Избранные стихотворения
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Избранные стихотворения

Хосе де Эспронседа

Избранные стихотворения

В переводе Марии Ватсон

Источник: Мария Ватсон. Стихотворения. СПб, тип. И. Н. Скороходова, 1905.

Содержание:

1. На смерть Торрихоса и его товарищей

2. Война

3. Палачъ  

4. Прощанiе греческаго патрiота съ дочерью ренегата

5. Нищiй

6. Два отрывка изъ поэмы "Мiр сатаны"

I. Гимнъ смерти

II. Гимнъ безсмертья

7. Къ отечеству

1. 

На смерть Торрихоса и его товарищей

У берега шумнаго моря, все въ рядъ,

Сраженные смертью кровавой,

Покрытые вечною славой,

Пылая любовью горячей, они

Взошли надъ страною родимой,

Истерзанной, бедной, гонимой,

Что красное солнышко въ темные дни.

Ихъ память почтимте слезами, друзья! -

И скорбь наша крови потокомъ

Въ бою пусть польется жестокомъ...

Безстрашны мы будемъ, губя и разя!

И дрогнутъ враги... И увидять въ рядахъ

Суровые призраки павшихъ,

За родину душу отдавшихъ,-

И ужасъ родится въ ихъ низкихъ сердцахъ!

2.

Война

Слышишь? - Пушки гремятъ. - Грудью пламенной я

Шлю войне песнопенье, приветъ,

И раскатамъ и грому орудiй, друзья,

Будетъ лирою вторитъ поэтъ.

Всталъ народъ, что во прахе поникши лежалъ,

Сбросилъ иго тяжелое съ плечъ,

Всемогущимъ героемъ, онъ всталъ и поднялъ

Слышу звуки голосовъ,

Вижу сталь горитъ, сверкаетъ,

Солнца лучъ на ней играетъ,

А знамена колыхаетъ

Ветеръ. Барабана зовъ

Гулъ утесовъ повторяетъ,

И сильнее закипаетъ

Въ груди доблестной, смелой героевъ-бойцовъ

Духъ отваги, огнемъ онъ горитъ.

"За отчизну, свободу", восторженный зовъ

Поднимается, всюду гремитъ.

Товарищи, дружней впередъ!

Насъ родина зоветъ,

Мечъ въ руки намъ даетъ.

Велитъ идти на бой.

Отчизну славой озаримъ,

Спокойствiе дадимъ.

Ее провозгласимъ

Свободною страной.

Ликуютъ посреди

Дымящейся крови,

Средь рабства и цепей!

Сильней къ нимъ ненависть горитъ,-

О, пусть борьба кипитъ,

Пока не истребитъ

Нашъ мечъ ватаги всей.

Отечество! О звукъ святой,

Звукь сердцу дорогой.

Свобода! Образъ твой

Волшебный светитъ намъ!

Знамена ваши мы несемъ,

За васъ на смерть идемъ,

Покой и миръ вернемъ

Роднымъ полямъ, лугамъ.

Друзья, кому кликъ боевой

И барабана бой,

И пушекъ громъ глухой

Не восторгаетъ грудь?

Надъ нами онъ стоитъ,

Онъ пламенемъ горитъ,

Онъ освещаетъ путь.

Все къ оружью! Пусть гибнетъ враговъ нашихъ сбродъ,

Пусть преступная кровь ихъ рекой,

Пусть потоками алыми въ море течетъ,-

Смертъ врагамъ! Все къ оружiю! Въ строй!

Громко песни, веселые гимны звучатъ,

Приближается радостный часъ,

И разбитыя рабства оковы летятъ;

Водворилась свобода у насъ!

3.

Палачъ.

Гонимый презреньемъ, проклятьемъ отмеченъ,

Одинъ человечества грехъ я несу;

Преступные люди надменно кидаютъ

Въ меня все презренье и ненависть всю.

Кровавыя муки,

Расправу и дикую месть свою дали

И громко сказали:

Пусть общiй позоръ нашъ падетъ на него,

"Пусть будетъ отныне онъ проклятъ во всемъ

"Презреньемъ покрытое имя его

"И хлебъ, добываемый крови путемъ,

"Онъ сыну въ наследство

"Пускай оставляетъ,

"Его наставляетъ

"Быть темъ же, чемъ онъ".

