Гамлет, принц датский.
Действие III

ДЕЙСТВИЕ III

Сцена 1

Комната в замке.

Входят король, королева, Полоний, Офелия,

Розенкранц и Гильденстерн.

Король

Так вам не удалось из разговора

Добиться от него, в чем полагает

Он сам причину страшного недуга,

Что мир его душевный возмущает

Таким опасным, бешеным безумьем?

Розенкранц

Он сознает и сам, что сумасбродит:

А от чего - он с ловкостью безумья

Так и скользит из рук, как только хочешь

Его заставить проболтаться.

Король

Розенкранц

Гильденстерн

Розенкранц

Королева

Розенкранц

Полоний

И поручил покорнейше просить

Величеств ваших, не угодно ль будет

И вам пожаловать на представленье.

Король

С охотою. Нам эта склонность в нем

Весьма приятна. Я просил бы вас,

Друзья, нельзя ль теперь же постараться

Усилить эту склонность и развить

Пошире в нем охоту к развлеченьям?

Розенкранц

Король

Королева

Я повинуюсь. Для тебя же я,

Офелия, желаю, чтоб и в самом деле

Благополучною беды виною

Была твоя прекрасная наружность;

Тогда бия доверила с надеждой

Твоим достоинствам - вернуть его

На прежнюю, обычную дорогу

Для счастья вашего.

Офелия

(Королева уходит.)

Полоний

Ходи же здесь, Офелия! А мы,

Мой милостивый повелитель, с вами,

(К Офелии.)

Читай

Хоть эту книгу, чтобы видно было,

Зачем ты здесь одна. О-ох, как часто

Пришлось бы нас бранить (а впрочем, это

Давно доказано), что видом благочестья

И добрых дел - умеем мы подчас

Обсахарить и черта.

Король

(в сторону)

Полоний

Его шаги я слышу: поскорее

Уйдемте, государь!

(Уходит с королем.)

Гамлет

Быть иль не быть? - вопрос весь в том:

Что благороднее? Переносить ли

Нам стрелы и удары злополучья -

Или восстать против пучины бедствий

И с ними в час борьбы покончить разом?

Ведь умереть - уснуть, никак не больше;

Уснуть в сознанье, что настал конец

Стенаньям сердца, сотням тысяч зол,

Наследованных телом. Как в душе

Не пожелать такого окончанья?

Да! Умереть - уснуть. Но ведь уснуть,

Быть может, грезить? Вот, и вечно то же

Тут затрудненье: в этой смертной спячке

Какого рода сны нам сниться могут?

Вот отчего мы медлим; вот причина,

Что наши бедствия столь долговечны.

И кто бы согласился здесь терпеть

Насилье грубое, издевки века,

Тоску отвергнутой любви, законов

Бездействие, судов самоуправство

И скромного достоинства награду -

Ляганье подлецов, когда возможно

Купить себе покой одним ударом?

И кто бы захотел здесь ношу жизни,

Потея и кряхтя, таскать по свету,

Когда б не страх чего-то после смерти,

Страх стороны неведомой, откуда

Из странников никто не возвращался, -

Не связывал нам волю, заставляя

Охотнее страдать от злоключений,

Уже известных нам, чем устремляться

Навстречу тем, которых мы не знаем?

Так совесть превращает нас в трусишек;

Решимости естественный румянец,

При бледноликом размышленье, блёкнет;

Стремления высокого значенья

При встрече с ним сбиваются с дороги

А! Это вы, Офелия? - О нимфа!

Воспомяни меня в своих молитвах.

Офелия

Гамлет

Офелия

Вы, добрый принц, мне несколько вещей

На память подарили. Я давно

Сбиралась вам их возвратить. Теперь

Прошу вас, принц, возьмите их обратно!

Гамлет

Э, нет, то был не я! Я - ничего

Вам не дарил.

Офелия

Нет, принц! Вам хорошо самим известно,

Что вы дарили и подарки ваши

Такими милыми словами окружали,

Что им тогда и не было цены.

Возьмите ж, принц, и самые подарки.

С утратой чувств и богатейший дар

Теряет цену.

Гамлет. Га-га! Так это вот что. Честная вы девушка?

Офелия. Принц!

Гамлет. И прекрасная?

Офелия. Что вы этим хотите сказать, принц?

Гамлет. Да не больше, что если вы честная и прекрасная, то не позволять бы вам обращаться с такими благоухающими разговорами к красоте вашей!

Офелия. Но кто же, принц, может служить для красоты лучшим собеседником, как не сама честность?

