| Автор: | Эмар Г., год: 1858 |
| Категории: | Роман, Приключения |
ГЛАВА ХХII. Встреча
-- Однако, черт возьми! - говорил генерал Ибаньес. - Надо сознаться, что эти красные дьяволы оказали нам, сами того не подозревая, громадную услугу... Можно даже подумать, что они действовали так по строго обдуманному заранее плану. Этот Единорог - так, кажется, зовут их вождя - пресимпатичнейший малый, черт его возьми!.. Я даже не прочь был бы поближе с ним познакомиться, потому что, кто знает, что может случиться в будущем, и мне кажется, не мешает иметь другом такого умного малого, как этот краснокожий.
-- Вы всегда шутите, генерал, когда же вы научитесь быть серьезным? - улыбаясь спросил его дон Мигель.
-- Как же иначе, дружище! Мы ставим на карту свои головы в отчаянно рискованной игре, будем же, по крайней мере, хоть веселы. Если мы потерпим поражение, поверьте, у нас немало будет времени на то, чтобы предаваться печальным размышлениям о непрочности всего земного.
-- Да, вы, пожалуй, и правы... Хотя так могут рассуждать лишь одни фаталисты, но я ровно ничего не имею возразить на ваши слова. Наоборот, я очень рад видеть вас в таком хорошем расположении духа, в особенности в такую минуту, когда мы собираемся играть последнюю партию.
-- Я убежден, что далеко не все еще потеряно... У меня есть тайное предчувствие, что, напротив, все идет к лучшему... Мне кажется, что наш друг, Искатель Следов, если не главный виновник, то, во всяком случае, играл видную роль в этом приключении.
-- Вы думаете? - живо спросил дон Мигель.
-- Не только думаю, но даже уверен в этом. Вы не хуже меня знаете, мой друг, Indios bravos и знаете, какую непримиримую ненависть питают они к нам... Они ведут с нами вечную войну и вдруг, безо всякой видимой причины, превратились из волков в ягнят... Нет, этого не могло быть, и нужна какая-нибудь очень серьезная причина, чтобы заставить их действовать таким образом: за несколько минут невозможно отказаться от ненависти, продолжающейся целые столетия. Команчи - выбор пленников доказывает мне это - знают, какую играют здесь роль лица, которыми они овладели... Затем, чем объясните вы, что они соглашаются так легко выпустить их за прямо-таки ничтожный выкуп? Последнее, признаюсь вам, является загадкой даже и для меня.
-- А между тем это нетрудно объяснить, - сказал из-за кустов насмешливый голос.
Мексиканцы вздрогнули и сразу остановили лошадей.
Из-за куста выскочил человек и неожиданно появился на тропинке, по которой проезжал маленький отряд охотников.
Последние, думая, что появление незнакомца есть результат измены со стороны команчей, схватились за оружие.
-- Стойте! - крикнул им дон Мигель. - Этот человек один, дайте мне сначала с ним поговорить.
-- Ола! - продолжал дон Мигель, обращаясь к незнакомцу, неподвижно стоявшему на тропинке, небрежно опершись на ружье. - Кто вы такой?
-- Разве вы не узнали меня, дон Мигель? - отвечал незнакомец. - Или вы непременно хотите, чтобы я назвал вам свое имя?
-- Искатель Следов! - вскричал дон Мигель.
-- Он самый, - отозвался Валентин. - Черт возьми! Не скоро же вы узнаете своих друзей.
-- Вы простите это нам, когда узнаете, что с нами случилось и почему именно мы так подозрительно отнеслись к вам.
-- Pardieu! - смеясь проговорил Валентин, стараясь идти рядом с лошадьми. - Вы, может быть, думаете сообщить мне что-нибудь новенькое? Неужели вы и на самом деле не догадались, кем именно был нанесен этот удар?
-- Что! - вскричал дон Мигель с удивлением. - Неужели это вы?
-- Я в этом был уверен! - заметил генерал Ибаньес. - Я угадал это с первой же минуты!
-- Боже мой, да ничего не может быть проще... Благодаря предательству Красного Кедра ваше положение сделалось прямо-таки невозможным, и я решил дать вам время устроить дела и для этого устранить на несколько дней препятствия, мешавшие исполнению ваших планов, и, как мне кажется, дело удалось вполне.
-- Лучше ничего и придумать было нельзя! - вскричал генерал.
-- О! - проговорил дон Мигель тоном упрека. - Зачем не сказали вы мне этого раньше?
-- По очень простой причине, мой друг. Мне не хотелось, чтобы вы знали об этом и чтобы ваша совесть была чиста в этом деле.
-- Но...
-- Дайте же мне кончить... Если бы я раньше сообщил вам свой план, вы, наверное, воспротивились бы этому. Вы человек рыцарски честный, дон Мигель, и ни за что не согласились бы на это.
-- Друг мой...
-- Отвечайте мне сначала, что бы вы сделали, если бы я объяснил вам задуманный мною план?
-- Но...
-- Отвечайте откровенно, без уверток.
-- Ну, я отказался бы.