И все устранились,

Взваливъ на меня все свои преступленья

И издали слушаютъ, безъ сожаленья,

Мой плачъ и мой стонъ.

А тотъ, кто на пытку и смерть осуждаетъ,

Того превозноситъ и чествуетъ светъ...

Иль думаютъ люди, что чувства, быть можетъ,

Палачъ не имеетъ, что сердца въ немъ нетъ?

Не знаютъ, что тоже

И онъ, какъ они, на себе отражаетъ

Какъ зверю бросаетъ

Голодному, лютому, сторожъ живьемъ,

Въ железную клетку, добычу порой, -

Бросаютъ такъ люди, въ бездушьи своемъ,

На смерть осужденнаго - мне на убой!..

И все неповинны!.,

Одинъ я изъятье,

Одинъ я проклятье

Несу за все зло...

Смотрите, въ уплату

За казни мне деньги въ лицо какъ швыряютъ!

Меня, всемъ имъ равнаго, какъ презираютъ

Они глубоко!

Мученья, ужасныя пытки, рыданья

Страдальцевъ, ихъ крики, глухой трескъ костей -

И вопли, и стонъ" раздирающiй душу,

Кровавые взмахи секиры моей -

Все духъ возбуждаетъ

И дикимъ веселiемъ, злобнымъ, глубокимъ,

Подъ взмахомъ жестокимъ,

Отъ плечъ отделившись, на плахе летитъ

Когда голова, вся въ крови - а кругомъ

Толпа любопытныхъ стоитъ и дрожитъ -

Сiяю я гордо въ восторге немомъ.

Мне злоба людей ведь

Всю грудь сожигаетъ,

Въ ней дышетъ, пылаетъ

Ихъ ненависть вся;

Жестокость ихъ сердца

Ко мне перешла и, кровавое мщенье

Ихъ выполнивъ, ужасъ - и въ немъ наслажденье -

Испытывалъ я.

Поднявшись надъ гордой, вельможною знатью

Везде попирающей дерзко законъ,

Палачъ съ королемъ всталъ на плаху, и кровью

Державной обрызгалъ разрушенный тронъ;

И ею, ликуя,

Упился въ тотъ день, и веселiемъ шумнымъ

Въ восторге безумномъ.

Съ лица его ужаса мрачная тень

Исчезла, явилась улыбка на немъ,

И весь просветлелъ онъ въ тоть памятный декь,

Глаза загорелись зловещимъ огнемъ:

Ведь самъ сталъ царить онъ,

Палачъ величавый!

Онъ местью кровавой,

Онъ злобой блисталъ.

Народъ, такъ высоко

Вознесшiй въ свирепомъ своемъ увлеченьи

Его, - въ немъ державца, властителя мщенья

Со страхомъ призналъ.

И всюду въ исторiи мрачныхъ скрижаляхъ,

Написанныхъ кровiю рокомъ, судьбой,

Стоитъ во весь ростъ изваянный мой образъ,

Преступнаго прошлаго отблескъ живой.

Века за веками

Ужъ сотнями канули въ вечность,-а твердо

Воздвигнутый гордо,

Позорный тотъ памятникъ - плаха стоитъ...

И тщетно, о людиi вашъ раэумъ орломъ

Къ источнику света стремится, летитъ:

Въ нашъ векъ еще мыслимъ палачъ съ топоромъ!

О, каждая капля,

Пролитая мною,

Пусть ляжетъ горою

На совесть людей.

Да! все еще живъ я,

Преступныхъ, далекихъ временъ отраженье,

Повсюду влача за собою виденье

Кровавыхъ теней!

О сынъ мой, малютка мои бедныи, несчастный

Зачемъ ты родился на стыдъ и позоръ?..

Улыбкою ангела личико светитъ,

Сiяетъ невинною кротостью взоръ...

Ахъ, сердде терзаетъ

Мне детской ты прелестью, чистой и ясной

Мне мукой ужасной!..

Съ восторгомъ любви не глядян на него

Несчастная женщина, бедная мать!

Жалея дитя, задуши ты его,

И будетъ онъ счастливъ - не будеть страдать.

Иль хочешь, чтобъ тоже

На путъ мой неправый,

Позорный, кровавый,

И сынъ нашъ вступилъ?