Гамлет. Да! Оно, пожалуй, так, если принимать в том смысле, что могуществу красоты всегда удается овладеть честностью, обратив ее в подлость гораздо ранее, чем достанется честности уподобить себе красоту. Прежде считалось это парадоксом; однако ж недавнее время дало на то доказательства. Когда-то и я любил вас.

Офелия. По крайней мере, принц, вы заставили меня этому поверить.

Гамлет. Так напрасно ж вы и поверили. Добродетель никогда не может привиться к нашему стародавнему пню без того, чтобы мы из нее не сделали для себя лакомства. Я не любил вас.

Офелия. Тем больше я была обманута!

Гамлет. Идите-ка в монастырь. К чему вам размножать грешников? Вот и я, как будто и хороший человек, а мог бы обвинить себя в таких вещах, что и моей матери было бы лучше не рожать меня. Я горд, мстителен, честолюбив; за спиной у меня навьючено так много преступного, что и понятию не вместить, и воображению не пред- ставить, и времени не осуществить всего. И к чему это на свете, между землею и небом, копошатся такие негодяи, как я? Не верь никому из нас. А где твой отец?

Офелия. Дома, принц.

Гамлет. Ну так запри за ним дверь, чтобы он разыгрывал дурака только у себя дома.

Офелия. О, помоги ему, милосердный Господь!

Гамлет. А пойдешь замуж, то вместо приданого я нашлю на тебя вот такое злополучие: будь ты целомудренна как лед и чиста как снег, а все-таки не убежать тебе от клеветы. Ступай в монастырь. Прощай. Или, если уже для тебя так необходимо замужество, то выходи за дурака, потому что умные слишком хорошо знают, каких чудовищ вы из них делаете. В монастырь, в монастырь иди, да поскорее. Прощай.

Офелия. Исцелите его, силы небесные!

и одурачиваете Божьих созданий, выдавая свои вызывающие поступки за неведение. Поди, не хочу я больше этого! Оно-то и свело меня с ума. Говорят тебе, не нужно супружеств. Кто успел жениться, пусть живет, кроме одного; остальные же пускай остаются, как были. В монастырь, в монастырь иди. (Уходит.)

Офелия

Какой великий в нем низвержен дух!

Разборчивость придворного, язык

Оратора и вбина отвага;

Надежда Дании и украшенье,

Портрет приличий, образец всех форм,

Всем наблюдателям предмет для наблюденья -

И все погибло, все! И что же? Я,

Жалчайшая, слабейшая из женщин,

Та самая, что жадно упивалась

Гармонией его признаний сладких, -

Должна смотреть, как этот благородный,

Могучий ум, с самим собой в разладе,

Как колокольчиков разбитая игра,

Звучит в речах бессмысленно и грубо! -

Смотреть, как несравненный этот образ

И юностью цветущие черты -

Искажены безумием! О горе мне!

Да! Горе мне видать, что я видала,

(Входят король и Полоний.)

Король

Король

Пусть будет так: безумью сильных мира

Нельзя же оставаться без присмотра.

(Уходят.).

Сцена 2

Зала там же.

Входят Гамлет и несколько актеров.

Гамлет. Проговори же тогда, пожалуйста, монолог, как я прочитал его тебе, не мешкая словами. Да вот еще: если ты начнешь, подобно многим из вашей братьи, выкрикивать, то я столь же охотно согласился бы дать прочесть мои стихи городскому оценщику. Да не пили ты мне, пожалуйста, чересчур руками по воздуху - вот так, - но всем пользуйся с разборчивостью, чтобы даже посреди самого, так сказать, циклона твоей страсти не выйти тебе из границ смягчающей умеренности. Да! Меня, бывало, так и хватает за сердце, когда какой-нибудь здоровенный да головастый детина в огромном парике примется рвать на мелкие клочья единый, цельный порыв страсти, и это только ради лучшего для себя удобства сокрушать уши посетителей партера, большинство которых решительно ничего больше не в состоянии понять, кроме неудобоизобразимого словами кривлянья да крика. Так бы вот и отдул этакого болвана, чтобы впредь он не корчил из себя Термагантов и не иродствовал пуще Ирода. Пожалуйста, избегайте этого.

1-й актер. За себя я ручаюсь, ваша честь.

