Варбек

Собрание сочинений Шиллера в переводе русских писателей. Под ред. С. А. Венгерова. Том III. С.-Пб., 1901

Варбек. Новый перевод B. С. Лихачова

Маргарита иорк, герцогиня Бургундская.

Аделаида, принцесса Бретанская.

Эрик, принц Готландский.

Варбек, мнимый герцог Ричард Иорк.

Симнель, мнимый принц Эдуард Кларенс.

Эдуард Плантагенет, действительный принц Кларенс.

Граф Герфорд, английский лорд-выходец.

Пятеро сыновей его.

Сэр Вильям Стэнли, посол Генриха VII Английского.

Граф Кильдарэ.

Бельмонт, епископ Ипериский.

Сэр Ричард Блэнт, посланец ложного Эдуарда.

Горожане Брюсселя.

Придворные служители Маргариты,

Лорд Герфорд, приверженец Иорков, с четырьмя сыновьями, покинул Англию, узнав, что Ричард Иорк, второй сын Эдуарда IV, которого считали убитым еще в детстве, жив, находится в Брюсселе и требует своего наследия. Признание претендента его теткой, Францией и Португалией и голос народа побудили Герфорда отпасть от Генриха VII и, в надежде на лучшее, рискнуть всем своим достоянием. Он является во дворец Маргариты и видит в нем изображения Иорков; его радует пребывание в стране, где он свободно может выражать свою преданность иоркскому дому.

Лорд Стенли, посол Генриха VII при дворе Маргариты, встречает его здесь и тщетно пытается открыть ему глаза на обман. Оба горячатся и в аванзале дворца Маргариты возобновляется распря двух "роз".

Епископ Ипернский, ближайший советник Маргариты, входит и разнимает их. Он восхваляет великодушное отношение герцогини к сторонникам своего побежденного дома и беззащитным родственникам и, вообще, выражает все то, что Маргарита хотела-бы слышать о себе.

Брюссельские горожане и горожанки наполняют зал, в ожидании герцогини с принцем Иорком. Стенли корит их за ослепление; ругательства, которыми он наделяет их обожаемого принца, приводят их в такую ярость, что они грозят растерзать его. Слышны трубы, возвещающия прибытие Иорка.

Ричард вмешивается в толпу, спасает посла, обращается к народу с речью и успокаивает его. Пока он говорит, входит Маргарита с принцем Готландским, принцессой Клев и другими знатными особами. - Герфорд увлечен, убежден и побежден видом Ричарда. Он бросается перед ним на колени и присягает ему, как сыну своего короля. Маргарита вступает в разговор и с материнскою нежностью объявляет себя сторонницей племянника. - Она побуждает принца оказать лорду подобающий прием.

Ричард обнимает его и приветствует с чувством, но в то же время и с царственным достоинством. Герфорд обласкан им и осведомляется об его приключениях.

Ричард уклоняется от рассказа.

Герцогиня берет под защиту сдержанностьРичарда и готова за него все рассказать.

Следует рассказ о баснословных приключениях Ричарда, производящий сильное впечатление и постоянно прерываемый возбужденными слушателями.

(Все, что сделано Генрихом VII против иоркского дома, обрисовывается злобно-резкими чертами. Поведение его относительно жены... относительно принцессы Иоркской, - относительно Эдуарда Плантагенета, чем и подготовляется появление последняго. Все дурное приписывается английскому королю - и в этом сказывается та ненависть, которая побудила Маргариту прибегнуть к такой крайней мере, как придуманный ею обман).

Стенли еще раз протестует и уходит, не встретив сочувствия. Исполненное достоинства объяснение Ричарда уничтожает силу его слов.

Герфорд подтверждает свои уверения и сулит герцогу Ричарду наплыв приверженцев в Англии. Ричард с умилением вспоминает о своей былой неизвестности и сравнивает тогдашнее беззаботное состояние с теперешним своим положением. - То, что ему приходится защищать свои права, для него - тяжелая обязанность, а не благополучие. Он еще раз обсудит и даст возможность обсудить герцогине, предпринимать ли ему кровавую борьбу, которая должна нарушить мир двух стран.

Она воодушевляет его на это, как ни тяжело ей разстаться с ним и думать об ожидающих его случайностях войны. - Пылкия выражения её нежности.

Дальше она говорит о двух сердечных желаниях своих - о возстановлении в правах племянника и о предстоящем браке Аделаиды с принцем Готландским.

Принц Эрик Готландский остается наедине с принцессой Бретанской и глумится над разыгранным фарсом, Аделаида все еще взволнована и негодует на безчувственную холодность Эрика. Он вышучивает ее и с презрением говорит о принце Иорке. Она горячо берет сторону Варбека, в личности которого не сомневается, и делает между ним и Эриком невыгодное для последняго сравнение. Её нежность к мнимому Иорку выдает ее. Эрик ссылается на поведение Варбека, как на доказательство его невысокого происхождения, при чем обнаруживает пошлость собственных понятий о том, каков должен быть принц. Аделаида не скрывает своего презрения к нему и ставит его неизмеримо ниже претендента.

Для Эрика вполне ясно, что Аделаида питает нежность к Варбеку, но злорадство одерживает в нем верх над ревностью; он находит удовольствие в том, что Аделаида и Варбек любят друг друга безнадежно, обладать же принцессою все-таки будет он. Обладанием, думает он, завершается все, а к этому еще присоединяется наслаждение отнять у ненавистного ему Варбека возлюбленную.

(Третье лицо прерывает этот разговор).

Аделаида высказывает в монологе свою любовь, свое сострадание к Варбеку и скорбит о собственном своем положении при дворе Маргариты. Она находит сходство в судьбе своей и Ричарда: оба живут милостью гордой, властной родственицы и оба - безпомощные жертвы насилия.

1. У герцогини два дела: брачный союз с Эриком и интрига с Варбеком.

первыми двумя актами еще нет.

Положения в первом акте намечены, а во втором развиваются.

а) (Маргарита и Бельмонт.

б) Варбек, Явное и тайное положение.

1. Недостойные предложения Варбеку.

2. Безучастие Варбека к своей судьбе.

3. Общность с принцессой.

4. Популярность и обходительность герцога.

5. Ближайшия заботы Варбека).

в) Герфорд - Варбек.

г) Принцесса - Варбек.

д) Эрик - Варбек.

е) Стенли - Варбек.

ж) Маргарита - принцесса.

Первый акт показал Варбека в его общественных отношениях; теперь он является в домашнем быту. Блестящие покровы ниспадают: он - среди своих слуг, приставленных к нему Маргаритою и обращающихся с ним без малейшого стеснения. Одни сомневаются в его личности и презирают его за это; другие, признающие его, как принца, помыкают им оттого, что он беден и живет милостью родственницы. За двоих приходится одновременно отвечать ему, за обманщика, играющого роль принца, и за действительного принца, не имеющого собственных средств... (Бельмонт и Варбек)... Он терпит нужду в необходимом; состоя на положении принца, он не ведает даже счастья и довольства своей частной жизни, - но есть сердце, услаждающее все его горести.

Аделаида знает его нужду и старается облегчить ее. Хотя он не сразу принимает дар её великодушия, но уж одно доказательство её любви делает его счастливым.

(Сцена между Варбеком и Стенли. Монологи Варбека).

Негодяй, знавший Варбека в частной жизни, является к нему и стращает его тем, что может во всякое время его изобличить. Варбеку во что бы то ни стало нужно удалить его, а для этого он должен купить его молчание. Впрочем, эта и следующая сцена могут быть перенесены в четвертый акт.

Лорд Герфорд застает Варбека наедине с этим человеком, дивится развязному, непочтительному обхождению последняго и задает ему вопросы, сильно смущающие Варбека. В конце концов Варбек вынужден обратиться к Герфорду за денежною помощью. Герфорд успел уже приметить, как мало оказывают здесь почтения сыну его короля, и с особенною горячностью убеждает его поторопиться высадкой в Англию.

Эрик готовит Варбеку жестокий удар - и является, чтобы нанести его. Он приводит с собой нескольких свидетелей и выказывает Варбеку притворное почтение умышленно, до преувеличения, величая его принцем Иорком.

Приходит человек, полученный Эриком; он выдает себя за родственника Варбека и требует от него уплаты долга, утверждая, что знал его в бедности и помогал ему деньгами. Издевательство Эрика усугубляет этот срам, и Варбек в первую минуту, стоит, как уничтоженный. Скоро, однако, он овладевает собой и приставляет шпагу к груди Эрика, угрожая убить его, если он немедленно не признается в том, что сам нарочно все это подстроил. Эрик, насколько зол, настолько же и труслив, и страх заставляет его признаться. Варбек оправдан, Эрик посрамлен, - и первый оказывается даже в выигрыше, так как его соперник вызывает общее презрение к себе. (Во время этой сцены Маргарита появляется и тотчас же исчезает).

Об этом случае Бельмонт спешит уведомить герцогиню, которая сама приходит мирить принцев. (Потом Варбек и Бельмонт). Она требует, чтобы Варбек протянул руку врагу, а когда тот противится, дает ему понять, что таково её желание. При этом она особенно подчеркивает, что Эрик - принц, и, незаметно для других, но вполне ясно для Варбека, намекает ему на его зависимость от нея и на его личную ничтожность.

