| Автор: | Эмар Г., год: 1858 |
| Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА XVI. Измена
На обратном пути общество было далеко не так оживлено, как утром.
Генерал думал о своем разговоре с траппером; Люция - об опасности, о которой он предостерегал ее. Болтун был тоже далеко не спокоен. О чем говорил Черный Лось с генералом и его племянницей? Не о нем ли шла речь? Это очень тревожило его, и он решил держать себя еще осторожнее, чем прежде. Только солдаты, ничего не подозревая о драме, которая разыгрывалась около них, ехали беззаботно, мечтая об отдыхе, которым будут наслаждаться по возвращении в лагерь.
По пути Болтун беспокойно оглядывался по сторонам, как бы ища каких-нибудь следов в чаще леса, по которому ехали путешественники.
Наступал вечер. Солнце уже заходило, и издали доносился по временам глухой рев диких зверей.
-- Далеко до лагеря? -- спросил генерал.
-- Нет, -- отвечал проводник. -- Через час мы будем там.
-- Так едем скорее. Нам нужно выбраться из леса до наступления темноты.
Лошадей пришпорили, и через полчаса путешественники уже подъезжали к лагерю.
Капитан Агвилар и доктор вышли к ним навстречу.
Ужин был уже давно готов и ждал их.
Все сели за стол.
Но и ужин прошел невесело. Генерал и Люция стали еще грустнее и задумчивее; остальные поддались их настроению и поели наскоро, не говоря ни слова. Когда блюда и тарелки убрали, все тотчас же разошлись под предлогом усталости. На самом же деле, генералу и его племяннице хотелось еще раз, в уединении, обдумать все события этого дня.
Того же желал и Болтун. Нечистая совесть не давала ему спать. Он ходил по лагерю, тщетно выискивая какой-нибудь способ выйти из неприятного положения, в которое попал: ничто не приходило ему на ум, и тревога его все увеличивалась.
А ночь уже наступила. Луна исчезла, и глубокая темнота окутала тихий лагерь.
Все спали или казались спящими. Бодрствовал один только Болтун, взявший на себя обязанность караульного. Он сидел на вьюке и, скрестив руки, наклонив голову, глубоко задумался.
Вдруг кто-то дотронулся до его плеча и шепнул ему на ухо:
-- Кеннеди!
Проводник, нисколько не потерявшись, внимательно осмотрелся по сторонам и, схватив Кеннеди за руку, потащил его подальше, отыскивая такое место, где никто бы не мог увидеть их.
Когда они прошли мимо палатки, какая-то фигура выскользнула оттуда и неслышно последовала за ними.
-- Разве ты знал, что я приду? -- подозрительно спросил тот.
-- Не знал, но надеялся.
-- Случилось что-нибудь новое?
-- Да, и очень многое.
-- Говори же скорее.
-- Сию минуту. Все пропало!
-- Это что значит? Что ты хочешь сказать?
-- Именно то, что говорю. Сегодня генерал видел...
-- Знаю. Я видел, как вы ехали.
-- Черт возьми! Почему же ты не напал на нас?
-- Со мной был только один человек.
-- Ну так что же? Ты мог рассчитывать на меня. Наши силы были бы равны, так как генерала сопровождали два солдата.
-- Ты прав. Я не сообразил этого.
-- Очень жаль. Если бы ты был благоразумнее, мы уже успели бы расправиться с ними, тогда как теперь наше дело погибло.
-- Почему же?
-- Карай! [Черт! (исп.)] Генерал и его племянница очень долго говорили наедине с Черным Лосем. Он давно уже знает меня и, наверное, предостерег их.
-- С какой же стати повел ты их к тому месту, где водятся бобры?
-- А откуда же я знал, что мы встретим этого проклятого траппера?
-- Да, ты прав, я сделал ошибку. Но теперь уже нельзя исправить ее. Я уверен, что Черный Лось говорил обо мне с генералом.
-- Гм! Очень возможно. Что же нам делать?