-- Я в этом был уверен. А почему вы отказались бы7 Потому что вы никогда не согласились бы нарушить священные обязанности гостеприимства и выдать врагов, которые гостили у вас в доме, хотя вы и знаете наверное, что люди эти, уезжая от вас, сочли бы своей обязанностью схватить вас. Мало того, даже сидя радом с вами, обедая за вашим столом, они следили за всеми вашими движениями... Разве это не так?
-- Да, вы правы, но, тем не менее, я ни за что не позволил бы совершить в моем присутствии такую ужасную измену.
-- Ага! Вы теперь и сами понимаете, что я поступил умно, не сказав вам ничего... Ваша честь не страдает, ваша совесть спокойна, и в то же время я самым простым способом избавил вас на несколько дней от ваших врагов.
-- Это правда, однако...
-- Что? Или вы, может быть, находите, что пленники имеют основание жаловаться на то, как с ними обошлись индейцы?
-- Нисколько. Напротив, команчи, а в особенности Единорог, обращались с ними прекрасно.
-- Тогда, значит, все к лучшему, и вы можете только радоваться этому неожиданному успеху моей затеи... Теперь вам остается только как можно скорее воспользоваться счастливой удачей.
-- Я и сам думаю это сделать.
-- Тем лучше, все готово. Наши союзники предупреждены, и они ждут только сигнала от нас.
-- Сигнал надо дать немедленно.
-- Сначала я провожу только мою дочь до асиенды, потом вместе с моими друзьями пойду в Пасо, а генерал Ибаньес во главе второго отряда займет Санта-Фе.
-- Дело задумано хорошо. А вы можете рассчитывать на тех людей, которые вас сопровождают?
-- Да, все они или мои родственники, или мои друзья.
-- Все лучше и лучше. Но будем обсуждать дальнейшее... Теперь мы как раз едем по дороге в Пасо и к вашей асиенде. Дайте вашим лошадям передохнуть несколько минут, а я тем временем сообщу вам свой план и думаю, что он вам понравится.
Маленький отряд остановился.
Всадники спрыгнули с лошадей и улеглись на траве.
Все знали, что дон Мигель составил заговор, и все принимали в нем более или менее деятельное участие.
Поэтому неожиданная остановка никого не удивила. Все были уверены, что время выступить открыто уже недалеко, и теперь предводитель хотел, по всей вероятности, сделать последние распоряжения, чтобы потом снять маску и провозгласить независимость Новой Мексики.
Приглашая своих единомышленников на охоту на диких лошадей, дон Мигель не скрыл от них измены Красного Кедра и вызванной этим необходимости нанести серьезный удар, если они не хотят, чтобы все безвозвратно погибло.
Валентин отвел асиендадо и генерала на такое расстояние, чтобы голоса их не были слышны на биваке. Здесь охотник покинул их на несколько минут для того, чтобы осмотреть окрестности, и только уже после этого вернулся к своим друзьям и вступил с ними в беседу.
-- Кабальеро, - сказал он им, - что вы рассчитываете делать? Вы находитесь в таком положении, когда нельзя терять ни одной минуты... Каждая минута для вас теперь целое столетие... В состоянии ли вы сейчас же начать действовать?
-- Да, - отвечали они.
-- Вот что я вам предлагаю... Вы, дон Мигель, отправитесь отсюда прямо в Пасо. В полумиле от города вы встретите Курумиллу с двадцатью лучшими пограничными стрелками. Эти люди, на которых вы можете вполне рассчитывать, - канадские охотники и индейцы, преданные мне... Их, по-моему, совершенно достаточно для того, чтобы вам без боя овладеть Пасо, так как там весь гарнизон состоит из сорока солдат. Как вы находите этот проект?
-- Я готов хоть сейчас же отправиться. Но моя дочь...
-- Я позабочусь о ней. Оставьте здесь также и сына вашего дона Пабло, и я провожу их обоих на асиенду. Что касается остальных дам, то они могут ехать с вами прямо в город, где они и живут постоянно, - это, по-моему, не составит никакого неудобства.
-- Да.
-- Очень рад слышать это. Значит, теперь все решено?
-- Да.
забирать их с собой. Таким образом, вы очутитесь менее чем за три часа во главе отряда в пятьсот решительных и хорошо вооруженных человек.
-- А знаете, что я вам скажу, дружище Валентин, - смеясь сказал генерал, - в вас есть материал, из которого можно выкроить командира повстанческого отряда, и я почти завидую вам!
-- О! Вы ошибаетесь, генерал, потому что, уверяю вас, меня вовсе не интересуют политические вопросы.
-- Я это знаю, друг мой. Вы свободный охотник пустыни и вас не могут интересовать вопросы, которые мы ставим целью своей жизни.
-- Это правда, но я дружен с доном Мигелем и с его семьей, и наши дружеские отношения ничто не в силах изменить. Я дрожу от страха за него и его детей, как только подумаю о том, какие ему грозят опасности, и поэтому придумываю, каким бы образом помочь ему. Вот вам настоящая причина, почему я принимаю такое участие в этом деле.