Является подозрительного вида посланец от имени Эдуарда Кларенса, домогающагося получить охранительную грамоту в Брюсселе, чтобы отрекомендоваться тетке-герцогине и представить документы о своем происхождении. Он, будто бы, убежал из Тоуера в Лондоне и намерен доказывать свои права на английский престол. Маргарита ни на минуту не сомневается в обмане, но ей выгодно поддержать претендента. Она обнаруживает готовность оказать помощь, Варбек же горячо протестует против этого. Маргарита, со свойственною ей властностью, осаживает его и дает ему почувствовать, что здесь он никакого голоса не имеет. Варбек принужден замолчать, но, уходя, объявляет, что он мечом разведается с принцем Кларенсом.

Маргарита остается наедине с Бельмонтом и замечает с гордым негодованием, что Варбек начинает слишком много позволять себе. У нея давно уже не лежит к нему сердце, заносчивые же выходки его прямо возбуждают в ней ненависть. Мало того, что она находит его недостаточно покорным: затеянный ею, при его посредстве, обман тяготит ее, и его существование, как Иорка, как её племянника, - оскорбляет её царственную гордость. (Бельмонт осведомляется об её намерениях относительно Симнеля. Она высказывается но этому поводу. Они должны сразиться на судебном поединке [en camp clos] etc).

В таком неблагоприятном настроении находит ее Аделаида, которая, принта с просьбой освободить ее от сватовства принца Готландского. Аделаида сразу выдает свою сердечную склонность к Варбеку и этим окончательно возстановляет против него уже и без того разгневанную герцогиню. Та сурово отпускает ее, с приказанием не думать более о Варбеке и смотреть на Эрика, как на жениха.

Свадьба должна состояться как можно скорее - и это повергает Аделаиду в сильнейшее горе.

Площадь; трон для герцогини... Устроена арена, и все приготовлено для судебного поединка. Зрители наполняют глубину сцены.

Эдуард Плантагенет просит одного из присутствующих объяснить ему, что значат эти приготовления; изложение спора между Симнелем и Варбеком, который должен быть решен судебным поединком. Эдуард выслушивает рассказ с величайшим изумлением, а его вопросы, обнаруживающие как полное незнание событий дня, так и живейший интерес к данному случаю, - вызывают, в свою очередь, удивление слушателей.

Английский посол также находится при этом, и странный юноша сразу привлекает его внимание. Повидимому он, его знает и опасается;

Симнель является со своими приближенными и обращается к народу с речью. Он говорит о своей родословной, о своем бегстве из Тоуера - и толпа из-за него разделяется на две партии. (Сопоставление -ложного Плантагенета с настоящим в догадках зрителя). Английский посол заговаривает с Эдуардом и старается, что нужно, выведать у него, но тот оказывается крайне боязливым и недоверчивым и этим только подтверждает его подозрение.

Входит герцогиня со свитой. Ее сопровождают Эрик, Аделаида и Варбек. При трубных звуках Маргарита садится на трон. Пока все приходит в порядок, между Варбеком и Аделаидой происходит короткое объяснение, при чем она выражает негодование и горесть по поводу предстоящей недостойной сцены, а он обнаруживает присутствие духа.

Выступает герольд: возвестив причину предстоящого, он вызывает борцов на арену - сначала Симнеля, который всенародно называет себя Эдуардом Плантагенетом и излагает свои притязания, - потом герцога Иоркского, который объявляет эти притязания ложными и преступными, что и берется доказать мечом; Оба предают себя Божьему суду и, по совершении обычных формальностей, удаляется, чтобы сразиться на арене.

Во время дальнейших сборов герцогиня сообщает Бельмонту, или английскому послу, или Герфорду, которые смеются над мнимым принцем Кларенсом, что, по достоверному известию, полученному ею сегодня утром из Лондона, принц действительно бежал из Тоуера, чем английский посланник, повидимому, не на шутку обезпокоен. (Это известие - событие большой важности, и оно приводит Маргариту в сильное волнение)...

Одновременно с этим юный Плантагенет своим взволнованным состоянием и трогательною наружностью привлекает внимание герцогини и принцессы; Герцогиня распрашивает его; он дает ей несколько многозначительных ответов и в обращении с нею обнаруживает горячность. Не успела она, однако, удовлетворить свое любопытство относительно интересующого ее юноши, как раздается трубный сигнал к бою.

Бой. Симнель ранен и падает. Все вскакивают с мест, арену сламывают, народ с криками врывается на нее. Умирая, Симнель сознается в обмане, указывает подстрекателей, признает Варбека действительным Иорком и просит у него прощения. Радость народа.

Варбек, как победитель и признанный герцог, пользуется минутой, чтобы всенародно заявить о своей любви к принцессе и попросить у герцогини согласие на брак. Английские лорды присоединяются к нему и поддерживают его просьбу. Эрик бесится, герцогиня скрежещет от гнева зубами, отсылает принцессу и уходит, бросая яростные взгляды.

Тогда лорды окружают своего герцога, клянутся ему в верности и преданности и торжественно сопровождают его домой.

Один Плантагенет чувствует себя покинутым, потерявшим свою личность, без защиты, - остается при нем только его право. Тем не менее, он решается приблизиться к герцогине. Здесь Стенли может подойти к нему и попытаться предостеречь его от этого.

Герцогиня возвращается домой в гневе и в ярости. Счастье и смелость Варбека увеличили её ненависть к нему, известие о бегстве из Тоуера действительного Плантагенета делает обманщика для нея ненужным, она решается низвергнуть его и тотчас же приступает к этому: принцессе, которая приходит вслед за нею, строго-настрого запрещает думать о нем и даже поселяет в ней сомнение насчет его личности. Докладывают о Варбеке; принцесса просит позволения остаться, но герцогиня отсылает ее в слезах.

Варбек и герцогиня - первое tête-à-tête между ними. Варбек, ободренный удачей и надеясь на друзей, а также поддерживаемый любовью, решается покончить с положением, которое он больше не в силах выносить, обращается к герцогине с мужественною речью и требует, чтоб она объяснила ему свое двусмысленное, относительно него, поведение. Она дивится его смелости и обходится с ним с глубочайшим презрением. Чем больше старается она его унизить, тем большую проявляет он самостоятельность. Он. ссылается на то, что именно она поставила, его на это место, оторвав от частной жизни, в которой он был так счастлив, - что она должна заботиться о нем и поддерживать его, что она не имеет никакого права играть его счастьем. Её ответы обнаруживают безчувственную царственную гордость и холодную, себялюбивую душу: она никогда не думала об его счастьи, он служил для её планов только орудием, которое она и отбрасывает, едва оно перестало ей быть нужным. (В эту минуту ее поражает сходство Варбека с Эдуардом). Но это орудие самостоятельно, и именно то, что сделало его способным разыгрывать роль принца, дает ему силу освободиться от постыдной зависимости. Наконец, герцогиня принуждена затаить свое бешенство и уходит, наружно с ним примиренная, но с местью и злобой в сердце.

Принцесса, боясь ненавистного брака и потеряв всякую надежду на содействие герцогини, стечением обстоятельств отдана в руки обманщика. С полным доверием к его личности приходит она к нему и сама настаивает на бегстве. Со всею нежностью отдает она ему свою честь и любовь. Она называет ему графа Кильдарэ, почтенного старика и давнишняго друга иоркского дома, у которого они и могут найти приют. Она вручает ему все свои драгоценности. Чем больше оказывает она ему доверия, тем больше мучится он своим обманом; он не смеет принять предлагаемую ему руку, а тем более сказать принцессе всю правду, - борьба его ужасна, и он покидает ее в отчаянии.

Оставшись одна, принцесса удивляется его поведению и упрекает себя в том, что, может быть, зашла слишком далеко, но тут же и оправдывает себя опасностью и любовью.

Входит Плантагенет, застенчиво и робко оглядываясь и с грустным умилением приветствуя родственную обстановку. Он видит фамильные бюсты Иорков, преклоняется перед ними и оплакивает судьбу своего рода и свою собственную.

Варбек возвращается с решением все рассказать принцессе. Он видит коленопреклоненного Плантагенета, удивляется, смотрит на него, удивляется еще более и вступает с ним в разговор; то, что он слышит, и то, что он видит, увеличивает его страх и удивление - и, наконец, он больше не сомневается, что перед ним действительный Иорк. Плантагенет удаляется с благородными и знаменательными словами, оставляя Варбека в ужасе.

(Сцена с английскими беглецами).

Едва начал Варбек высказывать свои предчувствия и опасения, как входит английский посол. Заговорив с ним, посол подтверждает его предчувствия и предлагает ему сделку с английским королем, если он поможет устранить действительного Иорка. Гибель Иорка выгодна для обоих. Варбек чувствует всю опасность своего положения, но его ненависть к Ланкастеру и лучшия свойства его природы берут верх, и он отсылает искусителя.

Но необходимо действовать. Настоящий Иорк налицо, он может потребовать то, что ему принадлежит, герцогиня поторопится признать его и сдернуть с ложного Иорка театральный наряд; все поставлено на карту, и принцесса для него потеряна, если действительный Иорк не будет удален. Теперь несчастный чувствует, что обман может быть поддержан только рядом преступлений, проклинает свой первый шаг и день своего рождения.