Гамлет. Не будь также уже слишком вял и постоянно руководствуйся собственным сужденьем: согласуй действие со словом, слово - с действием, и в особенности наблюдай за собою, чтобы тебе в чем-нибудь не нарушить естественной простоты: потому что всякого рода пересаливанье прямо противоречит цели сценического искусства, которое от начала и до нашего времени было, есть и будет служить для нас зеркалом человеческой природы, отражать перед добродетелью ее собственные черты, перед пороком - его собственный образ и перед каждым возрастом, как живым воплощением времени, - его собственный вид и отпечаток. Все это, преувеличенное либо недоразвитое, хотя бы и удовлетворяло неучей, не может не оскорблять вкуса людей, понимающих дело: а суждение и одного из этих должно иметь для вашего сознания больше веса, чем мнение целого, битком набитого амфитеатра. Бывают же актеры - и мне самому не раз случалось видеть игру их, - которых иные ценят и очень высоко, но которые, без преувеличения, ни по-христиански, ни по-язычески, или, говоря вообще, даже просто по-человечески не умеют ни говорить, ни двигаться. Они до того ломаются и так ревут, что мне иногда приходило в голову: уж и в самом деле, не сотворил ли их кто-нибудь из чернорабочих-то у природы, да и сотворил прескверно, - до того отвратительно корчили они из себя человечество.

1-й актер. Мы, надеюсь, достаточно-таки поотстали от этого.

Гамлет. И совсем отстаньте. Да не позволяйте еще занимающим у вас комические роли говорить более того, что для них написано: потому что некоторые из них не прочь даже и сами захохотать, лишь бы возбудить смех в толпе идиотов, когда, быть может, в самую эту минуту совершается в пьесе что-нибудь такое, чему следует быть замечену. Это подло и прежде всего говорит о жалком тщеславии дурака, на это способного. Ступайте же, готовьтесь.

(Актеры уходят. Входят Полоний, Розенкранц и Гильденстерн.)

Что скажете, милорд? Угодно ли будет королю полюбоваться на наше представленье?

Полоний. Также и королеве, и сейчас же.

Гамлет. Так поторопите же актеров.

(Полоний уходит.)

Не угодно ли будет и вам обоим, вместе с ним же, поторопить их?

Горацио, где же ты?

(Входит Горацио.)

Горацио. Здесь я, дорогой мой принц.

Гамлет. Горацио, из числа всех, с кем мне случалось сходиться, я никого не находил правдивее тебя.

Горацио. О, любезный принц!

Гамлет

Ты не подумай, друг, чтоб я хотел

Польстить тебе: каких великих благ

Мне от тебя надеяться? Богатством

Ты не богат, и твой лишь ум природный

Дает тебе и пищу, и одежду.

К чему мне льстить такому бедняку?

Нет, друг! Язык медоточивый

У глупой роскоши пусть лижет руки,

А гибкие колени - там лишь гнутся,

Где милости дают за это. Понимаешь?

Я дорожу собой; а все же я

С тех пор, как независим стал мой выбор

И научился я распознавать людей,

Ты все терпел - и стал неуязвим

Для злополучья; ты равно спокойно

Встречал щелчки и милости Фортуны;

И будь благословен, в ком пылкость крови

Настолько умеряется рассудком,

Чтобы не быть ему в руках судьбы

Дрянною дудкой, на которой может

Она играть всегда, что ни захочет.

Найди еще такого человека,

Чтоб не был он рабом страстей, и я

Его на дне души моей сокрою

И в сердце сердца заключу его,

Как и тебя. Теперь оставим это.

Сегодня вечером у нас играют

При короле: одна из сцен подходит

По содержанию к тому рассказу,

Что я передавал тебе недавно

О смерти моего отца. Как только

Начнется эта сцена, я прошу,

За дядею моим: и если тайна

Его преступная в игре не встретит

Себе улики и себя не выдаст,

То призрак, нами виденный, был демон,

А с тем и все мои предположенья

Грязнее были кузницы Вулкана.

Прошу: внимательно следи за дядей!

Я также глаз с него не отведу,

И после вместе мы с тобой рассудим,

Чем он себя окажет.

Горацио

Гамлет. Слышишь - они идут: мне должно опять прикидываться безумным. Займи же для себя место.

(Датский марш, трубы. Входят король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн и проч.)

Король. Как поживает наш племянник, Гамлет?

Гамлет. Превосходно - клянусь же вам! Сижу на пище хамелеона и питаюсь воздухом, наполненным обещаниями. А вот вам, пожалуй, не откормить этим и каплунов ваших!

Гамлет. Нет? Так они уж и не мои теперь. (Обращаясь к Полонию.) Милорд! Вы говорите, что когда-то игрывали в университете?

Полоний. Так точно, принц, и даже считался хорошим актером.

Гамлет. А какое лицо вы собою изображали?

Полоний. Изображал я собою, принц, Юлия Кесаря: я был убит в Капитолии; Брут убил меня.

