| Автор: | Эмар Г., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
IХ
ПОДГОТОВКА ЗАГОВОРА
После описанного нами происшествия граф дю Люк целых два дня не выходил из дому; он был болен и душой и телом, но больше душой.
Кажется, увидев вышедшего из дома его жены герцога де Рогана, целовавшего ей руки, он должен был бы окончательно убедиться в справедливости своих подозрений. Но на деле вышло не так. Чем больше он начинал раздумывать, тем больше приходил к убеждению, что несправедливо поступил с женой, бросив ее по одному ни на чем не основанному подозрению.
Неужели Жанна могла так вдруг из чистой, честной женщины сделаться обманщицей, отдаться совершенно незнакомому человеку? Да и герцог де Роган не мог в одну минуту изменить высоким правилам чести, которыми всегда отличался, и так низко поступить с человеком, спасшим ему жиянь.
Граф и раньше сознавал в глубине души несправедливость свою к жене, которую всегда любил, а после разлуки полюбил еще больше, но, чтобы оправдать себя в собственных глазах, он окружил графиню целой сетью шпионов, посредством которых узнавал каждый шаг, каждое движение и слово графини; но он только думал, что это так, на самом же деле люди графини были слишком ей преданы, чтобы выдать ее даже мужу, их любимому хозяину.
- Нет, - сказал он себе после описанного происшествия у садовой калитки с мнимым герцогом де Роганом, - я совсем сумасшедший! Капитан говорил правду; тут какая-то тайна, которая непременно разъяснится; и я всеми силами помогу этому; пойду к герцогу и попрошу у него объяснения; если он мне в нем откажет, тогда плохо ему придется!
В то время как граф дю Люк, лежа у себя в спальне, пришел к такому заключению, к нему вдруг вошли, несмотря на энергичное сопротивление Мишеля, Ватан, Клер-де-Люнь и Дубль-Эпе.
Капитан сразу заметил его бледность и утомленное выражение лица.
Поговорив и спросив о здоровье, они сообщили графу, что Дубль-Эпе принес кое-какие известия.
- Расскажи-ка, крестник, - сказал капитан.
- Вчера, - начал молодой человек, - у меня обедали пятеро вельмож: шевалье де Гиз, маркиз де Лафар, граф де Ланжак и де Теминь.
- Как! Да ведь господин де Теминь в армии, - удивился граф.
- Нет, граф, он вчера инкогнито приехал в Париж.
- Но кто же был пятый? Вы мне назвали только четверых.
- Пятый, граф, был отец Жозеф, одетый в светское платье. К ним почти вслед затем присоединился еще граф да Сент-Ирем с сестрой, мадемуазель Дианой. Передам вам вкратце их разговор. Епископ Люсонский послал господина де Теминя в Париж покончить со всеми гугенотами, которые только есть в городе. В провинции дело идет, по-видимому, не так, как здесь; реформаторы энергично сопротивляются; королевские войска начинают терпеть поражения. С другой стороны, де Люинь, видимо, надоедает королю и впадает в немилость, а епископ Люсонский быстро идет в гору; поговаривают, что он скоро будет первым министром. Епископ Люсонский убежден, что наступила минута нанести решительный удар, который он так давно готовит. В то же время королевские войска займут Кастр и Монтобан.
- Ну, это не так легко, - заметил капитан.
- Особенно после того, как герцог де Роган укрепил их, - сказал граф. - Так мятеж не замедлит вспыхнуть?
- Сегодня же ночью, господин граф.
- Как! Уже?
- Да ведь давно все готово. Сегодня вечером в Париж войдет полк швейцарцев; в Луврских казармах уже стоят две роты стрелков и рота карабинеров. Сегодня вечером также будет большая процессия: монахи всех орденов крестным ходом, с зажженными свечами пойдут в Сент-Мерри к Новому Мосту, в аббатство Сен-Жермен-де-Прэ, останавливаясь на несколько минут у каждой церкви, затем отправятся в Нотрдамский собор и вернутся оттуда в Сен-Жермен-л'Оксерруа. Это приказал епископ Парижский, чтобы призвать благословение Божие на королевские войска и испросить королю помощь для истребления еретиков, смущающих государство. Между монахами будет много дворян с оружием под рясой.
- Славно придумали, - рассмеялся капитан. - Это похоже на процессию Лиги.
