| Автор: | Эмар Г., год: 1858 |
| Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА Х. Укрепленный лагерь
Оставим охотников отыскивать след команчей и вернемся к генералу.
Через несколько минут после того, как Чистое Сердце и Весельчак ушли из мексиканского лагеря, он вышел из своей палатки и, внимательно осмотревшись по сторонам, стал ходить взад и вперед, вдыхая свежий утренний воздух.
Он казался очень озабоченным: ночные события глубоко взволновали его.
Только теперь понял он, как опасно задуманное им путешествие, и спрашивал себя, имел ли он право брать с собой свою племянницу, такую молоденькую девушку. До сих пор она вела тихую, спокойную жизнь и, наверное, не в состоянии будет вынести страшных опасностей, которые попадаются в прериях на каждом шагу и нередко приводят в отчаяние даже самых смелых, мужественных людей. Это сильно тревожило его. Он всей душой привязался к Люции: она была его единственной любовью, единственным утешением. Без сожаления, без колебаний пожертвовал бы он ради нее всем своим состоянием. Но он не мог отказаться от своего путешествия. Важные причины побудили его предпринять эту экспедицию, и он дрожал от ужаса при одной мысли отказаться от нее.
-- Что мне делать? Что делать? - думал он. В это время Люция вышла из палатки и, увидев генерала, подбежала к нему.
-- Здравствуйте, дядя! - сказала она, обнимая и целуя его.
-- Здравствуй, дочь моя, - отвечал генерал, часто называвший ее дочерью. - Что это ты так весела сегодня, мое дитя?
И он, в свою очередь, нежно поцеловал ее.
-- А почему же мне не быть веселой, дядя? - сказала Люция. - Мы, слава Богу, счастливо избегли опасности. Погода прекрасная, солнце сияет, а птицы распевают на каждой ветке. Мы оказались бы неблагодарными, если бы отнеслись равнодушно к милосердию Божьему, пославшему нам помощь.
-- Значит, опасность, которой мы подвергались ночью, не слишком сильно подействовала на тебя и не оставила тяжелого впечатления?
-- Я совершенно спокойна, дядя, и глубоко признательна Небу за то, что оно спасло нас.
-- Слава Богу, Люция, - сказал генерал. - Я от души рад слышать это.
-- Тем лучше и приятнее для меня, дядя.
-- А тот образ жизни, который нам приходится вести здесь, не утомляет тебя?
-- Нисколько. Такая жизнь мне даже очень нравится, - отвечала, улыбаясь, молодая девушка. - В ней столько неожиданностей.
-- Да, это правда, - сказал, тоже улыбнувшись, генерал. - Однако мы совсем забыли о незнакомцах, спасших нам жизнь, - прибавил он другим тоном.
-- Они уже ушли, - отвечала Люция.
-- Как, ушли? - воскликнул генерал.
-- Да, уже с час тому назад.
-- По очень простой причине, дядя: уходя отсюда, они простились со мною.
-- Это нехорошо с их стороны, - грустно сказал генерал. - Известные обязанности есть не только у человека, принимающего услугу, но и у того, кто оказывает ее. Им не следовало уходить от нас так внезапно, не выслушав нашей благодарности и не дав нам надежды увидеть их еще раз. Мы даже не знаем их имен.
-- Я знаю их.
-- Знаешь, дочь моя? - с изумлением спросил генерал.
-- Да, дядя. Они сказали мне, как их зовут.
-- Как же?
-- Имя младшего - Весельчак.
-- А старшего?
-- Чистое Сердце.
-- О, я должен отыскать их! - воскликнул глубоко взволнованный и сам ясно не понимавший причины своего волнения генерал.
-- Кто знает? - задумчиво проговорила молодая девушка. - Может быть, при первой же опасности они снова явятся, как благодетельные гении, чтобы спасти нас.
-- Дай Бог, чтобы не такая причина побудила их вернуться к нам, - отвечал генерал.
Капитан подошел и поздоровался с ними.
-- Ну что, капитан? - сказал, улыбаясь, генерал. - Оправились ли ваши солдаты после вчерашнего испуга?
-- Совершенно оправились, генерал. Они готовы сняться с лагеря, когда вам будет угодно.
-- Мы поедем после завтрака. Пожалуйста, посмотрите, чтобы все было в порядке, и пришлите ко мне Болтуна.
Капитан ушел.
-- А ты, Люция, - продолжал генерал, обращаясь к племяннице, - распорядись, чтобы поскорее готовили завтрак.
Молодая девушка убежала. Через несколько минут пришел Болтун.
Он казался еще мрачнее и угрюмее обыкновенного.
-- Я вчера говорил вам, - сказал он, - что желаю провести несколько дней в каком-нибудь безопасном месте.
-- Да, генерал.
-- Вы отвечали, что знаете такое место?
-- Да, генерал.
-- Можете вы провести нас туда?
-- Когда угодно.
-- Сколько дней потребуется на это?
-- Два дня.
-- Отлично. Мы выезжаем после завтрака.
Болтун молча поклонился.
-- Кстати, - сказал генерал, по-видимому, совершенно равнодушно. - У нас, кажется, не хватает одного из проводников?
-- Совершенно верно.
-- Где же он?