Гамлет. Ну, это было с его стороны уже чересчур брутально - убить в Капитолии такого капитального теленка. Готовы ли актеры?

Розенкранц. Готовы, принц; они только и ожидают вашего приказа.

Королева. Подойди сюда, мой дорогой Гамлет; сядь подле меня.

Гамлет. Н...но, милая матушка! Здесь есть металл попривлекательнее вас.

Полоний (королю). Ого? Примечаете вы это?

Гамлет (ложась у ног Офелии). А что, леди, можно мне лечь к вам на колени?

Офелия. Нет, принц.

Гамлет. То есть - прислониться головою к вашим коленям?

Офелия. Можно, принц.

Гамлет. А вы-то подумали, что я разыграю с вами неуча?

Офелия. Я ничего не подумала, принц.

Гамлет. А ведь мысль-то сама по себе хорошая - полежать на коленях у девушки.

Офелия. Что такое, принц?

Гамлет. Да ничего же!

Офелия. Сегодня вы в веселом настроении, принц.

Офелия. Да, вы, принц!

Гамлет. О, Бог мой! Да ведь это я только ваш, ваш забавник. А впрочем, что же и остается человеку делать на свете, как не дурачиться? Вон, посмотрите, какою веселенькою выглядывает мать моя: а отец мой умер у нее всего только два часа.

Офелия. Вдвое больше, чем два месяца, принц!

Гамлет. Так много? Э, нет же, пусть только один черт ходит в трауре, а я непременно наряжусь в соболя. О Господи! Целых два месяца, как уже умер, и не позабыт? Стало, можно надеяться, что память о великом человеке переживет его, по крайней мере, на полгода; но только для этого, клянусь Пресвятою Девою, все-таки ему нужно прежде понастроить церквей: не то и его позабудут, не плоше чучела майского конька, о котором поется:

"Ах, ах, схоронили!

Схоронили - позабыли".

(Трубы. - Мимическое представление. Входят театральные король и королева с выражениями взаимной любви: они обнимаются. Королева становится перед королем на колени и в чем-то ему клянется. Он поднимает ее и склоняет к ней голову на плечо; потом ложится на дерновую скамью. Королева, убедившись, что он заснул, удаляется. Тогда входит другое лицо: берет себе его корону, целует ее и, влив яд в ухо спящему королю, уходит. Королева же, возвратившись и найдя короля уже умершим, показывает знаки страшного отчаянья. Отравитель снова приходит с двумя или тремя лицами и делает вид, что разделяет горе королевы. Тело умершего короля уносят. Тогда отравитель предлагает королеве подарки, а с ними и свои обеты; сначала она высказывает перед ним свое отвращение и несогласие, но потом - склоняется на его любовь.)

Офелия. Что же это значит, принц?

Гамлет. Что значит-то? Это значит, что убивают из-за угла; это значит - преступление.

Офелия. Вероятно, в этой мимике и заключается содержание пьесы?

(Входит Пролог.)

Гамлет. А вот мы сейчас обо всем узнаем от этого молодца; актеры ведь не умеют хранить тайны: как раз ее выдадут.

Офелия. Объяснит ли он нам содержание пантомимы?

Гамлет. О да, конечно: даже и всякой другой, какую вы ему покажете. Не стыдитесь только показывать; а уж он-то не постыдится сказать вам, что оно такое.

Офелия. Вы злой, злой. Лучше уж буду я смотреть пьесу.

Пролог

"Для нас и нашего представленья

Просим вашего снисхожденья,

И не потеряйте терпенья".

Офелия. Что-то слишком коротко, принц.

Гамлет. Точь-в-точь, как любовь женщины.

(Входят театральный король, Гонзаго, и театральная королева, Батиста.)

Гонзаго

На колеснице Феб тридцатою чредой

Обтек соленые моря и круг земной,

И ровно тридцать раз с заемными лучами

Двенадцать полных лун сменилися над нами

С тех пор, как сопрягли святейшей из связей

Любовь у нас - сердца, а руки - Гименей.

Батиста

Хотя б они еще такой же путь свершили,

Мы б и тогда любовь друг к другу сохранили.

Но горе, горе мне! Недугом удручен,

Грустней ты и грустней, слабеешь с каждым днем:

Невольно я страшусь... но сердца опасенье

Да не введет тебя, властитель мой, в сомненье;

Со страхом женщины - равна ее любовь:

Всегда они вдвоем у ней волнуют кровь.

Пойми же, как сильна души моей тревога!

В объятиях любви безделка нас страшит...

Где страх за милого - там и любовь царит.

Гонзаго

А все же нам близка разлука, друг мой милый!

