| Автор: | Шекспир У., год: 1596 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Венециянский купец. Действие первое. (старая орфография)
ВЕНЕЦИЯНСКИЙ КУПЕЦ,
ДРАМА
В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ.
Сочинение Шекспира.
Перевел с Английского
Василий Якимов.
САНКТПЕТЕРБУРГ.
Печатано в типографии X. Гинце.
1833.
ДЕЙСТВУЮЩИЯ ЛИЦА.
Герцог Венецианский.
Князь Мароккский, Князь Аррагонский, женихи Порции.
Антонио, Венецианский купец.
Бассанио, друг его.
Салаино, Саларино, Грациано, друзья Антонио и Бассанио.
Лоренцо, любовник Ессики.
Шейлок, Жид.
Тубал, Жид, друг его.
Ланселот Гоббо, дурак, слуга Шейлока.
Салерио, посланный из Венеции.
Леонардо, слуга Бассанио.
Балтазар, Стефано, слуги Порции.
Порция, богатая наследница.
Нерисса, её служанка.
Ессика, дочь Шейлока.
Сенаторы Венеции, Чиновники Суда, тюремные стражи, слуги и проч.
Действие частию в Венеции, гостию в Бельмонте, местопребывания Порции.
ДЕЙСТВиЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА ПЕРВАЯ.
Венеция. Улица.
Входят: Антонио, Саларино и Слланио.
Антонио.
Не знаю, право, что мне грустно так;
Соскучил я; вы то же, говорите.
Но как я то схватил, как то нашел,
Отколь взялось - придумать не могу!
Да ведь таким глупцом от грусти стал я,
Что узнаю себя с большим трудом.
Саларино.
Душа твоя по Океану бьется,
Где аргозы (1) твои, вздув гордый парус,
Как господа и граждане морей,
Или как вод зыбучих монументы,
У ног своих купчишков мелких видят,
А эти им почтенно бьют челом,
Как те меж них летят на тканых крыльях.
Саларино.
Признаться, Сир, - случись рыскнуть так мне,
Часть лучшая моих страстей была б
С надеждами моими за границей.
Я все бы рвал траву, (2) чтоб узнавать,
Откуда ветр; - я не сводил бы глаз
С карт, - пристаней, рейд и плотин ища,
И все, что мне грозило б неудачей,
Саларино.
Ветр уст
Моих, которым суп я холожу,
Мне лихорадку б надувал, при мысли,
Какое в море зло - ветр слишком сильный.
Не мог бы я часов песочных видеть,
Чтобы не вспомнить отмелей и кос; -
И вот богатый мой Андрей (3) застрял
В песке, нагнувшись главной мачтой ниже
Своих боков - поцеловать свой гробь.--
Пошел бы я в храм Божий, и взглянул
На каменное здание святыни,--
Ну - как мне в ту ж минуту не подумать
О камнях тех опасных, коим стоит
Лишь тронуться за ребра корабля,
Чтобы товар весь разметать по бездне,--
Чтобы мой шелк одел морския волны?
Ну, словом, - что за миг один в цене,
То через миг - ничто! - Имея мысль,
Что, так случись, сгрустнется по неволе.
Ну полно же! Я знаю, что Антонио
Грустит с того, что вспомнил о товарах.
Антонио.
Поверьте, нет. Я благодарен счастью.
Мой рыск не одному поверен судну,
Иль месту; да и все мое именье -
Не оборот текущого лишь года.
Так нечего грустить мне за товары.
Саланио.
Ну, так влюблен же ты!
Антонио.
Тьфу, вздор какой!
Саланио.
И не влюблен? Ну, так позволь же нам
Сказать: ты грустен потому, что ты -
Не весел; и тебе бы было так же
Легко смеяться, прыгать и скакать:
Ты весел потому, что ты - не грустен.
