Гамлет, принц Датский.
Комментарии

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гамлет, принц Датский. Комментарии (старая орфография)

ГЕРОЙ ТРАГЕДИИ.

КРАТКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА. *)

Что-б ни задумал Геркулес.

а волк глядеть все будет, в лес!

"Гамлет".

О "Гамлете" существует целая литература. К сожалению большинство критиков и комментаторов безсмертного творения Шекспира, разбирая его по косточкам, заваливают читателя такою массою разных соображений и разсуждений, что разобраться в них нет никакой возможности. Поэтому, имея в виду дать читателю беглую характеристику героя трагедии, мы считаем себя решительно неспособными составить краткое резюме различных мнений и суждений об этом типе, а постараемся на основании именно того, что дает нам в своем произведении сам великий автор, сделать кое-какие выводы и заключения. Ходячее мнение о характере принца Гамлета заключается в том, что Шекспир хотел нам представить главным образом ненормального, слабохарактерного, нерешительного человека. В пользу этого мнения приводятся различные более или менее основательные данные. Раз это мнение установилось, никто уже не решается встать на другую точку зрения, а, приняв его a priori, всяк старается только подтвердить его новыми данными.

Отрешимся от подобного предубеждения и постараемся прежде, чем соглашаться или не соглашаться с априористическим взглядом этим, вернуться вспять... допустим, что этот взгляд нам совершенно незнаком... будто кроме самой трагедии нам никакия мнения и суждения о ней неизвестны.

новая пьеса под названием "Гамлет" сочинение Уильяма Шекспира. Мы отправляемся в театр, наслаждаемся и восторгаемся ею... Пьеса появилась в печати... мы приобретаем её... читаем и изучаем её. Не приходим-ли мы тогда к убеждению, что Шекспир изобразил нам принца Гамлета человеком выдающагося ума, со всесторонними познаниями и замечательным знатоком человечества! Вспомните его вполне установившиеся взгляды на жизнь, философския разсуждения, насмешки над человечеством, наконец, его прекрасные советы актерам.

Если такой замечательный по уму человек решается итти наперекор общему течению, если он с первого знакомства нашего с ним, облекшись в траур, ярко выступает на блестящем фоне мишурной придворной жизни, то не обозначается-ли сразу уже трагизм его положения? Представьте себе принца Гамлета с невыдающимися умственными способностями, с неустановившимся характером: разве он дерзнул-бы тогда не помириться со своим положением? Он лишился отца, но ведь и мать его лишилась горячо любимого супруга, а она не задумалась, спустя месяц, вступить в новый брак с братом последняго. Ведь никто из окружающих, кроме разве Горацио, не находит ничего в этом особенного. Гамлет остается по прежнему наследником престола: отчего-же ему, как человеку слабохарактерному, в таком случае, не последовать примеру матери и не помириться с означенною утратою. Но как человек с выдающимися умственными способностями и сильным характером, он понимает свое настоящее положение и не поддается общему течению, а начинает уже бороться с ним, когда еще не знает о насильственной смерти отца и, несмотря на протесты со стороны матери и дяди-отца, продолжает носить траур - внутренно и наружно; он до глубины души поражен легкомыслием своей матери, возмущен спешным браком её с близким родственником, к которому инстинктивно чувствует отвращение.

Но вот он чудесным образом узнает об убийстве отца дядею. Как он тогда поступает? Инстинктивное отвращение к дяде и прежния предчувствия заставляют его верить этому сообщению, но здравый смысл одерживает верх. Он не решается тотчас-же приступить к мести и обзывает себя "тряпкой, соней", но потому только, что он представляется безхарактерным, нерешительным человеком, но, в сущности, лишь в сравнении с такими людьми, которые не любят разсуждать и не придерживаются пословицы: десять раз примерь, а один раз отрежь. "Кто знает", говорит он, "может быть лукавый меня смущает на погибель? улика мне нужна, в которой сомнения не может быть!" Ведь Лаэрт, этот образец рыцарства, поступает вовсе не так, когда узнаёт о гибели своего "отдай мне моего отца!" Отчего эта громадная разница? Да, просто, оттого, что Лаэрт - человек с наружным лоском, а головой работать не привык. Вся решительность его заключается в подчинении его страстями, а не в обуздании их, а потому он и поступает, в противуположность Гамлету, несправедливо. Гамлет вовсе не думаеть мстить королю в том случае, если-бы последний оказался неповинным, а Лаэрт не разбирает, виновен-ли король или нет, у него на уме одна только месть. Кто поступает добросовестнее - сомнения быть не может.

Желая убедиться в виновности дяди и опасаясь за собственную участь, Гамлет принимает свои меры. Правда, он обижает несчастную Офелию, забывает свою любовь к ней. Но разве это можно поставить ему в вину? Ему уж не до любви, а тем более, когда он принужден убедиться, что Офелия является игрушкою в руках его врагов. Разыгрывая помешанного, Гамлет уже не стесняется с окружающими и высказывает им горькия истины, которых они не понимают; или не хотят понять.

