Джеймс Джойс. Улисс

Джеймс Джойс. Улисс.

Припев:

Из стихотворения Алексея Липина.

Тема. Роман содержит описание событий одного места - Дублина - и одного дня - 16 июня 1904 года. У героев его, по мнению исследователей, есть прототипы: Блум - Одиссей ( он же - Улисс ), Стивен - Телемак, Молли Блум - Пенелопа, Белла Коэн - Цирцея. У каждого из эпизодов романа - особая словесная техника, напр.:

Эпизод 7 - имитация газеты,

Эпизод 10 - синхронные субэпизоды,

Эпизод 11 - словесное моделирование музыки,

Эпизод 12 - городской анекдот и высокая пародия,

Эпизод 13 - пародия на дамскую прессу,

Эпизод 14 - модели английского литературного стиля от древности до современности.

Эпизод 15 - драматическая фантазия,

Эпизод 17 - катехизис,

Эпизод 18 - поток сознания.

Композиция. Часть первая называется "Телемахида".

Эпизод первый - "Телемак". Место действия - башня Мартелло, время - восемь часов. Фальшивый друг и завистник Стивена Бык не без помощи старушки-молочницы выживает героя из места его обитания - этой башни ( актуализируются оппозиции Англия - Ирландия, имеющий отца - оставшийся без отца ( Гамлет ), вампир - жертва, богохульник - теолог ).

Эпизод второй - "Нестор". Стивен дает урок истории в школе, затем беседует с директором школы Гэрретом Дизи, ольстерским ирландцем, об истории ( аналогия с песнью, в которой Телемак в надежде узнать о судьбе отца посещает старца Нестора; прототип Дизи, таким образом, - Нестор, Кити О'Ши - Елена Троянская. Дизи обрисован с некоторым ироническим сдвигом. Тема урока Стивена - безсмысленность истории. Стивен наблюдает также игру учеников в хоккей и сравнивает ее с "турниром жизни", битвами и войной.

Эпизод третий - "Протей". Стивен возвращается к жизни города. Он бродит по берегу моря и решает порвать с Быком Маллиганом. Размышляет об Аристотеле. Испытывает страх "собаки врага" и вспоминает, как в каком-то стихотворении пес хоронит свою бабку.

Часть вторая называется "Странствия Улисса".

Эпизод четвертый - "Калипсо". Мы видим нового Одиссея - Леопольда Блума, еврея, рекламного агента тридцати восьми лет. Сначала он готовит завтрак для новой Пенелопы - своей супруги Молли, затем сам уминает почки, читая письмо от дочери, по отношении к которой чувствует отцовскую заботу и безпокойство. Кроме того, его терзают мысли об измене жены ( которую он обожает ). Проведена аналогия с песнью "Одиссей в плену у нимфы Калипсо" ( в спальне Блумов изображена нимфа ). Речь идет также о мыслях Блума о сыне Руди, который ушел в мир иной еще младенцем, о кошке, которая лакает молоко.

Эпизод пятый - "Лотофаги". Время - десять часов. Блум дает объявление в газету и начинает амурную переписку с Мартой Клиффорд. Затем направляется в турецкие бани, где находит атмосферу праздности. Ему приходит мысль о лотофагах - то есть поедателях лотоса, впадающих в наркотическое состояние, и о евхаристии. Блум приводит к выводу о том, что религия - это опиум для народа ( ? - И.П. ). Затем Блум читает письмо Марты и рвет конверт.

Эпизод шестой - "Аид". Время - одиннадцать часов. Описана заупокойная месса школьного товарища Блума за северной окраиной города. На выходе Блум неожиданно встречается с Ментоном ( аналогия с песнью одиннадцатой: Мартин Каннингем - Сизиф, Ментон - Аякс, смотритель кладбища - Аид, его супруга - Прозерпина ). Блум едет в карете с Каннигемом, размышляет о дочери и о жене. Ему приходит мысль о том, что люди и среди могил "объяты жизнью".

Эпизод седьмой - "Эол". Время - двенадцать часов. Блум за работой, где ему высказывает свои грубости главный редактор Майкл Кроуфорд. В отсутствие Блума в редакцию заходит Стивен с письмом Дизи ( см. эпизод второй ); получив жалованье, приглашает всех выпить ( прототип редактора - Пэт Мид, любитель алкоголя ). Редакция тождественна "семейству Эола", здесь дуют ветры - сквозняки.

Эпизод восьмой - "Лестригоны". Блум по воле автора блуждает по Лондону. Он встречает старую знакомую, за которой когда-то ухаживал, узнает от нее о тяжелых затянувшихся родах у еще одной, не близкой знакомой. Старая знакомая рассказывает о кошмаре своего супруга, которому снится пиковый туз, поднимающийся по лестнице. Затем Блум закусывает в трактире. Здесь набирает силу поток сознания Блума. Его дразнят запахи мяса и овощей, дразнит картина пожирателей - дублинцев. Блум сравнивает их с животными, процесс поедания - с убийством, вино - с ядовитыми ягодами, "искусительным плодом".

Эпизод девятый - "Сцилла и Харибда". Время - четырнадцать часов. Стивен сражается с представителями интеллектуальной элиты Дублина по поводу В.Шекспира. Сцилла - это Аристотель, догма, Стартфорд. Харибда - мистицизм, Платон, Лондон. Между ними - Стивен ( Улисс ). Стивен излагает свои взгляды на пьесу "Гамлет":

- Шекспир - прототип короля - отца ( а не Гамлета ),

- Изменившая королева - это жена Шекспира ( звучит тема предательства, ведь в романе Бык предает Стивена, а Молли изменяет Блуму ).

Стивен прямо указывает на озабоченность Шекспира темой брата - захватчика и прелюбодея и мотивами изгнания из дома и из сердца.

Рассел и Эглинтон в легком шоке. По завершении дискуссии к герою подходит Бык Маллиган. Стивен уходит вместе с Быком, причем Бык острит и сочиняет на ходу пьеску.

Эпизод десятый - "Блуждающие скалы". Время - пятнадцать часов. Главный герой эпизода, по мнению исследователей, - город Дублин. Молли ожидает "героя-покорителя" - обидчика Блума. Бывший священник Джон Конми бродит по улицам. Едет в трамвае, размышляя о контролерах и неграх, о "неутомимых плотских влечениях". Кони Келлехер разговаривает с полисменом. Одноногий матрос просит милостыню. Буян Бойлан посещает магазин, Блум - книжный магазин. Стивен также в магазине встречает Дилли.

Эпизод одиннадцатый - "Сирены". Время - шестнадцать часов. Место действия - бар и холл отеля "Ормонд". Мисс Кеннеди и мисс Дус сильно веселит приход Блума. Также они видят зашедшего в бар мистера Дедала, а затем Ленехана, который ищет ( и находит ) Бойлана. Блум слушает арию "Все уже потеряно" - "старую песню любви", вспоминает о некой Марте, размышляет о музыке - математике неосязаемого, о море, ветре, о Церкви, о розах и ужасе "той стороны". В завершение эпизода является игравший слепой юноша на пороге. Эпизод насыщен строками из баллад, арий, песенок. Во время эпизода однозвучно звенит колокольчик, цокают копыта, в баре звучит рояль.

