Секрет.
Глава 1

Секрет

Глава 1

Стоял ясный летний день. Последние три часа в витропольском министерстве внутренних дел царила мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом перочинных ножичков и стуком падающих линеек, редким кашлем или шепотком, а по временам - короткими властными указаниями министра. Наконец сие важное лицо, покончив с чтением двух или трех десятков депеш, обратилось к щуплому молодому джентльмену, исполнявшему обязанности главного клерка.

- Мистер Раймер, вы не скажете, который час?

- Конечно, милорд! - И рьяный служащий, вместо того чтобы вытащить карманные часы, как сделал бы на его месте любой другой, резво вскочил со стула и подбежал к окну - взглянуть, где сейчас солнце. Завершив астрономические наблюдения, он ответил: - Ровно двенадцать, милорд.

- Отлично, - сказал маркиз. - Можете заканчивать работу. Мистер Раймер, проследите, чтобы все столы были заперты и на полу не валялись бумажки.

С этими словами он, взяв перчатки и шляпу, величавой поступью направился к вестибюлю, однако шушуканье за спиной заставило его остановиться.

- В чем дело? - обернулся маркиз. - Надеюсь, у нас тут не разногласия?

- Нет, милорд, - отвечал плечистый молодой человек самого забиячливого вида, обладатель огненно-рыжей шевелюры, - но… но… ваша милость забыли, что… что…

- Что именно я забыл? - нетерпеливо спросил маркиз.

- Просто сегодня полутабельный^[983] день… и… и…

- Ясно, - с улыбкой ответил его начальник. - Можете более не напрягать свою деликатность, Фланнаган. Как я понял, вы ждете обычного в таких случаях подарка. Спасибо, что напомнили. Столько хватит?

И он, открыв бумажник, положил на ближайший стол двадцатифунтовый банковский билет.

- Вы чересчур щедры, милорд, - начал Фланнаган, но министр со смехом приложил палец к губам и, снисходительно кивнув остальным клеркам, быстро сошел по лестнице и зашагал прочь, желая избегнуть шумных изъявлений благодарности, несущихся ему вдогонку.

Напротив великолепного министерства внутренних дел высилось не менее великолепное министерство колоний; как раз когда Артур, маркиз Доуро, вышел из первого здания, Эдвард Стенли Сидни показался из второго. Они встретились посередине длинной широкой улицы.

- Как вы сегодня, Нед? - спросил мой брат, пожимая ему руку. - Уж наверное, славная погодка вас хоть немного взбодрила?

- Мой дорогой Доуро, - со слабой улыбкой ответствовал мистер Сидни. - Ясный, погожий день может порадовать и, без сомнения, радует здоровых и беспечных. Что до меня, мои тело и дух так изнурены заботами общественной и частной жизни, что мне все равно, светит ли солнце или идет дождь.

- Чепуха, - произнес Артур, и его лицо приняло то неприятное выражение, которое генерал Торнтон описывает глаголом «косоротиться». - Прекратите свое нытье, Нед, оно меня утомляет. Скажите, вы помните, что сегодня во всех департаментах казначейства полутабельный день?

- И сколько же вы дали своим бедолагам?

- Два соверена^[984].

Ответом на это сообщение стало выразительное «хм» Артура.

За разговором они вышли на Отель-стрит и теперь молча двигались мимо великолепных лавок по сторонам улицы, когда внезапно позади раздался стук колес и кабриолет, выкатившись вперед, остановился рядом с ними. Окошко открылось, из него высунулась белая рука и поманила обоих к экипажу, а серебристый голосок произнес:

- Мистер Сидни, маркиз Доуро, подойдите на минутку.

Джентльмены повиновались: Артур с готовностью, Сидни - с неохотой.

- Что прикажете, милые дамы? - спросил маркиз, почтительно кланяясь сидящим в карете - то были леди Джулия Сидни и леди Мария Хитрун^[985].