-- Не знаю.
-- Как! Вы не знаете? - воскликнул генерал, пристально взглянув на него.
-- Не знаю. Когда начался пожар, он очень испугался и убежал.
-- Ну?
-- И, вероятно, погиб из-за своей трусости.
-- Что вы хотите сказать?
-- Я думаю, что пламя настигло его и он сгорел.
Ироническая улыбка промелькнула на лице Болтуна.
-- Все, генерал? - спросил он.
-- Да... Нет, постойте!
-- Я жду.
-- Не знаете ли вы людей, которые спасли нас сегодня ночью?
-- Все знают друг друга в прериях.
-- Кто же они?
-- Охотники и трапперы.
-- Я спрашиваю у вас не про их занятия.
-- А про что же?
-- Мне бы хотелось знать, что это за люди.
-- На это я не берусь отвечать вам.
-- А как их зовут?
-- Весельчак и Чистое Сердце.
-- И вы ничего не знаете о них - никаких подробностей об их жизни?
-- Нет.
-- Ну хорошо. Можете идти.
Болтун поклонился и тихо пошел к своим товарищам.
-- Гм! Придется следить за этим человеком, - пробормотал генерал. - В его поведении есть что-то подозрительное.
Он отправился в палатку, где уже ждали его капитан, доктор и Люция.
Через полчаса палатку сложили, навьючили мулов, и маленький караван тронулся в путь под предводительством Болтуна, который шел шагов на двадцать впереди.
Вид прерии совершенно изменился за ночь. На почерневшей, обожженной земле валялись кучи дымящейся золы, местами темнели обугленные, еще не упавшие деревья, издали все еще доносился гул пожара, а клубы черного дыма застилали горизонт.
Лошади осторожно ступали по неровной почве и часто спотыкались о скелеты застигнутых пламенем зверей.
Путешественники не могли не поддаться унылому виду окружающей их местности. Они ехали молча, погруженные в глубокую задумчивость.
Дорога, по которой двигался караван, извивалась по узкой, сжатой между двумя холмами лощине, бывшей когда-то руслом высохшего теперь потока.
Земля была усеяна голышами, которые подвертывались под ноги лошадям и еще больше затрудняли путь. Горячие лучи солнца отвесно падали на путешественников, и они не могли укрыться от них: страна, по которой они ехали, имела вид одной из тех бесконечных пустынь, какие попадаются в центральной Африке.
Так прошел день. Ничего особенного не случилось, ничто не нарушило однообразия пути, за исключением только того, что все страшно утомились.
Вечером лагерь пришлось разбить на совершенно обнаженной равнине; но вдали, на горизонте, виднелась зелень, и это ободрило путешественников: недалеко от них лежала местность, до которой не дошел пожар.
На следующий день, за два часа до восхода солнца, караван уже тронулся в путь.
Этот день был еще утомительнее, и вечером, когда сделали привал, люди так устали, что едва держались на ногах.
Болтун не обманул генерала. Трудно было найти лучшую позицию для лагеря, - она казалась совершенно неприступной. Мы не станем описывать ее. Это было то самое место, где отдыхали Чистое Сердце и Весельчак в тот день, с которого начался наш рассказ.
Бросив кругом проницательный взгляд опытного, привыкшего к битвам воина, генерал остался вполне доволен.
-- Браво! - сказал он Болтуну. - Правда, очень трудно было дойти сюда, но зато, в случае надобности, мы выдержим здесь какую угодно осаду.
Проводник не отвечал ни слова. Насмешливая улыбка показалась у него на губах; он поклонился и ушел.
-- Как странно! - пробормотал генерал. - Человек этот кажется честным, я положительно ни в чем не могу упрекнуть его, а между тем у меня есть какое-то предчувствие, что он обманывает нас и замышляет что-то ужасное.
Несмотря на то, что люди были страшно утомлены, он, не желая терять ни минуты, велел срубить деревья и устроить прочный вал с рогатками; около него солдаты вырыли широкий ров, отбрасывая землю к той стороне, где был лагерь, и за этим вторым валом сложили вьюки, из которых образовалась третья и последняя ограда.
Потом разбили палатки, поставили часовых и только тогда решились отправиться на отдых, в котором все так нуждались.
В продолжение двух дней путешественники ехали по ужасным дорогам, совсем почти не спали и останавливались только на самое короткое время, чтобы перекусить и покормить мулов и лошадей. А потому, как мы уже говорили, люди были страшно утомлены. Скоро глубокая тишина окутала лагерь, и все заснули. Прошло еще несколько минут, и часовые, несмотря на все усилия, последовали общему примеру и тоже крепко заснули.
Около полуночи один из путешественников приподнялся на колени и тихо пополз из лагеря.
Через некоторое время, должно быть, чувствуя себя в полной безопасности, он встал.
В это время луна показалась из-за облаков, и бледный свет ее упал ему прямо на лицо.
Это был Болтун!
Он внимательно осмотрелся по сторонам, напряженно прислушался, и с того места, где он стоял, пронесся вдаль жалобный волчий вой. Он так искусно подражал ему, что мог бы обмануть и самое чуткое ухо.
Это был тот самый проводник, который убежал из лагеря перед тем, как начался пожар.