Мне уж недолго жить; мои слабеют силы.

В прекрасном мире ты останешься одна,

Предмет всех почестей, толпой окружена,

И новый твой супруг...

Батиста

Гамлет (в сторону). Эти слова - полынь.

Батиста

(продолжает)

Гонзаго

Я верю - ты теперь со мной чистосердечна,

Но сила помыслов всегда недолговечна,

И памяти они - невольные рабы,

С рожденья - бодрые, а с возрастом - больны.

Упрямо держится на ветке плод неспелый,

Но с ветки сам собой валится, перезрелый;

И может - к лучшему случается порой

Обеты нарушать перед самим собой.

На клятвы щедры мы в минуту увлеченья;

Когда ж минует страсть, в них нет уж и значенья;

И радость, и печаль в стремлении своем,

Что ни задумаем, всё ставят кверху дном.

Пусть радость веселит, а горе удручает,

Ничтожнейший предлог все это изменяет;

Ничто не вечно здесь: кого же и винить,

Коль друга прежнего пришлось бы позабыть?

Лишь опыт даст ответ: любовь ли за судьбою

Умрет величество - сбежит любимцев рой,

Возвысится бедняк - льстецы за ним толпой;

Привязанность сердец всегда с Фортуной в дружбе,

И много там друзей, где незнакомы нужды.

Но испытай друзей, когда придет нужда,

То друга не найдешь, а разве лишь врага.

И вот к какому мы приходим заключенью:

Судьба кладет предел здесь каждому стремленью,

И наши помыслы - подвижны, как вода;

Владеем мыслью мы, концом же - никогда;

Ты мыслишь не иметь уже второго друга:

Но эта ж мысль умрет со смертию супруга.

Батиста

Пусть хлеба я лишусь... свет удалится прочь...

Не даст мне счастья день, не даст покоя ночь;

Пускай отчаянье сменит мне упованье,

Пусть жизнь отшельницы одна веду в изгнанье,

Пусть всё, чем радости мрачится ясный взор,

Моим желаниям идет наперекор

Коль, сделавшись вдовой, вновь сделаюсь женою!

Гамлет (к Офелии). А что, если она нарушит клятву?

Гонзаго

Ты страшно поклялась. Теперь оставь меня:

Я утомился, друг, и сном хотел бы я

День долгий сократить.

(Засыпает.)

Батиста

(Уходит.)

Гамлет (к королеве). Нравится ли вам, государыня, эта пьеса?

Королева. Мне кажется, что госпожа эта уже слишком много надавала обещаний.

Гамлет. О, да ведь она же их сдержит!

Король. Просматривал ли ты, Гамлет, содержание пьесы? Нет ли в ней чего преступного?

Гамлет. Нет, нет, это только шутка! Отравляют ради шутки: преступления же - ни малейшего.

Король. А как называется пьеса?

Гамлет. "Мышеловка". Вы спросите: почему? Да в переносном значении. Пьеса воспроизводит убийство, случившееся в Вене. Имя герцога - Гонзаго, а жены его - Батиста. Вы сейчас сами увидите - чертовская эта штука! - Да вам-то что ж до этого? Совесть вашего величества, как и всех нас, тут ровно ни при чем; до нас это и не касается. Как ни лягайся ободранная кляча, а у нас с вами спина все-таки здоровехонька.

(Входит Луциан.)

Офелия. Вы рассказываете не хуже Хора, принц.

Гамлет. О, я мог бы служить посредником между вами и вашим обожателем, если бы только мне случилось увидать эту вашу кукольную с ним комедию.

Офелия. Вы становитесь колки, принц, очень колки.

Гамлет. Помилуйте! Вам только стоит вздохнуть - и все колкое у меня притупится!

Офелия. Час от часу не легче!

Гамлет. Этим же самым выражением вам придется посчитаться с вашим супругом. Да начинай же, убийца! Брось ты все свои проклятые кривлянья! Начинай же, говорю! Вперед!

Луциан

В душе моей темно. И руки здесь, и яд;

Благоприятен час - ничей не видит взгляд.

Сок трав губительных, в час ночи принесенных,

Гекатой проклятых, трикраты зараженных,

Зловредной силою природных свойств твоих -

Здоровой жизни нить прерви ты в этот миг!

(Выливает яд уснувшему в ухо.)

Гамлет. Он отравляет его в саду, чтобы завладеть его короной. Имя его - Гонзаго. Повесть о нем сохранилась и прекрасно написана по-итальянски. Сейчас увидите, каким образом убийца овладел сердцем вдовы Гонзаго.

Офелия. Король встает!