-- Остается только одно: действовать как можно скорее, пока они еще не успели принять каких-либо предосторожностей.
-- За мной дело не станет - я готов.
-- А Уактено? Вернулся он?
-- Вернулся сегодня вечером. Мы все в пещере. Нас сорок человек.
-- Отлично. Как жаль, что ты пришел сюда только один. Теперь самое удобное время: они спят, как сурки. Если бы все твои люди были здесь, мы в какие-нибудь десять минут захватили бы их.
-- Ты забываешь о своем уговоре с предводителем. Ведь о нападении не было и речи.
-- Да, это правда. Зачем же ты пришел?
-- Предупредить тебя, что мы готовы и ждем только твоего сигнала, чтобы начать действовать.
-- Что же делать? Не посоветуешь ли ты мне?
-- Черт возьми! Какой же совет могу я дать тебе, когда я не живу здесь и ничего не знаю про них?
Болтун задумался, а потом поднял голову и внимательно посмотрел на небо.
-- Слушай, -- сказал он. -- Сейчас еще только два часа.
-- Ну?
-- Вернись в пещеру.
-- Теперь же?
-- Да.
-- Хорошо. Дальше?
-- Скажи предводителю, что я могу выдать ему молодую девушку теперь же, ночью.
-- Это уж мое дело.
-- Да, конечно. Но я все-таки не понимаю, как ты добьешься этого.
-- Так слушай. Мы караулим лагерь так: ввиду того, что солдаты не привыкли к жизни прерий, они стоят около окопов днем; мы же - я и другие проводники -- сторожим по ночам.
-- Это очень удобно.
-- Не правда ли? Теперь слушай дальше. Садитесь на лошадей и приезжайте как можно скорее сюда. Остановитесь у подошвы холма и пришлите мне шестерых самых смелых и решительных из ваших людей. Ручаюсь, что мне удастся с их помощью в несколько минут повязать всех солдат и самого генерала.
-- А ведь это недурная мысль!
-- Ты находишь?
-- Да, клянусь честью!
-- Очень рад. Когда мы перевяжем всех, я свистну, предводитель придет сюда со своим отрядом и поступит с девушкой, как ему угодно. Я не стану вмешиваться: это не мое дело.
-- Великолепно!
-- Таким образом, нам даже не придется биться и проливать кровь. Я всегда доволен, когда могу избежать этого.
-- Ты очень осторожен и предусмотрителен.
-- Еще бы! Нельзя поступать необдуманно, когда обещают такое щедрое вознаграждение.
-- Да, это так. Твоя мысль мне по душе, и я постараюсь привести ее в исполнение, -- сказал Кеннеди. -- Только уговоримся сначала, чтобы не было никаких недоразумений.
-- Говори, я слушаю.
-- Если предводитель, как я надеюсь, одобрит твой план, я сам выберу шестерых человек и приведу их в лагерь. Откуда лучше всего нам войти?
-- Черт возьми! Да оттуда же, откуда ты пришел сам!
-- А где будешь ты?
-- Я буду ждать вас у самого входа, чтобы помогать вам.
-- Хорошо. Значит, все решено. Больше тебе нечего сказать мне?
-- Так я ухожу.
-- Иди, и как можно скорее.
-- Верно. Только проводи меня до выхода. Теперь так темно, что я боюсь заблудиться. Если я нечаянно натолкнусь на одного из ваших солдат, я испорчу все дело.
-- Давай мне руку.
-- Вот она.
Они встали и собирались уже идти, как вдруг какая-то фигура загородила им дорогу и твердый голос сказал:
-- Вы предатели и должны умереть!
Несмотря на все свое самообладание, Болтун и Кеннеди на минуту потерялись.
Не дав им времени опомниться, выследивший их человек выстрелил сразу из двух пистолетов. Раздался страшный крик. Один из негодяев тяжело упал на землю, а другой перескочил, как тигр, через ограду и исчез в темноте.
Выстрелы и крики разбудили весь лагерь. Все вскочили и бросились к окопам.
