| Автор: | Мерсье Л. |
| Категории: | Повесть, Фантастика |
Глава девятая
ПРОШЕНИЯ
Я заметил нескольких чиновников, носивших на груди особые отличительные знаки; они собирали у горожан жалобы, чтобы доложить о них градоначальникам. Все дела, входившие в ведение полиции, разбирались чрезвычайно быстро: к слабым относились справедливо,[38] и все благословляли правителей. Я стал превозносить столь мудрый и полезный порядок.
и касалось всех вопросов. Особенно способствовал порядку один чиновник,{48} чье имя заслуживает того, чтобы и вы помянули его добрым словом; среди выпущенных им указов был превосходный указ о запрещении вешать всякие нелепые тяжелые вывески, которые только портили вид города и угрожали жизни прохожих; он усовершенствовал, а вернее сказать, создал в городе ламповое освещение; он ввел в действие превосходный план быстрого действия пожарных насосов и с его помощью спас немало горожан от пожаров, столь часто тогда возникавших.
- Да, - ответил мой собеседник, - этот чиновник был человеком неутомимым и искусным в отправлении своих обязанностей, как ни обширны они были; но полиция была тогда еще весьма несовершенна. Шпионаж был главным прибежищем этого слабого, мелочного, не уверенного в себе правления. Обычно шпионы более руководствовались злобным любопытством, нежели мыслью о всеобщей пользе. Эти хитростью вырванные у людей секреты нередко представлялись ими в ложном свете и только вводили полицию в заблуждение. К тому же сия армия доносчиков, которых соблазняли деньгами, являлась источником заразы, отравлявшей все общество.[39] Прощайте, о сладостные излияния сердца! Не стало дружеских бесед: ради осторожности приходилось быть неискренним. Напрасно устремлялась душа к мыслям о благе отечества - ей невозможно было отдаться сему порыву: предвидя западню, она печально замыкалась в себе, одинокая, ничем не согретая. Люди вынуждены были беспрестанно лгать - лицом, жестами, голосом. Ах, как мучительно было для человека возвышенных мыслей видеть, как изверги с улыбкой душат его отчизну, видеть это - и не сметь назвать их имена.[40]
Комментарии
48
…один чиновник… - Антуан-Реймон-Жан-Гальбер-Габриэль де Сартин (1729-1801), в 1759-1774 гг. возглавлял парижскую полицию; позднее - морской министр.
302
Ювенал не был себялюбивым сатириком, подобно льстецу Горацию или этому плоскому Буало. - Децим Юний Ювенал (50-60-е годы I в. - после 127) - римский сатирик, поэтическое наследие которого пользовалось большим сочувствием передовых кругов предреволюционной Франции. Созвучная их устремлениям обличительная, «негодующая» сатира Ювенала нередко противопоставлялась в это время «смеющейся» сатире другого римского поэта - Квинта Горация Флакка (65-8 до н. э.), направленной против ложных путей к счастью, погони за мнимыми благами и т. п. «Льстецом» Горация называли, имея в виду его четвертую книгу од, в которых содержалось прославление Августа и его политики. См., например, сравнение Ювенала и Горация в предисловии Дюзо к его переводу сатир Ювенала: «Гораций больше склонен был нравиться, нежели исправлять… Никто лучше него не понял могущество лести… Ювенал сделал для современных нравов и свободы то, что Гораций для приличий и хорошего вкуса… В своих творениях Гораций предстает перед нами ловким царедворцем, Ювенал - настоящим гражданином» (Satires de Juvénal trad, par M. Dusaulx, t. 1. Paris, 1770, p. IV-XV). Никола Буало-Депрео (1636-1711) - французский поэт и теоретик классицизма, особенно знаменит стихотворным трактатом «Поэтическое искусство». Сатирическое творчество Буало (ему принадлежит 12 сатир) лишено политической направленности и обличительной силы; отсюда осуждение им «крайностей» Ювенала - при полном сочувствии Горацию («Гораций умерял веселым смехом гнев»). Эта умеренность Буало и узость его эстетических представлений, а также его близость ко двору Людовика XIV и подразумеваются в данном фрагменте.
Примечания
38
кара: им запрещают являться пред очи монарха; таким образом, преступления, губящие целый народ, наказуются так, словно это самый пустяшный проступок.
39
Все эти ворохи нелепых, ничтожных предписаний, вся эта столь тщательно разработанная полицейская система внушает почтение лишь тому, кто никогда не размышлял о природе человеческого сердца. Эта бесполезная строгость рождает отвратительную зависимость одних от других, и узы эти весьма непрочны.
40
У нас не было еще своего Ювенала. А есть ли век, более его заслуживающий? Ювенал не был себялюбивым сатириком, подобно льстецу Горацию или этому плоскому Буало.{302} То была душа мужественная, глубоко ненавидевшая порок, объявившая ему войну, преследуя его и под порфирой. Кто у нас осмелится взять на себя сей высокий долг, посвятить себя сему великодушному служению людям? У кого достанет мужества не разлучаться до конца своих дней с правдой и, уходя, сказать своему веку: оставляю тебе завещание, внушенное добродетелью; читай и красней от стыда.