- Вообще-то нам в первую очередь нужен ваш спутник, - ответила дочь Александра Первого. - А теперь, мистер Сидни, - продолжала она, улыбаясь сенатору, - обещайте нам повиноваться.

- Прежде я должен узнать, что от меня требуется, - возразил тот, опасливо косясь на модные лавки.

- Ничего особенного, Эдвард, - сказала его жена. - Просто я надеялась, милый, что вы не откажете мне в маленьком одолжении. Я всего-то и прошу что несколько гиней на сережки, которые мы сейчас видели в лавке мистера Сапфира.

- Нет, - ответил он. - Я не дам ни фартинга: три недели назад вы получили квартальное содержание, и если уже все потратили, то выкручивайтесь как знаете.

С этими решительными словами мистер Сидни засунул руки в карманы и торопливо зашагал прочь.

- Злобная скупая обезьяна! - воскликнула леди Джулия. Ее прелестные щечки вспыхнули краской гнева. - Всегда он со мной так! Ну ничего, я ему отплачу!

- Не огорчайтесь так сильно, дорогая, - сказала ее спутница. - Мой кошелек всегда к вашим услугам.

- Спасибо вам за доброту, Мария, но я не могу ею воспользоваться. Нет, нет, я обойдусь без сережек… это всего лишь каприз, хотя мне, конечно, они очень понравились.

- Очаровательная кузина, - сказал маркиз, который до сей минуты с улыбкой наблюдал за происходящим, - вы, без сомнения, самая отчаянная мотовка из всех моих знакомых дам. Ради всего святого, зачем вам эти побрякушки? Насколько мне известно, у вас не менее дюжины разных серег.

- Да, но эти совсем другие; такие хорошенькие и необычайные, что мне сразу их захотелось.

- Ну, если ваше сердце непременно их желает, давайте посмотрим, достанет ли у меня в кошельке денег исполнить вашу причуду. Если позволите, едем вместе к мистеру Сапфиру.

- О, спасибо, Артур, вы так добры! - сказала леди Джулия, и обе дамы быстро подвинулись, освобождая ему место. Артур запрыгнул в карету и устроился между ними.

- Вот как? - ответил Артур. - Мне всегда думалось, что турки - не дураки.

Через несколько минут они подъехали к ювелирной лавке. Мистер Сапфир встретил их угодливым поклоном и принялся выкладывать свой драгоценный товар. Серьги, которые так приглянулись леди Джулии, были сделаны в форме маленьких бриллиантовых колибри, яркостью оперения не уступающих природе, а возможно, даже ее превосходящих. Покуда дама торговалась, в магазин вошла посетительница совершенно иного рода. Это была высокая женщина в линялом платье серого шелка и большой шляпке с двойной вуалью черного кружева, которую она при входе в лавку приподняла, открыв лицо, явно видевшее смену тридцати - сорока зим. В юности дама могла быть, а могла не быть красавицей, но в любом случае теперь ее черты не обнаруживали никаких следов миловидности. Острый нос, тонкие синие губы и прямые брови составляли довольно отталкивающий набор, который не спасали даже густо нарумяненные щеки и пышно взбитые черные волосы.

Казалось бы, дама, подобная описанной, не должна заинтересовать такого молодого и веселого джентльмена, как мой брат, однако он с первой минуты не сводил с нее пристального взгляда. Впрочем, в его лице и глазах было не восхищение, а скорее неприязненное любопытство.

Дама медленной чопорной походкой подошла к приказчику и сказала, что хотела бы посмотреть кольца. Тот немедля открыл стеклянную витрину, под которой лежали несколько сотен колец. Дама неторопливо взяла в руки каждое, но ни одно ее не устроило. Алмазы, рубины, жемчуга, изумруды, топазы были осмотрены и отвергнуты в свой черед. Наконец приказчик, слегка раздосадованный такой переборчивостью, спросил, какое же кольцо ей нужно, если в лучшей ювелирной лавке Витрополя такого нет.

бумаги, - выгравированным на внутренней стороне.

