| Автор: | Шелли П. Б., год: 1817 |
| Категория: | Стихотворение |
| Связанные авторы: | Бальмонт К. Д. (Переводчик текста) |
МИМОЗА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
| Мимоза невинной сияла красой, |
| Питал ее ветер сребристой росой, |
| И к солнцу она обращала листы, |
| Чтоб ночью опять погрузиться в мечты. |
| В прекрасном саду пробудилась от сна, |
| Как Гений Любви, молодая Весна; |
| Траву и цветы пробудила для грез, |
| Заставив забыть их про зимний мороз. |
| Но в поле, в саду, и в лесу, и у скал |
| Никто так о нежной любви не мечтал, |
| Как лань молодая в полуденный зной, |
| С Мимозой сродняясь мечтою одной. |
| Раскрылся подснежник под лаской тепла, |
| Фиалка от вешних дождей расцвела, |
| И слился их запах с дыханьем весны, |
| Как с пеньем сливается рокот струны. |
| Любовью тюльпан и горчанка зажглись; |
| И дивный красавец, влюбленный нарцисс, |
| Пока не умрет, бесконечно любя; |
| И ландыш, подобный Наяде лесной, |
| Он бледен от страсти, он любит весной; |
| Сквозит из листвы, как любовный привет, |
| Его колокольчиков трепетный свет, |
| Опять гиацинт возгордился собой, |
| Здесь белый, пурпурный, а там голубой, |
| Его колокольчики тихо звенят, - |
| Те звуки нежней, чем его аромат; |
| И роза, как нимфа, - восставши от сна, |
| Роскошную грудь обнажает она, |
| Снимает покров свой, купаться спешит, |
| А воздух влюбленный к ней льнет и дрожит; |
| И лилия светлую чашу взяла |
| И вверх, как Вакханка, ее подняла, |
| На ней, как звезда, загорелась роса, |
| И взор ее глаз устремлен в небеса; |
| Нарядный жасмин, и анютин глазок, |
| И с ним туберозы душистый цветок, - |
| Весною с концов отдаленных земли |
| Под ласковой тенью зеленых ветвей, |
| Под искристым светом горячих лучей, |
| Над гладью изменчивой, гладью речной |
| Дрожали кувшинки, целуясь с волной; |
| И лютики пестрой толпой собрались, |
| И почки цветов на ветвях налились; |
| А водный певучий поток трепетал |
| И в тысяче разных оттенков блистал. |
| Дорожки средь дерна, как змейки, легли, |
| Извилистой лентой по саду прошли, |
| Сияя под лаской полдневных лучей, |
| Теряясь порою средь чащи ветвей. |
| Кустами на них маргаритки росли |
| И царские кудри роскошно цвели; |
| И, тихо роняя свои лепестки, |
| Пурпурные, синие вяли цветки, |
| И к вечеру искрились в них светляки. |
| Весь сад точно Райской мечтой озарен; |
| И так, как ребенок, стряхнувши свой сон, |
| С улыбкой глядит в колыбели на мать, |
| Цветы, улыбаясь, на небо глядят, |
| И в небе лучи золотые горят, |
| И ярко все блещут в полуденный час, |
| Как блещет при свете лучистый алмаз; |
| И льют, наклоняясь, они аромат, |
| И с шепотом ласки друг другу дарят, |
| Подобно влюбленным, которым вдвоем |
| Так сладко, что жизнь им является сном. |
| И только Мимоза, Мимоза одна, |
| Стоит одинока, безмолвна, грустна; |
| Пусть глубже, чем все, она любит в тиши |
| Порывом невинной и чистой души, - |
| Увы, аромата она лишена! |
| И клонится нежной головкой она, |
| И жаждет, исполнена тайной мечты, |
| Того, чего нет у нее, - красоты! |
| Ласкающий ветер на крыльях своих |
| Уносит гармонию звуков земных; |
| И венчики ярких, как звезды, цветков |
| Блистают окраской своих лепестков; |
| Как полная золотом в море ладья, |
| Скользит над волнистою гладью травы, |
| Мелькает, плывет в океане листвы; |
| Туманы, прильнув на мгновенье к цветам, |
| Уносятся ввысь к голубым небесам, |
| Цветочный уносят с собой аромат, |
| Как светлые ангелы в небе скользят; |
| На смену им снова встают над землей |
| Туманы, рожденные знойною мглой; |
| В них ветер слегка пролепечет на миг, |
| Как ночью лепечет прибрежный тростник; |
| Мечтает Мимоза в венце из росы; |
| Меж тем пролетают мгновенья, часы, |
| Медлительно движется вечера тень, |
| Как тянутся тучки в безветренный день. |
| И полночь с лазурных высот снизошла, |
| Прохлада на мир задремавший легла, |
| Любовь - в небесах, и покой - на земле, |