Частенько лепит чудаков: один -
Глаза свои вам вечно полущурит, - (4)
Как попугай, смеется под волынку;
Другой же так похож на уксус видом,
Что не оскалит зуб своих в улыбке,
Хоть поклянись сам Нестор, что смешно!
Входят: Бассанио, Лоренцо и Грациано.
Саланио.
Вот и Бассанио вам идет сюда,
Ваш благородный свойственник, а с ним
Грациано и Лоренцо. До свиданья.
Теперь мы в лучшей оставляем вас
Компании.
Саларино.
Остался б я, пока
Развеселил бы вас; да вот друзья
в том предупредили
Меня.
Антонио.
Но я и ваше высоко
Ценю достоинство. Уверен я,
Вас вызываешь собственное дело,
А это подает лишь случай вам -
Уйти.
Саларино.
Милорды, доброе вам утро.
Бассанио.
(К Саланио и Саларино)
Мои Синьоры оба вы, когда же
Повеселиться б нам? Когда, скажите?--
Вы стали странны слишком. Неужель
Так быть должно?
Саларино.
(Саларино и Саланио уходят).
Лоренцо.
Милорд Бассанио, вы нашли теперь
Антонио - мы вас оставляем: впрочем,
Прошу вас, в час обеда не забудьте,
Где встретиться нам должно.
Бассанио.
Упущенья
Не будет у меня
Грациано.
Синьор Антонио,
Вы будто нездоровы; - вы уж слишком
Свет уважаете: теряет тот
Его, кто покупает за большие
Заботы. Ей, вы чудно изменились!
Антонио.
Я свет считаю светом лишь, Грациано; -
Театром, где всяк должен роль играть.
Моя - скучна.
Я роль возму шута. (5)
Пускай морщины старости приходят
Ко мне среди веселостей и смехов;--
Скорей вином пусть печень горячится,
Чем холодеет грудь от смертных вздохов!
С чего тому, в ком кровь еще тепла,
Сидеть как дедушка из алебастра?
Спать наяву, и наживать желтуху -
Угрюмостью? Я говорю тебе,
Антонио, - я люблю тебя, и это
Слова моей любви: есть люди, коих
Лице подергивается, как сливки,
И одевается, как пруд стоячий;
Они хранят упорное молчанье
С намереньем - прикрыть себя тем мненьем,
Они-де мудры, важны и глубоки.
Как бы сказал иной: Я Сир оракул!
И лишь открою рот - (6)
Антонио, знаю я и тех, которых
Считают мудрецами - за молчанье;
Которые - я в том весьма уверен -
Когда б заговорили, в смертный грех
Ввели бы слушающих, ибо эти б
Своих назвали братьев - дураками. (7)
Об этом я тебе в другой раз больше...
Лишь не лови приманкою печали
Сей, пискаря безумцев - это мненье. (8)
Пойдем, Лоренцо добрый! До свиданья.
Я кончу увещанье, (9) пообедав.
Лоренцо.
Так мы ж вас оставляем до обеда.
Я должен быть одним из немо-мудрых.
Грациано не дает сказать мне слова.
Грациано.
Ну, хорошо; ты поживи со мной
Два годика еще, - так знать не будешь,
Как собственный звенит язык твой.
.
Прощайте; сделаюсь я болтуном,
Чтоб только угодить вам.
Грациано.
Благодарны
Мы вам, по чести. Ибо молчаливость
Похвальна только в языках копченых,
Да в девушках еще неразвращенных.
(Грациано и Лоренцо уходят).
Антонио.
Неужели это похоже на что нибудь?
Бассанио.
Грациано говорит бесконечное множество ничего, больше, нежели кто либо во всей Венеции. Его мысли то, что два пшеничные зерна в двух четвериках мякины; целый день будешь искать их, пока найдешь, а нашедши - увидишь, что они не стоят того, чтоб их искать.
Антонио.
Ну, хорошо; скажите мне теперь,
Кто эта девушка, к которой вы,
Клялись, тайком сходить на поклоненье,--
Та, о которой обещались вы
Бассанио.