Гамлет. Что это он? Верно, подумал - пожар?

Королева (в испуге). Что с вами, государь?

Король. Посветите же мне: уйдемте!

Полоний. Огня, огня, огня!

(Все уходят, кроме Гамлета и Горацио.)

Гамлет

Пусть хнычет раненый олень;

Не раненый - пускай смеется!

Кто ночь не спит, кто спит и день.

И всё на свете так ведется!

Не правда ли, друг, что если бы остаток моей Фортуны вздумал выкинуть со мною какую-нибудь скверную штуку по-турецки, то этакий куплетец, с придачею к шляпе доброго пучка перьев, а к высоким башмакам - пары розеток в виде провансальских роз, мог бы и для меня очистить место в любой труппе комедиантов?

Горацио. На половинную долю - да.

Гамлет. На полную, уверяю тебя. Потому что -

Ты знаешь, милый мой Дамон:

Юпитер этим царством правил,

А он теперь его оставил...

Кому ж? Прямому индюку!

Горацио. Тут следовало бы срифмовать.

Гамлет. Да, да, добрый Горацио! Теперь за каждое слово Духа я согласен жертвовать по тысяче червонцев! Заметил ли?

Горацио. Как нельзя лучше, принц!

Гамлет. Только что заговорили об отравлении...

Гамлет. Га, хорошо, хорошо! Давайте музыкантов. Флейты вперед! Потому что -

Когда король комедии не любит, -

Тогда - верь Богу - он ее не любит!

(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)

Да нуте ж, музыку сюда, музыку!

Гильденстерн. Все это так, принц; но дозвольте прежде сказать вам несколько слов!

Гамлет. Если хочешь, хоть целую историю!

Гильденстерн. Его величество...

Гамлет. Да! Что с ним?

Гильденстерн. Он удалился в свои покои необыкновенно расстроенным.

Гамлет. От водки?

Гильденстерн. Нет, принц, от желчи!

Гамлет. Ваша мудрость оказалась бы сообразительнее, если б сообщила об этом доктору. Что ж касается до меня, то если б уже мне пришлось лечить его, то, пожалуй, тогда желчь разыгралась бы у него и того хуже.

Гильденстерн. Так, принц; но только нельзя ли вам сколько-нибудь привести слова ваши в должный порядок, а не отскакивать так упрямо от предмета разговора?

Гамлет. О, милостивый мой господин, вы укротили меня. Извольте же говорить!

Гильденстерн. Королева, мать ваша, страшно огорчена и послала меня к вам.

Гамлет. Что ж? Милости просим!

Гильденстерн. Осмелюсь и я доложить собственно "вашей милости", что это приветствование едва ли теперь у места. Угодно вам будет дать мне какой-нибудь от себя ответ, тогда я буду считать поручение вашей матери исполненным; если же не угодно, то мне только и остается возможность покончить это дело просьбою извинить меня и дозволить мне удалиться.

Гамлет. Господин, господин! Да ведь я же, право, не могу!

Гамлет. Не могу дать вам добропорядочного ответа. Ведь у меня повреждение в уме. Впрочем, и тот ответ, который я в состоянии дать вам, - к вашим услугам; или же - относясь точнее к смыслу слов ваших - к услугам моей матери. А только теперь уж смотрите - ни слова лишнего! К делу, к делу! Моя мать, говорите вы...

Гильденстерн. Вот что говорит она: она говорит, что поступки ваши как нельзя больше огорчили и изумили ее!

Гамлет. Необыкновенный тот сын, который мог бы удивить мать свою. Однако скажите, не следует ли по пятам за удивлением матери еще что-нибудь такое? Удостойте сообщить.

Гильденстерн. Она желает, прежде чем вы пойдете почивать, поговорить с вами у себя в комнате.

Гамлет. И мы окажем ей столько же повиновения, как будто бы она десять раз была нашею матерью. Имеете вы что-нибудь еще сообщить нам?

Гильденстерн. Принц! Вы когда-то любили меня.

Гамлет. И теперь люблю, - клянусь (показывая на свои пальцы) вот этими карманниками и воришками.

Гильденстерн. Что же такое могло так расстроить вас, дорогой мой принц? Вернее всего, что, скрывая таким образом от друзей ваших причины вашего неудовольствия, вы, наконец, добьетесь того, что сами же замкнете за собою собственную вашу свободу.

Гамлет. Да вот что, мой любезнейший! Мне очень хотелось бы повышения.

Гильденстерн. Может ли это быть, принц, когда уже и сам король обещал сделать вас наследником датского престола?

