Зимняя сказка.
Предисловие.

Зимняя сказка (The Winter's Tale).

Перевод К. Случевского

.

"Зимняя Сказка" написана Шекспиром в 1610 году, и в первый раз была представлена на театре Глобуса 15-го мая 1611 года. Сюжет этой пьесы заимствован из новеллы Грина: "Дораст и Фауния", появившейся в 1588 году. Шекспир взял y Грина почти все главнейшие положения пьесы, изменив только её конец и выдвинув на первый план лица, которые в новелле, напротив, играют второстепенные роли; a именно: y Грина весь главный интерес действия сосредоточен на любви Дораста и Фаунии (Флоризель и Пердита "Зимней Сказки"); история же ревности короля Пандоста (Леонт "Зимней Сказки") составляет только пролог к этой любви. У Шекспира, наоборот, история любви Флоризеля и Пердиты скорее похожа на эпизод - если даже не на интермедию - и сущность всей драмы заключена в развитии характеров короля Леонта и жены его, Гермионы. Конец новеллы также изменен: y Грина жена Пандоста умирает действительно, тогда как автор "Зимней Сказки" избегает такой кровавой развязки и возвращает отысканную Гермиону Леонту. В прочих событиях пьесы Шекспир, вообще, остался верен Грину. Богемский король Пандост также ревнует свою жену, Белларию, к Сицилийскому королю Эгисту, и также велит бросить в пустынное место свою новорожденную дочь. Далее, сын короля, как и в "Зимней Сказке", умирает по приговору оракула. В истории любви молодого принца и принцессы y Шекспира есть опять небольшое отступление от новеллы. Там Дораст влюбляется в Фаунию не случайно, как y Шекспира, но находит ее, скрываясь бегством от отца, задумавшего женить его против воли на датской принцессе.

В любви к Фаунии особенно рельефно выставлена борьба Дораста с чувством долга и с мыслью о неравенстве состояний его и его возлюбленной - обстоятельство, совершенно опущенное Шекспиром. В конце новеллы, когда буря приводит беглецов к Пандосту, Грин заставляет старого короля влюбиться в Фаунию, что рождает новое положение действующих лиц, также выпущенное Шекспиром из пьесы, что, впрочем, было и необходимо, так как старый король кончает жизнь самоубийством, пораженный мыслью, что он был влюблен в родную дочь, между тем как Шекспир поставил себе задачей - кончить пьесу счастливым для всех действующих лиц образом. Вообще, относительно общего характера "Зимней Сказки" нельзя не заметить, что она носит на себе отпечаток желания автора избежать сильных и потрясающих сцен; и это желание понятно, как нельзя более, если вспомним, что пьеса принадлежит к последнему периоду деятельности Шекспира, когда им написаны "Буря", "Двенадцатая Ночь" и другия пьесы, в которых он, как бы утомленный жизнью и подавленный бурей страстей, выведенных им в предшествовавших пьесах, повидимому, искал успокоения для своего потрясенного духа изображением более светлых и более нежных образов. Таким образом и создался цикл вышеупомянутых пьес, к которым надо причислить и "Зимнюю Сказку". В этих пьесах гений Шекспира как бы углубился сам в себя и, отказавшись списывать жизнь с натуры во всей её наготе, стал вызывать образы своих произведений единственно из сокровищницы своего духа. При этом не отступая ни в одной черте этих образов от верности природе, он придавал общему их облику смягчающий грациозный характер, подобно тому как живописец, изображающий ангелов и мадонн, придерживаясь природы, создает, однако, лица, подобных которым нельзя встретить в действительности. Вообще, ряд этих пьес, по отношению ко всей деятельности Шекспира, играет роль интермедии, вводившейся в старинные драмы и имевшей целью развеселить и успокоить зрителей, потрясенных предшествовавшими сценами. Оттого и при чтении этого отдела Шекспировых произведений, мы никогда не будем потрясены, как при чтении "Гамлета" или "Отелло", но зато почувствуем тихое и отрадное удовольствие, которое способно помирить нас даже с темными чертами жизни, если именно оне выведены в этих пьесах.

"Зимняя Сказка" подкрепляет рельефнее всего высказанное нами мнение о перемене, происшедшей в характере Шекспирова творчества за этот период времени. Попробуем бросить взгляд на содержание пьесы, и посмотрим, какого развития следовало бы ожидать от подобного содержания при обыкновенном состоянии духа автора. Король, одаренный всеми благами жизни и пользующийся редким семейным счастьем, без всякого повода, только под влиянием какого-то болезненного состояния духа, начинает подозревать свою жену в неверности. Сначала он таит это подозрение в душе, лелеет его и развивает самыми парадоксальными выводами, наконец, не выдержав, делится своею мыслью с приближенным советником, который безусловно разбивает все основания его подозрительности. Тут мания короля вдруг обращается из искры в пламя. Он забывает все: здравый смысл, воспоминание о прежнем счастье, сознание достоинства монарха - все это не существует для него более. Свою жену он велит бросить в тюрьму и судить публично, как обыкновенную преступницу; родную дочь отдает на съеденье зверям, наконец, возстает даже на приговор судьбы, когда оракул, на решенье которого он сначала сам положился, приносит ему ответ, противоречащий его несчастному безумию.