Не безъизвестно,
Антонио, вам, как состоянье я
Свое разстроил, несколько поболе
Показывая роскоши затей,
Чем средства малые сдержать могли.
Да я и не печалюсь, принужден быв
Понизить этот благородный тон.
Моя забота главная - сбыть с рук,
Как следует, великие долги,
В которые запутало меня,
Немного расточительное время.
Вам должен я, Антонио, больше всех -
Монетой и любовью; а любовь
Мне ваша в том порукой, что могу
Я передать намеренья вам, планы,
Как от моих отделаться долгов.
Антонио.
Я вас прошу о том, Бассанио добрый;
Как не уходите и сами вы -
Из виду чести, - уверяю вас,
Мой кошелек, мое лице, мои
Отчаянные средства все - открыты
Для ваших нужд.
Бассанио.
В школьные дни мои,
Когда случалось мне терять стрелу,
Так я метал, под пару ей, - другую
В ту ж сторону, но с большим примечаньем,
Чтоб первую найти; и так рыскуя
Обеими, я обе находил.
Я детский опыт сей привел затем,
Что следствия так святы, как невинность.
Я много должен вам, и, в том виной
Слепая молодость, - то, что я должен,
Пропало: но, угодно если вам
Еще стрелу пустить туда ж, куда
Вы первую пустили, - я уверен,
Иль принесу последний рыск назад,
И благодарным должником за первый
Останусь перед вами.
Антонио.
Хорошо
Вы знаете меня; и время только
Теряете, чинясь с моей любовью.
И в правду, мне больней сомненье ваше
На счет готовности моей, чем еслиб
Весь капитал мой вы спустили с рук.
Итак, скажите же, что делать мне,
Чего надеетесь вы от меня,--
На все то я готов. Ну, говорите!
Бассанио.
Есть в Бельмонте богатая девица.
Она прекрасна, а - еще прекрасней,
Высокия достоинства её.
От глаз её когда-то я имел
Прекрасные безсловные посольства.
Катона дочери, супруги Брута.
Да и пространный свет не безъизвестен
На счет её достоинств, потому,
Что в дом её четыре ветра дуют
Со всех морей, знатнейших женихов.
Солнце - цветные локоны висят
У ней, руну подобно золотому,
И Бельмонт тем в Колхиду обращают;
И уж не раз искал ее Язон.
О мой Антонио! еслиб я имел
Лишь средства - быть соперником кому,--
Душа моя предсказывает мне,
Что был бы я наверное счастливым.
Антонио.
Ты знаешь, все мое именье в море.
Я не имею денег, ни удобства
Потребную теперь доставишь сумму.
Итак иди, и пробуй, что кредит
Мой сделать может у Венецианцев.
Чтоб было с чем тебя отправить в Бельмонт,
К прекрасной Порции. Иди, тотчас,
Разузнавай, - я то же буду делать,--
Где деньги есть, и нет сомненья в том,
Что под мою поруку их найдем.
СЦЕНА ВТОРАЯ.
Бельмонт. Комната в доме Порции.
Входят: Порция и Нерисса.
Порция.
По правде сказать, Нерисса, моя маленькая особа скучает этим большим светом.
Нерисса.
Скучать бы вам, сударыня, тогда, когда бы у вас так же много было горя, как теперь имения! Но я вижу, что те, которые кушают слишком много, так же бывают больны, как и томимые голодом. Но этому, не малое счастие - быть ни богатым, ни бедным; излишество скорее доживает до седых волос, а умеренность живет долее.
Порция.
Хорошия мысли, и хорошо сказаны.
Нерисса.
Оне были бы еще лучше, когда бы им следовали.
Порция.
