Владимир Набоков. Приглашение на казнь

Владимир Набоков. Приглашение на казнь.

Тема. Сюжет повести Набокова "Приглашение на казнь" представляет собой рассказ о трех неделях, проведенных осужденным на казнь узником по имени Цинциннат Ц в стенах городской крепости. Причем "реалии" крепостной жизни ( вплоть до подробного описания тюремной камеры, портретов директора тюрьмы, дочки директора Эммочки, тюремщика Родиона, соседа мсье Пьера ) перемежаются с роскошными воспоминаниями Цинцинната о временах, проведенных им на свободе, в основном о временах его юности, где все дышало осмысленностью, несмотря на то, что где-то рядом укоренялся уже косный, теоретический порядок вещей, с его куклами - марионетками, вьющихся вокруг Цинцинната с жадностью вампиров и соглядатаев. Время действия - некое отдаленное будущее, которое называют также Россией в трехтысячном году. Парадокс этого будущего состоит в его технической и моральной архаичности. Чудеса техники, напр., самодвижущиеся экипажи остались в прошлом, и Цинциннат их видит только на страницах глянцевых журналов. Зато в современность перенесены все черты русской архаики, русской тюрьмы, системы наказаний, основанной еще при царе Горохе. Здесь любят изучать русскую литературу девятнадцатого века, но тоже с оригинальной стороны: вместо чтения сшивают куклы, изображающие классиков - Пушкина, Гоголя, Толстого. Здесь учат чтению - но только самых отверженных, "детей последнего разбора", из которых общество провинциального города, изображенного в "Приглашении на казнь", уже отказалось сделать "трудяг". Место действия, - таким образом, - провинциальный город, находящийся не то в Восточной Европе, не то на Урале. Во всяком случае, неподалеку от него находится город Притомск, в который отправляются некоторые персонажи повести.

Место расположения города у гор Урала или Алтая расположены Тамарины сады. С юга над городом возвышается крепость - тюрьма.

Начинается повесть с того момента, как Цинциннату Ц шепотом читают страшный приговор. Затем Цинцинната препровождают в камеру. Здесь, после того, как часы бьют одиннадцать, Цинциннат вспоминает все обстоятельства суда над ним. Особенно ему запоминается Марфинька ( жена Цинцинната ) и активные участники судебного процесса - прокурор и "облакат", проговорившие с виртуозной скоростью те пять тысяч слов, которые полагались каждому. После чего судья "синтезирует" дело и шепотом произносит, приблизившись к Цинциннату: "С любезного разрешения публики, вам наденут красный цилиндр".

На следующий день утром Цинциннат начинает вспоминать свое детство - "детство на загородных газонах". Уже тогда сверстники Цинцинната стали доносить на него. С возрастом доносчики мужали и становились положительно страшны. В пятнадцать лет Цинцинната определяют работать в мастерскую игрушек - по причине его малого роста. Здесь Цинциннат изготавливает мягкие куклы для школьниц - "тут был и маленький волосатый Пушкин в бекеше, и похожий на крысу Гоголь в цветистом жилете, и старичок Толстой.. застегнутый на все пуговки Добролюбов". На той же фабрике работала Марфинька - "и вот начались блуждания" и свидания в Тамариных садах. В двадцать два года Цинциннат был переведен в детский сад учителем разряда Ф и тогда же на Марфиньке женился. "Едва ли не в самый день, когда он вступил в исполнение новых своих обязанностей, был важным лицом сделан на него донос второй степени. Осторожно, в виде предположения высказывалась мысль об основной нелегальности Цинцинната". Над Цинциннатом председатель воспитательного совета и другие должностные лица производят по этому случаю "опыты", которые Цинциннат выдерживает - "оттого, что был молод, изворотлив, свеж, жаждал жить, - пожить немного с Марфинькой".

В первый год супружеской жизни Марфинька начинает изменять Цинциннату. Вскоре она рождает, одного за другим, двух не его детей - хромого Диомедона и почти слепую и тупую Полину.

На третий день Цинциннату позволяют выйти на террасу и осмотреть с высоты город. Цинциннат обходит террасу и находит холмы и сады необыкновенно обаятельными.

"Будет с вас, - добродушно говорит директор, - айда по домам". Его поддерживает "облакат", сверившийся с часами.