Эпизод двенадцатый - "Циклоп". Время - семнадцать часов. Место действия - бар Барни Кирнана. Блум заходит туда вместе с неким Джо Хаинском. Пьет и судачит там с Олфом Бергеном, Бобом Дореном и с неким Гражданином исполинского роста в сопровождении красноодноглазой собаки ( да это же пес, который хоронил свою бабку! ). Олф и Боб узнают о кончине падди Дигнама, рыдают. Джо Хаинс показывает всем письма палачей из своей коллекции ( тут же взору героя предстает картина казни - радостный народ взирает на эшафот в предвкушении зрелища ). Блум рассказывает несколько новостей из области науки, чем вызывает ироническую насмешку на лицах присутствующих. Гражданин с пафосом прославляет Ирландию и ирландцев, а узнав, что Блум - еврей, с энергией заявляет: "Я этому жидку мозги вышибу". Блум во избежание кровопролития ретируется. В главе - тридцать три пародии стиля и жанра: на рыцарский эпос, на романтический стиль, кельтские предания, научные статьи, сентиментальный репортаж и даже на Библию.

"Навзикая". Время действия - двадцать часов. Место действия - берег Сэндимаунта, где утром бродил Стивен Дедал ( в третьем эпизоде ). Теперь сюда пришел Леопольд Блум после трудного денька - похорон знакомого, встреч в редакции, ссоры с ирландским националистом, посещения вдовы Дингама.

Три девушки - Сиси Кэффри, Эдди Бордмен и Герти МакДауэлл коротают вечер на берегу моря с маленькими младшими братишками - близнецами, играют в мячик. Одновременно в прибрежной Церкви идет вечерняя службы деве Марии, "звезде морей". Герти - ирландская хромоногая красавица - мечтает о счастливом браке с неким Уайли. Затем идут пространные рассуждения Блума о молодости, о природе, женщинах, увянувших цветах, о собаках и кошках. Стиль эпизода - пародия на роман "Фонарщик" Марии Каммнис ( на этот "мармеладно-сюсюкающий фимиам" ). Прототип Герти - Марта Флейшман ( хромала ). В мифическом плане есть реминисценция старой истории о приютившей Одиссея принцессе Навзикее ( Герти - Навзикая ).

Эпизод четырнадцатый - "Быки Гелиоса". Время - двадцать два часа. Место действия - родильный дом. Знакомая Блума миссис Пьюрфой вот-вот должна разрешиться от бремени. В приемной больницы Блум встречается с группой студентов-медиков, которые обсуждают проблемы деторождения и контроля над рождаемостью, напр., Маллиган предлагает устроить национальную оплодотворительную ферму "Омфал", разбирают "проблемы акушерской науки и судебной медицины", беседуют о покрытых собачьей шерстью и других милых младенцах. Пока они шутят таким образом, ребенок рождается, и вся компания оправляется выпить к Берку. Блум меж тем взволнован встречей со Стивом. "А не мой ли это сын Руди, умерший во младенчестве?" - мелькает в его затуманенном мозгу смутная догадка. Справка: быки Гелиоса были как-то заколоты друзьями Одиссея, которых впоследствии за это потопил Зевс. Одиссей чудом спасся. Тучные стада быков - символ плодородия, жизненной силы; их истребление - преступление против Божественного дара жизни. Первая часть главы - пародия на средневековых авторов ( Саллюстий, Тацит, Элфрик и другие ). В русском переводе - на старославянском языке, что существенно затрудняет ее чтение для человека, не знакомого с элементарными сведениями из области исторической грамматики. И еще: Римскую католическую церковь Джойс называет "бардаком с семью шлюхами".

Эпизод пятнадцатый - "Цирцея", самый длинный эпизод романа. Джеймс Джойс переписывал его девять раз. Время - полночь. Место действия - квартал публичных домов Дублина. Второй план - подсознание героев ( видения, фантазии, сны ). Здесь бордель превращается в зал суда и в храм черной мессы. Все куда-то движется, все во что-то превращается ( гомеровский план: превращение спутников Одиссея по воле волшебницы Цирцеи в свиней, человеческий облик сохраняет только Одиссей; причем в этом ему помогает волшебное растение "от Гермеса", а у Джойса - Руди, любовь к которому и есть растение, хранящее Блума в этой жизни. При появлении Руди безсмыслица прекращается, воцаряются покой и тишина ).

Итак, перед нами - картина ночного Дублина. Закопченные лачуги, помойка, в которой копаются Пигмей, Карга и Рахитик. Глухонемой идиот - вокруг него водят хоровод дети. Сиси Кеффри поет песенку про ножку гуся. Появляется Стивен, изрекает несколько афоризмов по-латыне. И вот мы видим Блума. Он только что прикупил в лавке теплую свиную и холодную баранью ножку, и, задумавшись, не замечает, как в тумане к нему подкрадывается трамвай ( "Может, тот самый, что утром загородил мне модницу" ). Вожатый жмет на тормоза, орет на Блума, затем едет дальше. Из тумана появляются папа ( Рудольф ) и мама ( Элен ) Блума, к слову, давно уж почившие в Бозе. Они огорчаются, увидев своего сына в такое время в таком месте и столь непрезентабельно одетого. Затем на смену им приходит его жена Мэрион с верблюдом. На востоке восходит сияющий кусок мыла.

Кстати, во время встреч с персонажами романа одежда на Блуме разительно меняется: то это спортивный костюм и кремовая рубашка, то красная феска о орденом Почетного легиона ( фальшивым ), то блуза рабочего, то детские рейтузы. После беседы с миссис Брин Блум со скулящим псом идет к "вратам". Размалеванные куклы глядят из окон.. Сладкий тошнотворный дымок плывет к нему кольцами. Дает мастеру баранью ногу. Появившийся внезапно патруль задерживает его, обвиняя в загрязнении общественных мест. Начинается суд над Блумом. Появляется из тумана Марта с алой ленточкой вокруг шеи и просит вернуть ей доброе имя. Мэри Дрисколл, миссис Барри и леди Беллингам обвиняют Блума в непристойном поведении. Тол Бойс заявляет: "Это плебейский Дон-Жуан". Блум обещает встать на путь исправления, рассказывает о своей несчастной судьбе. Ему вторит Дж.Дж.О'Моллой: "Мой подзащитный - дитя, бедный эмигрант". В суд врывается с криком "Держи вора!" толпа шлюх и оборванцев. Леди Беллингам, охарактеризовав Блума как типичного садомазохиста, предлагает устроить ему вивисекцию. Главный судья оказывается более милостив и приговаривает Блума всего лишь к казни через повешение.

Появляется всегда готовый к услугам палач Рамбольд. "Была бы шея, веревку сыщем", - развязно сообщает он судье. Блум пытается защититься - у него алиби, ведь он был на похоронах. Ему не верят. Но тут появляется гончая с зелеными сверкающими глазами и в темном саване с лицом Падди Дингама и заявляет: "Это правда. Это были мои похороны", после чего с чувством исполненного долга уползает в подвальный люк. За ним ковыляет жирная старая крыса.