Гамлет. Это так, мой милейший, но только что "покамест белке дадут орехов...". Стародавняя эта поговорка даже и заплесневела.

(Входят музыканты с флейтами.)

А, вот и наши флейтисты. Покажите мне сюда флейту. (Гильденстерну.) Послушайте, вы, однако ж! Ведь мне с вами же надобно идти; так для чего же вы становитесь мне поперек дороги, как будто бы загоняли меня в тенета?

Гильденстерн. О принц! Если вы мою обязанность находите слишком дерзкою, то назовите, пожалуй, такою же и любовь мою.

Гамлет. Для меня это что-то не совсем понятно. Не сыграете ли вы что-нибудь на этой флейте?

Гильденстерн. Не могу, принц.

Гамлет. Пожалуйста.

Гильденстерн. Уверяю же вас, что не могу.

Гамлет. Ну, да сделай же одолжение!

Гамлет. А ведь это так же нетрудно, как и лгать. Пошевеливай только своими пальцами над этими дырочками. На вот, эту заставь заиграть посредством твоего же дыхания, и тогда инструмент откликнется тебе чудо какою выразительною музыкою. Ведь тут - только и всего.

Гильденстерн. И все-таки, принц, при моем неуменье из этого ничего не выйдет.

Гамлет. Ну, так смотри же сам, за какое ничтожество ты принимаешь меня! Тебе захотелось поиграть на душе моей, и ты вообразил, что умеешь за это взяться, и из моего же сердца усиливаешься вырвать мою тайну, - хочешь распоряжаться всеми звуками моего душевного регистра от нижней ноты до верхней, а между тем и из такой маленькой вещицы, несмотря на ее чудный тон и певучесть, не умеешь извлечь ни одного определенного звука? Неужели же ты полагаешь, черт возьми, что я легче поддамся игре твоей, чем эта дудка? Называй меня инструментом, каким тебе угодно, - ты только можешь расстроить меня: но играть на мне - не можешь! (Увидя входящего Полония.) Да благословит вас Господь, милостивый государь.

Полоний. Принц! Королева желает поговорить с вами, и сейчас же.

Гамлет. Видите ли вы, милостивый государь, вон то облако, представляющее собою такое поразительное сходство с верблюдом?

Полоний. И в самом деле! Хоть побожиться -точь-в-точь верблюд!

Гамлет. А впрочем... не похоже ли оно на ласку?

Полоний. Со спины - действительно на ласку!

Гамлет. Или на кита?

Полоний. Очень, очень похоже на кита!

Гамлет. Ну, так я же сейчас пойду к моей матери. (В сторону.) С ними и в самом деле задурачишься. (Громко.) Сейчас, сейчас приду.

(Полоний уходит.)

Выговорить "сейчас", конечно, нетрудно. Друзья, оставьте меня одного.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

(Уходит.)

Сцена 3

Комната там же.

Входят король, Розенкранц и Гильденстерн.

Король

Я недоволен им. Небезопасно

Для нас самих давать еще поблажку

Немедленно сбирайтесь. Я депешу

Сейчас же приготовлю. С вами он

Поедет в Англию. Соображенья

О пользах государства не дают

Нам права близко так себя держать

К случайностям, что с каждым днем не легче

Приносит нам с собой его безумье.

Гильденстерн

Мы, государь, исполнить вашу волю

Всегда готовы, и служить к охране

Спокойствия народа, что, под вашей

Заботой королевской пребывая,

Живет и трудится, - наш первый долг!

Розенкранц

При том и каждый частный гражданин

Вполне владеет правом защищаться

Всей силою и ловкостью ума

Против опасностей, тем паче тот,

С судьбой которого так много жизней

Прейдет величество - и с ним другие

Должны погибнуть вместе. Как пучина,

Оно влечет на верную погибель

Все, что к нему тогда держалось близко.

Громадному подобно колесу,

Оно, свергаясь вниз, в паденье шумном

Уносит тысячи предметов мелких,

Приделанных к его могучим спицам,

Готовя общее им разрушенье!

И не бывает вздоха государя,

Который в тот же миг, в народных массах,

Не отразился бы стенанием народным.

Король

Я вас прошу готовиться поспешней.

Мы страху слишком уж давали волю;

Теперь его в оковы заключим.

Розенкранц и Гильденстерн

(Уходят Розенкранц и Гильденстерн.

Полоний

Король

(Отходит в сторону и становится на колени.)

Гамлет

(Уходит.)

Король

(вставая)

(Уходит.)

Сцена 4

Другая комната, там же.