Чтобъ милый малютка

Невинный, прелестный. добру лишь доступный,

Какъ я - о проклятье! - презренный, преступныи

На свете прожилъ?

4.

Прощанiе греческаго патрiота съ дочерью ренегата.

Ночная царитъ тишина; серебристымъ

Сiянiемъ месяцъ ее освещаетъ;

Но светятъ милее лучистые очи

Красавицы, полныя слезъ и страданiй.

Съ отчаяньемъ на сердце, въ месте пустынномъ

И вотъ, предъ разлукой, въ последнiй разъ слышитъ

Несчастная голосъ возлюбленный, сладкiй.

"Прощай навсегда. Безполезно, напрасно

Теперь вспоминать намъ о прошломъ блаженстве;

Последнiе проблески светлой надежды

Исчезли - окуталъ насъ мракъ безпросветный.

О Боже! какъ справимся съ горькой судьбою?..

Какими мольбами растрогаемъ сердце

Отца твоего - его низкую душу?..

Да, низкую: предана рабски-покорно

Она деспотизму. - Отчизною нагло

Торгуетъ отецъ твой; капризы султана

Законами онъ почитаетъ святыми.

Борьбу за свободу отчизны, онъ бунтомъ

Зоветъ; онъ винитъ насъ, продажною речью

Льститъ деспоту; насъ убеждаетъ покорно

Нести ненавистное иго; султану

Намъ съ трепетомъ рабскимъ велитъ поклоняться.

Но нетъ - все жива еще древняя Грецiя!

Не будетъ владеть обнищалымъ народомъ,

Страной раззоренной, разграбленной нагло, -

Одне лишь могилы ему мы оставимъ.

Безстрашной рукою разбить мы дерзнули

Оковы позорнаго рабства и громко,

Съ восторгомъ приветствуемъ все васъ обеихъ -

Желанная смерть иль свобода святая!

Победные клики поднимутся всюду,

Раздастся веселая песня свободе,

Иль вечная смерть надъ страной воцарится

И всю ее черною мглою покроетъ.

Отступникъ отецъ твой, подъ сенью

Стамбула Отчизну свою оскорбляющiй нагло, -

Увидитъ что цепи не свяжутъ народа

Свободнаго. Нетъ, ихъ сломать онъ съумеетъ.

Иди, возвести ему: тысячи храбрыхъ

И я въ ихъ числе, мы геройскою смертью

Клялись умереть, иль владычество турокъ -

Опору предателя гнуснаго рушить.

Хотя и томились, душой же рабами

Мы не были; предковъ наследье, ихъ доблесть

И мужество свято въ груди мы хранили.

Скажи ты ему, что постыдное иго

Нести терпеливо, покорно, лишь можетъ

Душа ему равная, гнусное сердце

Предателя: кровью родной обагренный,

Онъ дерзостно вновь угрожаетъ отчизне.

Прости мне, несчастная, если затронулъ

Словами я резкими дочери чувство.

Ахъ, помню - отецъ твой когда то былъ другомъ

Мне близкимъ... О, еслибъ счастливое время,

Те светлые дни не исчезли на веки!

Тогда бы судьбу, безотрадную долю

Свою не винилъ я, и горькiя слезы

Твои не сжигали-бъ мне бедное сердце...

Отецъ твой - о Боже - личиною дружбы

Прикрывшись - въ то время, какъ Грецiя, вспыхнувъ

Священнымъ пожаромъ, рукою отважной

И радостно, полною грудью вдыхалъ я

Блаженство свободы, - возмнилъ нечестивецъ

Прельстить красотою твоею мне душу,

Ценою руки твоей думалъ участьемъ

Моимъ заручиться въ преступной измене!..

Чтобъ я былъ рабомъ ненавистной ватаги

Презренныхъ султана рабовъ!.. О, пусть лучше

Растерзанный трупъ мой, лишенный могилы

Гнiетъ въ чистомъ поле; но сладостью жизни,

Блаженствомъ любви упиваться въ позоре

Я въ векъ не решусь... О, прощай, дорогая,

Прощай навсегда,.. Ахъ постой.., лишь мгновенье

Одно... Поцелуй лишь единыи, последнiй... О Боже!