Зоя забирает у Блума талисман - картофелину. Колокольный звон сообщает Леопольду, что он - "лорд-мэр" города Дублина, великий реформатор мира. Толпа обнажает головы, кричит: "Боже, храни Леопольда Первого!" На черном вороне увозят Молли, вместо нее появляется прекрасная Селена. Толпа неистовствует. Груднички и ползунки поют: "Я хороший, тихий мальчик, / Лео мне подарит мячик!" Даже Гражданин ( см. эпизод 12 ) благословляет Блума. Блум пляшет вальс, отдает пальто нищему, качает близнецов, играет с инвалидами. С пылкостью в это время вонзает себе в грудь кинжал Сивилла. Дамы совершают массовые самоубийства во имя Блума. В это время появляется Алекс Дауни и обвиняет Блума в его принаждежности к миру Темных. Доктор Маллиган не столь категоричен. Он считает, что "у доктора Блума наблюдается бисексуальная аномалия". А доктор Диксон присовокупляет: "Он скоро ждет ребенка". Дальше Джойса понесло. "Ах, я так мечтаю стать матерью", - произносит и сам Блум, и после родовых схваток якобы производит на свет восемь желтых и белых мальчиков. Его объявляют мессией и забрасывают бутафорскими камнями. "Сон жизни подошел к концу, - смиренно резюмирует наш герой, - Прощайте". Блум превращается в ребенка и следует за некой Зоей в бордель, где встречается с экспансивным домовым, принимающим ставки на Второе пришествие. На небе действительно появляется белая звезда и светопреставление с шотландским акцентом. Появляется пророк Илия за кафедрой с флагом Соединенных Штатов, приглашает на сцену восемь блаженств. Из камина выскакивает дед Блума - Вираг - и консультирует Леопольда по вопросам сексологии ( очерки из жизни животных и насекомых ). В результате консультации Леопольд приходит к малоутешительному выводу: " .. инстинкт правит миром. В жизни. В.." Дедуля кричит петухом, мяукает, щелкает челюстями, откручивает у себя голову, прыгает в зарослях тростника. Появляется Стивен с семью прислужниками - семью грехами. Блум произносит заклятия, и Стивен удаляется. Вместо него из-за двери появляется хозяйка заведения - тучная Белла Коэн с говорящими веером и козлиным копытом. Блум завязывает ей шнурки, затем сам постепенно начинает превращаться в свинью.. хрюкает, роет рылом. Белла обещает сделать из Блума "очаровательную субретку", нарядить его в женское платье, дабы он стирал и полоскал белье, убирал постели, выносил ночные горшки.. Тут же в зал заходят грехи прошлого и напоминают о перманентной необходимости расплаты за них. Блум обещает пожаловаться полиции. В ответ Белла показывает ему Сонную пещеру, кричащую: "Рип Ван Винкль!" и его дочь Милли. Увидев ее, Блум падает духом окончательно и рыдает. Перед ним вырастает Стена плача, из которой выходит нимфа, которая висела в картине в спальне Блумов, - и упрекаетЛеопольда за его греховные мысли. "Да, я был как полнейшая свинья", - сознается он. "Мы чисты и холодны как камень, - рассказывает нимфа о себе, - Сестра Агата.. Желаний нет больше.. Только эфирность". Кстати, нимфа - в белом одеянии монахини и без глаз. Исчезает, пырнув на прощанье Блума кинжалом.

Возвращаются кошмарная Белла Коэн и зоя, у которой Блум пытается выпросить свою картофелину ( талисман матери), но увы.. Стив декларирует:

Зоя гадает Стивену и Блуму по руке. Приходит Бойлан и, сняв шляпу, надевает ее на растущие у Блума на лбу оленьи рога. В зеркале появляется лицо Вильяма Шекспира. Пьяно раскачивается колокол. Блум видит, как Стивен превращается в схоронившего свою бабушку жирного лиса, за которым гонится стая гончих, охотников, охотниц, букмекеров. И эта толпа жаждет крови лиса. Стивен находит "жезл жреца", кружится в танце с Зоей, Кити - с Линчем. С ними танцуют часы в легких сандалиях. Вдруг пары распадаются. Стивен не может остановиться, комната кружится вокруг него. Огненные рельсы убегают в пространство. Через пол комнаты поднимается мать Стивена и предлагает: "Покайся, Стивен". Наверху башни стоит Маллиган в шутовском наряде и подтверждает: "Сыграла в ящик.. Пес - бедолага отправил ее на тот свет". Но Стивен не желает каяться. Ему в сердце вонзается зеленый краб с красными глазами ( Боже мой, какой бред! - примечание редактора ). Линч, Кити и Зоя выскакивают из комнаты, завидев приехавшего Корни Келлехера. Блум тоже выходит: сходит по ступенькам, пряча лицо, но напрасно, - его догоняет неистовая Свистопляска. Она состоит из патрульных, незнакомцев и других странных господ. Они кричат: "Держи Блума! Эй! Эй!" Потом появляется король Эдуард Седьмой в белой фуфайке. "Пойдемте домой", - говорит Стивену испуганный Блум. "Не стану уходить в сторону", - отвечает Стивен. Они становятся свидетелями казни Юного бунтаря ( причем после оной палач Рамбольд залезает головой в дымящиеся кишки повешанного с возгласом "Боже, храни короля!" ), видят беззубую бабусю. Вдали раздается крик: "Дублин весь горит!" Взметаются языки серого пламени. Галдят игроки на скачках. Визжат шлюхи, завывают сирены. Ведьмы летают на метлах в красных рубашках ( картина паники, похожая на ту, что изображена в финале романа "Имя розы" ). Выпадает дождь из драконьих зубов, за ним на поле вырастает вооруженное войско. Начинается черная месса. Блум снова предлагает Стивену удалиться, но тот хочет смотреть "пир чистого разума", за что получает по лицу от рядового Кара и падает навзничь. Блум тормошит Стивена. Тот бормочет: " .. тени лесов.. море в дымке" - и сворачивается клубком. На темном фоне стены возникает фигурка волшебного мальчика одиннадцати лет с тонкой палочкой из слоновой кости, агнцем и книгой ( атрибуты Гермеса ). Блум, пораженный, зовет: "Руди!" Руди читает книгу, смотрит в глаза Блума, не видя их.