- Да, - отвечал Дубль-Эпе, - только теперь в некоторых местах, например: на Новом Мосту, около Бронзового Коня, возле дома Дубль-Эпе, у театра Шута, около Дофииовой улицы - будут стоять дворяне и солдаты, переодетые в разные костюмы, и по данному сигналу бросятся с криком "Да здравствует Религия!"
- А что послужит сигналом?
- Ссора в толпе, которая будет стоять у театра Шута.
- Граф будет у театра Шута, - пояснил Дубль-Эпе, - и начнет ссору, а мадемуазель Диана сказала, что берется помешать капитану Ватану и графу дю Люку, если они вздумают действовать.
- Скажите, пожалуйста! - возмутился капитан. - Интересно посмотреть, как бы она это устроила!
- Да, - прибавил, нахмурив брови, граф. - Вы все сказали, Дубль-Эпе?
- Почти, граф. Чтобы представить все это королю в более серьезном виде и оправдать сильные репрессивные меры необходимостью защищаться от насилия гугенотов, устроено будет несколько баррикад и сожжено три-четыре дома.
- Значит, план неприятеля нам известен, - сказал граф. - А какими силами мы располагаем?
- У меня, - отвечал капитан, - пятьдесят человек в отеле де Лафорса, столько же в отеле Тельюссона; наконец, в моем распоряжении от трехсот двадцати до трехсот пятидесяти надежных молодцов, которые дол жны в очень недолгом времени соединиться под началу ством герцога де Рогаиа.
- А у вас, Клер-де-Люнь?
- Я, граф, предоставляю в ваше распоряжение жителей всех Дворов Чудес в Париже, всех шалопаев и бездельников предместий и всевозможных мошенников. Я и сам не знаю, сколько их, знаю только, что очень много. Им терять нечего; они могут тут только выиграть.
- А я бы посоветовал вам все-таки, Клер-де-Люнь, выбрать из них людей почестнее; и их будет больше чем достаточно.
- Согласен с вами, граф, но остальные все равно пойдут за ними; этот народ за милю чует добычу.
- Ну, в таком случае, пусть будет, что будет! План наш должен быть совершенно одинаков с планом врагов. Около каждой их группы будут стоять наши, которые будут кричать: "Долой католиков!"
- Отлично! - с восторгом воскликнул капитан. - И у меня есть своя мысль; не знаю, понравится ли она вам. Я хоть и в сильном подозрении у мессира Дефонкти, но он не отменил еще моего назначения начальником дозора, и я этим сегодня воспользуюсь: сниму везде, где встречу, маленькие караулы и соединю их в большие; таким образом я ослаблю неприятеля и нанесу ему удар его же собственными силами. Эти полицейские такие глупцы, что, право, ничего и не заметят,
- Ну, уж это вы шутите, капитан!
- Нисколько, милый друг; я ведь знаю солдат: это не люди, а механизмы; если бы солдаты рассуждали, так и армии бы не существовали, и побед бы не было.
- Ну, действуйте, как знаете, капитан. Даю вам полную свободу. Я вас больше не удерживаю, господа. Теперь два часа, вам немного остается времени, чтобы принять необходимые меры и не дать неприятелю стать нас сегодня вечером врасплох.
Он встал и проводил их до передней.
- Я вам не все сказал, - шепнул ему на пороге Дубль-Эпе. - Подождите меня, граф, я должен сообщить вам одну вещь наедине.
- Хорошо, - тоже шепотом отвечал Оливье, - когда вы придете?
- Через несколько минут.
И капитан, уже подошедший к выходной двери, обернулся к Оливье.
- Милый Оливье, - сказал он, - мне бы хотелось переговорить с вами. Чертовская угроза мадемуазель де Сент-Ирем не выходит у меня из головы.
- Неужели вас это может беспокоить?
- Друг мой, я лучше тысячу раз буду иметь дело с десятью мужчинами, чем с одной женщиной.
- Хорошо.
В том самом кресле, где он сидел несколько минут перед тем, сейчас сидела прекрасная, спокойная, улыбающаяся Диана де Сент-Ирем.
- Войдите, граф, - сказала она своим музыкальным голосом. - Неужели мне придется приглашать вас, как гостя?
Как оса тут очутилась? Зачем?