(Человек, от которого он считает себя вне опасности, возвращается вместе с Эриком или каким-нибудь другим, враждебным ему, лицом. Этот человек должен быть введен в действие. Лорды также мучат его своими добрыми намерениями. Шаги герцогини. Камилл докладывает о графе Кильдарэ - новый ужас).

Приходит герцогиня со своим советом. Делается известным, что граф Кильдарэ находится на пути в Брюссель и надеется найти здесь юного Плантагенета. который дал ему знать, что спешит сюда. Герцогиня и обрадована и смущена этим известием - смущена из за Варбека. Тем не менее, она твердо решилась пожертвовать последним, как только явится действительный Плантагенет. Но где же он, дорогой её племянник? Кильдарэ пишет, что он прямо направился в Брюссель: значит, он может быть уже здесь. - Ей вспоминается неизвестный юноша. - На полу замечают платок... В -Этом платке она узнает свой подарок девятилетнему Эдуарду. - Вне себя от изумления она спрашивает, кто был в комнате. Ей отвечают, что, кроме Варбека, не было никого. Ее как бы озаряет молния. Она посылает за неизвестным юношей и за Варбеком.

Варбек мог очутиться в невыносимом положении, мог быть, благодаря злостным стараниям Эрика, всенародно посрамлен, даже если бы Эрику удалось только выставить соперника в смешном, жалком виде, что нанесло бы ему непоправимый вред в чувствах к нему со стороны окружающих. При таком обороте дела, должно произойти что-нибудь ужасное или нелепость выдумки должна выдать с головой её изобретателя. Выведенный из себя Варбек приставляет шпагу к груди Эрика, требуя, чтобы тот или сознался во лжи или со стыдом удалился. Варбек щадит в нем слепое орудие.

Перед Иоркским памятником. Входит Плантагенет; он лишен родины, чувствует изнеможение от долгого пути, его охватывает сон, он поручает душу Всевышнему и в молитве выражает желание проснуться на небе.

Варбек входит и смотрит на спящого. Трогательный монолог, в котором он сравнивает свои муки с детскими радостями. Он умилен и, заслышав шаги, отходит в сторону.

Входят два злодея, намеревающиеся убить спящого отрока. - (Подосланы ли они из Лондона, или подкуплены послом?) Варбек спешит на помощь, одного ранит, оба убегают, отрок просыпается, с другой стороны появляется Камилл. Варбек велит увести испуганного отрока и спрятать его в безопасном месте. Сам он идет вслед.

Входит Эрик с английским послом. (Последний, как будто, посоветовал первому убить Плантагенета и встретил с его стороны готовность на это). Они находят следы крови, убийца подал знак, они не сомневаются больше, что дело сделано, радуются этому и тут же решают устроить так, чтобы подозрение в убийстве пало на Варбека.

Эрик и посол сообщают, что, вероятно, произошло убийство: они слышали крики о помощи и, когда поспешили на них, увидели на земле кровь.

Герцогиня и принцесса в сильнейшем волнении.

Приходит Варбек, герцогиня встречает его словами: "где мой племянник? куда вы его девали?" Он смущен и она прямо называет его убийцей. При этом слове среди лордов происходит движение. Она повторяет его с большею уверенностью. Те укоряют ее, что она взводит такую страшную вину на герцога, своего племянника. - Тогда гнев вырывает у нея тайну. - Герцог? восклицает она: - Иорк! мой племянник! - и рассказывает весь обман в немногих словах., с постоянным припевом: "убийца". Принцесса готова лишиться чувств, Варбек спешит к ней, она падает в объятия герцогини; Варбек хочет обратиться к лордам, те с отвращением отступают. (NB. Лорды не верят герцогине: не в её власти уничтожить его, как она его создала. Тут лорды упрекают ее за то, что она так играла им, а она говорит на это, что сама-же себя и наказала, так как из за ложного Иорка утратила действительного и т. д. Варбек мстит ей только тем, что оставляет ее в страшном убеждении). В эту минуту докладывают о графе Кильдарэ, которого боятся. Герцогиня говорит: "Он является как раз во-время. Я никогда не желала его приезда. Теперь я ему очень рада. Он знает моего племянника, он воспитал его в детстве. (К Варбеку). Скройся, если можешь. Посмотрим, как ты устоишь против этого свидетеля".

(Пятый акт. Принцесса. Варбек. Она хочет устроить ему побег. Он остается в тупом отчаянии).

Входить Кильдарэ; Варбек стоит от него дальше всех, с поникшей головой; герцогиня идет ему навстречу. - "Вы приехали обнять Иорка, несчастный человек, вы не найдете его" и т. д. (Этим она должна сказать, что Варбек - мнимый герцог Иорк). Прежде чем ответить, он оглядывается кругом и замечает Варбека. Он подходит ближе; он изумлен, поражен и восклицает: "что я вижу!" Варбек при этих словах поднимает голову, смотрит графу в лицо и восклицает: отец мой!" - Кильдарэ с своей стороны восклицает: "сын мой!" - Его сын! повторяют все. Варбек бросается на шею к отцу. Кильдарэ вне себя от изумления и не знает, что на это сказать. Он просит окружающих оставить их на несколько минут вдвоем. Из уважения к нему, эта просьба исполняется; в то же время докладывают, что привели двух убийц, и герцогиня уходит их допрашивать.

Варбек остается с Кильдарэ, все еще не пришедшим в себя от изумления, что в мнимом Иорке он нашел своего сына. В коротких словах Варбек все ему рассказывает, Кильдарэ взывает к Провидению и прославляет пути Его. Он объявляет Варбеку, что он не сын его, что он похитил имя, действительно ему принадлежащее. Он, будто бы, незаконный сын Эдуарда IV, родом Иорк. Варбек видит свет во мраке, клубок его судьбы сразу разматывается. Безконечно обрадованный, он сбрасывает с себя бремя терзавших его мук и просит Кильдарэ позволить ему на минуту отлучиться.

Кильдарэ, а потом лорды, вместе с Эриком и послом. Они соболезнуют Кильдарэ, что сыном его оказался негодяй, присвоивший себе священное имя Иорка и умертвивший действительного обладателя этого имени.

Кильдарэ не верит этому и спешит открыть им настоящее происхождение Варбека. Они верят ему, удивляются, но еще более печалятся, так как убийцею оказывается сын их государя.

(Кильдарэ и лорды. Они в отчаянии от обнаруженного обмана и оплакивают свое погибшее существование, свои разбитые надежды).

Между тем является Варбек, ведя за руку Плантагенета. Все удивлены; Кильдарэ узнает юного принца, который не знает, что с ним творится, пока Варбек не открывает всей тайны, не присягает Плантагенету, как своему государю, и не заключает его в объятия, как двоюродного брата. (Варбек нашел Плантагенета спящим у Иоркского памятника и спас его от двух злодеев, намеревавшихся убить его). Радость лордов, великодушие Плантагенета.

Явившаяся в это время Маргарита обнимает племянника и прижимает его к сердцу. Лорды требуют, чтобы она так же обошлась и с Варбеком. - Благородное объяснение Варбека, который падает к её ногам, как племянник. - Она тронута, умилена и доказывает это тем, что идет за принцессой.

Во время её отсутствия - общий разговор. Убийственный замысел Эрика и посла открыт, они прощены и пристыжены. Варбек на глазах посла обнимает Плантагенета и отсылает первого к его королю с извещением, что они вдвоем будут добиваться своих прав на престол.

Герцогиня возвращается с принцессой. Заключение.

Вот, дети, наш очаг, наш кров желанный,

Дворец радушный тот, где Маргарита,

Владычица богатых Нидерландов,

Великая жена, чтит память предков,

Поруганного царственного дома

Друзей оберегает и гонимым

Дает приют.

Вы видите? Вокруг --

Все ваших королей изображенья,

Живые лица Иорков благородных.

Сестры благочестивыми руками

Воздвигнуты они - и, как пенаты,

Встречают вас приветливой улыбкой.

Здесь белая цвести лишь может - герб

Издревне именитейшого рода.

Возложим же на шляпы этот знак!

Отныне мы Ланкастеру не слуги --

Отныне мы на смерть враги тирану.

С прискорбием гляжу, с негодованьем,

Как благородный наш маститый Герфорд

Злой умысел лелеет на чужбине

И мятежа приметой ненавистной

Тщеславится во вражеских палатах.

Да что! и сыновей, птенцов незрелых,

Преступниками делает он так же,

От родины, от долга отторгает,

Позорному изгнанью предает.

На родине - изгнанье, где престолом

Разбойник и тиран владеет нагло.

Поместьями и землями своими

Пожертвовал лорд Герфорд не колеблясь,

Чтоб сердце неизменное к стопам

Властителя законного повергнуть --

Властителя, случайностью счастливой

Спасенного от смерти и сюда

Вернувшагося выходцем из гроба.

Возможно ли? На возраст не взирая,

Обмануты вы так же, как другие,

Безстыдным шутовством безсильной злобы,

Для злобы лишь одной и вероятным?