Мне легче научить двадцать человек тому, что хорошо делать, нежели быть одною из двадцати, чтобы следовать моему собственному учению. Мозг может выдумывать законы для крови; но горячий темперамент перескакивает через холодное узаконение. Бешеная молодость такой заяц, что прыгает через сети калеки - доброго совета. Но, это умствование не помогает мне выбирать мужа. О, уж мне это слово: выбирать! Я не могу ни выбрать, кого хотела бы, ни отказать тому, кто мне не нравится; так воля живущей дочери связана волей умершого отца. Не тягостно ли это, Нерисса, что я ни выбрать кого, ни отказать никому не могу?
Нерисса.
Ваш батюшка был во всю жизнь свою добродетелен; а святые люди, при смерти своей, имеют хорошия вдохновения: по этому, в лотерее, которую он выдумал из этих трех ящиков: золотого, серебряного и свинцового (по коей, кто выберет его мнение, тот выберет вас), - никто не выберет, как должно, кроме того, кто, как должно, будет любить вас. - Но есть ли у вас какая склонность к кому нибудь из этих славных женихов, которые уже приехали?
Порция.
Говори, пожалуй-ста, имена их; ты будешь мне их называть, а я буду тебе их описывать; а по моим описаниям ты можешь измерять мою склонность.
Нерисса.
Во-первых, Неаполитанский Принц. (10)
Порция.
Да, настоящий лошак: у него только и дела, что говорить о своей лошади; и он считает большим приобретением для своих отличных достоинств то, что сам может ее подковывать. Я в большом опасении, что Миледи, мать его, имела короткое знакомство с кузнецом.
Нерисса.
После него, Граф Палатин.
Порция.
Он то и дело, что хмурится; как бы хотел иной сказать: когда не хотите меня, ну, так и быт! Он слушает забавные рассказы, и не улыбается. Я боюсь, он сделается плачущимь Философом под старость, когда уже в молодости так неблагопристойно печален. Я скорей бы вышла за голову мертвеца с костью в зубах, нежели за кого либо из них. Бог да сохранит меня от этих двух!
Нерисса.
Что вы скажете о Французском Лорде Monsieur le Bon?
.
Бог сотворил его, так и пускай себе идет за человека! Я знаю, конечно, грешно быть насмешницей; но он, - да, он имеет лучшую лошадь, нежели Неаполитанец; лучшую худую привычку хмуриться, нежели Граф Палатин. Он всякий человек - ни в каком человеке. (11) Запой дрозд - он тотчас и прыгает! Он сражается с своею собственною тенью. Выйдти мне за него тоже, что выйдти за двадцатерых мужей. Если б он меня презирал, то я бы ему это прощала: потому, что если бы он любил меня до безумия, то я бы никогда не отвечала ему.
Нерисса.
А что скажете вы Фольконбриджу, молодому Английскому Барону?
Порция
Ты знаешь, я ему ничего не говорю, потому, что ни он не понимает меня, ни я его. Он не знает ни по-Латини, ни по-Французски, ни по-Италиянски; (12) а ты можешь прийдти в суд и утверждать под присягой, что Леди твоя на один бедный шиллинг знает по-Английски. Он - прекрасное изображение мущины: но, увы! кто может разговаривать с немою куклой? Как он странно одет! Я думаю, он купил свой плащ - в Италии, круглые........ во Франции, шапку - в Германии, а свое поведение - везде!
Нерисса.
Что вы умаете о Шотландском Лорде, его соседе?
Порция.
То, что он добродушен, как сосед: он взял у Англичанина взаймы пощечину, и поклялся уплатить ему оную, когда будет в состоянии. Я думаю, Француз поручился за него, и подписался за другого. (13)
Нерисса.
Как вам кажется молодой Германец, племянник Саксонского Герцога?
Порция.
Очень гадким поутру, когда бывает трезв, и как нельзя больше гадким после обеда, когда бывает пьян. В самые лучшия минуты свои он не много хуже человека, а в самые худшия - не много лучше скотины. Уж как бы худо ни пришлось, я надеюсь отделаться от него!
Нерисса.