Утром четвертого дня в камеру к Цинциннату проникает Эммочка - дочь директора тюрьмы. Цинциннат спрашивает ее, когда состоится казнь, но ничего не узнает. Затем Цинциннат читает восемь правил для заключенных, среди которых:

- убедительно просят соблюдать тишину между часом и тремя ежедневно,

- воспрещается приводить женщин,

- желательно, чтобы заключенный не видел вовсе, а в противном случае тотчас сам пресекал ночные сны, могущие быть по содержанию своему несовместимыми с положением и званием узника, каковы: роскошные пейзажи, прогулки со знакомыми, семейные обеды, а также половое общение с особами, в виде реальном и состоянии бодрствования не подпуска

- узник не должен уклоняться от участия в уборке,

- дирекция ни в коем случае не отвечает за пропажу вещей, равно как и самого заключенного.

Названные "правила" можно прочесть в контексте абсурда Камю и Сартра. С другой стороны, они отражают вековой опыт русской исправительной системы, построенной на том же абсурде.

Цинциннат встречается с высокорослым, но болезненного вида, бледным библиотекарем ( видно, в библиотекари тоже берут не самых здоровых и обещающих горожан ), который приносит каталог. Цинциннат обещает выбрать что-нибудь.

вспоминает о любовниках Марфиньки, которых он видел, о ее словах - "Марфинька сегодня опять..", в мыслях, наконец, обращается к Марфиньке.

Однако на следующее утро тюремщик Родион докладывает, что свидание откладывается еще на один день. Родион проводит влажную уборку в камере героя. Цинциннат в коридоре вспоминает Марфиньку - как будто видит, как она идет по городу - и встречает Эммочку. Цинциннат умоляет Эммочку вывести его в Тамарины сады. Однако Родион уже закончил свое священнодействие - уборку - и приглашает Цинцинната: "Домой, домой. Убрано-то как у вас, а? Таперича и гостей принять не стыдно".

На восьмой день, однако, к Цинциннату приводят некоего мсье Пьера - такого же узника, как и сам Цинциннат, как объясняет директор. Мсье Пьер - персонаж балаганный, комичный, движения его нелепы. Но Родригу Ивановичу Пьер приходится по душе. Особенно вдохновляет тюремщика анекдот, рассказанный Пьером: "Приходит к доктору одна старушка: у меня. Говорит, господин доктор, очень сурьезная болесть" "Какие же у вас симптомы?" "Голова трясется, господин доктор", - и мсье Пьер, шамкая и трясясь, изобразил старушку. Этот анекдот - вымышленный, глупый, наигранный - вызывает у Родрига Романовича приступ смеха.

Затем следует довольно пространная запись Цинцинната, в которой узник крепости рассуждает о его "сонном мире", сложенном из слов: "Не умея писать, но преступным чутьем догадываясь о том, как складывают слова, чтобы слово обыкновенное оживало, чтобы оно заимствовало у своего соседа его блеск, жар, тень, само отражаясь в нем.. какие просветы по ночам, какое.. Он есть, мой сонный мир, его не может не быть.. Сонный, выпуклый, синий, он медленно поворачивается ко мне.. Там - неподражаемой разумностью светится человеческий взгляд, там на воле гуляют умученные тут чудаки, там время складывается по желанию, как узорчатый ковер.. Там, там - оригинал тех с адов, где мы тут бродили, скрывались; там все поражает своей чарующей очевидностью, простотой совершенного блага" ( о тоническом опорном "трезвучии" "там" в романе пишет Т. Кучина ). "Еще ребенком, еще живя в канареечно-желтом, большом, холодном доме, где меня и сотни других детей готовили к благополучному небытию взрослых истуканов, в которые ровесники мои без труда, без боли все и превратились, еще тогда, в проклятые те дни, среди тряпичных книг и ярко расписанных пособий.. ч знал.. знал, пожалуй, еще яснее, чем знаю сейчас".

На следующий день на свидание является Марфинька, но не одна, а со своей семьей, к Марфиньке прилагающейся. Семья Марфиньки прибывает в следующем составе: старый отец Марфиньки ( тесть ), братья Марфиньки, дед и бабка Марфиньки по матери - такие старые, что уже просвечивали, Марфинькины дети - Полина и Диомедон и три кузины, которых в последнюю минуту не пропустили ( и это не должно вас удивлять - ведь женщин было приводить строго запрещено ). Все слушают речь тестя, - гневный изобличающий монолог с риторическими вопросами, обращенными к Цинциннату ( "Как ты смел? Как не одумался?" ). Тесть клокочет, множит проклятия, а шурин призывает Цинцинната покаяться. Цинциннат делает попытку пройти к Марфиньке - не тут-то было! - путь ему преграждают родственники, мебель и новый молодой кавалер Марфиньки.