Поистине, внушает ужас эта

Неистовая иоркская порода,

На всякое чудовищное дело

Готовая! Пока хватало мочи --

Пускала в ход и казни и убийства;

Губительного жала лишена,--

Сплетает ложь за ложью неустанно:

Любому проходимцу согласится

Предать на расхищенье государство

Скорее, чем допустит, чтоб Ланкастер

Ему блаженство мира обезпечил.

Священный блеск величия, печать

Высокого рожденья, - лгать не может,

Что в памяти людей неподкупных

Живет несокрушимо - то личиной

Обмана прикрывать себя не станет.

Мир убежден, он в Ричарда поверил,

Сердца родных заговорили, три

Монарха признают его за сына

Эдвардова и чтут его, как принца.

Я слышал, он себя и держит принцем,

По-королевски думает и явно

Сияет всеми доблестями Иорков.

Эдвардов сын, тщедушный Иорк, что ранней

Могилой вместе с братом поглощен,

Чьи кости мрачный Тоуер укрывает,--

И этот Иорк вдруг возстает из гроба,

Чтоб в Брюсселе ожить? Да, Маргарита --

Великая волшебница, я вижу:

Усопших пробуждает! создает

Из праха их державное потомство!

Находятся и старцы, уваженья

Достойные мужи, что верят сказке

Иль только притворяются, что верят:

Их цель возобновить старинный спор,

Борьбу двух роз, которая уж столько

Напастей причинила государству. *

Нет сказкою меня не обморочить,

Сам погляжу - лишь собственному взору,

Сердечному лишь голосу поверю.

Кровь скажется! Не в ней ли искони

Пусть целый мир свидетельствует: я

Не дам себя увлечь, пока того же

Не возвестит мне кровь.

Еще есть время!

Внемлите прямодушному совету:

Не делайте почтенный возраст свой

Игрушкою злодейского коварства!

Не поддавайтесь женщине лукавой,

В своей груди вместившей всю вражду,

Всю ненависть двух отраслей венчанных!

На жертвенник желаний ненасытных

Влечет она и земли и народы

И ни во что судьбу людскую ставит.

Пока вы у порога - возвратитесь,

Чтоб не жалеть, не каяться, когда

Увязнете ногой в сетях обмана!

Вас истина страшит, а не обман.

Да, это Иорк, - по вашей злобе вижу!

Безумный человек! Спешите в петлю --

Отрезывайте путь себе к возврату!

Вот этот меч монарха моего

К престолу приведет, меня - в отчизну!

Кто смеет. . . . . . . . . . . . .

Будить в палатах этих? Тише, лорды

Священный мир почиет в этом доме.

Так пусть же из него уйдет Ланкастер,

Который в родовом жилище Иорков

Кто. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Прочь - вместе с ним, ланкастерским холопом!

Я Англию покинул, чтоб тиранства...

Я поспешил сюда. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И мерзкое лицо свое холоп

Ланкастера мне кажет на пороге!

Измену я караю. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .ее. . . . . . . . . . . .

. . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .где ни встречу!

Гоните же Ланкастера, кичливо

В святилище. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Как в Англии, под кровом Иорков хочет

Царить!

Измену обличаю, где ни встречу!

Так пусть же уберется вон Ланкастер,

Который в родовом жилище Иорков,

Как в Англии, царить кичливо хочет...

Как в Англии, господствует кичливо!

Спокойней будьте, лорды. Здесь не место...

Довольно, лорды доблестные...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Мечи оставьте

И этих стен радушие почтите.

Здесь царство справедливости...

Великая. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Здесь правит благородная жена

Из благородной ветви Иорков...

Нет и врагу отказа в правосудьи,

И в. . . . . . . . . . достойнейшого лорда

Чтит. . . . . . . . к. . . . . . . . . . . . . . . .

Свой двор здесь, в Брюсселе, открыла

Всем партиям враждующим: мирить

Врагов - её прекраснейшая слава.

. . . . . . . . . . . . . . Здесь двери настеж.

Приветствуют здесь каждого. . . . . . . .

Кто ковы против Англии кует.

Она - сестра двух иоркских государей

И с кротостью, по родственному чувству...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .в несчастьи. . . . .

. . . . . .помнит о своем. . . . . . роде,

Подпавшем под удары злого рока.

Лишившийся престола. . . . . . . . . . . . .

Где он в стране врагов приют нашел бы

. . . . . как не здесь, под мирным кровом?

Где иначе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Нашел бы он. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Нет и врагу отказа в правосудьи --

И в личности достойнейшого лорда

Чтит. . . . . . . посла. . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . чувство долга. . . . . .

Блестящий образец любви сестры

И матери являет нам принцесса

В жестокий наш. . . чуждый. . . век.

Все верные сердца стремятся в Брюссель,

За иоркский дом гоненьям подвергаясь,

И. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

К ней видимо и небо благосклонно:

Из гроба возстает её племянник,

Давно уже оплаканный, и вновь...

И вновь сияет славой род угасший...

И вновь исполнен жизни род угасший,

В побеге этом царственном воспрянув...

Но где же он, где дорогой наш герцог,

Пред кем я преклонить колени должен?

Покинул я и родину и дом

И поспешил воочию увидеть

Воскресшую отечества надежду...

Где мне найти его?

Сейчас он сам

Пожалует сюда с принцессой вместе:

Толпа уже ликующим потоком...

Ликующим потоком в эту залу

Стремится. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И возвещает нам их приближенье.

Бельмонт. Остановитесь, благородные лорды. Укротите ваш гнев и почтите величие этого места...

Здесь ожесточение партий должно безмолвствовать; здесь царствует справедливость, а не пристрастие. Моя повелительница из рода Иорков, и её державное сердце свято чтит память предков, но это не мешает ей жить в добром согласие с королем Генрихом, и в особе этого благородного лорда она уважает его посла. Она ненавидит вражду и готова уладить все раздоры. Она охотно предлагает для этого свои услуги и открыла свой двор в Брюсселе всем партиям. Приверженцы Иорков здесь желанные гости: как справедливый и мудрый третейский судья, она выслушивает их жалобы и по мере сил откликается на них. (Она поручила мне приветствовать вас, благородный лорд Герфорд). Она считает себя обязанною оказывать лту защиту своим родственникам и приверженцам, подпавшим под удары судьбы. Но и врагу нет отказа...

Сэр Вильям. Так как...

Герфорд. Герцогиня представляет собою возвышенный, блестящий образец благочестивой родственницы и доблестной патриотки и лежащий на ней священный долг исполняет с примерною добросовестностью. В Брюссель стремятся все верные сердца, претерпевающия гонения за благородный дом Иорков, она радушно принимает их и.... И вот небо вознаградило её родственное милосердие, возвратило ей как бы из гроба, племянника, которого считали умершим и в котором снова расцветает наша увядшая, было, надежда. Мы явились сюда поклониться ему, мы покинули Англию, мы незадумываясь, оставили наше имущество на расхищение неумолимому королю, чтобы поспешить к сыну нашего государя и повергнуть перед ним наше верное сердце.

Португальцы. И мы также здесь, посланные нашим. . . . . . . . . . . чтобы засвидетельствовать почтение и предложить ему помощь нашего короля к получению обратно законного наследия.

Шотландцы. Мы посланы вперед, чтобы возвестить прибытие принцессы Шотландской, предназначенной в супруги благородному герцогу Ричарду.

Ганзейцы. Через нас ганзейские города предлагают благородному принцу Иорку свои корабли для высадки в его королевстве.

Ирландцы. . . . . . . . . . . . . .

Сэр Вильям. Какое сумасбродство! Какое безумие! Какая преступная игра! Так далеко зашло! Нет, это не ослепление! Это заведомый злонамеренный обман!

Бельмонт. Добро пожаловать все От имени моей повелительницы и её бла городного племянника благодарю вас всех Сейчас он возвратится с охоты - вы увидите его самого и мою повелительницу... Вот они...

Герфорд (сыновьям). Станьте здесь и делайте то же, что я буду делать. Давно желанная минута наступает. Приготовься, сердце, перенести великую радость.

Первый горожанин. Это английские беглецы. Они явились приветствовать герцога Иорка. . . . . . . . . . . . . .

Их короля и законного государя. Тот, Генрих, - не что иное, как тиран.

Второй горожанин. Город полон англичан. Скоро некуда будет их девать.

Третий горожанин. В наших стенах - английский король.

Третий горожанин. Мы его защитники.

Город полон англичан.

Он здесь скоро будет Я. . . . . . . . . . . . . .

Популярность герцога. С тех пор

Как он много хороших последствий...

Его достойное жалости положение. . . . . .

Его красота, величие, царственное великодушие. . . . . . . .

Купец из Гента. . . . . . . . . . .

Корабельщик. . . . . . . . . . .

Заводчик. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Маргарита (долгое время любовавшаяся этим зрелищем). я больше не бездетна. - Хорошенько вглядитесь в него. Посмотрите на эти изображения Иорков вдоль стен! Сравните черты! Кажется, будто эти фигуры сошли со своих подставок и движутся здесь! (Варбеку). Примите их радушно, принц... Это друзья вашего дома, которые хотят сражаться за ваши права. . . . . . . . и т. д.