| Отрадней восторги в таинственной мгле. |
| Всех бабочек, птичек, растенья, зверьков |
| Как в сказке, волна напевает волне, |
| Их пенья не слышно в ночной тишине. |
| И только не хочет уснуть соловей, - |
| Ночь длится, а песня слышней и слышней, |
| Как будто он гимны слагает луне, |
| И внемлет Мимоза ему в полусне. |
| Она, как ребенок, устав от мечты, |
| Всех прежде печально свернула листы; |
| В душе ее сонная греза встает, |
| Себя она ласковой мгле предает, |
| Ей ночь колыбельную песню поет. |
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
| В волшебном саду, чуждом горя и зла, |
| Богиня, как Ева в Эдеме, была, |
| И так же цветы устремляли к ней взоры, |
| Как смотрят на Бога все звездные хоры. |
| В лице ее дивном была разлита |
| Небесных таинственных дум красота; |
| Сравниться не мог с ней изяществом стана |
| Цветок, что раскрылся на дне океана. |
| Цветы оживляла, ясна и нежна; |
| А в сумерках падали к ней метеоры, |
| Сплетая блестящие искры в узоры. |
| Из смертных не знала она никого, |
| Не знала, что значит греха торжество, |
| Но утром, под ласкою теплой рассвета |
| Она трепетала, любовью согрета; |
| Как будто бы ласковый Дух неземной |
| Слетал к ней под кровом прохлады ночной, |
| И днем еще медлил, и к ней наклонялся, |
| Хоть в свете дневном от нее он скрывался. |
| Она проходила - к ней льнула трава, |
| К которой она прикасалась едва; |
| И шла она тихо, и тихо дышала, |
| И страсть, и восторг за собой оставляла. |
| Как шепот волны средь морских тростников, |
| Чуть слышен был звук ее легких шагов, |
| И тенью волос она тотчас стирала |
| Тот след, что, идя, за собой оставляла. |
| В волшебном саду преклонялись цветы |
| И нежно следили влюбленной толпою |
| За этой прелестной, воздушной стопою. |
| Она орошала их светлой водой, |
| В них яркие искры блистали звездой; |
| И в их лепестках - с мимолетной красою |
| Прозрачные капли сверкали росою. |
| Заботливо-нежной рукою своей |
| Она расправляла цветы меж ветвей, |
| Ей не были б дети родные милее, |
| Она не могла бы любить их нежнее. |
| Всех вредных, грызущих листки, червяков, |
| Всех хищных, тревожащих зелень, жучков |
| Она своей быстрой рукою ловила |
| И в лес далеко-далеко уносила; |
| Для них она диких цветов нарвала, |
| В корзинку насыпала, где их несла: |
| Хоть вред они жизнью своей приносили, |
| Но жизнь они чисто, невинно любили. |
| А пчел, однодневок и всех мотыльков, |
| Прильнувших к душистым устам лепестков, |
| Чтоб в этом раю серафимами были. |
| И к кедру душистому шла на заре, |
| Там куколки бабочек - в темной коре, |
| Меж трещин продольных - она оставляла: |
| В них жизнь молодая тихонько дрожала. |
| Была ее матерью нежной - весна, |
| Все лето цветы оживляла она, |
| И прежде чем хмурая осень пришла |
| С листвой золотою, - она умерла! |
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
| Промчалось три дня, - все цветы тосковали, |
| О чем, почему, они сами не знали; |
| Грустили, и бледность была в них видна, |
| Как в звездах, когда загорится луна. |
| А с новой зарею - до слуха Мимозы |
| Коснулося пенье; в нем слышались слезы; |
| За гробом вослед провожатые шли, |
| И плакальщиц стоны звучали вдали. |
| И с тихой тоской погребального пенья |
| Сливалося смерти немой дуновенье; |
| Из гроба к цветам доносился порой. |
| И травы, обнявшись тоскливо с цветами, |
| Алмазными вдруг заблистали слезами; |
| А ветер рыданья везде разносил: |
| Их вздохи он в гимн похоронный сложил. |
| И прежняя пышность цветов увядала, |
| Как труп той богини, что их оживляла; |
| Дух тленья в саду омраченном витал, |
| И даже - кто слез в своей жизни не знал - |
| И тот бы при виде его задрожал. |
| Подкралася осень, умчалося лето, |
| Туманы легли вместо жгучего света, |
| Хоть солнце полудня сияло порой, |
| Смеясь над осенней погодой сырой. |
| И землю остывшую розы, в печали, |
| Как хлопьями снега, цветами устлали; |