Эпизод шестнадцатый - "Эвмей". Время - с пятнадцати минут первого до часа ночи ( наступила пятница ). Блум, спасший Стивена от неприятностей с полицией, ведет его к себе домой по ночным улицам Дублина. Блум утомлен, - его усталость отражена автором в сбивчивом внутреннем монологе ( проза "буксует" ). Они идут мимо пекарни Джеймса Рурка, мимо железной дороги. По пути Блум читает Стивену мораль об алкоголе, "дурных женщинах" и "лихих ребятах". По пути им встречается лорд Джон Кроли, сын инспектора. Напирая на свое бедственное положение, он просит у героя денег. Стивен дает ему полкроны. Когда Кроли удаляется, Блум спрашивает: "Почему вы оставили отчий дом?" "Искать несчастий", - отвечает Стивен. Они находят дешевенькую забегаловку - место встречи дублинских возчиков - "Приют извозчика", пьют там кофе с рыжебородым моряком Мэрфи, который рассказывает об отце Стивена - Саймоне и о своих путешествиях по Красному морю, Китаю, Южной америке, Северной америке, Стокгольму, Черному морю и по России ( напр., рассказано о том, как китайцы варят суп из крыс ), показывает якорь - татуировку, свою финку. "Уберите.. этот нож, - говорит Стивен, - Не могу смотреть на его острие. Он напоминает мне о римской истории". Потом моряк рассказывает о "летучих голландцах" - о том, как суда теряются в тумане, про столкновения с айсбергами, оплакивает упадок ирландского судоходства. Блум скептически выслушивает это, а на ухо Стивену сообщает: "В Англии началось процветание, когда Кромвель привез их ( евреев ) туда... Кстати, предлагаю, чтобы каждый имел доход в триста фунтов в год. Это содействовало бы большей сердечности между людьми". Под руку героям подворачивается экстренный выпуск "Телеграфа", и они вслух читают заметки про похороны Дингама и скачки. Блум показывает фото своей супруги в молодости. Моряк, надев зеленоватые очки, увлекается чтением. Выйдя из кабака, Блум и Стивен беседуют о музыке. Выясняется, что Блум "упивается" Мерканданте Мейербером и двенадцатой мессой Моцарта, а Стивен - Даулендом и Джонни Булем, а также песенкой про море и голоса сирен, которую он тут же пропел таким изумительно красивым тенором, что Блум признал в нем большого певца. Символ эпизода - моряк, пловец в море житейском.

Эпизод семнадцатый - "Итака", любимый эпизод Джойса. Блум возвращается в свою Итаку, на Экклс-стрит, 17. Скиталец вернулся, приведя с собой своего сына, обретенного Телемака ( Стивена ). Время - один час ночи. Блум и Стивен Дедал медленно идут по городу, обсуждая во время странствия музыку, литературу, Дублин, Париж.. Выясняется, что оба они предпочитают музыку живописи или пластике, а континентальный уклад жизни - островному. Подходят к дому, проникают в него через полуподвал. Блум зажигает свечу, кипятит воду для бритья, анализируя по пути качества гостя, феномен кипения и преимущества ночного бритья, результаты скачек и свои старые акростихи. В ходе беседы выяснилось, что у них есть общая знакомая - вдова миссис Риордан ( Данте ), есть знакомый отель - "Круиз" ( у Леопольда там перешел в мир иной отец, у Стивена - было романтическое свидание ). Блум постоянно возвращается мыслями к "изменщице" Молли ( она же - Мэрион ). Затем они читают друг другу древнееврейские и древнеирландские тексты. Стивен - "Иди, иди путем своим.." Блум - "Как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими" ( из песен Соломона ), пишут на оборотной стороне книги ирландские и еврейские буквы, находят точки соприкосновения между двумя этими народами:

- близость литератур,

- их рассеяние, выживание и возрождение,

- вытеснение их синагогальных обрядов гетто ( аббатство святой Марии ) и в мирской дом ( францисканская церковь в Дублине ).

Затем герои пьют какао. Стивен исполняет балладу про мальчика Гарри, который играл в мячик и разбил окно евреям. За этот недальновидный поступок милая девушка-еврейка в зеленом наряде режет его ножом - "И больше уж в мяч ему не играть / Он спит непробудным сном". Блум печален. Песенка навеяла ему воспоминания о его дочке - Милли, о ее детстве, когда она вскрикивала во сне от ужаса, играла с обручем и не любила фотографироваться. Тут же он сравнивает ее с кошкой.

"звезд небодрево", и Блум стал думать о далеких фантастических мирах, своим математическим умом пытаясь измерить пространство, ощутить себя соразмерным ему. Ему пришло на ум сравнить луну с.. женщиной ( ведь на луне есть "море дождей" и "океан плодородия" ) .. Или, может быть, это не луна, а Молли зажигает лампу за экраном шторы на третьем этаже?

По небу у группы звезд Волосы Вероники в созвездии Лиры пролетает звезда в сторону Льва. На колокольне церкви Святого Георгия бьют колокола. Стивен уходит. Блум вспоминает своих погибших товарищей. Приближается заря. Дома Блум расставляет на полках книги, составляет бюджет 16 июня, предается мечтаниям о будущей своей жизни в качестве джентельмена-фермера, дворянина или крупного промышленника, счастливчика, открывшего "золотую жилу с неиссякаемыми запасами". Мечты Блума перед сном - средство забыть о страхе самоубийства во сне вследствие помрачения рассудка. Затем Блум разбирает бумаги в ящиках, находит письмо Марты Клиффорд ( эпизод 5 ), вспоминает об отце - о том, как рассматривал с ним карту Европы - о космосе, где будут "почет и дары чужеземцев, друзей Всякого" и "безсмертная Нимфа, прекрасная, суженая Никого".

Уж поздний час. Наш герой ложится спать, рассуждая о грехах своей супруги, испытывая "зависть, ревность, отрешенность", вновь прогоняет в своей голове весь катехизис семнадцатого эпизода, растворяется в неком "вечном движении", увлекающем его на запад в вечно неизменном пространстве. "Он отдыхает. Он странствовал. Вместе с Ними. На пути к темной постели было квадратное круглое Синбад-Мореход птицы рух гагары яйцо в ночи постели всех гагар птиц рух Темнобада - Солнцевсхода. Куда? .."

Итака как эпизод - это целый скелет, где кости - события дня.

"Пенелопа". В мае 1921 года Джойс писал: "Заканчиваю работу над математико-астрономической, физико-механической, геометрическо-химической сублимацией Блума и Стивена и вскоре приступаю к последнему амплитудно-криволинейному эпизоду "Пенелопа". Время - два часа ночи. Место действия - сознание засыпающей Молли Блум ( прообразом которой была Нора Барнакль, жена Джойса ). "Эти сорок страниц - отличный материал для изучения неврозов и фобий самого автора", - говаривал Густав Юнг. Именно этот эпизод послужил причиной возбуждения судебного разбирательства в отношении "Улисса".

Автор предлагает "поток сознания" Молли Блум. Мысли героини отчетливо примитивны, как и представление о ее сознании Джойса. Так, она думает

а ) о себе - вспоминает историю своего романа с Л.Блумом, испытывает недовольство оттого, что "надо исповедоваться потом" ( образ священника отождествляется с образом отца ), тем, что живот у нее "великоват" и "надо прекратить за обедом пиво", сравнивает себя с кошкой, вспоминает о Милли. "Что ж я надеюсь она найдет себе кого-нибудь кто будет плясать вокруг нее", замечает свое сходство с ней - "Я была точно такая же", сетует: "Ох.. кто только выдумал эти женские дела впридачу еще к стряпне и шитью детям", фантазирует: "иногда, Господи Боже, думаешь а не выйти ли в темный вечер на набережную где тебя никто не знает да подцепить матроса.. изголодавшегося по этому делу", но ее останавливает то, что "наверно из этих матросов половина с дурной болезнью", горюет о преставившемся младенчике.

б ) о супруге- Леопольде Блуме - безсознательно сравнивает его с псом, ревнует к миссис Риордан, к служанке, вспоминает гибралтарские ночи, их love story. Историю ухаживания Леопольда, подарившего восемь огромных маков.