Кровь стынетъ, сжимается сердце -

Нетъ, ужасы ада сравниться не могутъ

Съ той мукой, что душу мою разрываетъ".

Сказалъ... разошлися: осталось ей бедной

Ждать въ смерти одной для себя утешенья...

Погибъ онъ въ сраженъи - она же, горюя,

5.

Нищiй.

Мiръ мне принадлежитъ; какъ ветеръ, я свободенъ,

Другiе трудятся, чтобъ хлебъ былъ у меня;

Все жалость чувствуютъ, когда въ лохмотьяхъ, нищiй,

Прошу подачу Христа ради я.

Во дворце я, и въ лачуге,

Нахожу везде прiютъ,

Если бешеныя вьюги,

Бури шумныя подруги

Вдругъ завоютъ, заревутъ,

И губительной волною,

Увлекая все съ собою,

Съ горъ потоки побегутъ.

Теплый уголъ уступаетъ

Селянинъ мне близъ огня,

Съ тихой ласкою встречаетъ

И охотно угощаетъ,

Чемъ Господь послалъ, меня;

Скромный ужинъ съ нимъ съедаю

Безъ заботъ и хлопотъ я.

Иль въ хоромахъ у вельможи

Где заваленъ пышный домъ

Всемъ, что лучше и дороже,

Тонкихъ яствiй роскошь тоже

Изобилуетъ крутомъ, -

Съ пира барскаго остатки

Емъ на кухне безъ оглядки,

Сладкимъ лакомлюсь кускомъ.

И мыслю про себя: бушуя надъ долиной

Пусть ветеръ носится, - а ты, гроза, реви -

Подъ тихiй трескъ въ огне горящаго топлива

Засну спокойно я, безъ злобы и любви.

Мiръ мне принадлежитъ; какъ ветеръ, я свободенъ...

За дары благодеянья

Я молитвою плачу,

И усердныя воззванья

Къ Богу шлю за всехъ, даянье

Отъ кого я получу.

Кто даетъ ихъ мне - не знаю

И узнать я не хочу.

Милосердья приношенья

Ото всехъ, всю жизнь свою

Принимаю безъ зазренья,

Но любви и уваженья

Имъ въ заменъ я не даю.

Благодарностью не связанъ

Я ни съ кемъ: подать обязанъ,

Кто молитву ждетъ мою.

Грехъ богатство, бедность свята, -

Ведь гласитъ Писанья сказъ

Про скупца, что жаждетъ злата

Чья душа лишь тьмой объята,

Богъ каралъ его не разъ,

Услыхавъ, - съ небесъ спускаясь,

Нищимъ въ домъ къ нему являясь -

Въ подаянiи отказъ.

Я беденъ и везде встречаю состраданье,

Незримо между темъ богатствомъ я владею, -

Поборъ во векъ неисчерпаемый рудникъ.

Мiръ мне принадлежитъ, какъ ветеръ, я свободенъ.

Весь морщинами изрытый,

Съ продырявленной сумой,

Босъ и худъ, тряпьемъ прикрытый,

Я иду, имущiй, сытый,

Неустанно за тобой.

Видитъ всюду франтъ блестящiй

По пятамъ за нимъ следящiй

Хилый, жалкiй образъ мой.

Отъ красавицы нарядной,

Чей ласкаеть кругозоръ

Жизнь картиной ненаглядной,

Пышной, светлою, отрадной,

Не отстану до техъ поръ

Я, пока не омрачили

Грязь лохмотьевъ, запахъ гнили,

Ей хоть мигъ веселый взоръ.

Шума громкаго пировъ,

Светлой радости сiянья,

Смеха, песенъ, струнъ бряцанья,

Звона чашъ, веселыхъ словъ -

Я внезапно выступаю

И уныло повторяю,

Свой печальный, тихiй зовъ.

Доказывая темъ, что близко въ жизни горе

Граничитъ съ радостью; сквозитъ печаль всегда

Въ весельи, горечь слезъ со смехомъ неразлучна,

И спутникъ счастiя - несчастье и беда.

Мiръ мне принадлежитъ, какъ ветеръ я свободенъ.