Наконец Гамлет убеждается в виновности дяди и решается действовать, а именно мстить. Представляется тому удобный случай. Он застает короля молящимся и собирается уже исполнить месть и обнажает на него свой меч. Но и тут здравый разсудок не изменяет ему: он соображает и убеждается, что цель его, пока тот молится, не может быть достигнута, так как, убив его, "пролагающого путь к спасенью", он оказал-бы ему благодеяние, почему и отлагает свой замысел до более удобного случая. Случай этот, как ему показалось, не заставляет себя ждать, и снова решимость не покидает его, и он убивает... но, по ошибке, Полония. Тут уже он убеждается, что даже на свои светлые умственные способности он положиться не в состоянии и становится фаталистом, опять-таки на основании вполне здравых разсуждений:"судьба хотела чрез меня его" (Полония), говорит он матери, "а чрез него меня так безпощадно покарать, чтоб впредь я знал, что мне должно её орудьем быть послушным".

"обратившей присягу пред алтарем на верность мужа в зарок ничтожный игрока".

Вообще на основании всех этих данных, если-бы Гамлет был поставлен в более благоприятные для него условия, он мог-бы служит нам образцом человека с выдающимися вполне нормальными умственными способностями. К сожалению подобный трагическим, а тем более в положении, в какое поставил его Шекспир. - Неудивительно, что и Гамлет иногда выходит из себя и забывается. Какою-бы силою воли он ни обладал, но у него не железная натура. Недаром он издевается над Лаэртом, который высокопарными словами выражает желание быть живым похороненным вместе с Офелиею, зная очень хорошо, что никто не решится это исполнить. Гамлета возмущает "чванство печалью" и он тоже чванится, желая доказать тем самым отсутствие в этом чванстве всякого смысла, но никто, разумеется, его не понимает, и он окончательно признается сумасшедшим. А между тем этот-же сумасшедший располагает настолько здравым разсудком, что сам затем жалеет о том, что зашел уже слишком далеко, и решается даже публично извиниться перед яко-бы обиженным, что и исполняет с рыцарством, достойным удивления и восхищения.

Наступает момент мести. Гамлетом все взвешено: он "Без воли Провидения" говорит он, "воробью не погибнуть. Что должно ныне быть, того потом не будет; если-же оно потом не будет, то теперь случится; если-же теперь не случится, то все-же оно будет". Король, как он и ожидал, сам запутался в собственных сетях: Гамлету нет времени разсуждать, и он убивает его наповал. Но как трагический герой, и он должен погибнуть, ибо жизнь наша так уже создана, что человек, какими-бы способностями он ни располагал, в борьбе против общого течения неминуемо погибает. Нравственно он может быть победителем, каковым Гамлет и остается, но гибель его обозначена уже данным положением его, подобно тому, как в роковых трагедиях, она обозначается предсказанием. И тут Гамлет не изменяет установившемуся характеру своему: он умирает величественною смертью...

*) Настоящая характеристика появилась в первом издании моего перевода в начале 1889 года в точно таком-же виде, в каком она напечатана в настоящем издании. В текущем 1891 году, а значит более двух лет спустя, в Германии появилась монография Адольфа Гельбера о "Гамлете" (Shakespeare'sche Probleme. Plan und Einheit im "Hamlet"), в которой новый немецкий критик, подобно мне, отрешается от установившихся взглядов на характер Гамлета, и приходит к одинаковому со мною заключению, что ходячее мнение о нерешительном характере Гамлета совершенно неправильно. По поводу этой книги в приложении к N 5506 "Нового Времени" от 29 Июня текущого 1891 года появился отчет, озаглавленный "Новая критика Гамлета", в котором рецензент стремится подтвердить мнение немецкого критика взглядом наивного зрителя из "Анны Карениной". Два года слишком тому назад в "Новом Времени" был напечатан отчет г. Суворина о моем первом издании перевода "Гамлета", в котором моя характеристика была совершенно игнорирована; таким образом заглавие статьи русской газеты о книге немецкого писателя, а именно: "новая " лишний раз подтверждает справедливость пословицы о пророке в его отечестве. Я вовсе не имею притязания отрицать самостоятельность взгляда немецкого критика (ведь иногда на более серьезные открытия совершались в разных местах чуть-ли не одновременно), тем более, что моя краткая характеристика была пущена мною в печать в виде пробного шара. Во всяком случае я опередил немецкого собрата на цельные два года. Со временем надеюсь опубликовать не краткия, а подробные характеристики шекспировских героев, также идущия в разрез с существующею критикою: авось и оне окольным путем найдут подтверждение.