в ) о мужчинах - "все мужчины обманщики", "все для мужчин", "они не знают, каково это быть женщиной и матерью, откуда им", "принц Уэльский.. я думаю он как любой мужчина с улицы только что королевского рода все они на один манер вот только с негром бы интересно попробовать"; поток воспоминаний выхватывает фигуры мужа Майны Пьюрфой, который "со своими бакенбардами задает темп начиняет ее ребенком или двойней каждый год", "их там целая куча, лезут друг на друга", Бойлана, старого гинеколога Коллинза, бедняги Падди Дигнама ( "что-то теперь станет с его женой?" ) и знакомого священника ( "для женщины что и говорить они потеряны" ).

"она знать не знает чем я занималась с ее возлюбленным супругом" ), мечтает "сойтись с молодым красивым поэтом" ( утром собирается раскинуть карты на эту тему ), жить с шиком, красиво одеваться, вкусно есть.

Во время этих раздумий где-то проносится поезд, свистит восточный холодный ветер. В итоге Мэрион приходит к выводу, что частью является прелюбодейкой, но оправдывает это тем, что "женщины для того и существуют ( ? - И.П. ), иначе Он сотворил нас как-нибудь по-другому". Доказательство же творящего разума она находит в природе: " это самое прекрасное дикие горы и море и бурые волны и милые сельские места где поля овса и пшеницы и всего на свете и стада пасутся кругом сердце радуется смотреть на озера реки цветы", "и море алое как огонь и роскошные закаты и фиговые деревья в садах Аламеды и жасмин и Гибралтар где я была девушкой и Горным цветком".

Схожие произведения. В двадцатых - тридцатых годах прошлого века появляется ряд рецензий на роман Дж.Джойса, в основном, в английской и французской прессе. В "Инглиш ревю" в апреле 1921 года ричард Олдингтон замечает, что от метода Джойса до дадаизма - один шаг, а от дадаизма до сумасшествия - еще меньше. "Улисс", по его мнению, - "страшная клевета на человечество", "опасное чтение". "А сколько дикого абсурда будет привнесено в литературу "Улиссом" в роли повивальной бабки!"

Валери Ларбо в "Критерион" не столь категоричен. По его мнению, Улисс - человек, наиболее полное воплощение человеческого среди всех героев эпического цикла. Улисс пережил свое время с стал героем "сложной книги" Джойса.

В статье "Улисс" Джеймса Джойса" Арнольда Беннета ( "Аутлук", апрель 1922 года ) автору романа дана гневная отповедь: "Джойс.. вероятно, думает, что пренебрежение к простодушному и беззащитному читателю есть проявление некоего истинного вкуса и высокой интеллектуальности. Ничего подобного. В таком пренебрежении есть что-то от низкого ума и дурного вкуса. Тяжелая скука.. речевой метод часто оказывается тривиальным.. видение мира и его обитателей у автора убогое, враждебное и немилосердное. Несмотря на это, Джойс - поразительный феномен в лимтературе. Лучшие куски романа - разнузданная сцена и.. монолог госпожи Блум ( "сорок трудных страниц" ). Эта книга не порнография, но она более непристойна, неприлична, зловонна и безпутна, чем большинство откровенно порнографических книг. Джеймс Джойс не останавливается буквально ни перед чем. Он говорит все. Многие, начав, не могут продолжать читать "Улисса" - настоящий шок заставляет их выронить книгу".

"Джеймс Джойс и Пекюше" ( "Меркюр де Франс", июнь 1922 ), "Улисс" принадлежит к числу романов в сонатной форме, то есть имеющих тему, контртему, репризу, развитие, финал. И к подразделу - роман отцов и сыновей. Автор - "всегда реалистичный в строгом флоберовском смысле слова, всегда документированный.. каждую минуту держит читателя в готовности ко всему, каждую минуту случается неожиданное.. Это роман реалистический par exellence.

Стефан Цвейг в статье "Заметки по поводу "Улисса" ( Нойе Рундшау, 1926 ) назвал жанр романа Джойса "ведовским шабашем духа", "Вальпургиевой ночью рассудка, оргией психологии". Цвейг пытался "психоанализировать" роман и заявил, что в его основе "есть что-то злое". Отсюда - вывод: " .. ненависть или эмоциональная память о полученной еще в юности душевной травме не оставляет Джойса. Все, что пишет этот.. человек - его месть Дублину. Пространство идей накрывается пулеметным огнем символов".

А вот что сказал в 1930 году Гилберт Кит Честертон: "Это напоминает условный язык, придуманный ребенком.. Можно назвать это индивидуализмом или безумием или гениальностью - чем угодно, но это знак времени - стремление создать свой язык. Новый Улисс - противоположность Улисса старого".

В письме Джойсу в августе 1932 года известный психоаналитик Карл Юнг писал: "Я испытываю чувство благодарности к Вам и Вашему гигантскому труду.. Ваша книга, я размышлял над ней более трех лет, прежде чем мне удалось войти в нее.. сорок страниц сплошного текста в конце - эта череда истинных психологических перлов. Думаю, лишь Эрнстова бабушка знает так много о настоящей женской психике. Я - нет.. Вы сможете понять из моей статьи, что сделал "Улисс" с человеком, всегда считавшим себя уравновешенным психологом". В сентябре того же года на страницах одного из европейских журналов Юнг продолжил свою мысль: "Улисс" - книга, на страницах которой льется поток времени, берущий начало в пустоте и впадающий в пустоту.. безжалостный и непрерывный поток. До читателя ничего не доходит.. Эта книга не в ладу сама с собой".

Евгений Замятин в очерке "Современный запад" высказался так: "Это - не роман и не повесть, а что-то вроде острои художественнои летописи подлинной жизни Ирландии. Книга жестокая, звонкая; это пощечина и Британии, и Ирландии".

"Современная мировая литература и задачи искусства пролетариата" ( в августе 1934 года ) отметил, что основа книги Джойса - в том, что в ней нет ничего крупного - нет крупных событий, нет крупных людей, нет крупных идей.. "Куча навоза, в которой копошатся черви, заснятая кинематографическим аппаратом через микроскоп - вот Джойс".

В лекции "Улисс" Джеймса Джойса" Сергей Эйзенштейн говорил о методе "Улисса", что это - приближение искусства к науке. По его словам, "впервые в истории литературы показана сама литературная фактура.. Джойс достиг пределов литературы. Многое из того, что он сделал, повторить невозможно".

Анна Ахматова называла "Улисс" изумительной и великой книгой.

"Пространственная форма в современной литературе" находим следующий пассаж: "Элиот, Пруст, Джойс.. в идеале рассчитывают на то, что читатель воспримет их произведения не в хронологическом, а в пространственном измерении. Метод Флобера [ его сцена земледельческого суда в "Мадам Бовари" сработана в трех уровнях ] использовал Джеймс Джойс. В "Улиссе" большое число намеков, ссылок.. Замысел Джойса - воспроизведение картин, звуков, людей, жилищ, типичного дня, но эпос для Джойса - полное самоустранение автора.., он воздерживается от непосредственной характеристики персонажей, нет предварительных объяснений. Читатель сам сводит эпизоды в картину. И тот же метод композиции использовал Марсель Пруст, который говорил, что роман должен запечатлеть "форму, которая обычно остается невидимой.. форму времени". Пруст - художник времени par excellence.