шею. Требует показать язык. Затем патетически рассказывает свою историю, пропитанную ложью с начала и до конца. Затем - играет мускулами перед Цинциннатом, причем по пути теряет вставную челюсть.

После этой профилактической беседы Цинциннату предоставляют свидание с матерью - Цецилией Ц. Цинциннат подозревает, что мать является такой же "пародией" как и все остальные. Он замечает, что у нее макинтош мокрый, а башмачки сухие и требует "передать бутафору" о недосмотре. Но мать говорит Цинциннату об отце:

- Ах, Цинциннат, он - тоже..

- Что - тоже?

- Он тоже, как вы, Цинциннат.

"словно завернулся краешек этой ужасной жизни и сверкнула на миг подкладка" - ловит верную точку, которая сама по себе выражает бурю истины.

Когда мать уходит, Цинциннат предпринимает попытку проследовать за ней. Но его останавливает криком "Арьер!" - Родриг Иванович.

Поздней холодной ночью Цинциннат вспоминает о Марфиньке и в мыслях своих словно приказывает ей испытать человеческие чувства по отношению к нему, к Цинциннату, приказывает понять, что они в этом городе окружены "куклами". На следующий день вновь появляется Пьер. Он словно угадывает - прозорливец! - мысли Цинцинната и говорит о Марфиньке, правда, взирая на нее со своей колокольни: "Вашу супругу я мельком видал, - ядреная бабенка ( ?? - И. П. ), что и говорить, - шея больно хороша, люблю. Я большой любитель женщин".

Вечером мсье Пьер читает Цинцинннату лекцию о наслаждениях. Особо выделяет мсье Пьер наслаждения любовные, к которым мсье Пьер подходит с чисто научной точки зрения. По словам гостя пленника крепости, "речь идет о планомерной и упорной добыче наслаждения, заложенного в самых недрах обрабатываемого существа". Также мсье Пьер умиляется весенними цветочками. Он говорит о наслаждении искусством и гастрономических наслаждениях. К этому списку он добавляет "праздничную музыку", любимые вещички, вроде фотоаппарата, сон после обеда курение, гимнастику.

На следующий день около пяти по полудни рушится стена камеры Цинцинната. Из проема появляются запыхавшиеся, утомленные тяжкой работой мсье Пьер и Родриг Иванович. Они приглашают Цинцинната в гости в камеру к мсье Пьеру. Для этого и был вырыт тоннель, соединяющий два помещения. Цинциннат, а за ним - мсье Пьер - отправляются в путь, и скорее оказываются в камере мсье Пьера. Здесь мсье Пьер заявляет, что изучил узника темницы основательно и готов будет вскоре приступить к своей работе.

"Иногда в тихом молчании, мы сидели рядом, почти обнявшись, сумерничая, каждый думая свою думу, и обе сливались как реки.. Я делился с ним сердечным опытом ( то есть говорил о "любовных наслаждениях" ), учил искусству шахматной игры ( проигрывая постоянно ), веселил своевременным ( а на самом деле - древним ) анекдотом. Так протекали дни. Результат налицо. Мы полюбили друг друга". Затем мсье Пьер заявляет, что как ласковый друг поможет Цинциннату взойти на эшафот.

В пригородном доме заместителя управляющего городом накануне казни собираются "сливки" местного общества. Именно туда отправляются согласно обычаю и мсье Пьер с Цинциннатом. Мсье Пьера и Цинцинната чествуют как жениха и невесту. Они посажены во главе стола. Мсье Пьер как жених ухаживает за Цинциннатом. Бережно кладет лакомый кусок ему на тарелку. Поддерживает беседу, ведет себя как галантнейший кавалер. Рассказывает, в частности, уже знакомый нам анекдот про старушку и доктора, который вызывает гром смеха. А посреди этого грома к Цинциннату подходит его шурин-остряк, наряженный слугой, и интересуется: "Ну что, Цинциннатик, боязно?.. Боязно, поди. Вот хлебни винца до венца". Мсье Пьер умоляет Цинцинната выпить с ним на брудершафт. Цинциннат безучастно потрагивает свившиеся в трубочки края мокрой белой розы. Тогда мсье Пьер с принужденным смехом выливает из своего бокала каплю вина Цинциннату на темя. Кругом раздаются крики "Браво!".