Друзья мои. . . . . . . . . родная. . . . . .

Поближе, дети! Все сюда! Поближе!

Мне громко говорит. . . . . . . . . . . . . . . .

Он, он! Мне громко сердце говорит,

Что это он! Черты то Эдуарда,

И голосу его я внемлю снова!

О Ричард, Ричард,

Сын короля моего! Какое мне, старику, счастье, что я дожил до этого! О, дайте мне поцеловать эту руку, эту дорогую руку..

Встаньте, милорд... Не здесь ваше место... Ко мне на грудь... Обнимите меня, прижмите меня к вашему честному английскому сердцу, пылом вашей любви воспитайте мою доблесть. (По братски обнимает сыновей Герфорда).

Варбек тронут, благодарен, ласков, скромен; но при этом исполнен благородного достоинства, как государь перед своими вассалами.

ГЕРФОРД етства братьев Иорков и рассказывает его; радость и старость делают его болтливым). О, - спрашивает он, - где вы скрывались? Где вы были хранимы небом, чтобы сразу явиться мужем, цветущим юношей? Как вы спаслись от убийства? от преследований? Где вы так развились? Каким путем привело вас небо к открытию?

О, позвольте мне набросить завесу на прошлое... Не надо... Я между вами... Я вижу себя в кругу друзей... Судьба чудно вела меня... Да, я чувствую себя Иорком... Ничто не может заглушить во мне могучий голос крови. Могучия священные узы приковывают меня к вам... Вы мои... Я ваш., и не будь тут даже никаких других доказательств, громко говорит мне голос сердца, что вы - мои друзья.

Скажите же! скажите, как избегнуть

Вам удалось кровавых рук убийцы?

Где нежный цвет его хранило небо,

Чтоб горячо желанный, благодатный,

Он сразу нам явился в полном блеске?

Почтенный лорд осведомиться вправе,

Достоин он...

Нет... Не теперь... Позвольте

Не надо. . . . . . . . . я между вами. . . . . .

Вокруг себя одних друзей я вижу...

Путем чудес вела меня судьба...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .в себе

Полна душа. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Как, герцог?..

Вас ложный стыд удерживает, ваше

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пусть так!

Я пощажу ваше чувство. Я избавлю вас от печальной обязанности. Да, печальная обязанность - тяжкий сон. . . . . .

Мы вместо вас исполним это.

Приходится к тяжелым временам

Вернуться мне, из тьмы воззвать былое,

Которое покровом вечной ночи

Но то несчастье наше, не вина,

Что создали проклятье мира мы

И царственного дома и всего

Людского рода был злодеем Ричард...

Рождались и великие герои!

Я. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

То был мой брат. . . . . . . . . . . . .

Убиты были. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Кровавыми путями, как. . . . . . . . . . . . . . .

На английском престоле Ричард Глостер...

Племянников его скрывает Тоуер...

Вот - истина, - молва же уверяет,

И называет место даже, где

Тела детей зарыты. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но страшное событие той ночи

От нас непроницаемая тайна

С. . . . . . . . . . . . . . снято покрывало.

Да, правда, что с приказом короля

Убить детей, явился Тиррель в замок,

Что под его кинжалом пал принц Вэльский,

Но совесть ли в злодее пробудилась,

Иль в сердце закоснелое проникла

Ребенка беззащитного мольба,--

Удар смертелен не был - и убийца

Короче, юный принц избегнул смерти...

Служитель, что тела убитых ведал,

Заботливо скрыл принца от ищеек.

Пять лет ему исполнилось тогда,

Лишь в ужас безотчетный повергает

Я это понимаю!...

Боязнь перед шпионами тирана

Принудила в убежище убогом...

Жемчужину такую скрывать.

Принц одному из граждан был доверен.

И тот не знал, - что он сын короля:

Молчал предусмотрительно служитель,

Пока царил свирепый Ричард...

Когда ж нашел конец он при Босворте,

Тот вспомнил о заброшенном ребенке,

Надежде государства, и обратно

Потребовал доверенный залог.

Однако, воспитатель. . . . . . . . . . . . . . . .

Не ведая еще, кто он такой,--

Отправился с отцом своим названным...

Исчез безследно юноша державный. . . . . .

Напрасно все края. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Что в жилах у него текла незримо,

Разрушила судьбы его преграды,

Из дома воспитателя исторгла...

Лишь меч его порывов был достоин --

Никто в ярмо не запрягает львенка.

Сначала предложил свои услуги

Служил (среди королевских стрелков) далекий от мысли,

Что он под отчим кровом приютился.

По правде, разве роль свою она

Сыграла не до полного обмана?

Естественными плакала слезами...

Вы также до сих пор

Взволнованы, принцесса... Что я вижу!

Возможно ли! Так жалобная эта

История вас за сердце задела?

Один из всех не тронулись вы ею!

К вам в грудь живое чувство не проникнет!

Мне тронуться! подобным шутовством!

Иль обмануть легко меня, как прочих?

Я должен новоявленному Иорку,

Меня все это тешит. Допускаю

Охотно я, чтоб свет был обморочен,

Чтоб этому Ланкастеру, который

За мудрость прозван здешним Соломоном,

Весьма хитро задуман этот женский,

Жестокий план: я от него в восторге,

Но сам-то уж обману не поддамся!

Личину я прозрел, едва взглянул,--

Несчастный

Плантагенет!

Особенно забавно было мне

Ведь я совсем был в стороне... И тетку

Я также. . . . . . . . . . . и взгляды

Я уловил, которыми все время

Менялись выразительно они...

Уж как ни прихорашивайся он --

Не видно в нем породы, нет в нем этой

Естественной уверенности... Принцем

Родиться надобно, чтоб им казаться.

Да кто же отрицает, что для принца

Еще все ново здесь? А воспитанье?

Едва лишь год прошел с его признанья...

С породою освоиться недолго.

В нем навыка, - он держится прилично...

Но эта неуверенность в себе,

Как будто страх - похож ли он на принца,--

Вот, что меня в притворстве убеждает.

Кому природа царственной печатью

Отметила наружность, если даже

Венец и не сияет на челе. . . .

Несчастье в прах его низвергнуть может,

Не во дворце и. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Где. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Среди людей лишь крепнет человечность...

И, будь судьбе суровой благодарен. . . . .

По правде, бедняки одни - счастливцы,

Которые. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Не нравимся мы вам, скажите прямо.

Я чувства в вас не вызываю

. . . . . . Могу ль сказать, кузина?

Я не нуждаюсь в этом... Не нуждаюсь

В приманках я: довольно тех, что есть.

Старайся нищий нравиться, а принц

Лишь принцем будь - цены никто не сбавит.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Да, да! я это... Как вы покраснели!

Что он по вас вздыхает втихомолку --

Не трудно угадать, когда вы вместе.

Я мог бы разсердиться, не считай

Презрения достойным. . . . . . . . .

И вас люблю тем больше я, чем больше

Томится Иорк по вас, вот я каков!

Пусть любит он - я буду обладать!

И в будущем я радость предвкушаю...

Судьба! судьба! О, что ты мне готовишь!

Признайтесь, сердце в вас пылает злобой...

Пронзить меня вы взглядами готовы...

Не безпокойтесь! Этому значенья

Я не придам: ваш язычок колючий

Хотел бы лишь слегка я наказать.

Пойдемте к тетке... Как? серьезно значит?

Серьезно разсердились вы? Смягчитесь!

Нет, нет, - не так. Совсем смягчиться надо.

Вы стать должны готландской герцогиней --

Об этом знают все - и это будет.

Сам видел? Любишь ли меня ты, Ричард?

Да, любишь, мы друг друга понимаем:

Твой взор сказал - мой взор, смолчать не мог.

Но горе, горе нам! Мы наши чувства

Тебя иные узы ждут, меня же

Приносят в жертву этому грубьяну.

Чужая воля нами управляет,

Свободно выбирать не смеет сердце...

Безценный Иорк, - и как судьбой мы сходны!

Не круглые ли сироты мы оба

И не подвластны-ль родственнице гордой,

Которая любя нас угнетает?

Ты, как племянник, дорог ей - она

Ко всем тебя, воскресшого, ревнует,--

И, вот, чего бояться надо: бойся

Любви её властительной. . . . . . . . . . .

Но поощрять не станет никогда

Чего не создала. . . . . . . . . . . . . . . . .

Действительно он видел, ненавистный

Ты весь у герцогини под надзором --

Прекрасная... Боюсь и я не меньше!

И взорами меняясь, мы трепещем,

Как голуби пред ястребом. . . . . .

О, лютый жребий сирот. . . . . . . . . .

Они в холодный свет и отдаются

Во власть великодушию чужому.

Как тяжкий груз, на доблестную грудь

Дары надменной милости ложатся:

И где гнетет его. . . . . . . . страх

Там сердце боязливо цепенеет!

Холодное участие не греет!

Зачем, зачем злой рок привел, о Ричард,

Сам от себя схороненный, ты жил

В блаженной неизвестности, теряясь

В. . . . . . . . . . . человеческом потоке

Свободный, как в волнах воздушных птица,

Скиталец безымянный, но над сердцем

Свою лишь волю царственную знавший,--

Отныне прикреплен, прикован прочно

Ты к сану своему кольцом железным...