В статье Д.Жантиевой "Джеймс Джойс" можно выделить следующие тезисы:

"И ты, Хили!"

2. В "Улиссе" Дедал показан в момент крушения своей мечты, он - alter ego автора.

3. Эпизод "Цирцея" построен не теории Фрейда и Юнга, причем метод Фрейда служит приемом стилизации ( "мостом, через который Джойс провел свою армию" ).

4. Образ матери Стивена - символ католической церкви, а призивы самой церкви в романе сравниваются с коммерческой рекламой.

6. "Прием внутреннего монолога" ранее встречался у Л.Толстого ( у Анны Карениной перед последним броском на рельсы ).

В "Лекциях по зарубежной литературе" мВладимиром Набоковым выделены три главных героя "Улисса" - Леопольд Блум, его супруга и Стивен. Мэрион (Молли) Блум, жена Блума, - ирландка по отцу и испанская еврейка по матери. Концертная певица. Если Стивен - интеллектуал, а Блум - интеллектуал наполовину, то Молли Блум определенно не интеллектуалка и при этом особа очень вульгарная. Но все три персонажа, по словам Набокова, го.

Набоков выделяет три главные темы книги, которые, по его мнению, "очень просты":
1. Горестное прошлое. Маленький сын Блума давно ушел в мир иной, но его образ живет в крови и в сознании героя.
2. Смешное и трагическое настоящее. Блум все еще любит свою жену Молли, но отдается на волю Судьбы. Он знает, что в 4.30 этого июньского дня Бойлан, ее напористый импресарио, посетит Молли - и Блум ничего не делает, чтобы помешать этому. Он всеми силами старается не стоять на пути Судьбы, но в течение дня постоянно наталкивается на Бойлана.
3. Жалкое будущее. Блум сталкивается с молодым человеком - Стивеном Дедалом. Постепенно он понимает, что, возможно, это малеудьбы

Главная тема романа - Блум и судьба.

В романе Вл.Набоков выделяет три стиля:

1. "Исходный Джойс" - простое, логичное повествование; таковы первые главы первой и второй части романа,

2. Поток сознания или "прыжки сознания", такова последняя глава романа,

3. : газетные заголовки (глава 4), оперетты (часть II, глава 8), мистерии и фарсы (часть II, глава 12), экзаменационные вопросы и ответы по образцу катехизиса (часть III, глава 2). А также пародии на литературные стили и авторов.

Из первой главы читатель получает сведения о герое: это Стивен Дедал, двадцатидвухлетний дублинец, студент, философ и поэт. В Дублин он вернулся недавно, в начале 1904 года, из Парижа, где провел около года. Сейчас он уже три месяца преподает в школе дублинского пригорода Долки, получая зарплату шестнадцатого числа каждого месяца; его месячное жалованье - 3 фунта 12 шиллингов - по тогдашнему курсу меньше 20 долларов. Мать попросила Стивена стать на колени при чтении отходной молитвы, но он отказался, и это событие освещает весь роман.

- на самом же деле с грубостью неотесанного простолюдина.

Во второй главе пока мальчики играют в хоккей, Стивен разговаривает с директором школы мистером Дизи и получает жалованье. Набоков обращает внимание на то, как прекрасно выписаны Джойсом подробности.

Третья глава - Стивен на берегу Сэндимаунта. Недавно недалеко от этого места утонул человек. Джойс присовокупляет к этому сообщению ряд натуралистических подробностей ( вплоть до описания запаха ) в стиле "потока сознания". Появляется шхуна "Роузвин", идущая из Бриджуотера с грузом кирпичей. На ней прибывает Д. Б. Мэрфи, с которым Блум встретится в "Приюте извозчика", как в море встречаются два корабля.

В комментарии к четвертой главе романа ( которая является одновременно и первой главой второй его части ) Набоков собирает воедино сведения о Леопольде Блума, разбросанные по страницам произведения Джеймса Джойса. По его словам, "Блум - сын венгерского еврея Рудольфа Вигара (что по-венгерски значит "цветок"), сменившего фамилию на Блум, и Эллен Хиггинс, ирландско-венгерского происхождения. Ему тридцать восемь лет, он родился в Дублине в 1866 году. Посещал школу миссис Эллис, потом учился у Ванса, в 1880 году закончил учебу. В 1886 году отец Блума, не вынеся одиночества после гибели супруги, измученный невралгией, покончил с собой. Блум и Молли, дочь Брайэна Твиди, познакомились у Мэта Диллона, за игрой в "музыкальные стулья", где они оказались в паре. 8 октября 1888 года они поженились, ему было двадцать два года, ей - восемнадцать. 15 июня 1889 года у них родилась дочь Милли, а родившийся в 1894 году сын Руди скончался одиннадцати дней от роду. Поначалу Блум был агентом у торговца почтовой бумагой Уиздома Хили и одно время даже работал на скотном рынке агентом по продаже".

времена Джойса он пустовал.

"Блумы занимают две комнаты в нижнем этаже (если смотреть с фасада, с Экклс-стрит) этого трехэтажного (если смотреть с фасада) дома с кухней в цокольном этаже (со двора он первый). Окна гостиной выходят на улицу, окна спальни - во двор, там садик. Квартира без горячей воды и без ванной комнаты, но с уборной на лестничной площадке и довольно заплесневелым клозетом в саду. Два пустых этажа над Блумами сдаются, на оконной раме гостиной Блумы поместили табличку, гласящую: "Квартиры без мебели".

В четвертой главе Блум покупает почку, получает два письма - одно от Буяна Бойлана, импресарио Моли, другое - от Милли, дочери Блума. Здесь Набоков обращает наше внимание на то, "как дивно пишет Джойс". Приводится, напр., такой фрагмент четвертой главы:

"Над кроватью "Купанье нимфы". Приложение к пасхальному номеру "Фотокартинок": роскошный шедевр, великолепные краски. Как чай до того как налили молока. Похожа на нее с распущенными волосами, только потоньше. За рамку отдано три и шесть. Она сказала: над кроватью будет красиво. Обнаженные нимфы - Греция - а вот и пример - все люди, что тогда жили.
- Метемпсихоз, - сказал он, - так это называли древние греки. Они верили, что человек может превратиться в животное или, скажем, в дерево. Что они называли нимфами, например.
Она перестала вдруг помешивать ложечкой. Смотрела прямо перед собой и втягивала воздух округлившимися ноздрями.
- Горелым пахнет, - сказала она. - У тебя там ничего на огне?
- Почка! - возопил он".

Шагая по Камберленд-стрит, Блум читает письмо Марты. Прочтя письмо Марты, Блум продолжает двигаться по Камберленд-стрит и по пути заходит в католическую церковь. В аптеке он покупает мыло - кусок баррингтоновского мыла стоимостью четыре пенса со сладковато-лимонной отдушкой. После бани Блум кладет мыло в карман брюк и по дороге на похороны в экипаже вспоминает о нем: "На что-то твердое сел. А, мыло: оно же в заднем кармане. Лучше убрать оттуда. Подожди случая". Мыло напомнит о себе липкостью брючного кармана в четыре часа и затем в полночь в доме терпимости; новенький чистенький кусок мыла восходит, источая свет и аромат. В конце концов, этим мылом Блум вымоет дома руки.

