Маленькие путешественники.
Глава 9

Глава 9

От Буфарика до Блиды всего двадцать минут по железной дороге, и Кастейра с их спутником прибыли туда в четверть пятого. Под впечатлением от первого разочарования дети очень спешили увидеться с дядей и быстро шли по улицам города, не обращая внимания на окружающее. К тому же было очень жарко, и улицы были почти пусты.

Достигнув ворот Эль-Себт, среди молчания знойного дня они услышали странную музыку рожков и барабанов. Это был отряд тюркосов, возвращавшийся с маневров. Дети с удивлением смотрели на высоких черных солдат в широких полотняных шароварах и синих куртках, отделанных желтым шнуром.

Пройдя ворота, мальчики отправились по широкой дороге, обстроенной красивыми домиками, к знаменитому "Священному Лесу", главной достопримечательности Блиды.

Лес этот, или, скорее, роща, состоял из прекрасных оливковых деревьев. Но не деревья заинтересовали детей, а маленький домик, стоявший на опушке рощи - с зелеными ставнями и вывеской "Звезда Колонии".

Заведение казалось весьма скромным, но все же между ним и кафе "Надежда" в Буфарике была огромная разница. Насколько одно было грязно и отвратительно, настолько другое - опрятно и привлекательно. Только что выкрашенный фасад домика сверкал на солнце, а чистые окна и расписная посуда, видимая сквозь прозрачные стекла, казалось, радушно приглашали зайти каждого прохожего.

Когда Лефильель со своими маленькими спутниками подошел к кафе, на пороге появился человек с рыжими щетинистыми усами и с трубкой в зубах. Его вид и манеры обличали в нем старого солдата; лицо дышало довольством, лучше всяких слов говорившим о том, что дела его идут недурно.

Остановившиеся было в нерешительности дети вдруг разом бросились к дяде и повисли на его руках и ногах, между тем как Лефильель, остановившись поодаль, растроганно наблюдал эту сцену.

-- Наконец-то скитания детей кончились, - думал он, - дядя Томас кажется мне славным, честным малым, да и "Звезда Колонии" мне тоже нравится. Теперь все пойдет как по маслу.

Что касается хозяина кафе, то он, по-видимому, совершенно растерялся от такого внезапного нападения, но, тем не менее, горячо отвечал на ласки детей, очень звучно перецеловав их всех по очереди.

-- Ну, а теперь, когда мы, наконец, перецеловались, - сказал он, сажая Франсуа к себе на колени, - давайте объяснимся! Мне хотелось бы знать, кто вы и откуда вы явились?

-- Да прямо из дома.

-- Из дома?

-- Да, из Оверни, вы ведь знаете?

-- Знаю, знаю!

-- Мы приехали на пароходе, через Марсель.

-- Но зачем же, милые дети, вы покинули вашу родину и явились в Блиду?

-- Только для того, чтобы увидеться с вами.

-- Вы проделали такое путешествие, да в ваши лета, чтобы повидаться со мною? Вот так штука! - повторил дядя Томас, видимо не понимавший ни слова из сказанного.

-- Так вы не получали письма от нашей матери? - спросил Жан, начиная тревожиться.

-- Так вы не знаете, что папа убит на войне, что мама захворала и тоже умерла? Видя, что мы остаемся совершенно одни, мама, умирая, сказала мне: "Томас был всегда добрым братом вашему бедному отцу, я уверена, что он будет таким же добрым дядей и не покинет вас". И я с двумя моими братьями отправился разыскивать вас.

-- Но, бедняжки, - сказал растроганный солдат, - пусть меня повесят, если я знаю, к чему вы мне все это рассказываете. Во-первых, я вовсе не уроженец Оверни, я из Нормандии.

-- Значит... вы не наш дядя Томас?

-- Никогда не имел ни брата, ни сестры и не знаю, как я могу иметь троих маленьких племянников... Но правда то, что меня зовут Томас, Жан-Мария-Томас Карадек - к вашим услугам.

Эти последние слова все объяснили Лефильелю; он рассказал солдату об ошибке, вследствие которой они отыскали его. Настоящий дядя Томас, также отставной военный, по всей вероятности, уехал из Алжира одновременно с ним.

Дети слушали и плакали. Они было обрадовались, что нашли такого доброго дядю, который так ласково их принял...

-- Вы такой добрый! - плакал Франсуа. - И я уже полюбил вас!

-- Но, право же, мальчуган, я был бы очень рад быть твоим дядей, в самом деле. Посмотрим, может быть, мы что-нибудь придумаем... Жить одному далеко не весело, да подчас и дел бывает очень много. Если бы вы захотели остаться со мной и помогать мне, я думаю, мы отлично ужились бы вместе, даром что не родня друг другу.

-- Это невозможно, - отвечал Лефильель, - они должны отыскать своего настоящего дядю.

-- Да может быть, он уехал из Алжира или вообще умер! Ладно, но если вам не удастся найти его, помните, что я охотно возьму на себя заботу об этих детях и сделаю из них порядочных людей.

-- Отлично! - воскликнул Лефильель. - Мы этого не забудем. Со своей стороны, я уверен, что эти бедные дети были бы очень счастливы с вами.

-- Но сегодня уже поздно возвращаться в Алжир. Останьтесь у меня до завтра. Кстати, мы лучше познакомимся. А после завтрака вы уедете. Согласны?

На радушное приглашение последовало такое же радушное согласие. Закусив после всех пережитых треволнений, возбудивших в детях изрядный аппетит, ребята с Лефильелем отправились гулять по городу.

достигла своего прежнего благосостояния.

Отличаясь чрезвычайной красотой построек, Блида очень живописно расположена у подножия малого Атласа, среди густого пояса оливковых, лимонных и апельсинных деревьев, далеко распространяющих свой прекрасный аромат.

Маленькие Кастейра, на своей родине видевшие только каштаны да еловые шишки, были поражены бесчисленным множеством апельсинов, валявшихся под деревьями и сверкавших золотом среди темной листвы.

Лефильель поднял несколько плодов и подал их детям, никогда еще не евшим ничего подобного. В Европе, где едят большей частью привозные апельсины, даже не имеют представления о том, как они хороши, сорванные прямо с дерева.

Увидев толпу арабов, теснившихся на углу одной из улиц вблизи площади, Жан спросил молодого архитектора:

-- Наверное, в мечеть, на вечернюю молитву после захода солнца, - отвечал Лефильель, - пойдем и мы туда.

На пороге, возле маленького фонтана, Жан увидел множество туфель, стоявших рядом.

-- При входе в мечеть всегда снимают обувь, - шепнул Лефильель Жану, - хотя остаются с покрытой головой. Это чтобы не пачкать циновок, разложенных на полу, в которые молящиеся упираются лбом, когда падают ниц во время молитвы.

точно автоматические поклоны множества мусульман в белых шароварах и чалмах с красной верхушкой. Понемногу молчаливая, торжественная обстановка возбудила в них невольное уважение к этому храму; они тихонько вышли, дивясь невиданной "арабской обедне", как они это назвали между собой.

Была уже почти ночь, когда дети вернулись в "Звезду Колонии", где их ожидал сытный ужин и удобное помещение для ночлега. Добрый Карадек постарался устроить своих неожиданных гостей как можно лучше, так что на другой день Лефильелю с большим трудом удалось разбудить мальчиков к поезду. Прощаясь, солдат снова повторил свое обещание помочь им, если они не найдут своего дядю. Сердечно распростившись с ним, путешественники покинули гостеприимное кафе и два часа спустя уже снова были в Алжире.