Ты сам себя нашел и потерял!

О, если бы осталось все как было!

О, если бы, неведомые миру,

Мы встретились с тобой под низкой кровлей!

Сердца бы нас навек соединили,

В одно слились бы те сердца, что нынче

Разлучены величием тщеславным!

В блаженной слепоте на блеск мишурный

Но для чего судьбу я укоряю!

Во мраке я тебя и не нашла-бы.

Нет, я ее должна благословлять

За то, что и утраченное имя

Вновь отдала: она ведет нас вместе!

6. . Историческая обстановка, в которой должно было происходить действие этой драмы, сводится к следующему: борьба за английский престол между линиями Иоркской и Ланкастерской (белой и алой розой) закончилась победой Генриха VII (Ланкастера) над Ричардом III (Иорком). Маргарита Иоркская, герцогиня бургундская (вдова Карла Смелого), сестра Эдуарда IV и Ричарда III, всеми силами старалась погубить или хоть свергнуть с престола ненавистного Ланкастера; для этой цели она старалась вызвать в Англии сочувственное Иоркам движение при помощи самозванцев, выдававших себя то за одного, то за другого из заключенных или убитых претендентов на английский престол. Первым из таких самозванцев был Ламберт Симнель, выдававший себя за графа Эдуарда Варвика, разбитый в 1487 г. при Стоке. "С неудачи Симнеля - рассказывает историк Англии Rapin de Tboyras, сочинением которого пользовался Шиллер - герцогиня неустанно то сама лично, то чрез своих людей распространяла слух, что Ричард Иорк. младший сын Эдуарда IV, запертый в Тоуэр и убитый здесь вместе со своим старшим братом по приказу своего дяди Ричарда III, на самом деле успел бежать и жив... Вместе с тем герцогиня старательно выискивала молодых людей возраста герцога Иоркского, которые годились бы для её замыслов". Наконец, подходящий нашелся; это был некий Перкин Варбек, сын одного крещеного еврея, долго живший в Лондоне. Герцогиня деятельно занялась подготовкой Варбека, дарования которого вполне соответствовали его трудной задаче. Она посвятила его во все семейные тайны Иоркской династии, сочинила правдоподобный рассказ о том, как мальчик бежал из рук убийцы Тирреля; чтобы устранить всякое подозрение об их сношениях, самозванец первоначально появился в Португалии и затем лишь был представлен к её двору в Брюсселе, где она так умело сыграла роль сперва не верующей, а затем убежденной, что это убеждение сообщилось всем. Лишь этим моментом пребывания Варбека в Брюсселе и занимается драма Шиллера. Поэтому подробности дальнейшей его судьбы не интересны. Переправившись. в Англию, он был побежден при столкновении с Генрихом VII, взят в плен и, после неудачной попытки бежать, казнен в 1499 году.

Сведения о действительных исторических лицах, упоминаемых в драме, см. в Словаре (т. IV). Аделаида, принцесса Бретанская, и Эрик принц Готландский, вымышлены поэтом.

1. В первых изданиях Гербелевского Шиллера. Из позднейших изданий перевод исключен.

B. С. Лихачова. Исполнен для настоящого издания.

5. Корабль (1798). В начале 1798 г. Шиллер сообщал Гете, что углубился в сочинения Карстена Нибура "Путешествие по Аравии" (1774) и Вольвея "Путешествие по Сирии и Египту" (1797), прибавляя при этом, что не видит здесь никакого материала для поэта; но вскоре затем он уже не мог воздержаться от попытки испробовать, что может сделать поэт с таким материалом. Результатом этого явились наброски "Корабль", "Флибустьеры" и "Морская пьеса". Все они представляют собой попытки перенести во внеевропейскую обстановку со всеми её особенностями драму с европейскими действующими лицами. "Задачей" говорится в начале наброска - "является драма, в которой были бы искусно связаны все интересные мотивы морских путешествий, внеевропейския нравы и связанные с ними порядки. Необходимо найти punctum saliens, из которого исходило бы и с которым было связано все остальное, в чем могли бы быть изображены Европа, Индия, торговля, разъезды по морю, корабль и земля, дикость и культура; равным образом должны быть определены и живо представлены дисциплина и порядок на корабле, характер моряка, купца, авантюриста, плантатора, индийца, креола". Сюжет колебался. Герой, молодой европеец, потеряв в Европе все дорогое и возненавидев ее, служит в Индии. Его патрон милостив к нему и хочет отдать за него свою дочь. Но молодые люди не хотят этого. Девушка любит другого, с которым хочет бежать за море; молодой человек стремится к прежней далекой возлюбленной, покинуть которую его заставили жестокие порядки Европы. Появление европейского корабля разрешает это сплетение. Корабль сам должен был "внушать живейший интерес; это единственный центр внутренней связи пьесы, это символ европейского мореплавания и всемирного владычества". Но корабль этот в особом положении: экипаж взбунтовался и завладел им. Надежды героя возвратиться на нем в Европу обмануты. Но все кончается к лучшему: герой узнает в заключенном капитане своего старого друга, помогает ему отнять корабль у бунтовщиков, которых оставляют на острове.

7. . Героиней этой трагедии, показывающей - наравне с "Фемистоклом", что Шиллер предполагал брать драматические сюжеты и Из античной истории, должна была явиться знаменитая римская императрица, жена Клавдия, убитая в 59 г. по P. X. своим сыном Нероном, который также выступал одним из главных действующих лиц драмы. В набросках сохранились лишь намеки на сюжет драмы; есть только общия характеристики действующих лиц, основанные на Таците.

8. Невеста в трауре или Вторая часть разбойников. Еще в 1784 г. Шиллер сообщал в письме Дальбергу, что по окончании "Дон-Карлоса" предполагает приступит ко второй части "Разбойников", "которая должна явиться полной апологией автора первой части и в которой вся безнравственность найдет разрешенье в высшей нравственности". Затем упоминание об этом замысле исчезает в письмах поэта - и лишь из воспоминаний Каролины фон-Вольцоген мы узнаем, что поэт предполагал изобразить трагическую семью, чрез все поколения которой проходит ряд страшных несчастий. Отрывков, относящихся к этому замыслу, осталось четыре; два из них озаглавлены "Невеста в трауре". Вторая часть "Разбойников". Последний отрывок имеет еще подзаголовок: трагедия в пяти актах. В этом последнем - самом большом отрывке выступают Карл Моор, под видом савойского графа Юлиана, его взрослые дети, сын Ксаверий и дочь Матильда, граф Диссентис, жених Матильды, егерь графа Юлиана, в котором мы должны узнать старого знакомого Швейцера, Косинский и дух Франца Моора. "Действие открывается появлением привидения и торжеством обручения. Граф Юлиан выдает свою дочь замуж. Жених - отпрыск рода, пред которым граф старается загладить что-то тяжелое, или вообще имеет настоятельный интерес заключить этот брак. Матильда не любит жениха, но ничего против него не имеет и повинуется желанию отца". Видную роль должен играть Швейцер, тайный доверенный графа. Ксаверий - страстный и необузданный юноша, не любящий отца и питающий к нему только страх. Одна Матильда может смирять его дикия выходки. Он питает к ней злополучную, роковую страсть, до сих пор скрытую от отца. О ней знает егерь Георг (Швейцер), пестун молодых господ - и под его влиянием граф спешит помолвкой додери. Но страшные предзнаменования встречают это торжество. В замке знают о них все кроме старого графа, знает и безстрашный Ксаверий, который в страшный час ожидает привидения и в известном месте встречает его. Призрак исчезает, не ответив на его вопросы, но Ксаверий чувствует за этим тайну, касающуюся отца, и старается выпытать ее от Георга. К юной графине часто является таинственная монахиня, вечно безмолвная и видимо благосклонная. Она знаками советует девушке не вступать в брак и постричься в монастырь. Однажды, войдя в комнату отца, Матильда находит здесь женский портрет, в котором узнает монахиню. Она рассказывает о своем загадочном знакомстве отцу, который поражен, так как на его портрете изображена Амалия. На этом обрывается этот эскиз, заканчивающийся вопросом, очевидно поставленным поэтом самому себе: "Могут-ли встретиться два призрака, и что они будут при этом делать"?

Общая характеристика положения и настроения героя дана в первом отрывке, где он носит свое старое имя. Карл Моор, говорится здесь, "считает небо примиренным; он, наконец, достиг известного спокойствия; двадцатилетнее счастие отучило его бояться перемены". За это время он сделал много добра и был общим благодетелем; он живет в чужой стране и смотрит на свое далекое прошлое, как на тяжелый сон...

Остается неизвестным, как уцелел Карл от кары правосудия, которому он предает себя в конце "Разбойников", откуда у него дети. Но общий замысел понятен. Поэт - говорит Келлерман - хотел очевидно показать, что пока Моор верит, что он "еще может быть счастлив", он не отделался от ига, своего эгоизма, "что к действительному внутреннему миру он может придти лишь путем совершенного самоотречения. Несмотря на предостережения Швейцера, Карл необдуманно нарушил покой Немезиды и, думая обезпечить себе и детям полное счастие, вызывает сверхъестественные явления, ведущия к злодеянию".