В пятой же главе происходит зарождение темы скачек, имевших место в действительности, и завершившейся победой аутсайдера Рекламы - темы, которую подробно освещает Набоков.

В этой же главе на похоронах появляется неуловимый призрак в коричневом макинтоше. Человек в коричневом макинтоше вдруг появляется и в борделе - глава 15. По мнению Набокова, ключ к разгадке фигуры человека в макинтоше - в главе, где Стивен выступает с докладом о Шекспире. Стивен упоминает, как Шекспир любил прятать свое имя в пьесах. По мысли Набокова, человек в макинтоше - не кто иной как сам Джеймс Джойс.

Глава седьмая представляется Набокову "плохо сбалансированной" и достойной лишь беглого прочтения.

В главе 8, направившись перекусить к югу от центра, Блум встречает свою старую любовь Джозефин Пауэлл, теперь миссис Денис Брин. Она рассказывает ему, что какой-то шутник прислал ее мужу издевательскую открытку: "К. к." Узнав от знакомой, что Майна Пьюрфой находится в родильном приюте и у нее трудные роды, сострадательный Блум решает ее навестить.

"Ирландское Возрождение". Около трех часов Блум покидает библиотеку, и Стивен, выходя вместе с Маллиганом, впервые за этот день видит Блума, с которым он шапочно знаком. Вот здесь Стивен и узнает в Блуме незнакомца из сна ( увиденного Стивеном еще в начале дня ). По замечанию Набокова, парный сон Блума-Стивена напомнит о себе в кошмаре главы 15. Ремарка гласит: "(Блум) поднимает глаза. Мираж финиковых пальм, и прямо перед ним - прекрасная женщина в костюме турчанки. Ее пышные округлости туго теснятся в алых шалъварах и блузке, расшитой золотом. Широкий желтый кушак опоясывает ее стан ". "Молли!" - восклицает Блум.

В главе 10 писатель упоминает персонажей своей книги, изображенных в разных сценах. Вся синхронизация эпизода, по словам Набокова, начинается с отца Конми, иезуита из церкви святого Ксаверия на Верхней Гардинер-стрит, бодрого и изящного священника, приятно совмещающего земное с нездешним, и заканчивается проездом через город вице-короля, правителя Ирландии. Путь отца Конми четко прослежен. В четвертой сцене Кейти, Буди и Мэгги Дедал, младшие сестры Стивена (всего у него четыре сестры) возвращаются из ломбарда ни с чем, а отец Конми шагает по полям в Клонгоузе, и стерня покалывает его лодыжки в тонких носках. Одновременно Буян Бойлан "пускается в небольшое путешествие в сторону Молли Блум, до которой он доберется на извозчике примерно без четверти четыре (по пути он остановится в ресторане "Ормонд")".

Стивен около Тринити-колледжа встречает бывшего учителя итальянского языка Альмидано Артифони, и они оживленно говорят по-итальянски.

"Прелести греха" - американский роман, несколько фривольный, в старомодном духе. "Раскрыв наугад, он прочел:

- И все эти доллары, которыми осыпал ее муж, она тратила в магазинах на роскошные платья и самые разорительные безделушки. Ради него! Ради Рауля!

Да. То что нужно. Еще посмотрим.

- Их губы слились в жадном и сладострастном поцелуе, а руки его ласкали ее пышные формы под легким дезабилье.

Да. Это подойдет. А в конце.

Стройная красавица сбросила отороченное собольим мехом манто, явив взору свои роскошные плечи и пышно вздымающиеся округлости. Неуловимая улыбка тронула идеальные очертания ее губ, когда она спокойно повернулась к нему".

Дилли Дедал, четвертая сестра Стивена, которая бродит у диллоновских аукционов с тех пор, как Блум увидел ее там около часа дня, слушает, как в аукционном зале звенит колокольчик при окончании торгов.

Через несколько минут после Блума, Стивен в свою очередь останавливается у книжного развала в Бедфорд-роу. Отец Конми, бормоча молитвы, в то же время идет через деревушку Донникарни.

В сцене 17 появляется итальянский учитель Стивена и следом за ним сумасшедший джентльмен с длинным именем.

Он не торопится и заглядывается на витрину с изображением двух боксеров, дравшихся недавно, 22 мая.

В последней сцене возникает кортеж вице-короля. Персонажи романа либо приветствуют, либо игнорируют его. Перед нами появляются Кернан, Ричи Гуддинг, барменши из "Ормонда", Саймон Дедал, приветствующий вице-короля подобострастно опущенной шляпой, Герти Макдауэлл, с которой мы встретимся на скалах в главе 10, преподобный Хью Лав, Ленехан и Маккой, Нолан, Рочфорд, Флинн, смешливый Маллиган и серьезный Хейнс, Джон Парнелл, не отрывающий взгляда от шахматной доски, Дилли Дедал с французским учебником, мистер Ментон с глазами-устрицами, миссис Брин, ее супруг и люди-сандвичи. Буян Бойлан в синем костюме с небесно-голубым галстуком, в соломенной шляпе и с красной гвоздикой в зубах по пути к "Ормонду" и оттуда на Экклс-стрит одобрительно оглядывает дам в экипаже.

В главе 11 ( она же восьмая глава второй части ) действие происходит в баре ресторана "Ормонд" и в примыкающем зале ресторана. Здесь появляются Бойланд и Блум. Блум слышит, как Бойланд уходит - отъезжает его коляска - Бойланд, по всей видимости, направляется к Молли Блум. "В воспаленном воображении Блума Бойлан прибыл и начал развлекаться с Молли раньше, чем это происходит в действительности. Когда Блум слушает музыку в баре и болтовню Ричи Гулдинга, его мысли далеко, и одна из них: "Волнистыистыистыгустыустыустые волосы не прич-причесан-ны" - означает, что в опережающем события сознании Блума любовник уже распустил ее волосы. На самом деле к этому моменту Бойлан добрался только до Дорсет-стрит".

Блум выходит из "Ормонда" и отправляется на ближайшую почту, а затем в кабачок.

разумный и гуманный характер, перерастает не без помощи Гражданина в перебранку.

"конфликтом со свирепым троглодитом" в кабачке Кирнана около пяти часов - и главой 13 пропущен период времени, охватывающий поездку в экипаже и посещение дома скорби - дома вдовы Дигнама в восточном Дублине, недалеко от Сэндимаунта. Действие возобновляется уже на заходе солнца, около 8 часов вечера.

В тринадцатой главе речь идет о трех девушках на скалах на берегу Сэндимаунта, Дублинский залив, к юго-востоку от Дублина. Сисси Кэффри, Эди Бордмен и самая прелестная из этой тройки - Герти Макдауэл. С Сисси Кэффри два маленьких брата, Томми и Джеки, близнецы, "каких-нибудь четырех лет от роду" и, конечно, кудрявые; а брат Эди Бордмен еще посапывает в коляске. В этой главе два маленьких мальчика играют, ссорятся и снова играют, младенец лопочет и пищит, Сисси и Эди нянчатся со своими братьями, Герти мечтает, в виднеющейся неподалеку церкви поет хор.