Генерал и капитан Агвилар первыми прибежали к тому месту, где разыгралась только что описанная нами сцена.
Там стояла Люция, держа в руках два еще дымящихся пистолета. У ног ее лежал, корчась в предсмертных судорогах, какой-то человек.
-- Что это значит, Люция? Не ранена ли ты? -- тревожно спросил генерал. -- Что случилось?
-- Успокойтесь, я не ранена, дядя, -- отвечала Люция. -- Я только наказала предателя. Двое негодяев сговаривались погубить нас. Один из них убежал, но другой здесь.
Генерал наклонился к умирающему и при свете факела, бывшего у него в руках, узнал Кеннеди, того самого проводника, который исчез так таинственно из лагеря и, как уверял Болтун, погиб во время пожара.
-- Ого! -- сказал он. -- Что это значит?
-- Это значит, -- отвечала Люция, -- что, если бы Бог не помог мне, шайка разбойников, скрывшаяся недалеко отсюда, напала бы на нас сегодня же ночью.
-- Живо! За дело! -- воскликнул генерал.
И вместе с капитаном Агвиларом они занялись всеми нужными приготовлениями на случай атаки.
Болтун убежал, но оставшийся на его пути широкий кровавый след указывал на то, что он тяжело ранен. Случись это днем, за ним, конечно, бросились бы в погоню и настигли бы его; ночью же, в темноте, такое преследование было опасно. Враги, может быть, сидели в засаде где-нибудь поблизости, и потому генерал не позволил солдатам выходить из лагеря. Уж лучше пусть спасется этот негодяй!
Между тем нервное возбуждение, поддерживавшее Люцию в минуту опасности, прошло, и она снова почувствовала себя женщиной. Страшная слабость овладела ею, глаза ее помутились, судорожная дрожь пробежала по телу. Она пошатнулась и, наверное, упала бы, если бы доктор не поддержал ее.
Полубесчувственную, отнес он ее в палатку и употребил все средства, чтобы привести ее в себя.
Мало-помалу молодая девушка успокоилась после тяжелой сцены, которую ей пришлось пережить, и тотчас же вспомнила о разговоре с Черным Лосем.
Теперь, как ей казалось, наступила минута, когда следовало обратиться к нему за помощью. Она попросила доктора подойти к ней.
-- Можете располагать мною, сеньорита, -- отвечал он.
-- Знаете вы траппера, которого зовут Черный Лось?
-- Знаю. Недалеко от его хижины живут бобры.
-- Совершенно верно. Не повидаетесь ли вы с ним завтра рано утром?
-- У меня есть к нему очень важное поручение.
-- В таком случае, я съезжу к нему.
-- Благодарю вас, доктор.
-- Что же мне сказать Черному Лосю?
-- А потом?
-- А потом вы скажете ему несколько слов от моего имени. Только запомните их хорошенько.
-- Говорите, сеньорита, я слушаю вас.
-- Вот что вы должны сказать ему: "Черный Лось, час настал!" Вы поняли меня?
-- Клянусь вам! -- серьезно отвечал доктор. -- Как только взойдет солнце, я поеду к трапперу, расскажу ему обо всем, что было у нас ночью, и прибавлю: "Черный Лось, час настал!" Не желаете ли передать ему еще что-нибудь?
-- Нет, это все, мой добрый доктор.
-- Так будьте спокойны, сеньорита. Ваше желание будет исполнено.
И совершенно обессиленная волнением и тяжелым впечатлением, оставшимся после ночной сцены, Люция легла в постель и заснула спокойным, укрепляющим сном.
Как только рассвело, доктор стал собираться в путь. Не слушая предостережений генерала, убеждавшего его остаться в лагере ввиду того, что враги скрываются недалеко от него, ученый упрямо стоял на своем. Он вскочил на лошадь и рысью спустился с холма.
Доехав до опушки леса, доктор пришпорил лошадь и галопом поскакал к хижине Черного Лося.