Водолаз

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Водолаз (старая орфография)

ВОДОЛАЗ.

(Из Шиллера.)

"Удалый ли витязь иль отрок отважный

Обрушится в бездну с обрывистых скал?

Я в черные челюсти пропасти влажной

Бросаю из чистого злата бокал.

Кто царскую волю исполнит мою -

Тому я в награду бокал отдаю!..."

Так царь говорит: и бокал свой бросает

С угрюмой, над морем нависшей скалы,

В глубь грозной харибды - и он исчезает

В свинцовой пучин зияющей мглы.

"Безстрашные сердцем, послушные мне!

Отъищет ли кто мои бокал в глубине?..."

И витязь и отрок, от страха немея,

В глубоком смущеньи стоят вкруг царя,

Вверяться гремучим обвалам несмея.

Они содрогнулись, взор в море вперя...

И царь обращается в третий к ним раз:

"Уже ли не съищется смелый из вас?"

Но все, как и прежде, - немое молчанье.

И вот молодой щитоносец идет:

Он поступью гордой раздвинул собранье,

Сорвал он свой пояс и плащь скидает;

Смутилось собранье, - в нем жалость не спит

Боязнь и надежда на сердце кипит.

Вот он но уступам на скаты восходит

И в бездну с подмытых навесов глядит:

Там влага, как омут над омутом бродит

Харибда, как бор в непогоду, - гудит

И словно далекой раскат громовой

Вздымаясь дробит свой напев роковой.

Бунтует, клокочет, визжит, завывает,

Как-будто вся влага смешалась с огнем;

В-пыль-стертые брызги к звездам отбивает

И полны теснятся как холм над холмом.

Сшибается глухо с грядою гряда

И рвется, как море, из моря вода.

Но вот улеглась одичалая сила,

Расщелина алчную пасть растворила

Бездонную, словно сам ад под водой.

И видно, как зев, за волною волну,

Глотая, вбирает в свою глубину.

И быстро, пока не вскипели приливы,

Младой щитоносец в пучину нырнул

И замерли в воздухе стонов отзывы:

Ад черный струистую ткань развернул;

Подернулась гранью суровая мгла,

И бездна над отроком челюсть свела.

Умолкла гроза над Харибдой ужасной;

Лишь в сумрачных недрах уныло ревет,

И слышны воззванья: "о витязь прекрасный,

Кто к жизни из бездны тебя воззовет?"

Чу! в дальних обвалах неясно-слышна

Все глуше и глуше гудит глубина.

И если ты бросишь венец свой в пучину

И скажешь: кто мне мой венец возвратить -

Тот будет мне равен, - я сам твой отрину

Что скрыто от нас в глубине роковой,

Того не разскажет никто нам живой,--

И даже суда водокруто кругами

Объятые мчатся ко дну, как стрела,

И бревна и мачты всплывают щепами

Растертые дикою силой жерла.

Но воть ужь слышнее, как бури полет

Все ближе и ближе гроза там ревет.

Бунтует, клокочет, визжит, завывает

Как-будто вся влага смешалась с огнем,

В-пыль-стертые брызги к звездам отбивает

И волны теснятся, как холм над холмом -

И словно далекий раскат громовой

Вздымаясь, дробит- свой напев роковой.

И вот, из клокочащей, черной стихии,

Сквозь пену, лебяжьей блестя белизной,

Светлеют плеча и округлости выи

И борется тело с холодной водой.

То он! вот он поднял высоко бокал

Глубоко и тяжко он дух переводит,

Небесный приветствуя радостно свет,

И громко из уст весть в уста переходит:

Он жив, он спасен, под ним пропасти нет.

Из гроба, из алчных клокочащих волн

Он выплыл безвреден, отважности волн!--

Идет он, его уж толпа окружает,

Пред сильным безстрашный колена склонил

И кротко бокал свой царю он вручает.

Царь к дочери радостный взор обратил -

И льется в бокал, как янтарь с жемчугом,

Живое вино, - и все смолкли кругом!

"Да здравствует царь и созданья блаженны,

Привыкшия в солнечном свете дышать!

В той пропасти ужас, судьбой заключенный,

И смертный безсмертных страшись искушать.

И нет, не срывай ты с тех мест пелены,

Где тайны туманом и мглой затканы.

Я молний быстрее ко дну опускался,

В холодные кольца проток извивался

И тщетно я волны во мгле разсекал,

Скручен и заверчен в кругах винтовых

Невольно подумал - не быть мне в живых.

Но, в час сокрушений, Бог внемлет моленью,

Он длань с высоты на спасенье послал,

И волны меня принесли к возвышенью

Глубоко внедренных в пучине той скал:

Во мгле, на коралле висел мой бокал

И счастье, что он в глубину не упал.

Там страшная пропасть была подо мною,

В багровом тумане не видел я дна;

Хоть мертвою занят был слух тишиною,

Но взорам мелькала сквозь мрак глубина,

Как туча на туче, на гаде там гад,

И бездна чернела как сумрачный ад.

Чудовища бродят в смешеньи неясном,

Свиваясь в безвидные мрака клубки,

Зуб с колкою рашплей на скате ужасном

И страшно о скалы там зубы точил

Чешуйчатоногий морской крокодил.

И там я висел и боролся с бедою,

И был я от помощи вашей далёк,

Один, меж чудовищ под хладной водою,

О жизни я более думать не мог.

Глубоко, под звуками ваших речей,

С суровых пучин не сводил я очей.

И с трепетом вижу: ко мне подползает

Страшилище, двигая тысячью ног,

И вот - кровожадную пасть разверзает...

Я бросил коралл - и как труп, изнемог...

Меня обхватила в порывах струя,--

И вдруг очутился над бездною я..."

И царь, изумленный ужасным рассказом,

Ему говорит: "Вот бокал дорогой!

Но слушай! Кольцо золотое с алмазом

Гебе я назначил за подвиг другой:

Отважься еще раз... и скажешь ты мне,--

"

То слышала дочь и, со вздохом глубоким,

Устами умильными молит отца:

"Довольно, родитель, потехам жестоким

Уже ли не будет сегодня конца?

То рыцари могут его заменить."

Царь снова берет тот бокал драгоценный

И в бездну пускает с крутой вышины.

"Отведай еще раз, ты, Богом спасенный!

Разведай в жерле том закрытую ночь,--

С тобой обвенчается царская дочь!"

Его окрилила небесная сила,

Отвагою гордой сверкнули глаза.

Бледна, и дрожит на ресницах слеза.

И он, ободренный высокой ценой,

Ударившись в море, исчез под волной.

То взроет всю бездну, то снова сравняет,

Умильно толпа взор в пучину склоняет,

Дымясь, истощается зев роковой;

Бунтуя, летит за волною волна

Но отрока вверх не несет ни одна.