9. Роземунда или Адская невеста. (1800). Первоначально Шиллер предполагал обработать этот сюжет, взятый, - подобно "Фаусту" - из старинной кукольной комедии, в виде баллады, но затем, быть может, под влиянием настояний своего друга, композитора Цумштега, просившого дать ему текст для оперы, предпочел драматическую форму. Сюжет этот, по словам Гёте, указавшого его Шиллеру - крайне тщеславная и безсердечная девушка, губящая своего верного возлюбленного и отдающая свою руку необычайному и неизвестному жениху, который оказывается дьяволом и уносит ее с собой в ад. Поэт не выработал сценария. Сохранились лишь наброски с характеристикой героини и некоторыми подробностями предполагаемой драмы, показывающие, как Шиллер усложнял и углублял традиционные мотивы народной сказки. К жестокой Розамунде, отталкивающей и губящей всех влюбленных в нее, поэт предполагал до некоторой степени привлечь сердца зрителей тем, что делал ее певицей или артисткой. Вступлением в драму служит гибель одного из женихов Розамунды. Она виновна в этой гибели, но ни мало не тронута ею. Тогда является новый - богатый, могущественный, прекрасный принц; он не выказывает к ней любви и только льстит ей - и она покорена. Он исполняет все её невероятные прихоти с сверхъестественной легкостью. Он описывает свое королевство, в котором все окружающие знают ад; его ответы загадочны и страшны. И лишь ослепленная лестью невеста не подозревает ничего. На нее не действуют даже предостережения духа её погибшого жениха. Все в драме должно было быть проникнуто страстью, чтобы не дать места раздумью". "После того как судьба Розамунды решена, следует еще нечто милое, прекрасное, чистое, и зритель разстанется с драмой в более отрадном настроении. Любящая красавица, сердечная девушка, которой Розамунда из ревности готовила гибель, остается невредима и получает награду за свою невинность".

10. е "Der Bürgergeneral" Гете (1805). Предполагалось нечто вроде параллели к известному драматическому памфлету Гете против французской революции. Некоторые действующия лица те же, что у Гете. Сохранились наброски двух первых сцен, неясные и незначительные.

11. (1802). "Широкий план изобразить великую столицу Франции со всеми её порядками и пороками, вершинами и низинами общества, дневной и ночной жизнью, словом сделать "Париж в его совокупности" предметом культурно исторической драмы, в центре которой стояла-бы деятельность полиции, живо занимал Шиллера" - говорит Веллерман. Главным источником его была книга Мерсье "Tableau de Paris", затем натуралистические романы Ретиф де ла Бретонна, у которого он уже заимствовал сюжет своего "Путешествия в плавильный дом" (т. I) и, наконец-"Энциклопедия" Гоффа, где он нашел характеристику д'Аржансона, всемогущого и всеведущого начальника французской полиции при Людовике XIV. Но не отдельная личность должна была стать притягательным центром драмы, а общая масса впечатлений, производимых одною силой разнообразной и единой, страшной и благостной. Предполагались две пьесы - трагедия и комедия, и среди набросков "Полиции" мы находим много указаний на то, что этой трагедией должны были явиться "Дети дома". Наброски, относящиеся собственно к "Полиции", многочисленны и разнообразны, но представляют совершенно сырой материал, среди которого видное место занимают выписки из Мерсье. "Необходимо обработать необъятную массу действия замечал себе поэт - и не дать читателю запутаться в разнообразии событий и множестве фигур. Необходима путеводная нить, связующая всех их, точно шнурок, на котором оне нанизаны.: Объединяющим началом является полиция, дающая им пульс и развязку..." Поразительное разнообразие этих подробностей предполагаемого действия отчасти уже указано во вступительной статье к "Драматическим отрывкам" (т. III, стр. 226). Мы находим, например, такую заметку: "В течение действия выступают: 1) сын почтенной семьи, безпутствует, доведен до отчаяния, но спасен; 2) благочестивая дочь; 3) отец из провинции, 4) честная, но бедная аристократка; 5) чваный и дурной богатый мужик; 6) своевольный мушкетер; 7) фат - советник парламента; 8) блюдолиз Ubique; 9) куртизанка; 10) шуллер и мошенник во всех видах; 11) пасквилянт; 12) философ; 13) савояры: 14) ханжа; 15) аббат или рыцарь св. Людовика; 16) министр полиции; 17) убийца; 18) куртизань; 19) благонамеренный гражданин Парижа; 20) носильщик, фиакр, швейцар; 21) писец или клерк; 22) иностранец; 23) муж и жена; 24) патруль и часовые; 25) модистка; 26) пуассардки; 27) иллюминат и тайные общества; 28) монах; 29) герцог и герцогиня; 30) нищий; 31) воришка и его пособники". На другом листке исчислены предметы благотворной деятельности полиции, как она должна была выступить в пьесе. "Предметы деятельности полиции: 1) Так заботиться о нуждах города, чтобы никогда не было недостатка в необходимом и купцы не назначали произвольных цен, она должна таким образом оживлять ремесла и промышленность, но бороться с вредными злоупотреблениями. 2) Учреждения для общественного здоровья и удобства. 3) Безопасность собственности и личности. Хранить и мстить. 4) Меры против злоупотреблений, безпокоящих общество. 5) Защита слабых от злоумышлений и насилия. 6) Бдительность ко всему, что подозрительно. 7) Очистка нравов от общественного скандала. 8) Она должна легко обозревать все и быстро действовать повсюду. Для этого служат её отделы и подъотделы, регистры, служители, корреспонденты, доносчики. 9) Она действует, как сила, и имеет возможность приводить свои решения в исполнение. 10) Она часто должна прибегать к скрытым путям и не всегда может соблюдать форму. 11) Она часто вынуждена допускать, а иногда поощрять и даже сама делать зло, чтобы творить добро или устранить худшее бедствие". Но этот панегирический список не исчерпывает всех воззрений поэта на деятельность полиции. "Необходимо изобразить - полагал он - и отрицательные стороны полицейского строя. Здесь часто орудием является зло, и невинность может от него пострадать. Полиция часто вынуждена пользоваться дурными орудиями, применять предосудительные средства. Преступления её агентов безнаказанны".

Ни сценария, ни указаний на главные действующия лица нет. В пьесе должен был выступить д'Аржансон, и не только векач стве начальника полиции, но и в своей частной жизни. Интрига предполагалась очень сложной. "В первом акте завязываются три независимых друг от друга истории, - замечает себе Шиллер. - К ним естественно присоединяются еще три или четыре других, и все оне разрешаются вместе". Сохранились отрывки, рисующие такое сплетение интриг: 1) "Прелестная, милая девушка София, принуждаемая своим опекуном выйти замуж за проходимца, хочет бежать со своим возлюбленным. Этот план открыт, но вместе с тем открывается и подлость навязанного жениха и богатство её настоящого возлюбленного. 2) Милая женщина (приятельница Софии) страдает от ревности мужа... Чтобы испытать её верность, он переодевается - и потому попадает в руки полиции. 3) Жених Софии оклеветал её возлюбленного, будто он сочинитель пасквиля и распутник. Но пасквиль этот заказал сам одному жалкому поэтишке и сам развратничает с одной распутницей. Все это раскрывает полиция. 4) Возлюбленный Софии живет в гостинице, где проживает также один авантюрист, делающий много шума в городе.. 5) В той же гостинице живет особа или парочка, имеющая причины скрываться. Её история связана с другими и способствует их раскрытию... 8) Сообщение, что в городе воровская шайка. 9) Некто заподозрен, потому что скрывается. Но он скрылся куда нибудь против своей воли. 11) Следы детоубийцы или другого убийства. 12) "Дуэлисты". Таков был этот гигантский клубок событий, который должен был найти изображение в драме.

12. Фемистокл (1803). Основанием этой драмы послужило сообщение Плутарха о том, что Фемистокл, великий афинский полководец, нашедший, по изгнании из отечества (470 г. до P. X.), приют у персидского царя Артаксеркса, сперва обещал ему вести его войска против неблагодарной родины, но затем, не чувствуя себя в силах "опозорить свои прежние подвиги", покончил с собой самоубийством. Сохранившиеся наброски Шиллера заключают характеристику Фемистокла и указания на отдельные выдающиеся моменты, которые должны были получить выражение в драме. Очевидно, поэта особенно соблазняла возможность сопоставить неподдельное, глубоко врожденное гражданское чувство античного грека с рабскими помышлениями варварского народа, униженного, несмотря на свое внешнее могущество. "Фемистокл умирает так, как он жил: под равным влиянием чистых и нечистых побуждений. Им владели высокия помышления, истинная добродетель и истинная слава одушевляли его; но его грызло честолюбие, и вследствие этой порочной страсти он не выдержал испытания истинной добродетели. И его геройское самопожертвование смешано с болью оскорбленного честолюбия; но он до известной степени побеждал эти нечистые помышления... С чашей яда на устах он снова становится афинским гражданином". Приготовления персов к походу на греков и Фемистокла - к смерти должны были сплетаться в драме, и "по общему духу пьесы происходит в конце концов нечто другое, совсем не то, что устраивалось; реальное разрушается и уничтожается чем нибудь идеальным". Среди отдельных сцен пьесы должны были, повидимому, представлять особенный интерес те, где какие либо внешния обстоятельства напоминают Фемистоклу о его далекой родине: два заезжих земляка, его благородная рабыня из Иония, греческий философ, греческие мимы, взволновавшие героя несколькими сценами из затерянной трагедии Эсхила.