Так же Цинциннат попадает в зал, "гудевший многочисленным собранием". В этом зале автор собирает всех второстепенных персонажей романа ( кроме Марфиньки ). Без сомнения, странное торжество разворачивается и вокруг него. Как герой Пушкина, Цинциннат сидит во главе стола. Вокруг происходит пиршество с участием карикатурного вида персонажей, среди которых - "румяный, с похабным носом, начальник снабжения", укротитель львов - "седой усач с пунцовой орденской лентой", попечительница учебного округа с большими плоскими щеками и в сюртуке мужского покроя. Кроме того, заведующий фонтанами так брызгает мелкой слюной, что около рта у него "играет радуга". В завершение вечера предметы и персонажи буквально превращаются в чудовищ или животных, "многорукую люстру", начальник городских пожарных уподобляется ящерице, судья обращается в рыбу. Эти превращения напоминают финал сказки Льюиса Кэрролла "Алиса в зазеркалье".

В романе "Приглашение на казнь" "сытые, урчащие гости" противопоставлены Цинциннату, который безучастно "потрагивает края мокрой белой розы " [ 3, с. 153 ]. Когда шурин предлагает Цинциннату "хлебнуть винца", его осаживает мсье Пьер - и тот проворно отступает.

В оформлении стола имеются яблоки с детскую голову, небьющиеся бокалы, пыльно-синие грозди винограда - то есть предметы несъедобные (мотив пира, на котором потчуют несъедобными вещами, встречается и в "Ане в стране чудес" ).

"Приглашении" упоминается общий смех, хозяин, смуглый старик, хлопает в ладоши, Пьер улыбается, на весь стол "раздается остроумнейший разговор", Пьер говорит весело, начальник городского движения предвкушает "очаровательную реплику", Рассказывают анекдот о врачебной тайне. Мсье Пьер, шамкая и трясясь, изображает старушку, причем в результате этого рассказа гости "грохнули". Глухой судья, страдальчески кривится, как от запора смеха, лезет в лицо хохотавшему соседу. В этом случае смех и веселье становятся признаком безудержной и дурной карнавальности, окружающей героя. "Главный представитель этого мира является средним человеком. Он - практически везде в "ПнК": мсье Пьер, директор тюрьмы, гражданские представители, родственники Цинцинната - все их характеристики объединяются, чтобы давать читателю составной портрет. Любопытно, что среди гостей также нет женщин, кроме комичной попечительницы учебного округа. Затем гости перемещаются к балюстраде. Здесь мсье Пьер обращается к Цинциннату уже на "ты" - "Этот господин хочет с тобой побеседовать". Когда начинается фейерверк, Пьер со словами "Ах, как славно" - прижимается щекой к щеке Цинцинната. И в завершение вечера мсье Пьер с нашим героем в сопровождении солдат направляются в аллею. Здесь расчувствовавшийся Пьер признается: "Ты в общем хороший, только почему ты всегда как-то.. Твоя застенчивость. Не знаю, как ты.. но я в восторге от этой иллюминации".

На следующий день в три или четыре часа приходит неожиданно для Цинцинната Марфинька.

"И трудно же было добиться разрешения, - сообщает она, - пришлось, конечно, пойти на маленькую уступку, - одним словом, обычная история. Я уже вчера добивалась, - а сегодня сказала себе: лопну, а пройду ( в речи Марфиньки тоже имеются элементы русского просторечия ). Он час меня держал, твой директор, - страшно, между прочим, тебя хвалил". Марфинька рассказывает о том, как к ней приходила мать Цинцинната и просила подписать бумагу, "что она никогда не бывала у нас и с тобой не видалась". Кроме того, Марфинька рассказывает о том, что ей сделал предложение сосед - "старый хрыч", который одно время рядом жил и подглядывал за Марфинькой.

Марфиньку вызывает стражник - и она удаляется на три четверти часа. Возвращается Марфинька с усмешкой на устах и репликой "Не лезь, если не можешь". Цинциннат спрашивает у Марфиньки, прочила ли она его письмо. Но разговор о письме выводит Марфиньку из терпения. "Это ужасное письмо, это бред", - считает она. Марфинька считает, что Цинциннат должен покаяться. Но в чем именно покаяться, она не уточняет.

