Автор: | Эмар Г., год: 1858 |
Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА XV. Бобры
Люция осторожно раздвинула ветки ив и наклонила голову.
Бобры запрудили не только реку, но и впадавшие в нее ручейки.
В эту минуту около главной плотины, которую в одном месте прорвала вода, работал только один бобр, но через некоторое время к нему на подмогу явилось еще пятеро, с кусочками дерева и веток. Сложив на плотину принесенный материал, бобры исчезли под водой, но тотчас же снова вынырнули. Каждый из них захватил со дна немного ила. Потом они начали заделывать деревом и ветками пробитое в плотине отверстие, употребляя ил как цемент.
Починив плотину, умные животные захотели, должно быть, немножко развлечься после работы и стали плавать, нырять и гоняться друг за другом, сильно ударяя по воде своими хвостами.
Люция смотрела на них с большим интересом. Она охотно простояла бы здесь целый день, наблюдая за ними.
В то время, как животные весело играли, показались еще два бобра. Некоторое время они серьезно смотрели на своих товарищей, не желая, по-видимому, принять участие в их игре. Потом, взобравшись на откос плотины, недалеко от того места, где стояли Люция и траппер, они уселись на задние лапы. Захватив передними ствол молоденькой сосны, бобры стали грызть его и время от времени съедали по кусочку коры, корча при этом разные смешные гримасы, очень похожие на те, которые проделывает обезьяна, очищая орех.
Они, должно быть, хотели перегрызть и свалить дерево. Работа шла очень дружно, но Люции не удалось дождаться конца. Генерал, встревоженный долгим отсутствием племянницы, поехал ее отыскивать, и бобры, услыхав лошадиный топот, в ту же минуту исчезли под водою.
Маленькое общество снова тронулось в путь под предводительством Черного Лося. Нужно было поспешить. Солнце поднялось уже высоко, и горячие лучи его падали почти отвесно на путешественников.
Люция, в высшей степени заинтересованная своими наблюдениями над бобрами, стала расспрашивать траппера об образе жизни этих животных и охоте на них.
Черный Лось, как и все, ведущие одинокую жизнь, был не прочь поболтать и очень охотно отвечал на ее вопросы.
-- Краснокожие считают бобров людьми, только не умеющими говорить, - сказал он, - и они правы. Это очень умные, смелые и предусмотрительные животные. Перед наступлением холодов каждая семья делает запасы на зиму. Работают все - и старые, и молодые. Иногда им приходится совершать далекие путешествия, чтобы найти ту кору, которая нравится им больше. Они сваливают довольно большие деревья, отгрызают ветки, разделяют их на куски фута в три длиной, сплавляют их по воде к своим хижинам и прячут в кладовые. Жилища бобров очень удобны и содержатся в высшей степени чисто и опрятно. Обглодав кору с кусочков дерева, они никогда не оставляют их в хижинах и тотчас же после еды выбрасывают все остатки в реку, за плотину. Они не допускают к себе чужих, не принадлежащих к их общине бобров, и храбро бьются, охраняя неприкосновенность своих владений.
-- Как это интересно! - воскликнула Люция.
-- Это еще не все, - сказал Черный Лось. - Весной, во время линьки, самец оставляет самку дома, а сам, как какой-нибудь важный господин, отправляется путешествовать. Иногда он уходит довольно далеко, плавает и играет в реках и ручьях, попадающихся ему на пути, а когда проголодается, выходит на берег и обгладывает молоденькие веточки тополей и ив. С наступлением лета эта жизнь холостяка прекращается: бобр вспоминает о своих обязанностях отца семейства, возвращается к своей жене и новому потомству и отправляется вместе с ними за зимними запасами.
-- Да, это одно из самых умных и интересных животных, - заметил генерал.
-- Без всякого сомнения, - сказала Люция. - Не понимаю только, зачем охотятся на них и истребляют их, когда они решительно никому не делают вреда.
-- Что же делать, сеньорита? - отвечал траппер. - Все животные созданы для человека, а у бобра, кроме того, очень ценный мех.
-- Но как же охотятся за ними? - спросил генерал. - Не все бобры так доверчивы, как эти. Иногда они очень тщательно скрывают свои жилища.
-- Вы правы, - отвечал Черный Лось. - Но опытный охотник по самым незначительным признакам найдет след бобра и, как бы ни была скрыта его хижина за кустарником и деревьями, сумеет определить даже число ее обитателей. Тогда он ставит свою западню около берега, дюйма на два - на три ниже поверхности воды, и прикрепляет ее цепью к свае, глубоко вбитой в песок или ил. Потом в отверстие западни вставляется очищенная от коры веточка, намоченная в лекарстве, как обыкновенно называем мы приманку. Веточку помещают так, что она немного высовывается из воды. Одаренный замечательно тонким обонянием, бобр чует запах приманки, вытягивает морду, чтобы схватить ее, и в это время его лапа попадает в западню. Он ныряет, снова выплывает, но не может освободиться и, наконец, погружается в воду и тонет. Вот как ловят бобров, сеньорита. Если дно слишком каменисто и нельзя вбить сваи, нам приходится нырять, чтобы найти попавших в западни бобров, и иногда проплывать довольно большое расстояние. Неудобно и то, что бобры делаются очень недоверчивы после того, как поймают несколько членов их общины. Как бы вы ни хитрили, они не идут на вашу приманку. Они очень осторожно подплывают к западням, ударяют палками по пружине, чтобы ослабить ее, а иногда даже опрокидывают западни, подтаскивают их к плотине и зарывают в песок.