Порция.
Потому-то, опасаясь крайности, прошу тебя: поставь большой стакан Рейнского вина не на тот ящик; ибо, если сам сатана будет внутри оного, а это искушение снаружи, - я знаю, он выберет последнее. Я готова сделать все на свете прежде, нежели выйду за муж за Грецкую губку. (14)
Нерисса.
Нечего бояться вам, Леди, что будете иметь кого-либо из этих Лордов. Мне известны их намерения; они хотят возвратиться по домам, и не безпокоить вас более искательством, если вас нельзя иначе выиграть, как по завещанию батюшки, посредством ящиков.
.
Доживи я до старости Сивиллы, все умру с невинностью Дианы, если не достанусь кому так, как хочет батюшка. Я рада, что эта толпа женихов так разсудительна; ибо нет ни одного между ними такого, чтоб я сильно не желала его отсутствия, и я прошу Бога - послать им благополучный отъезд.
Нерисса.
Не помните ли вы, Леди, - когда еще ваш батюшка был жив, - одного Венециянца, ученого и воина, который приезжал сюда вместе с Маркизом Монферратским?
Порция.
Нерисса.
Так точно, сударыня. Он изо всех мущин, каких только глупые глаза мои когда видели, был наиболее достоин прекрасной женщины.
Порция.
Я помню его хорошо, и помню, что он стоит похвалы твоей. - Ну, что нового?
Слуга.
Эти четверо приезжие, Леди, хотят быть у вас, чтобы проститься с вами; да еще передовой приехал от пятого, Мароккского Князя, и говорит, что Князь, господин его, будет сюда к ночи.
Порция.
Если бы я могла принять пятого с таким же удовольствием, с каким могу проститься с четырьмя другими, то я бы радовалась его приезду. Когда он имеет свойства святого, а цвет дьявола, то я лучше бы желала иметь его своим духовником, нежели мужем. Пойдем, Нерисса. - Человек, иди вперед. - Тогда, как мы запираем ворота за одним женихом, другой стучится в двери.
(Уходят).
Венеция. Площадь.
Входят: Бассанио и Шейлок.
Шейлок.
Бассанио.
Да, Сир, на три месяца.
Шейлок.
На три месяца, - хорошо.
.
В этом, как я сказал тебе, Антонио поручится.
Шейлок.
Антонио поручится, - хорошо.
Бассанио.
Шейлок.
Три тысячи червонцев, на три месяца, и Антонио поручится -
.
Ответ твой на это?
Шейлок.
Антонио - хороший человек.
Бассанио.
Шейлок.
О, нет, нет, нет, нет! Говоря, что он хороший человек, я, вот изволите видеть, хотел вам сказать, что он - достаточен. (15) Однако жь, его средства - только в предположении: один корабль его пошел в Триполь, другой в Индию; я слышав еще в Риальто, что что третий у него в Мексике, четвертый в Англии; - и другие грузы имеет он, разсеянные в чужих краях. Но, корабли ведь только судна; матросы - только люди: есть крысы на матерой земле, и есть крысы в море; - разбойники в море и на матерой земле, то есть, морские разбойники; - да кроме того, ведь воды, ветры и подводные камни так же - опасны! Этот человек, однакож - Три тысячи червонцев... Я думаю, что его вексель я могу взять.
Бассанио.
Будь уверен, что можешь.
Шейлок.
Бассанио.
Если тебе угодно с нами обедать.
Шейлок.
Да, нюхать поросятину! есть от жилища, в которое ваш Пророк, Назареянин, загнал дьявола! Я буду покупать с вами, продавать с вами, говорить с вами, гулять с вами, и так далее; но я не стану ни есть с вами, ни пить с вами, ни молиться с вами. - Что нового в Риальто? - Кто это идет сюда?
Антонио.
Бассанио.
Это синьор Антонио.
Шейлок.
В сторону).
Как он глядит притворным мытарем!