- Вот что, мэм, - ответил приказчик. - В точности такого кольца у нас, конечно, нет, но мы легко можем его для вас изготовить.

- За сегодня успеете? - спросила дама.

- Да.

- Тогда начинайте, а я приду за ним в девять часов вечеров.

С этими словами дама повернулась, чтобы выйти из магазина, и, подняв глаза от прилавка, встретила испытующий взгляд маркиза. На миг она как будто затрепетала, но тут же взяла себя в руки, сделала глубокий реверанс и, получив в ответ высокомерный кивок, выплыла на улицу.

́я особа? - спросила леди Джулия, натягивая перчатки.

Маркиз не ответил, а Мария Хитрун сказала кокетливо:

- Какая-нибудь ci-devant chere amie^[986] Доуро либо дама, которая со временем вместе со мною войдет в его гарем.

- Это так, Артур? - полюбопытствовала его кузина.

Усадив дам в кабриолет и получив на прощание очередную порцию улыбок и благодарностей, мой брат проводил взглядом великолепный экипаж, а сам направился в противоположную сторону - к Виктория-сквер. В мрачной задумчивости он поднялся по большой мраморной лестнице Уэлсли-Хауса и через анфиладу комнат прошел в покои маркизы, открыл дверь и отодвинул зеленый камчатный занавес. Марианна сидела за столом и заканчивала карандашный рисунок. При виде супруга она подняла голову и приветствовала его ласковой улыбкой, которая была красноречивее любых слов.

- Добрый день, Марианна, - сказал он, наклоняясь над ней и глядя на рисунок, - чем вы тут занимаетесь?

- Заканчиваю пейзаж, милорд, который набросала вчера в долине.

- Очень мило, и нарисовано прелестно. Кажется, я помню, что это. Ворота Йоркской виллы, не так ли?

Маркиз уселся рядом с женой; некоторое время он молча следил за движениями ее карандаша, затем возобновил разговор:

- Угадайте, Марианна, кого я встретил сегодня в городе?

- Ой, не знаю. Может быть, Юлия? Час назад я попросила Мину вывести его на прогулку.

- Нет, не его.

- Вашу бывшую гувернантку, мисс Фоксли, собственной персоной.

При звуке этого имени вся краска сошла с лица Марианны. Она застыла, не донеся карандаш до бумаги, и медленно подняла на Артура большие синие глаза, исполненные глубочайшей тревоги. Тот, видя ее волнение, заметно помрачнел лицом и недовольно произнес:

- Как, Марианна, неужто эти необъяснимые чары еще не рассеялись? Я думал, разлука и нежная забота способны на многое, а теперь вижу, что вся моя любовь не смогла изгладить то впечатление, которое мисс Фоксли загадочным образом произвела на вашу излишне чувствительную душу.

Слезы наполнили глаза Марианны и закапали на рисунок, когда она еле слышно проговорила:

- Я не сержусь, - ответил тот, - но вы же не станете отрицать, что именно по злобному наущению этой женщины так долго и упорно отвергали мои руку, сердце и титул - хотя сами не раз говорили, что я вам не противен и, как я догадывался, окончательный отказ сгубил бы счастие всей вашей жизни? Не отсюда ли проистекают периоды меланхолии, которым вы время от времени подвержены?

Марианна не ответила. Артур продолжал:

- Как вы наконец собрали мужество, чтобы сбросить ее оковы, не ведаю и не столь проницателен, чтобы гадать, но сдается мне, мисс Фоксли еще сохраняет над вами власть. Отбросьте эту слабость, Марианна. Что может сделать вам бывшая гувернантка, когда вы под моей защитой? Откройте мне все - я буду вашим духовником. Никто с большей легкостью не отпустит вам любые грехи.

Она по-прежнему молчала. Маркиз встал в гневе.

- с нею видеться. Если узнаю, что меня ослушались, между нами все кончено. Я не допущу чуждых влияний в семье и в сердце, где намерен царить единовластно.

С этими словами он закрыл дверь, и через несколько минут эхо его удаляющихся шагов замерло в коридоре.