-- И что же вы делаете тогда? - спросила Люция.
так опытны... А вот и мое ранчо.
Путешественники подъехали к жалкой, кое-как сплетенной из веток хижине. Трапперы не заботятся об удобствах и устраивают себе самые примитивные жилища.
-- Милости просим! - сказал Черный Лось, приглашая своих гостей войти.
Около входа сидел его товарищ. Он жарил горб бизона - очень вкусное кушанье, о котором хозяин уже заранее сообщил путешественникам.
Траппер, исполнявший должность повара, был одет совершенно так же, как и Черный Лось. Ему было лет сорок, но тяжелый труд и лишения не прошли для него бесследно. Лицо его было покрыто морщинами, и потому он казался гораздо старше, чем был на самом деле.
И действительно, едва ли найдется занятие, которое требовало бы столько труда, представляло столько опасностей и давало так мало, как занятие траппера.
Индейцы и охотники очень часто нападают на этих несчастных, отнимают у них всю собранную с таким трудом добычу, безжалостно скальпируют или убивают их, и никто не обращает на это никакого внимания, никто не интересуется узнать, что сталось с ними.
-- Садитесь, сеньорита! Садитесь, господа! - любезно сказал Черный Лось. - Как ни бедна моя хижина, в ней найдется место для всех.
Путешественники соскочили с лошадей и, войдя в жилище траппера, с удовольствием растянулись на кучах сухих листьев, покрытых лосиными, медвежьими и бизоньими шкурами.
К обеду - настоящему обеду охотников - генерал прибавил бутылку великолепного вина, которое всегда брал с собой, отправляясь в свои экскурсии.
Когда все поели, Люция, Болтун и солдаты остались еще на некоторое время в хижине, чтобы переждать жару, а генерал, сделав знак Черному Лосю, вышел вместе с ним.
Отойдя на довольно большое расстояние, он сел под высоким, развесистым деревом и пригласил траппера последовать его примеру.
-- Друг мой, - сказал он после небольшого молчания. - Прежде всего позвольте мне поблагодарить вас за ваше гостеприимство, а потом задать вам несколько вопросов.
-- Вы знаете, что говорят краснокожие, кабальеро? - несколько уклончиво отвечал Черный Лось. - Они находят, что нужно хорошенько обдумать каждое слово и выкурить сначала трубку мира, а потом уже произносить его.
-- Это, конечно, очень благоразумное правило; но, в настоящем случае, оно совершенно лишнее. Я не стану задавать вам никаких нескромных вопросов, относящихся к вам лично или к вашей профессии.
-- Если я в состоянии исполнить ваше желание, кабальеро, я с удовольствием сделаю это.
-- Благодарю вас; я был вполне уверен, что вы не откажете мне, - продолжал генерал. - Сколько лет живете вы в прериях?
-- Десять лет. И молю Бога, чтобы мне удалось прожить здесь еще столько же.
-- Значит, эта жизнь вам по душе?
-- Мне даже трудно объяснить вам, насколько она мне нравится. Нужно, подобно мне, поселиться здесь юношей, вынести все лишения, страдания и опасности, чтобы понять, сколько привлекательного в такой жизни, сколько счастья и невыразимого наслаждения дает она! О, кабальеро! Самый большой, самый великолепный город старой Европы покажется ничтожным сравнительно с величием этих бесконечных прерий! Как жалка ваша узкая, правильная, размеренная по клеточкам жизнь, сравнительно с той, которую ведем мы! Только здесь человек дышит, живет и мыслит по-настоящему! Цивилизация низводит его на степень животного, думающего исключительно только об удовлетворении своих потребностей. В беспредельности же прерий, когда человек стоит лицом к лицу с Богом, мысли его становятся шире, душа возвышеннее и он делается тем, чем должен быть - венцом творения.
Говоря это, траппер как бы преобразился. Лицо его загорелось восторгом, глаза засверкали, каждый жест отличался тем благородством, которое дает только страсть.
-- Вы правы, - печально сказал он. - В этой жизни много привлекательного, и человеку, привыкшему к ней, трудно променять ее на другую... Откуда вы родом?
-- Из Квебека. Я - канадец.
-- А!
-- Нет ли между вашими товарищами мексиканцев? - спросил генерал.
-- Очень много.
-- Мне бы хотелось получить о них некоторые сведения.
-- Один только человек мог бы дать вам их, кабальеро, - ответил Черный Лось. - К сожалению, его теперь нет здесь.
-- Чистое Сердце.
-- Чистое Сердце? - быстро проговорил генерал. - Да ведь я знаю его.
-- Совершенно верно.
-- Господи! Какая роковая случайность!
-- Каким же образом?
-- Очень просто. Чистое Сердце ставит свои западни рядом с моими; я и теперь стерегу и осматриваю их, вместо него. Он должен скоро вернуться.
-- Дай Бог, чтобы это было так.
-- Как только он возвратится, я извещу вас, если вы до тех пор не сниметесь с лагеря.
-- Здесь, в прериях, мы знаем все, - с улыбкой отвечал Черный Лось.
-- Значит, я могу рассчитывать на вас!
-- Благодарю вас.
Путешественники сели на лошадей и, поблагодарив траппера за его гостеприимство, поехали в лагерь.