в случае если б душой его овладела вполне мысль показать, куда нас могут завести недоверие и подозрительность к нашим близким! Но что же сделал Шекспир? Задавшись мыслью вывести одни грациозные, тихие образы, он идет вразрез с естественным ходом событий и приводит пьесу к самому тихому и мирному исходу, подстроив и изменив, сообразно с этим тоном, и самые характеры действующих лиц. Это последнее обстоятельство лучше всего можно видеть из сравнения главных характеров "Зимней Сказки" с характерами, выведенными Шекспиром в "Отелло", так как обе эти пьесы родственны по главной идее. И Отелло, и Леонт - оба ревнивцы и, притом, ревнивцы упрямые, готовые принести все в жертву своей ложной идее. Но какая разница в исходе их несчастной страсти! В "Отелло" Шекспир рисовал с натуры, без всякой предвзятой мысли - и мы видим, с какой страшной и верной последовательностью приходит он к кровавой катастрофе, являющейся неизбежным исходом для такого состояния духа. Совсем другое видим мы в Леонте. Мнительный не меньше Отелло, он возращает эту идею совсем на другой почве. Отелло - человек решительный, человек дела; Леонт, напротив, сосредоточенный в себе резонер; он больше рассуждает, чем действует. Отелло в своей ложной идее убеждается другими, Леонт - выдумывает себе муку сам и, прежде чем начинает действовать, пытается убедить других в правоте своих поступков. Наконец, и после катастрофы (истинной в "Отелло" и предполагаемой в "Зимней Сказке") - оба героя действуют совершенно различно: Отелло лишает себя жизни, Леонт же осуждает себя на покаянье, которое длится целые шестнадцать лет и, будучи совершенно сообразно с его сосредоточенным, меланхолическим характером, дает в то же время автору возможность подготовить желанный счастливый исход пьесе.

пьесах. Дездемона в "Отелло" - беззащитная женщина, y которой нет ничего, кроме чарующей прелести и безграничной любви - и когда её любви отказываются верить, то ей остается только умереть с словами, что она невинна. Этот чудный образ цветка, внезапно скошенного порывом бури, представляет превосходнейший контраст с неукротимым характером Отелло. Совсем другое видим мы в Гермионе. Она не только женщина, но и королева. Она не покоряется судьбе, как Дездемона, не падает безропотно под её ударами, но гордо встает на свою защиту, хотя и тут Шекспир сумел избежать всего резкого, представив в Гермионе тип олицетворенного гордого благородства, так что в положении, от которого можно бы ожидать в другом случае потока клятв, слез и упреков, зритель видит только спокойную пластическую фигуру благородной женщины, служащую как бы залогом того, что развязка пьесы будет лучше самого действия. Нельзя при этом не заметить, как грациозно и как сообразно с характером Гермионы выводит ее Шекспир в конце пьесы. Чистая, как мрамор, и холодная, как он, ко всему дурному, она действительно является в виде мраморной статуи, сходящей с своего пьедестала и вносящей опять мир и счастье в семью, страдавшую в её отсутствие. Эпизод любви Флоризеля и Пердиты составляет в "Зимней Сказке" прелестную интермедию, как нельзя лучше подготовляющую счастливую развязку после драматических сцен первых действий. В эпизоде этом мы еще более можем увидеть подтверждение высказанной выше мысли, что "Зимняя Сказка" написана Шекспиром под впечатлением того тихаго и спокойного настроения духа, лучшим плодом которого были y него "Буря" и "Двенадцатая Ночь". Флоризель и Пердита - это двойники Фердинанда с Мирандой, да и все, вообще, четвертое действие "Зимней Сказки" не что иное, как сколок с "Бури". И там, и здесь фон картины тихая сельская природа; героиня - найденное дитя, воспитанное в тишине лесов и богато одаренное одними безыскусственными дарами природы. И там, и здесь история первой любви двух невинных существ, кончающаеся светлою и тихою картиной невозмутимого счастья. Такое сближение положений не могло быть случайностью; и надо непременно предположить, что, создавая "Зимнюю Сказку", Шекспир действовал под особым впечатлением, и, задумав сюжет, годный для трагедии, переделал его на комедию, изменив, сообразно этому, и самые характеры действующих лиц.

"Зимней Сказки", сделанный г. Кетчером:

Зимняя Сказка. Шекспира Перевод с английского Н. Кетчера. ("Шекспир" 1866, ч. VI, стр. 1 - 105.)