Полоний

Сейчас он явится. Смотрите ж, будьте

Как можно с ним построже, да и прямо

Ему скажите, что его проказы

Уж до того дошли, что их теперь

Переносить уж стало невозможно,

И что лишь ваша милость, заступившись,

Спасла его от царственного гнева.

А я хоть здесь у вас, пожалуй, спрячусь.

Еще прошу, не церемоньтесь с ним.

Королева

Гамлет

(за сценою)

Королева

(Полоний прячется за ковер.

Входит Гамлет.)

Королева. Гамлет! Ты страшно оскорбил отца.

Гамлет. Мать моя! Это вы - страшно оскорбили отца моего.

Королева. Замолчи! Ты отвечаешь мне словами безумья!

Гамлет. Нет, нет, это вы-то и говорите со мною словами погибели!

Королева. Это еще что такое значит?

Гамлет. Да! В самом деле: что же это значит такое?

Королева. Ты, верно, позабыл, кто - я?

Гамлет

Королева

Гамлет

Нет, нет, садитесь - и ни с места! Вы

Уже не выйдете, покамест перед вами

Вам можно б было видеть, что внутри

У вас таится.

Королева

Полоний

(за коврами)

Гамлет

Что это? - Мышь?

(Наносит удар шпагою по ковру.)

Полоний

(за ковром)

(Падает и умирает.)

Королева

Гамлет

(Приподнимает ковер и вытаскивает оттуда Полония.)

Королева

Гамлет

Кровавый? Да, почти такой же скверный,

Как короля убить, чтоб сделаться женой

Его убийцы!

Королева

Гамлет

(К Полонию.)

А ты, мой бедный, вечно суетливый,

Всегда надоедавший нам глупец,

Прости!.. Тебя я принял за другого,

Ты видишь: быть усердну через меру

Подчас небезопасно.

(К королеве.)

Королева

Но что же, что я сделала такое,

Что смеешь ты против меня в словах

Таким быть дерзким?

Гамлет

(занимается заря)

Королева

Ах, Боже мой! Да что ж это за дело,

Что грозно так шумит и мечет громы

Почти что с оглавленья?

Гамлет

Королева

Довольно, Гамлет! более - ни слова!

В мою ты душу взгляд мой обратил.

Я вижу в ней так много застарелых

И грязных пятен, что теперь уж их

И не свести.

Гамлет

Королева

Гамлет

Королева

Гамлет

(Входит Дух.)

Королева

Гамлет

Дух

Гамлет

Ответь мне лучше: что с тобой, несчастный?

Зачем глядишь в пустое ты пространство

И с воздухом пустым заводишь речь?

Зачем глаза твои так смотрят дико?

Приглаженные кудри, как солдаты,

Смущенные полунощной тревогой,

Поднявшись кверху, будто бы живые,

Так и остались? О, мой милый сын!

Умерь росой холодного терпенья

Твоей горячки пламень! Что ты видишь?

Гамлет

Он! Он! Смотри, как бледен! Этот вид

И горькая его судьба могли бы

И камень сдвинуть! Не гляди же так,

О, не гляди ты на меня так грустно!

Твой скорбный вид мою решимость может

Поколебать, и то, что предстоит

Мне совершить еще, тогда утратит

Свое значение, и вместо крови

Королева

Гамлет

Королева

Гамлет

Королева

Гамлет

Королева

Все лишь одна в тебе работа

Больного мозга, и прямой художник

Всех этих образов без содержанья -

Гамлет

Королева

О Гамлет, сын мой! Ты теперь разбил

Мне сердце надвое!

Гамлет

(Показывая на убитого Полония.)

Королева

Гамлет

Королева

Нет, будь покоен. Ежели слова -

Дыханье, а дыханье - жизнь, то отдаю

Во мне для слов, доверенных тобою.

Гамлет

А знаете ли вы, что должно мне

Уехать в Англию?

Да! Я и позабыла! Но, к несчастью,

Уж это решено.

Гамлет

Депеши за печатью. Два моих

Я верю лишь настолько, сколько можно

Ехидне верить с острыми зубами,

Их отвезут. Они должны расчистить

Передо мной дорогу и на ней

Недурно было бы взглянуть, как инженеры

Летают вверх от своего ж подкопа;

И было бы особым уж несчастьем,

Коль не сумел бы я аршином ниже

Послать их на луну! Мои же сборы -

Вот с этого начну я господина

И отнесу его куда-нибудь в соседство.

Прощайте, мать моя. Вот, посмотрите:

Надоедал глупейшей болтовней,

Теперь лежит безмолвен, тих и важен.

Пойдемте, друг! Пора покончить с вами.

Желаю, мать моя, вам доброй ночи.