Фланкер.
Глава XXV. Три бездельника

ГЛАВА XXV. Три бездельника

Дон Эстебан отыскал коня Вольной Пули, вскочил на него, пришпорил изо всех сил и помчался через лес, стараясь как можно скорее удалиться от несчастной поляны, едва не похоронившей его. Он не управлял конем, не держался никакого направления, только гнал его и мчался все вперед в каком-то суеверном страхе. Мало-помалу спокойствие водворилось в голове и душе этого неукротимого разбойника, справедливо приговоренного к казни по закону Линча. Вместо того чтобы видеть в своем спасении промысел Провидения, дарующего ему тем самым путь к раскаянию, он считал его делом случайным и лелеял только одно намерение: отомстить людям, во власти которых он только что находился.

Вся ночь прошла в бешеной скачке. С восходом солнца он наконец остановился и огляделся.

Деревья в этом месте были очень редки; в просвете между ними он увидел перед собой голую равнину, заканчивающуюся вдали высокими горами, синеватые вершины которых сливались на горизонте с небом; довольно широкая река спокойно протекала между крутыми обнаженными берегами.

Дон Эстебан легко вздохнул; полагая, что уже никто не пустится по его следам, он медленным шагом выехал на опушку, решаясь отдохнуть часа два и дать коню возможность собраться с силами для дальнейшего путешествия.

Осмотревшись, нет ли кого поблизости, успокоенный тишиной и спокойствием, царившими вокруг, он сошел с коня, расседлал его, спутав ему ноги, пустил на траву, лег и сам на землю и стал размышлять.

Долго пробыл он в глубоком раздумье о своем трудном положении, как вдруг, сильно вздрогнув, быстро вскочил с места.

Чья-то рука осторожно коснулась его плеча.

Дон Эстебан обернулся; перед ним стояли два индейца.

Это были Олень и Красный Волк.

Радость сверкнула в глазах дона Эстебана: интуиция подсказывала ему, что эти люди - его союзники. Он желал встречи с ними, но не знал, где их найти.

Олень устремил на него проницательный взгляд.

-- О-о-а! - произнес он. - Мой бледнолицый брат спит с открытыми глазами; кажется, он очень измучен.

-- Да, измучен, - ответил дон Эстебан.

-- Олень не надеялся так скоро найти моего брата, да еще в таком приятном положении, - заметил индеец. - Я шел с Красным Волком и его воинами на помощь к бледнолицему.

-- Благодарю, - сказал мексиканец недоверчиво и с иронией, - мне не нужна ничья помощь.

-- Тем лучше, это меня не удивляет: мой брат - великий воин в своем племени; но, может быть, помощь, ненужная ему до сих пор, пригодится впоследствии.

-- Послушай, краснокожий, - сказал дон Эстебан, - перестанем хитрить, будем говорить прямо. Ты знаешь о моих делах больше, чем я хотел бы; как проведал ты о них, мне все равно, но я вижу, что ты хочешь сделать мне какое-то предложение, на которое, по твоему мнению, я соглашусь. В таком случае говори коротко и ясно, а не теряй время на пустые околичности.

-- Брат мой хорошо говорит, - сказал Олень приторным тоном, лукаво улыбаясь, - ум его велик. Я буду откровенен с ним. Он нуждается во мне, я хочу ему служить.

-- Вот это уже дело, этим я доволен! Продолжай, вождь: если конец твоей речи похож на начало, то, надеюсь, мы поймем друг друга.

-- О-о-а! Олень в этом уверен. Но прежде, чем сесть к огню совета, брат мой должен подкрепить свои силы, ослабевшие от усталости и голода. Воины Красного Волка расположились лагерем в лесу неподалеку. Пусть брат мой идет за мной; когда он немного подкрепится пищей, мы продолжим наш разговор.

-- Хорошо, иди, а я пойду за тобой, - согласился дон Эстебан.

Все трое отправились в лагерь краснокожих, и в самом деле раскинутый недалеко от того места, где сидел дон Эстебан.

Дон Эстебан был очень любезно принят индейцами. Когда он вполне утолил голод и жажду, Олень проговорил:

-- Хочет ли слушать теперь меня брат мой? Открыты ли его уши?

-- Уши мои открыты, вождь, я слушаю тебя внимательно.

-- Да, - мрачно ответил дон Эстебан.

-- Но враги его сильны и многочисленны; брат мой был уже разбит в борьбе с ними, - человек в одиночестве слабее ребенка.

-- Это правда, - прошептал мексиканец.

-- Если брат мой согласится уступить Красному Волку и Оленю то, что они у него попросят, вожди краснокожих помогут моему брату в его мщении и не покинут его, не окончив дела.

-- Каковы бы ни были ваши условия, - сказал дон Эстебан, - я согласен на них, если вы будете служить мне так, как говорите.

-- Пусть брат мой не торопится соглашаться на мои условия - он их еще не знает, - произнес индеец насмешливо, - может быть, он после пожалеет, что поспешил.

-- Повторяю, - твердо ответил дон Эстебан, - я принимаю ваши условия, каковы бы они ни были. Скажите же мне их немедленно.

-- Я знаю, где скрыты обе девушки, которых напрасно ищет брат мой, - сказал, помолчав несколько минут, индеец.

При этих словах дон Эстебан вскочил как ужаленный.

-- Ты знаешь, где они! - воскликнул он, сжав руку индейца и пристально глядя на него.

-- Да, знаю, - спокойно ответил индеец.

-- Это невероятно!

Индеец презрительно улыбнулся.

-- Олень их охранял и сам провел их туда, где они теперь находятся.

-- И ты можешь провести меня туда?

-- Да, если брат мой согласится на мои условия.

-- Хорошо! Говори же, чего хочет вождь?

-- Что предпочтет брат мой: этих ли девушек или мщение?

-- Конечно, мщение!

-- Хорошо. Девушки останутся там, где они находятся в данную минуту. Олень и Красный Волк одиноки, их шалаши пусты, обоим им нужны жены. Воины сражаются, охотятся; жены готовят пищу, нянчат детей... Брат понимает меня?

Эти слова индеец произнес с таким странным ударением, что мексиканец невольно вздрогнул, но тотчас же оправясь, сказал:

-- И если я соглашусь?..

Дон Эстебан взялся обеими руками за голову; несколько минут он оставался в таком, по-видимому, глубоком раздумье: человек этот, хладнокровно решась на смерть своей племянницы, колебался согласиться на это гнусное предложение - оно казалось ему ужаснее смерти.

Индейцы спокойно ожидали результата внутренней борьбы, происходившей в душе этого человека. Борьба не была продолжительной: скоро дон Эстебан поднял голову, лицо его было спокойно, голос ровен, в нем не было заметно ни малейшего волнения.

-- Хорошо, пусть будет так, - сказал он. - Участь их решена; я согласен и сдержу свое слово, но прежде вы сдержите свое.

-- Что же теперь делать мне? - спросил дон Эстебан.

-- Вот наш план... - сказал Олень, и все втроем они принялись рассуждать о том, как лучше и вернее достигнуть желаемой цели.

Но так как скоро мы на деле познакомимся с их планом действий, то оставим мошенников обдумывать его и обратимся к другим лицам нашего рассказа.