За то его я ненавижу, что
Он Христианин; более ж за то,
Он деньги без проценту, и чрез это
В Венеции сбивает цену с росту.
О, еслиб он ко мне попался в руки, - (16)
Я б давнюю к нему насытил злобу!
И даже там, где более всего
Сбираются купцы, - меня поносит,
Мой торг, мой трудовой барыш, который
Он именем процента называет.
Коли ему прощу!
Бассанио.
Шейлок, ты слышишь?
Шейлок.
Но близкой смете памяти моей,
Я не могу представить тотчас суммы
В три тысячи червонцев. Ну, да правда!
Тубал, Еврей богатый, одного
На сколько месяцев угодно вам?--
(К Антонио.)
Не безпокойтесь, добрый мой синьор;
О вашей чести мы лишь говорили.
.
Шейлок, я ни даю, ни занимаю,
Чтоб брать процент, иль самому платить:
Но, чтоб помочь при крайней нужде другу,--
Обычаи свой нарушить я хочу.
Шейлок.
Да, да, уже; три тысячи червонцев.
Антонио.
И на три месяца?
.
Я позабыл,--
Три месяца; вы мне сказали так.
Так дайте ж вексель; и - взглянуть позвольте,--
Послушай-те, однакож; вы сказали,
Взаймы, ни занимаете, с процентом.
Антонио.
Я в жизнь свою не делаю того.
Шейлок.
Иаков этот после Авраама
Святого (так как умная его
Мать постаралась за него) был третий
Владелец; да, он третий, третий был -
.
Ну, что же он? проценты, что-ли, брал?
Шейлок.
Нет, он не брал процентов, да, процентов
В том смысле именно, как вы зовете.
Когда Лаван и он промеж собой
Условились, чтоб пестрые ягнята
Иакову в уплату доставались,--
Овечки, осени к концу,
И эти все Иакововы были.
Вот путь был к барышу! Благословен он!
Барыш - благословенье, коль его
Не крадут люди.
.
Сир, на рыск служил
Иаков; не был в силах он то сделать,
Но свыше все совершено. - Да это
С тем разве писано, чтоб оправдать
Не то ль, что овцы и бараны?
Шейлок.
Я
Даю ему плодиться. Но, синьор -
Антонио.
Бассанио, видишь, этот сатана
Ссылается на тексты из Писанья
Свидетельство святое представляя,
Подобна улыбающейся шельме;
Хороший плод - на вид, внутри гнилой!
О, как снаружи хороша безчестность!
.
Три тысячи червонцев - это сумма
Изрядная. Три месяца в году -
Постойте, сколько тут процентов выйдет?
Антонио.
Шейлок.
Синьор Антонио, часто, да, частенько
В Риальто бранивали вы меня
За деньги и проценты: я сносил
Терпенье - признак нашего колена.
Вы называете меня неверным,
Безчеловечною собакой; - вы
Плюете на Жидовский мой кафтан,--
Ну, хорошо. Теперь я вижу, что
Моя нужна вам помощь. Ну, пускай!
Вот вы пришли ко мне, и говорите:
Шейлок, нам нужны деньги
Мне это вы, - вы, бороду который
Оплевывал мою, и как чужую
Толкал меня собаку за порог;
Теперь, вот видите, вам нужны деньги.
Да разве пес имеет деньги? Разве
Пес может дать три тысячи червонцев?
Иль должен я вам низко поклониться,
Попридержав дыханье, как невольник,
прекрасный Сир!
На прошлой вы недели, в среду,
Плевали на меня; в такой-то день
Ногой меня толкали, - вот тогда-то
Вам ласки я даю вот столько денег!
Антонио.
Я в искушеньи так назвать тебя
Опять! еще раз плюнуть на тебя!
Давать взаймы мне деньги, не давай
Мне их, как ты даешь твоим друзьям.
(И где же дружество берет с друзей
Барыш к бездушному металлу?) Нет!
