все твои наполню болью,

И в бешенстве заставлю так рычать,

Что по лесам все звери встрепенутся!

Калибан. Прошу избавить!

(В сторону). Придется исполнять!

Он так могуч, так силен он искусством,

Что Сетебос, бог матери моей,

Не в силах с ним успешно побороться:

Он и его сейчас возьмет в рабы!

Просперо. Ну, гадкий раб, ступай скорей отсюда;

(Калибан уходит).

Ариэль невидимкою. Он поет и играет на инструменте. Фердинанд следует за ним.

Ариэль (поет). На песках здесь соберитесь,

Поклонитесь, обнимитесь,

Поцелуйтесь и потом

Здесь танцуйте все кружком!

Волны дикие смолкают,

Духи в воздухе играют.

Духи песню повторяют

Чу, внимайте!

Голоса (с разных сторон). Боу! уоу!

Ариэль (поет).

Чу, внимайте!

Голоса (с разных сторон). Боу, уоу!

Ариэль (поет). Петухи уж на чеку!

И кричат: кукареку!

Фердинанд. Откуда же несутся эти звуки:

Из воздуха иль из земли они?

Не слышно их: они теперь далеко

За божеством каким-нибудь летят.

Я там один на берегу пустынном

Оплакивал погибель короля,

Когда ко мне внезапно принеслася

Волшебная музыка по воде,

И звуками чудесными своими

Печаль мою, и ярость волн смирила.

Или, скорей, я увлечен был ею.

Потом она затихла... Нет, опять!

Ариэль (поет). На пять сажен в воде уложен твой отец,

Его кости в коралл превратились,

А на месте очей в нем два перла блестят.

Но ничто не пришло в разрушенье.

Только все по-морски изменилося там,

Все в богатое, странное что-то.

По погибшему нимфы разносят вкруг звон:

Чу! внимайте! я слышу: динь-дон!

Голоса (с разных сторон). Динь-дон! динь-дон!

Фердинанд. Про смерть отца мне песнь напоминает!

Ее пропел не смертный: этот звук

Земная власть произвести не в силах.

Просперо (Миранде). Приподними пушистые ресницы,

Взгляни туда - скажи, что видишь ты?

Миранда. Что это? дух! О, боже, как он смотрит

Вокруг себя! Поверь мне, мой отец,

Хоть облечен в чудесную он форму,

Но это дух!

Просперо. Нет, дочь, он ест и спит

И чувствует, подобно прочим людям.

Тот юноша, который там стоит,

На корабле погибшем был с другими,

И если бы печаль - червь красоты -

Его теперь собою не снедала,

Красавцем бы его ты назвала.

Товарищей он всех своих лишился -

И в горести теперь он ищет их.

. Готова я божественным созданьем

Его назвать. В природе ничего

Прелестнее его я не видала!

Просперо (в сторону). Так все идет, как я душой желал!

Дух, чудный дух, через два дня свободу

Тебе я дам.

Фердинанд. Должно быть, вот богиня,

Которой служит этих песен хор.

Не откажись моей молитве внять:

Скажи мне, ты ль на острове живешь -

И научи, что должен делать я?

Но первая к тебе моя молитва,

Хотя ее я после произнес,

Откройся мне, о, чудо из чудес -

Ты созданная дева или нет?

Миранда

Фердинанд. Родной язык! Из тех, кому знаком

Он так, как мне, я был бы верно первым,

Когда б был там, где говорят на нем!

Просперо. Как - первым? ты? Но ежели услышит

Тебя король Неаполя, тогда

Чем будешь ты?

Фердинанд. Таким же одиноким,

Как и теперь, и удивленным тем,

Что для тебя Неаполь мой известен.

Увы! король Неаполя уж слышит,

Как плачу я - и от того я плачу.

Я сам король Неаполя: я видел,

Как потонул король и мой отец -

И с той поры глаза не осушались

От горьких слез.

Миранда

Фердинанд. Да, потонул, со всей своею свитой,

И герцог с ним миланский, и его

Прекрасный сын - погибли все!