Прежде чем продолжить рассказ, мне стоит ближе познакомить читателя с мисс Фоксли. Я постараюсь сделать это как можно более кратко. Ее отец, почтенный коммерсант, умер банкротом, когда мисс Фоксли исполнился двадцать один год, так что осиротевшей дочери осталось полагаться лишь на свое образование (весьма приличное) и таланты, которые, хоть и не отличались оригинальностью, как нельзя лучше помогали ей продвинуться в мире, ибо состояли в умении подлаживаться к людям и блюсти собственную выгоду. В ранней юности она была не лишена привлекательности, однако ее тщеславие многократно превосходило ее красоту, и любая нанесенная ему рана не затягивалась со временем, а ныла до тех пор, пока мисс Фоксли не находила способ чувствительно отомстить обидчику. По смерти отца, лишившись средств к существованию, она поступила в семейство леди Хьюм на должность компаньонки и полностью завоевала доверие этой добросердечной дамы, так что после рождения Марианны та приставила ее к дочери гувернанткой, для каковых обязанностей у мисс Фоксли были все необходимые данные, по крайней мере в том, что касалось образования. Когда Марианне шел пятнадцатый год, леди Хьюм умерла. Мисс Фоксли осталась жить в доме сэра Александра Хьюма в Веллингтонии, где Артур и начал ухаживать за ее очаровательной подопечной. Увы, гувернантка, которой к тому времени исполнилось тридцать пять, в своем неистребимом тщеславии вообразила, будто способна пленить юного высокородного джентльмена. Она пускала в ход все ухищрения кокетства, чтобы похитить сердце моего брата у простодушной девочки, неспособной (по мнению мисс Фоксли) сполна оценить его чувств. Впрочем, усилия ее были тщетны и вызвали не любовь, а глубочайшее отвращение; однажды вечером, когда мисс Фоксли вела себя особенно назойливо, Артур вежливо, но твердо объяснил, что для его жены она чересчур стара. Мисс Фоксли преисполнилась злобой. Она мысленно поклялась, что он раскается в своих презрительных словах, и принялась делать все, чтобы не допустить брака между ним и прелестной юной соперницей.

Ее козни вскоре возымели действие. Марианна избегала ухажера, отказывалась слушать его признания, так что Артур, маркиз Доуро, первый витропольский гордец и красавец, начал сохнуть от безответной любви. Меж тем все в городе были убеждены, что его браку с дочерью сэра Александра Хьюма препятствует мой отец; как бы удивились наши соотечественники, узнай они истинное положение дел. Впрочем, было очевидно, что упорство мисс Хьюм мучительно для нее самой: бледное, осунувшееся личико, исхудавшая фигурка и заплаканные глаза свидетельствовали, что и ее сердце точит тайный червь. И все же она вновь и вновь отвергала моего брата; мисс Фоксли уже готова была праздновать победу, когда внезапно Артур, приехав в Бейди-Хаус для последнего объяснения, застал Марианну одну в гостиной. Уж не знаю, к каким красноречивым доводам он прибег, ясно лишь, что они оказались убедительными. Три недели спустя жестокая красавица, плача, краснея и улыбаясь, стояла вместе с моим братом перед алтарем в соборе Святого Михаила. Новоиспеченный супруг немедля воспользовался своей властью и потребовал уволить мисс Фоксли. После этого он неоднократно пытался вытянуть у Марианны, почему она так долго противилась их счастью, но та хранила загадочное молчание. Со временем Артур перестал ей докучать, пока неожиданная встреча с бывшей гувернанткой жены не пробудила в нем самые неприятные воспоминания.

Примечания

983

984

Соверен - золотая монета в один фунт стерлингов.

985

Леди Джулия Сидни - супруга Эдварда Сидни; об их любви и женитьбе повествуется в романе «Найденыш»; леди Мария Хитрун - дочь Александра I, короля Хитрундии, одного из двенадцати солдатиков Брэнуэлла.

986

Бывшая подружка (фр.).