Который если разорится, - ты
Безстыднее потребуешь взысканья!
Шейлок.
Вот видите, как горячитесь вы!
Забыть срам, коим вы меня марали,--
Вам в нужде пособить, и ни полушки
Проценту за свои не взять с вас деньги;
А вы меня и слушать не хотите; -
Антонио.
Как ласку?
Шейлок.
Да, я докажу вам это.
За вашею печатью вексель мне
С себя вы дайте, и, для шутки лишь
Забавной, если вы в такой-то день,
В таком-то месте, сумму, или суммы
Мне не заплатите, так мы положим -
За неустойку вырезать фунт тела
У вас в том месте, где угодно мне.
Антонио.
Я к векселю такому, и скажу:
В Еврее очень много доброты!
Бассанио.
Такого векселя ты за меня
Остаться в крайности.
Антонио.
Ну, вот! Чего
Бояться, человек? Ведь неустойки
Двух месяцев, - за месяц, стало быть,
До сроку, - ожидаю я уплаты
В три-трижды больше раз, чем этот вексель.
Шейлок.
Жестокость собственных поступков их
И на других подозревать их учит!
Прошу покорно это мне сказать!
Ну, не устой он в день его, - какой
Фунт человеческого тела, взятый
У человека, не такой цены,
И не приносит пользы так, как мясо
Быков, баранов и козлов. По чести,
Чтоб ласку у него купить. Согласен
На то он будет - так; не то - прощай
А за любовь меня не обижай.
Антонио.
Шейлок.
Так мы же у Нотариуса с вами
Увидимся. Скажите наперед ему,
Как написать забавный этот вексель.
Взгляну на дом, оставленный смотренью
Опасному канальи безполезной, (17)
И к вам сию минуту возвращусь.
Антонио.
Еврей сей обратится в христианство.
Добреет он!
Бассанио.
Я не люблю прекрасных
Антонио.
Вот еще!
Чего же нам с тобой бояться тут?
За месяц корабли мои придут.
Примечания
1. (Argosies) аргозы, от Арго, корабля Аргонавтов, по изъяснению Попе. Джонсон же говорит, что так в Шекспирово время назывались корабли большого грузу.
2. Подняв вверх травку, или другое какое легкое тело, могущее гнуться от ветра, узнавали направление оного.
3. Имя корабля. Джонсон.
4. Peep through their eyes, (я перевел: полущурит). Уарбуртон.
5. Т. е. не буду печалиться, всегда буду весел. - Роль дурака обыкновенно бывает смешна и забавна.
6. Это присловное выражение. Стивенс.
7. Автор хочет сказать: что некоторые люди почитаются умными, пока молчать, когда же они начинают говорить, то болтают тае глупо, что слушающие ни как не могут удержаться, чтоб не назвать их глупцами, и таким образом подвергаются осуждению, упоминаемому в Св. Писании. Теобальд.
9. Это намек на Пуританских проповедников: они говорили такия скучные и длинные проповеди, что часть оных, называемую увещание (exhortation) обыкновенно оставляли на после обеда. Уарбуртон.
10. Неаполитанцы в Шекспирово время были отличные знатоки во всем, что относится к искуству ездить верхом. Стивенс.
12. Это относится к невежеству Английских путешественников того времени. Уарбуртон.
13. Намек на всегдашнюю помощь, или лучше на всегдашния обещания помощи, которые Французы делали Шотландцам против Англичан. Здесь это осмеивается. Уарбуртон.
15. Sufficient у Шекспира в этом месте означает то, что ручательство Антонио Шейлок почитает достаточным; по-Русски же оно здесь и то значит, что Антонио человек достаточный - богатый.
16. В подлиннике: Если б я мог схватит его за бедро! Выражение, взятое от борцов, по замечанию Джонсона. Генлей прибавляет к сему, что это намек на борьбу Иакова с Ангелом. Быт. XXXII, 24 и проч.