Посперо (в сторону). О, герцог

Миланский и его не сын, а дочь

Могли легко тебя бы опровергнуть,

Когда б была теперь на то пора.

А! взорами они уж обменялись!

Мой Ариэль, свободен будешь ты!

(Фердинанду).

Позвольте, добрый господин, одно лишь слово:

Боюсь, что вы обидели себя.

Миранда. Зачем же с ним так грубо говорить?

Вот третьего уж вижу я мужчину,

Но первый он из сердца вызвал вздох.

Склонить себя на сторону мою.

Фердинанд. Когда руки и девственности вашей

От вас никто еще не получил,

То я готов вас сделать королевой

Неаполя.

Посперо. Потише, господин! (В сторону).

Они теперь во власти друг у друга;

Но надобно немножко затруднить

Их счастие, чтоб легкость достиженья

Не сбавила для них его цены.

(Фердинанду).

Я требую, чтоб слушал ты меня.

Ты звание высокое присвоил,

Но не тебе оно принадлежит.

На остров мой ты, как шпион, прокрался,

Чтоб у меня хитро похитить то,

Фердинанд. Нет, нет, клянусь!

Миранда. В таком чудесном храме

Не может быть дурного ничего!

Когда злой дух живет в таком жилище,

То добрые, конечно, захотят

С ним вместе жить.

Просперо. Скорей, иди за мною!

Изменник он: ни слова за него!

Иди - тебе и голову и ноги

Тяжелою я цепью закую;

Ты будешь пить одну морскую воду

И ракушки воды проточной есть;

Еще я дам тебе сухих корений

Да шелухи, и то без желудей.

Пойдем!

Фердинанд

До той поры, пока не победит

Меня мой враг. (Вынимает меч).

Миранда. О, милый мой родитель.

Зачем его испытывать так смело?

Он тих и нам не может быть опасен.

Просперо. Моя нога не хочет ли всем телом

Распоряжаться? Злой изменник, сталь

Ты обнажил; но не ударишь ею -

Так совесть ты проступком оковал!

О, не храбрись! Тебя обезоружить

Я в силах в миг единый этой тростью

И уронить свой меч могу тебя заставить!

Миранда. О, батюшка!

Просперо. Не рви моих одежд!

Миранда. Имейте состраданье,

Я быть хочу порукой за него.

Просперо. Молчи! когда еще ты скажешь слово,

Тогда тебя не только что бранить,

Но, может быть, я буду ненавидеть.

Как, защищать! кого? клеветника!

Видала ты его да Калибана

И думаешь - красивей нет людей!

О, глупая! В сравнении с другими,

Он Калибан, когда в сравненьи с ним

Все прочие, как ангелы, прекрасны.

Миранда. Моя любовь не прихотлива: я

Не требую красивей человека.

Просперо. Ступай за мной! Вся сила нерв твоих

Теперь опять к их детству возвратилась.

Фердинанд. Да, правда: как во сне

Я связан весь! Но все - смерть короля,

Бессилие, сковавшее меня,

Несчастие друзей и те угрозы,

Которым я покорен, как дитя -

Я все бы снес, лишь только б эту деву

Хотя раз в день мог видеть из тюрьмы.

В такой тюрьме мне будет так просторно,

Что прочие места все на земле

Охотно я отдам во власть свободе!

Просперо (в сторону).

Все хорошо! (Фердинанду и Миранде).

Идите же за мной! (Ариэлю).

Мой Ариэль, прекрасно ты исполнил!

(Фердинанду и Миранде).

(Ариэлю). Послушай, что еще

Ты для меня скорее должен сделать!

Миранда (Фердинанду). Я вас прошу быть твердым. Мой отец,

Поверьте мне, добрее несравненно,

Чем может по словам своим казаться:

Такие речи необычны в нем.

Просперо (Ариэлю). Как ветер гор свободен будешь ты,

Лишь в точности исполни приказанье!

Ариэль. Все сделаю.

Просперо (Фердинанду). Ну, следуй же за мной!

(Миранде).

(Все уходят).