"экипаж".

"Куда? - спросил Цинциннат, действительно не сразу понявший, так как был уверен, что непременно на рассвете.

- Куда, куда, - передразнил его мсье Пьер, - известно куда. Чик-чик делать".

Мсье Пьер предлагает Цинциннату готовое меню последних желаний. Среди них: стакан вина, краткое пребывание в уборной, беглый просмотр тюремной коллекции открыток особого рода, или составление обращения к дирекции с выражением благодарности за внимательное ( "Родриг, подлец, вписал" ). Но Цинциннат просит лишь три минуты антракта, во время которых персонажи повести должны замолчать.

Постепенно камеру разбирают. Родриг выбивает решетку окна, Роман снимает паука, стол трескается поперек. По стене проходит трещина.

"экипаж". В старую коляску впряжена гнедая кляча, тощая, с красной лентой в гриве. Коляска едет по городу. Девушки мечут цветы в экипаж. Мсье Пьер грозит им пальчиком. Затем коляска проезжает мимо дома Цинцинната. Марфинька, сидя в ветвях яблони, машет платочком, а в соседнем саду - машет рукавом пугало. Видимый мир, так же как в романе Кинга "Лангольеры", перед взором Цинцинната понемногу разрушается - валятся тополя, трескаются статуи, играет духовой оркестр - но не слышно ни одного звука. Когда Цинциннат всходит на эшафот, замечено, что "что-то случилось с освешением, - с солнцем было неблагополучно и часть неба тряслась". Между тем на помост перед толпой вскакивает заместитель управляющего городом и произносит речь. Речь идет о дамских кушаках, выставке мебели и о том, что "сегодня вечером идет с громадным успехом злободневности опера-фарс "Сократись, Сократик". После этого заместитель управляющего ловко спрыгивает с помоста. Пьер приступает к своему нехитрому ритуалу. Прежде всего он, еле сдерживая себя, "просит снять рубашечку". Затем - показывает, как нужно лечь. Цинциннат ложится ничком и закрывает руками затылок.

"- Вот глупыш, - говорит мсье Пьер откуда-то сверху, - как же я так могу.. ( да, давайте. Потом сразу ведро ). И вообще - почему такое сжатие мускулов, не нужно никакого напряжения. Руки, пожалуйста, убери.. ( давайте ).

- До десяти, - сказал Цинциннат.

- Не понимаю, дружок?

Цинциннат считает до десяти, и в это время, подумав - "Зачем я тут? Отчего так лежу?" - привстает и осматривается. Он обнаруживает, что мсье Пьер - просвечивает, на ступеньке блюет библиотекарь, зрители тоже прозрачны. Цинциннат медленно поднимается с помоста. Его пытается остановить во много раз уменьшившийся Роман, он же Родриг.

"Вернитесь, ложитесь, - используя формулу вежливого обращения как заклинание, говорит он, - ведь вы лежали, все было готово, все было.. кончено".

Мало что остается от площади, рушится помост, валятся деревья. Промчалась в черной шали женщина, неся на руках маленького палача как личинку. "Все расползалось. Все падало. Винтовой вихрь ( наподобие урагана ) забирал и крутил пыль, тряпки, крашеные щепки, мелкие обломки позлащенного гипса, картонные кирпичи, афиши; летела сухая мгла; и Цинциннат пошел среди пыли, и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему".

Критика. Впервые повесть была опубликована в журнале "Современные записки" в 1935 - 36 годах. Резко отрицательно отозвался о повести И. Шмелев. Вл. Ходасевич предположил, что это - "противо-утопия", в которой сатирически изображено будущее человечества, утратившего духовое начало. По мысли В. Ходасевича, в повести представлен "творческий бред" Цинцинната, а сама повесть есть игра самочинных приемов, заполняющих сознание героя. В. Варшавский, споря с Ходасевичем, возразил, что изображенный в повести мир - не творческий бред, но бред, существующий объективно, мир тяжелого социального давления ( "давления во впадинах", как сказал бы Кинг ).

По мнению Г. Барабтарло, который выделяет выделяет принцип градуированного восхождения от "внешнего" к "внутреннему другого", сюжет романа "Приглашение на казнь" "приводится в движение приливным действием повторяющихся сигнальных положений... каждое последующее звено отсылает к предыдущему, что важно не только для верного понимания всей сложности композиции романа и его внутреннего устройства, но и для понимания его существенного основания" ( цит. по Е. В. Радько, 2005, 14 ).

