Духовное господство (Рим в XIX веке). Часть вторая.
V. Брак.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Духовное господство (Рим в XIX веке). Часть вторая. V. Брак. (старая орфография)

V.
Брак.

Из всех соглашений, в которые люди входят добровольно, брак представляет наиболее почтенное и святое. Два лица вступают в связь на всю жизнь для обоюдного счастия и становятся действительно счастливыми, если только достойны этого.

Достойны же они этого только тогда, когда, заключая брак, каждый думает о счастии другого, когда основою брака - любовь чистая, которую еще древние отличали от любви физической.

Всякий разсчет, всякия меркантильные соображения пятнают подобное соглашение, обращая его в грубую сделку.

Люди уже улучшаются, едва они только думают вступить в брак. Они желают обоюдно нравиться - почему и стараются быть лучше, чем были до тех пор.

Сознание счастия в браке точно также способствует нравственному совершенствованию супругов. Дети - улучшают их еще более, делая их более гуманными по отношению к другим людям, может быть из простого разсчета, чтобы и другие были гуманны и по отношению к их детям.

К несчастию неверность, почти постоянный спутник большинства современных браков, но при этом с чьей бы стороны ни происходила измена, изменяющий, если только он не зачерствел в пороках, всегда страдает от упреков совести, и весьма многие супруги отдали бы многое, чтобы вернуться к прежней своей чистоте, и еслибы это было возможно, вернув ее, съумели бы с большею твердостью противустать искушениям.

Если эти строки попадутся на глаза людям молодым и еще чистым, то я хотел бы, чтобы они запомнили мой совет о сохранении супружеской верности. Этим они предохранили бы себя от множества безполезных страданий и даже при самой скромной обстановке жизни, могли бы испытать возможное на земле счастие. При добром согласии мужа и жены, даже всякия бедствия переносятся супругами легче, чем людьми одинокими, и об них иногда даже сохраняется вовсе не тяжелое воспоминание, так-как самое бедствие было смягчено ласками дорогого существа.

Католические патеры и из брака, как и из крещения, как и из воспитания детей, съумели сделать себе монополию.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Рим - город, в котором статистики насчитывают наибольшее число незаконных рождений. Проституция вне брака в этом городе громадна. Но проституция в браке едва-ли еще не сильнее...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сильвия видела необходимость соединения Аттилио и Клелии. Манлио, к совету которого она могла бы в этом случае обратиться, был далеко. Орацио был единственным представителем гражданской власти, и она простым чувством отгадала, что его свидетельства было достаточно для прочности гражданского брака.

Брак Аттилио и Клелии был настоящим праздником для всех обитателей замка. Особенно радовалась ему Ирена, несколько лет назад сама справлявшая свою, подобную же "лесную свадьбу".

Вся патриархальная церемония лесного брака продолжалась всего несколько минут, но все общество присутствовало при ней с глубочайшим благоговением.

Ирена приветствовала молодых следующими словами:

"Вы совершили, дорогие - великое дело. Отныне вы навсегда принадлежите друг другу. Отныне и достояние ваше, и горе, и радости - все общее. В своей обоюдной любви и уважении вы найдете прочное и положительное блого. Взаимное сочувствие облегчит для вас даже самые бедствия, если они вам предстоят. Вы муж и жена перед Богом и людьми и Бог благословляет ваш союз".

Джон, тоже не желая отставать от других, звучным альтом пропел "God save the Queen" и "Rule Britannia".

* * *

В то время, когда обитатели замка, не опасаясь медленных сборов к их преследованию, затеянному папским правительством, мирно проводили свое время, другие наши друзья не забывали об них.

После бури, едва не потопившей "Клелию", яхта благополучно вошла в порт Лонгоне. Гостеприимные жители окрестных деревень съумели заставить Джулию, Манлио и Аврелию забыть скуку бездействия, во все время, которое требовалось для приведения яхты в надлежащий вид. Джулия была очень довольна знакомством с простотою нравов и патриархальностью быта сельских жителей Италии. Едва яхта стала на якорь, как обитатели небольшой деревни мыса Либери пристали к яхте на двух шлюпках и объявили, что у них большая просьба к капитану судна. Просьба состояла в том, что они просили капитана быть крестным отцом новорожденного, так-как, по обычаю их местности, хозяева судов обыкновенно крестят всех, родящихся в их деревне. Томсон, конечно, согласился. Джулия была крестной матерью. Таким образом, породнившись с местными жителями с первого шага на твердую землю, наши друзья проводили все время стоянки приятно и незаметно. Когда они сходились все вместе, то не уставали говорить и вспоминать о Клелии, Сильвии, Аттилио и Муцио; когда расходились, каждый отдавался своему делу. Манлио обдумывал мраморную группу, главным лицом которой должна была быть Джулия. Группу эту он разсчитывал высечь из мрамора немедленно по возвращении в Рим. Томсон педантически наблюдал за починкою яхты и почувствовал в то же время некоторую простительную слабость к Аврелии, отчасти увлеченный её добродушием, отчасти соображаясь с испанской пословицей, что "Tiempro d'hambro no hai panduro" (при голоде нет хлеба, который казался бы черств). Аврелия, как женщина свободная, не видела причин отказывать в своем внимании "морскому волку", в котором, однако, не было ничего страшного, и они к обоюдному удовольствию сблизились весьма интимно. Джулия наблюдала местные нравы, наслаждалась природой, много гуляла и решила окончательно приготовить прочное убежище для всех наших друзей. Что она для них придумала - мы сейчас увидим.