Ничего меня не можетъ

Опечалить, огорчить:

Что ждетъ завтра - не тревожитъ,

День вчерашнiй грудь не гложетъ,

Въ мигъ добро и зло забыть

Я привыченъ - равнодушный

Ко всему - въ больнице-ль душной,

Чужды мне воспоминанья,

Я свободенъ отъ заботъ,

Славы блескъ, любви дыханье,

Жажда золота, мечтанья

Пусть другихъ влекутъ впередъ:

Ничего я не желаю

И спокойно принимаю,

Что даетъ дневной чередъ,

Пусть законы отменяютъ

Ихъ толкуютъ, какъ хотятъ,

Королей пусть прогоняютъ

Иль на троны ихъ сажаютъ

Все, что вздумаютъ, творятъ,

Беденъ я, и подаянья

Изъ за страха наказанья

Дать все нищему спешатъ.

Везде убежище отъ бури, непогоды

Сыщу себе всегда,въ довольствiе свое

Найду въ больнице уголъ, а по смерти яму

Мiръ мне принадлежитъ; какъ вътеръ, я свободенъ!

Другiе трудятся, чтобъ хлебъ былъ у меня;

Все жалость чувствуютъ, когда въ лохмотьяхъ, нищiй,

Прошу подачу Христа ради я.

6.

ДВА ОТРЫВКА ИЗЪ ПОЭМЫ "МІРЪ САТАНЫ".

I. Гимнъ смерти.

Изъ бездны, покрытой глубокою ночью,

Туманною, черною, страшною мглой,

Где тишь и молчанье ничто не нарушитъ,

Где вечно царитъ непробудный покой,

Встаетъ съ тихой жалостью, съ грустью во взгляде,

Прозрачною дымкой окутанъ кругомъ,

Туманнаго призрака обликъ неясный

Виденiе женщины съ бледнымъ лицомъ.

Несутся по воздуху дивные звуки

И сладостный голосъ внезапно запелъ,

Для слуха неслышно, лишь сердцу понятно

Напевъ тотъ струной серебристой звенелъ:

"Не страшися, слабый смертный,

Сладкiй отдыхъ забытья

На моей груди найдешь ты,

Успокою я тебя.

Милосердная, дарую

Людямъ тихiй я прiютъ,

Где печали не живуть,

Где вдали отъ шума мiра

Безъ следа оне замрутъ.

Я средь жизненнаго моря

Островъ отдыха. Въ конецъ

Утомившiйся пловецъ

Тутъ грозу минувшей бури

Забываетъ, наконецъ.

Тутъ ко сну манитъ прохлада

Молчаливыхъ, ясныхъ водъ;

Ветра легкаго налетъ

Тихо, тутъ порхая, песню

Колыбельную поетъ.

Я плакучей ивы образъ -

Тенью сумрачной кругомъ

Наклоняю грустно ветви,

Съ внизъ поникнувшимъ лицомъ,

Усыпляю сномъ глубокимъ,

И уснувшему на векъ

Тихiй я даю ночлегъ:

Спитъ подъ крыльями забвенья

Здесь спокойно человекъ,

Я последней страсти жрица, -

Сбросивъ съ плечъ своихъ покровъ,

Безъ печали и шиповъ

Для любви изготовляю

Ложе сна среди цветовъ.

Жгучей негою желанья,

Пыломъ счастъя не горю,

Но зато любовь мою

Безъ обмана и измены

Я навеки отдаю.

Предо мной наука молкнетъ,

Утихаетъ, и какъ разъ,

Тотчасъ правде обучаю

Ясной, голой, безъ прикрасъ.

Тайну жизни, тайну смерти,

Знанья всякаго венецъ

Здесь коснется лишь мудрецъ,

Для него когда открою

Въ вечность дверь я, наконецъ.

Приходи въ мои объятья,

Мне на грудь склонись главой:

Отдыхь долгiй, вековой

У меня найдешь ты, кончивъ

Подвигъ жизни трудовой.

Приходи, постель готова,

Сладко ты заснешь на ней

Подъ охраною моей!

Словно мать любовью нежной

Окружу тебя своей.

Пусть бросаются другiе

Въ жизненный водоворогъ.

Где обманчивой волною

Ихъ въ глубь бездны унесетъ,

Въ жизни все ведь ложь, все призракъ:

Громогласный гулъ победъ,

Быстротечной славы светъ,

Блескъ надежды лучезарный

И любви беэумный бредъ!

