| Автор: | Эттингер Э. М., год: 1872 |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
IV
На другое утро художник Краснов-Свищ звонил у монастырских ворот и был сейчас же проведен в ризницу. Через некоторое время туда вошла Бодена в сопровождении молоденькой послушницы. Взглянув на художника, она вздрогнула и испуганно схватила послушницу за руку, словно боясь, что та убежит и оставит ее одну.
-- Кто вы? - тревожно спросила она.
-- Художник Краснов, прислан купцом Алексеевым.
-- Я где-то уже видела вас... Давно, правда, но все-таки видела... Что-то в ваших чертах говорит мне об очень тяжелом времени... Но я не могу вспомнить...
-- Мне кажется, что я тоже видел вас. Не звали ли вас в миру Марией Девятовой?
-- Да.
-- Ну, конечно! В таком случае мы встретились с вами один раз в доме вашего брата.
-- Как? Вы знаете Гавриила?
-- Еще бы! Мы с ним играли детьми еще в Казани...
-- Вот как? Но ведь вы, должно быть, много старше его?
-- Я старше, но немного. Меня состарили не годы, а болезнь и горе: я потерял любимую жену и дочь.
Бодена сочувственно посмотрела на говорившего. Ее тревога улеглась: имя Державина гарантировало ее, казалось, от дурной встречи.
-- Но я совершенно не помню, когда вы были у брата, - сказала она.
-- Это понятно: я незаметный человек. Но вот зато вас не забудешь! Один раз я видел вас, и как ни давно это было, но ваши черты навсегда запечатлелись в моем сердце. Вот и здесь я сразу узнал вас!
Бодена вздохнула. Воспоминания о жизни в доме любимого брата снова вызвали в ее сердце скорбь о потерянном счастье - скорбь, от которой ее не могла излечить даже подвижническая жизнь в монастыре.
-- Ну что ж, начнем, - грустно сказала она. - Какую позу прикажете вы мне принять?
-- Я избрал для картины тот момент, когда Пресвятая Мать издали созерцает мучения Сына. Вдали будут виднеться три креста, тонущие в туманной полумгле, а Сама Богородица встала на колени, сложила руки и молится. Над Нею в воздухе витает прозрачный ангел, держа над ее головой венец из сияющих роз. Я попрошу послушницу подержать венок над вашей головой, чтобы я зарисовал это. У вас найдутся розы в саду?
-- О, сколько угодно!
-- В таком случае, может быть, ваша подруга соблаговолит пойти нарвать роз и связать их в венок?
-- Маша, сходи, пожалуйста, за розами!
Послушница молча повернулась и вышла в большую дверь.
осматривает ее. - Нет, наклон головы не верен! Я вам сейчас покажу. Стойте и не шевелитесь!
Он медленно пошел к ней, кашлянув три раза. Маленькая дверца, петли которой были заблаговременно смазаны, открылась, и позади Бодены показались три фигуры, бесшумно вошедшие в ризницу.
Свищ подошел к коленопреклоненной и протянул руки к ее голове, словно желая поправить наклон. Но в тот же момент Бодена почувствовала, как ей накинули на лицо платок, пропитанный чем-то остропахнущим; она хотела крикнуть, с силой вдохнула воздух и почувствовала, что теряет сознание. На нее накинули большой кусок черной шерстяной материи, завернули и бесшумно вынесли во двор. Там по осторожному свистку со стены спустилась веревочная лестница. Один из негодяев влез на стену, прикрепил там веревки, а остальные, привязав к ним Бодену, подтянули ее наверх. Затем они тоже влезли на стену и скрылись. Все это произошло в две-три минуты. Ни один звук не нарушил молчания монастыря.
Когда минут через пять послушница вернулась в ризницу с готовым венком, то, к своему удивлению, она не нашла там никого. Она осмотрела все углы - сестры Анастасии и художника словно и не было. В ужасе она огласила криком монастырь; сбежались монахини, приплелась игуменья - исчезновение было таинственным, но свершившимся фактом...