-- Вы могли бы мне этого и не говорить, друг мой, это совершенно бесполезно. Я слишком давно и слишком хорошо вас знаю, и мне и в голову не могло прийти заподозрить вас в чем-нибудь другом. Поэтому-то я и отношусь с таким доверием к вашим словам и, как видите, без всяких возражений соглашаюсь исполнить ваше предложение, - до такой степени я убежден в чистоте ваших намерений.
-- Благодарю вас, дон Мигель, вы меня верно поняли. Ну, господа, на коней и в путь. Здесь мы должны расстаться. Вы, дон Мигель, поедете по тропинке направо, в Пасо, вы, генерал, по тропинке налево, в Санта-Фе, а я с доном Пабло и его сестрой поеду прямо на асиенду де-ла-Нориа.
-- На коней! - твердым голосом скомандовал асиендадо. - Бог нам поможет! Мы идем за правое дело!
-- Да, - добавил генерал, - потому что с этой минуты восстание началось.
Вслед за тем все трое возвратились к ожидавшим их друзьям.
Дон Мигель сказал несколько слов своей дочери и сыну, которые подошли к Валентину и, узнав его, обрадовались.
В одну минуту весь отряд уже сидел на лошадях.
-- Жребий брошен! - сказал Валентин. - Помоги вам Господь!
-- Вперед! - скомандовал дон Мигель.
-- Вперед! - повторил генерал Ибаньес, поворачивая лошадь в противоположную сторону.
Валентин проводил взглядом удалявшихся друзей. Вскоре их черные силуэты слились с ночным мраком, а затем вдали затих и топот лошадиных копыт.
Валентин вздохнул и, поднимая к небу взор, прошептал:
-- Бог поможет им, - а затем, обернувшись к молодым людям, сказал: - едем, дети мои.
И они тоже тронулись в путь.
В продолжение нескольких минут они ехали молча.
Валентин был слишком озабочен, чтобы разговаривать со своими спутниками, хотя донна Клара и дон Пабло, любопытство которых было возбуждено в высшей степени, сгорали от нетерпения узнать от него подробности.
-- Друг мой, скажите нам, что случилось? Почему отец покинул нас, вместо того, чтобы вместе с нами ехать домой?
-- Да, - добавил дон Пабло, - прощаясь с нами, он был сильно взволнован и говорил с нами против обыкновения сурово... Что это все значит? Почему не позволил отец мне ехать вместе с ними?
Валентин задумался, не зная, говорить им правду или нет.
-- Умоляю вас, - продолжала Донна Клара, - скажите нам правду, не томите нас этой мучительной неизвестностью... Нас не испугает ничто, поверьте, мы сумеем перенести всякое несчастье, лишь бы только знать, в чем оно заключается.
-- Зачем хотите вы заставить меня говорить об этом, дети мои? - грустно отвечал охотник. - Это не моя тайна, и я не имею права никому рассказывать ее... Если ваш отец не посвятил вас в свои планы, значит, он не мог этого сделать на основании известных ему серьезных причин... Не заставляйте же меня рассказывать вам о том, что вы не должны знать, и что только еще больше огорчит вас.
-- Но я уже не ребенок, - вскричал дон Пабло с нетерпением, - и мне кажется, что отец не имеет никаких оснований относиться ко мне с таким недоверием!
-- Не обвиняйте вашего отца, друг мой, - отвечал серьезно Валентин, - по всей вероятности, он и не мог поступить иначе.
-- Валентин! Валентин! Вы не отделаетесь от меня так легко, как вы думаете! - вскричал молодой человек. - Именем нашей дружбы, я требую, чтобы вы сказали мне правду!..
-- Молчите! - перебил его охотник. - Я слышу какой-то подозрительный шум вблизи нас.
Трое путешественников остановились и стали прислушиваться.
Кругом все было спокойно.
Асиенда де-ла-Нориа виднелась не дальше чем в пятистах шагах от того места, где находились в эту минуту охотник и дети асиендадо.
Ни дон Пабло, ни донна Клара ничего не слышали.
Валентин сделал им знак не трогаться с места, а сам приложил ухо к земле и стал слушать.
-- Идите за мной, - сказал он, - здесь происходит что-то такое непонятное, и это меня очень беспокоит.
Молодые люди последовали за ним не колеблясь.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как Валентин снова остановился.
-- Ваше ружье заряжено? - резко спросил он дона Пабло.
-- Да, - отвечал последний.
-- Хорошо, очень возможно, что вам придется пустить его вдело.
-- Будьте внимательны! - прошептал Валентин.
Между тем всадник быстро несся по направлению к путешественникам, и в ту минуту, когда он подъехал к ним, Валентин прыгнул, как пантера, схватил лошадь за повод и разом остановил ее.
-- Кто вы такой и куда вы едете? - спросил он, прикладывая дуло пистолета к груди незнакомца.
-- Слава Богу! - вскричал последний, не отвечая на заданный ему вопрос. - Может быть, мне еще и удастся вас спасти! Бегите! Бегите скорее!
-- Бегите! Бегите! - вместо ответа повторил миссионер.