О чем мечтает Герти? О будущем. "Если даже он протестант или методист, все равно, она его легко обратит, если только он по-настоящему ее любит. <...> И тогда, может статься, он бы нежно обнял ее, и как настоящий мужчина, до боли крепко стиснул бы ее гибкий стан, и любил бы ее лишь ради нее самой, единственную свою девочку". Ее мечты - как бы отзыв на "поток сознания" Блума, наблюдающего за красоткой в этой главе.

В четырнадцатой главе Блум приходит в приют навестить миссис Пьюрфой, которая не может разрешиться от бремени (ее ребенок рождается в течение этой главы). Блум не может увидеться с ней, но получает пиво и сардины в столовой медиков. Когда рождается ребенок миссис Пьюрфой, Стивен предлагает всем отправиться в питейное заведение к Берку.

В пятнадцатой главе, по мнению Набокова, представлена "авторская галлюцинация" и искажение разных тем романа. В ней находим развитие характеров, предметов и тем книги - сна ( как Набоков называл роман "Улисс" ).

волшебного мальчика - подменыш, похищенный феями, - он смотрит в глаза Блума, не видя их, читает книгу справа налево и целует ее страницу.

В шестнадцатой главе ( или главе первой третьей части романа ) место действия - в окрестностях Эмьенс-стрит, на северо-востоке Дублина, недалеко от доков и таможни; затем - "Приют извозчика". Говоря о содержании этой главы, Набоков дает любопытный сопоставительный анализ двух образов романа - встретившихся Стивена и Блума: " .. метафизические афоризмы Стивена перекликаются с псевдонаучными сентенциями Блума. Оба обладают острым глазом и слухом, оба любят музыку и оба внимательны к таким деталям, как жест, цвет, звук. Любопытно, что в событиях этого дня ключ от двери играет одинаковую роль в жизни обоих мужчин, и если у Блума есть Бойлан, у Стивена есть Маллиган. Обоих преследуют фантомы из прошлого, у обоих за плечами опыт потерь и измен. Оба они, и Блум, и Стивен, страдают от одиночества, однако Стивен одинок не потому, что рассорился с верованиями своей семьи, восстал против общепринятого и т.п., разумеется, и не вследствие (случай Блума) социальных условий, но потому, что он был создан автором как потенциальный гений, а гений, по необходимости, одинок. Оба - странники и изгои, и, наконец, в обоих течет поющая кровь Джеймса Джойса, их создателя. Что касается их отличий, то, грубо говоря, Блум - посредственность, а Стивен - интеллектуал". Для иллюстрации последнего тезиса Набоков приводит то место в их беседе, где Блум наивно утверждает, что что родина - это место, где ты можешь хорошо жить, если трудишься, - простой практичный подход. "Меня прошу вычеркнуть", - отвечает Стивен. "Труд в самом широком смысле", - спешит объяснить Блум". "Литературный труд... У вас ровно столько же прав добывать хлеб насущный своим пером, занимаясь философией, как у любого крестьянина. <...> Вы оба принадлежите Ирландии, голова и руки. То и другое одинаково важно". "Вы подразумеваете, - возразил Стивен с подобием небольшого смешка, - что я приобретаю важность, оттого что принадлежу... Ирландии. <...> А я подразумеваю... что Ирландия приобретает важность, оттого что принадлежит мне".

В главе семнадцатой ( или второй главе третьей части романа ) - катехизисе - прибыв на Экклс-стрит, 7, Блум обнаруживает, что оставил ключ в других брюках. Он перелезает через ограду и проникает в полуподвальную кухню через кладовку.

За ним следует Стивен, который "бесшумно вошел, помог затворить дверь и взять ее на цепочку, после чего бесшумно проследовал за спиной человека, его обтянутыми тканью ступнями и горящей свечой через прихожую, мимо луча света из-под левой двери (Молли оставила в спальне свет. - В. Н.) ".

Блум готовит какао себе и Стивену. Джойс спрашивает, говоря об этих двух героях:

"Какие точки соприкосновения имелись между этими языками и между народами, на них говорившими?" Ответ обнаруживает наличие естественной связи между евреями и ирландцами, поскольку оба народа порабощены. После рассуждения о типах двух литератур Джойс так завершает ответ: "Запрет их национального платья в уголовных кодексах и в указах об одежде евреев; восстановление царства Давидова в Ханаане и возможность политической автономии или передачи власти в Ирландии". Другими словами, движение за создание еврейского государства приравнено к борьбе Ирландии за независимость"

"После того, как они расстанутся, - пишет Набоков, - мы никогда не узнаем, где и как Стивен, странник, провел остаток ночи. Сейчас почти два часа, но он не пойдет в дом отца и не вернется в кирпичную башню, ключ от которой он отдал Маллигану".

Блум проходит из залы в спальню. Молли "катехизически" опрашивает его, как он провел день. Отвечая Молли, Блум умышленно опускает три момента: 1 - тайную переписку между Мартой Клиффорд и Генри Флауэром; 2 - перепалку в кабачке Кирнана и 3 - свою эротическую реакцию на эксгибиционистский акт Герти.

"Гэйети"; 2 - об ужине в отеле Винна; и 3 - о "временном шоке (Стивена. - В. Н.), вызванном неверным движением во время послетрапезных гимнастических упражнений", что якобы явилось причиной приглашения Стивена в их дом

В восемнадцатой главе Блум "заснул в положении зародыша, но Молли бодрствует на протяжении сорока страниц", и мы видим, по выражению Набокова, "поток пылающего, лихорадочного, вульгарного сознания довольно истеричной ограниченной женщины, патологически чувственной" .. Этот монолог - едва ли не самое неудачное место романа. Ибо "особа, чьи мысли сыпятся с такой энергией и таким постоянством, - человек не вполне нормальный". Из длинного монолога Молли Набоков делает вывод: "Мысль Молли скачет вокруг самых разных людей, мужчин и женщин, но одно мы отметим сразу: воспоминания о новом любовнике Бойлане по количеству и качеству значительно уступают мыслям о супруге и о других людях. Вот женщина, которая несколько часов назад принимала брутального, но в целом удовлетворившего ее любовника, однако ее мысли заняты вполне обыденными воспоминаниями. Она не любит Бойлана: если она кого и любит, то Блума".

Затем следуют мысли о посланиях, письмах - к любовному письму лейтенанта Малви, первому, полученному ею еще в Гибралтаре: "мне сразу захотелось подойти к нему когда я увидела в магазинной витрине что он идет следом за мной по Калье Реаль потом он прошел мимо и слегка коснулся меня я и в мыслях не имела что он мне напишет и назначит свидание я засунула его под рубашку на груди и весь день таскала с собой и перечитывала в каждом укромном уголку". Упоминается кошка, затем рыба - Молли любит рыбу. Завершается "поток сознания" так: " .. я приколола в волосы розу как делают андалузские девушки или алую мне приколоть да и как он (Блум. - В. Н.) или другой и тогда сказала ему глазами чтобы он снова спросил да и тогда он (Блум. - В. Н.) сказала да я хочу Да". Да: наутро Блум получит свой завтрак в постель".