По завершении журнальной публикации "Приглашения на казнь" известный эмигрантский критик обнародует свою рецензию: "... уж слишком все причудливо, уж слишком трудно перестроиться, скажем так, на авторский ключ, чтобы оказаться в состоянии следить за развитием действия и хоть что-нибудь в нем уловить и понять.. жутко, дико! Но никак не скажешь - ничтожно. Вольно и свободно чувствует себя автор в созданном им мире. Только невозможно туда, в это пугающе-волшебное царство, полностью проникнуть. Какое нам дело до Цинцинната, с его видениями и воспоминаниями... Кто он, этот Цинциннат... На земле мы что-то таких существ не встречали." Г. Адамович в статье "Перечитывая "Отчаяние"" отмечает бутафорность и "кукольные" "мотивы" в романе, проводя отождествление с известной поэмой Н. Гоголя, выходит статья Бицилли "Возрождение аллегории" ( "Современные записки" ), где автор, поддерживая выводы Н. Андреева и Г. Адамовича, предлагает рассмотреть влияние "духовного опыта Салтыкова", а также пробует дать жанровое определение роману "Приглашение на казнь", называет его утопией "в буквальном смысле".

"Terra incognita" и "Приглашение.. " говорит о перекличках между прозой Набокова и произведениями символистов.

В исследовании "Основы сюжетосложения в романе В. Набокова" мною было отмечено, что особенно очевидна в повести "Приглашение на казнь" ( само название которого может вызвать ассоциации с билетом или абонементом на необыкновенное, невиданное доселе зрелище ) ситуация "театра кукол" - обманного представления. Так, Цинциннат, по словам А. В. Успенской, - "единственная живая душа среди манекенов" ( Успенская А., 116, 117 ). О "театре кукол" в "ПнК" писала Г. Савельева: автор, по ее мнению, "рисует картину ненастоящего, пародируемого, театрально-фальшивого кукольного мира, что решается, в первую очередь, на уровне метафор" ( цит. по Прокопьева, 260 ). Рассмотрим упоминания слов "клоун", "шут", "кукла", "фокус", "трюк", "цирк", "представление" в повести:

"на ходу захлопал клоун, но затем бацнулся о барьер",

- мсье Пьер в финале романа называет своих помощников "шутами",

- Родриг называет "шутом" Романа,

- Цинциннат обращается к директору, называя его "куклой",

- в возражении Цинцинната звучат слова "Я в куклах знаю толк" ( мастерская кукол в романе),

"мы окружены куклами",

- в дневнике Цинцинната - фраза "все-таки смотрите, куклы.."

- мсье Пьер показывает "фокусы" и делает "фотофокусы" - фотогороскопы,

- паук "как меньшой в цирковой семье, проделывает нетрудный маленький трюк над паутиной",

- камера Цинцината названа "ареной", потолок - "куполом", стены сравниваются с рампой, а Родриг Иванович - с "директором цирка" ( одет он соответственно ),

- показ мсье Пьером своей силы и ловкости в камере Цинцинната назван представлением.

Похожая ситуация обнаружена в романе "Отчаяние". Так, при первом появлении Феликса Герман чувствует волнение, как при аккордах циркового оркестра, или когда оркестр играет туш - "или лучше: дробь барабана, как при задыхающемся акробатическом трюкe". При объяснении с мнимым двойником Герману чудятся все те же звуки оркестра. Кроме того:

- "двоюрный брат" Феликса - циркач, который, по его мнению, паясничал на праздниках,

- второстепенный персонаж - Ардалион - "человек с шутовской душой", говорящий "шутовским тоном" ( он напоминает Романа Богдановича из романа "Соглядатай", которого герой также называет шутом ),

"Отчаяния" нарочито сутулятся и носят "шутовские фуражки",

- Феликс сравнивается с безвольной "куклой" ( "была даже замeтна черта на шеe, гдe приставили голову" ),

- беленькая многовидная "лже-собачка" как и ряд непонятных Герману представлений сравнивается с "гнусным фокусом" ( как задача Валентинова в "Отчаянии" - "замысловатый шахматный фокус" ),

- упоминаются известные цирковые фокусы с картами, лентой, монетой.