13. (1804). До сих пор точно неизвестно, откуда заимствовал Шиллер сюжет этой драмы, так как в сказках Трессана, на которого ссылался и сам поэт и его близкие, нет ничего похожого на намеченные в подготовительных отрывках мотивы. То, что ряд имен действующих лиц (напр. принц Эрих Готландский, епископ Ипериский и др.) взят из "Варбека", считается доказательством того, что к этому времени Шиллер отказался от мысли закончить "Варбека". Мы имеем не только содержательные предварительные заметки, но и опыт законченного сценария; несколько сохранившихся начальных стихов показывают, что поэт приступал уже к осуществлению своего замысла. Содержание драмы ясно и интересно. Графина Матильда, государыня Фландрии, должна, потребованию своих вельмож и народа, избрать себе супруга. Несколько иноземных принцев: испанский, французский, скандинавский - и двое из её вассалов - графы Монфор и Аремберг - добиваются её руки. Но она любит одного из своих приближенных, бедного, но благородного юношу Флоривеля, который платит своей государыне взаимностью, пока не отдавая себе отчета в своем чувстве. Графиня сама более сознательна-и она умело устраняет могучих претендентов и пролегает путь возлюбленному к своей руке. Флоризель спас ей на охоте жизнь она заставляет испанского принца возвести его в рыцари. Она заявляет, что выбор её будет основан не на Внешних преимуществах рождения и силы - и гордые предками и саном француз и испанец отказываются участвовать в таком унизительном соискании;нелепого принца готландского Монфор отправляет искать несуществующую невесту, разсчитывая, что теперь ему остается устранить только Аремберга. Но графиня видимо отдает предпочтение последнему. Это, конечно, только уловка. В откровенном разговоре с Арембергом она указывает ему, что он любит не ее, но её фрейлину, фон-Меген, что её руки он ищет только им соперничества с Монфором; она обещает ему никогда не отдавать своей руки последнему - и приобретает в Аремберге верного союзника. Но фрейлина также любит Флоризеля, и графиня, не зная его чувств, ревнует их. Благодаря невинной уловке, она узнает, что мадемуазель фон-Меген предлагала свою руку Флоризелю, и он отказался. Тогда графиня во всем признается девушке и убеждает ее выйти за Аремберга. Этим трогательным объяснением между приятельницами, которые решают между прочим отправить Флоризеля к какому-нибудь иностранному двору, чтобы дать ему возможность там прославиться, заканчивается второй акт. Получив от графини приказ отправиться за границу, Флоризель безутешен - и лишь в последний момент пред отъездом узнает о своем счастьи. Но ревнивый Монфор готовит графине тяжелые испытания. Узнав, что она не будет женой Аремберга, он считает ее своей безспорной добычей и под предлогом охраны держит ее почти в заключении. Тщетны её повеления, тщетны попытки избавиться; её слуги больше повинуются Монфору, чем ей самой. Ее мог бы освободить Аремберг с друзьями, но она основательно боится насилия и воспрещает им это, надеясь избавиться от Монфора как-нибудь иначе. Между тем французский принц, взбешенный неудачей, не примирился с отказом графини и ведет против нея свои войска. Армия Фландрии, под предводительством Монфора, идет ему навстречу. К нему присоединяется отряд рыцарей, собранных Флорнэелем. Четвертый акт начинается изображением успехов неприятеля. Французские эмиссары взбунтовали народ, и чернь захватила замок, где заключена графиня, которая таким образом меняет аристократическую тираннию на демократическую. Последняя изображена в самых непривлекательных красках. Но неожиданно приходит известие о поражении неприятеля. Эту победу решил Флоризель со своими пятью стами рыцарей. Бежавшая армия Монфора собирается под знаменами победителя. Он приближается к столице, но вдруг он узнает, что графиня и Аремберг скрылись. Невеста последняго также ничего не знает об их местопребывании. Последний пятый акт приносить счастливую развязку. Флоризель находит графиню у своей матери и становится графом Фландрии. Подробности этого акта не выяснились для самого поэта. Между прочим здесь Монфор снова покушается на свободу и честь графини - и гибнет

14. Флибустьеры (1804) и Морская пьеса "Кораблем" (No 5). Нравы морских разбойников и обычаи корабельной жизни должны были служить фоном для этой драмы мрачного корсара, стоящого в центре. Посредством бунта на корабле, открывающого драматическое действие, он становится его господином и главой шайки. "Великая страсть - причина этого Шага. Он потерял возлюбленную вследствие несправедливости, он глубоко обижен законами и потому объявляет непримиримую войну всему общественному строю. Это несчастие извратило его природу, ожесточило его сердце. Бешеная жажда мести и ненависть к какому нибудь народу или званию (монахини) и злоба против всего культурного мира воодушевляет его". И в этом поэт не был уверен, - он прибавляет: "Или он выбирает это занятие из необходимости, так как не может уже возвратиться к европейцам". Какую-то роль должен был играть в драме "благородный и тонко чувствующий человек, швырнувший свою судьбу и страсти в это занятие, которое по существу презирает", а также женщина-пиратка, одетая мужчиной и не уступающая своим товарищам в храбрости.

15. Герцогиня {В некоторых изданиях Принцесса.} Фон-Целле или граф Фон-Кенигcмарк при ганноверском дворе равной принцу и была взята ему в жены лишь потому, что была наследницей герцогства Целле. Положение её при чужом дворе было ужасно. Муж, грубое ничтожество, не находил даже нужным оградить ее от оскорблений своей любовницы; родители мужа относились к ней высокомерно; её желание возвратиться домой не нашло сочувствия в её отце. Тогда она прибегла к помощи своего друга детства, влюбленного в нее графа Кенигсмарка, но их сношения были открыты. 1 июля 1694 года граф, возвращаясь от нея, был убит, она обвинена в супружеской измене, сослана в замок Альден, где умерла в 1726 году. История эта легла в основание французской новеллы "Histoire secrète de la duchesse d'Hannovre" (1726), которая была известна Шиллеру. Поэт сразу оценил, какие изменения придадут поэтическое значение этому сюжету. "Из этого сюжета выйдет трагедия, если характер принцессы будет сохранен в полной чистоте и любовных отношений между нею и Кенигсмарком не будет". Этими словами начинается отрывок под названием "Идей к трагедии Герцогиня фон Целле". Здесь заключается общая характеристика герцогини и её положения. Трагедия герцогини - в её неспособности приспособляться или примиряться с обстоятельствами. От почти удачной попытки привлечь к себе супруга до ааключительного заговора она все время была активна. Подробности будущого выполнения этого общого замысла многочисленны, но вносят мало новых черт в историческую канву драмы. Здесь очень мало законченного, и все носит следы прерванной работы мысли, остановленной в самом зачатке.

18. Эльфрида. Сюжет этой драмы, соблазнявший и раньше и позже многих драматургов (Лопе де Вега, Максимильян Клингер, Поль Гейне), знаком Шиллеру по той же Рапэна, которой он пользовался для "Марии Стюарт" и "Варбека Он заключается в следующем. "Узнав, что у графа Девонширского есть необычайной красоты дочь по имени Эльфрида, король английский Эдуард (около 960 г.) предположил жениться на ней и для того отправил проверить слухи своего любимца графа Этельвольда. Но последний, пламенно влюбившись в красавицу, умолчал о своем поручении и сам женился на ней. Королю он сказал, что девушка не стоит своей славы и в жены королю не годится, но богата, и потому он сам бы хотел взять ее в жены. Получив позволение, он старательно скрывал жену от короля, пока последнему не донесли всей правды. Разгневанный таким вероломством, государь, однако, сам захотел проверить дело. Как то с охоты он совершенно неожиданно решил заехать в поместье Этельвольда. Смертельно попуганный обманщик бросился к жене и сознался ей во всем, умоляя ее спасти его и показаться королю в самом неинтересном виде. Но молодая женщина, не любившая мужа, дала лишь притворное согласие, сама же постаралась произвести на Эдуарда такое впечатление, что он сразу воспылал к ней страстью. Этельвольд был вскоре затем убит - говорят, рукой самого короля, который не замедлил жениться на его вдове. Оставшиеся наброски представляют собою более вопросы, которые задавал себе поэт по поводу этого сюжета, чем ответы на них. Основным побуждением, во всем движущим Эльфридой, казалась поэту страсть к блеску, власти, положению; она переступает через труп мужа к трону - и чувствует себя правой, потому что он обманул ее. Но "трагическое - полагал Шиллер - должно покоиться не на Эльфриде, а на Этельвольде". Не видно, как он предполагал достигнуть этого.

337. Герцогиня разспрашивает его; он дает ей несколько многозначительных ответов. (Третий акт, стр. 232).

338. О, дайте мне поцеловать эту руку (Действ. первое, явление III; стр. 242).