Я неслышною рукою

Прикоснусь кь твоимъ очамъ,

И тогда уже слезамъ,

Полнымъ горести и муки,

Не струиться по щекамъ;

Наболевшую я душу

Сладкимъ ядомъ оболью,

Все страданiя уйму,

Лишь въ груди бiенье сердца

Я на векъ остановлю.

II. Гимнъ безсмертья.

"Слава тебе, животворное пламя,

Неистощимое жизни зерно,

Творческой силы победное знамя,

Въ цепи творенья златое звено!

Пламенемъ вечнымъ ты солнце питаешь,

Небо обводишь лазурью кругомъ,

Розовымъ блескомъ зарю украшаешь,

Въ сумраке месяцъ даришь серебромъ.

Эхо даешь ты дремучему бору,

Зелени роскошь его деревамъ,

Ревъ урагана морскому простору,

Говоръ сребристый студенымъ ключамъ.

Ты ароматы въ цветы наливаешь,

Въ каждой росинке огонь твой блеститъ,

Въ шепоте ветра ты тихо вздыхаешь,

Въ грохоте бури твой голосъ звучитъ.

Въ недрахъ глубокихъ земли все металлы

Ты разливаешь могучей рукой -

Жемчугу блескъ ты даешь и кораллы

Ты насаждаешь въ пучине морской.

По небу тучи и въ вихре летишь,

Воздухъ дыханьемъ своимъ наполняешь,

Въ яркомъ сiянiи молнiй горишь.

Ты тотъ рычагъ, что вкругъ оси незримой

Все заставляешь вращатъся мiры,

Юности вечной и неуловимой

Щедрой рукой раздаешь ты дары

7.

Къ отечеству.

(Элегiя).

Забыта, заброшена, словно въ пустыне

Лежишь ты, родная страна,

Ты долго надъ мiромъ царила, а ныне

Унижена ты и бедна.

Изъ глазъ твоихъ слезы по бледнымъ ланитамъ

Текутъ непрерывной струей;

На сердце измученномъ, скорбью разбитомъ,

Унынье гнездится змеей.

Смерть тьмою одела тебя непроглядной,

Покрыла покровомъ своимъ,

Смеется надъ горемъ твоимъ.

Тебя онъ несчастную, злобно терзая,

Детей твоихъ лучшихъ губилъ.

Свободу и правду пятой попирая,

Кого нечестивецъ щадилъ?

О, братья товарищи! къ вамъ шлю воззванье

Печальнымъ стихомъ я своимъ,

Скажите: какое сравнится страданье

Съ мученiемъ горькимъ моимъ?

Я знаю, несчастный, скитаясь въ изгнаньи,

Что стонетъ отчизна въ цепяхъ, -

Что доблести прежней въ ней нетъ обаянья,

Что гибнетъ родная въ слеаахъ.

Въ угоду тирану клевреты бездушно

Пронзили страдалицы грудь,

Покрыли позоромъ ее равнодушно,

Ей терньемъ осыпали путь.

Испанья объятья въ тоске непритворной

Къ сынамъ простирала съ мольбой, -

Расторгнутъ союзъ ихъ святой.

Где-жъ мечъ твой могучiй, отчизна родная?

Где славныхъ героевъ ряды?

Где каменныхъ стенъ твоихъ броня тройная?

Увы! где свободы следы?

Искусно поставлены были ей сети,

Не смевъ разорвать ихъ тогда,

Въ ярмо деспотизма впряглись твои дети,

Покрытые краской стыда.

Сверкала лучемъ золотымъ

Могущества, доблести, блескомъ сiянья,

На диво народамъ другимъ.

Какъ кедры Ливана, она упирала

Какъ громы пугаютъ детей - устрашала

Такъ речью своею враговъ,

Теперь-же лежитъ, словно камень въ пустыне,

Она одиноко, - сыны

Въ изгнаньи скитаться должны.

Величье и роскошь былыя покрыты

Травою эабвения, мхомъ; -

Дни блеска, могущества, счастья - забыты,

И носимъ на сердце, горюя въ изгнаньи,

Все те же мы думы свои:

Залечатъ кто раны тебе, о Испанья,

Кто слезы осушитъ твои?