| И мертвенных лилий, и тусклых бельцов |
| Виднелись толпы, точно ряд мертвецов. |
| Индийские травы с живым ароматом |
| Бледнели в саду, разложеньем объятом, |
| Безмолвно роняли листок за листком. |
| Багровые, темные, листья сухие |
| Носились по ветру, как духи ночные; |
| И ветер их свист меж ветвей разносил, |
| И ужас на зябнущих птиц наводил. |
| И плевелов зерна в своей колыбели |
| Проснулись под ветром и вдаль полетели, |
| Смешались с толпами осенних листов |
| И гнили в объятиях мертвых цветов. |
| Прибрежные травы как будто рыдали, - |
| Как слезы, в ручей лепестки упадали, |
| Обнявшись, смешавшись в воде голубой, |
| Носились нестройной, унылой толпой. |
| Покрылися трупами листьев - аллеи, |
| И мертвые свесились вниз эпомеи, |
| И блеск средь лазури, как призрак, исчез, |
| И дождь пролился с потемневших небес. |
| Всю осень, пока не примчались метели, |
| Уродливых плевелов стебли жирели; |
| Усеян был пятнами гнусный их род, |
| Крапива, ворсянка с цикутой пахучей, |
| Волчцы, белена и репейник колючий - |
| Тянулись, дышали, как будто сквозь сон, |
| Их ядом был воздух кругом напоен. |
| И тут же вблизи разрастались другие, |
| Как будто в нарывах, как будто гнилые, |
| Больные растенья, - от имени их |
| Бежит с отвращением трепетный стих. |
| Стояли толпой мухоморы, поганки |
| И ржавые грузди, опенки, листвянки; |
| Взрастила их плесень в туманные дни, |
| Как вестники смерти стояли они. |
| Их тело кусок за куском отпадало |
| И воздух дыханьем своим заражало, |
| И вскоре виднелись одни лишь стволы, |
| Сырые от влажной, удушливой мглы. |
| От мертвых цветов, от осенней погоды |
| В ручье, будто флером, подернулись воды, |
| И шпажной травы разрасталась семья |
| С корнями узлистыми, точно змея. |
| Бродили и ширились их караваны, |
| Рождаясь с зарей, возрастали чумой, |
| И ночью весь мир был окутан их тьмой. |
| В час полдня растения искриться стали: |
| То иней и изморозь ярко блистали; |
| Как ядом напитаны, ветки тотчас |
| Мертвели от их ослепительных глаз. |
| И было тоскливо на сердце Мимозы, |
| И падали, падали светлые слезы; |
| Объятые гнетом смертельной тоски, |
| Прижались друг к другу ее лепестки. |
| И скоро все листья ее облетели, |
| Внимая угрюмым напевам метели, |
| И сок в ней не мог уже искриться вновь, |
| И капал к корням, точно мертвая кровь. |
| Зима, опоясана ветром холодным, |
| Промчалась по горным вершинам бесплодным, |
| И треск издавали обломки скалы, |
| Звенели в мороз, как звенят кандалы. |
| И цепью своей неземного закала |
| От сводов полярных, из дальней земли, |
| Суровые вихри ее принесли. |
| Последние травы под ветром дрожали, |
| От ужаса смерти под землю бежали, |
| И так же исчезли они под землей, |
| Как призрак бесследный, порою ночной. |
| Кроты, под корнями умершей Мимозы; |
| И птицы летели на сучья, на пни, |
| И вдруг, на лету, замерзали они. |
| Теплом потянуло. На ветках снежинки |
| И снова замерзли в холодные дни, |
| И кружевом снежным повисли они. |
| Металася буря, сугробы вздымая |
| И волком голодным в лесу завывая, |
| Весь мир засыпая и снегом, и льдом. |
| И снова весна, и умчались морозы; |
| Но нет уже больше стыдливой Мимозы: |
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
| Знала ль Мимоза, что скрылась весна |
| И что сама изменилась она, |
| Знала ль, что осень с зимою пришла, |
| Дивная Нимфа, чьим царством был сад, |
| Чьим дуновением был аромат, |
| Верно, грустила, когда не нашла |
| Формы, где нега стыдливо жила - |
| И неземного блаженства мечты. |
| Но в этом мире суровой борьбы, |
| Горя, обмана и страха судьбы, |
| В мире, где мы - только тени от сна, |
| В мире, где все - только лживый туман, - |
| Самая смерть есть мираж и обман. |
| Вечен таинственный, сказочный сад, |
| Вечно в нем Нимфа живит аромат, |
| Мы изменяемся, - но не они. |
| Счастье, любовь, красота, - вам привет! |
| Нет перемены вам, смерти вам нет, |
| Только бессильны мы вас сохранить, |
1820