Дом, где даже соврать нельзя даром

Из сборника «Заветные мысли о том, как лучше прожить на свете»

Дом, где даже соврать нельзя даром

Под Новый год все мужчины, «лоб выбрив полумесяцем,^[240] с прической щегольскою», надевают праздничное платье и выходят на улицу. Глядишь на них и думаешь: вот и пришел радостный праздник! А между тем, хоть это и не всегда заметно постороннему, каждый встречает его по-своему.

хаори, заткнул за пояс короткий меч и обратился к жене, которая с утра уже была не в духе, с такими словами:

- В любом деле надобно иметь терпение. Подожди немного, вот разбогатею, и ты у меня будешь разъезжать в паланкине. А сейчас возьми немного утятины что осталась с вечера, приправь ее сакэ и полакомись. Когда начнут приходить сборщики долгов, отдай первому же из них все деньги, что у нас есть, оставь только один кан для игры в «счастливую веревочку».^[241] А остальным скажи, что денег нет, пусть уходят ни с чем. Ложись в постель и отвернись к стене, чтобы не глядеть на них.

Наскоро отдав жене такие распоряжения, он вышел из дому. Да разве станут водиться деньги у такого человека? Изо дня в день он торговал с убытком и, хотя сам понимал, что так вести дела не годится, ничего путного придумать не мог. Бедная его жена еще и матерью не стала, а уже успела состариться. Видно, такой уж жребий выпал ей в этой жизни.

И вот в канун Нового года, когда каждый медяк на счету, этот купец сунул в мешочек две или три золотые монеты, а также почти тридцать моммэ серебром и отправился в чайный домик, где никогда прежде ему бывать не случалось.

 Похоже, вы еще не расплатились с заимодавцами; куда ни поглядишь, повсюду разбросаны счета, - сказал купец хозяйке. - Но в сумме ваши долги, верно, не так уж велики: каких-нибудь два-три кана. Да, в каждом доме свои расходы. Мне, к примеру, в одну только мануфактурную лавку пришлось заплатить шесть канов пятьсот моммэ. Жена моя ужас как любит наряжаться, так и норовит меня разорить. Уж лучше бы мне вовсе с ней расстаться и тратить свои деньги на дзёро. Одно только меня останавливает: в третьем месяце она понесла, а нынче утром - ну и выбрала же времечко! - у нее начались схватки. В доме у нас все делается прямо по пословице: ребенка еще нет, а пеленки уже готовы. И кормилицу привели, и трех или четырех повитух позвали, и монаха-ямабуси пригласили; он уже читает молитву, чтобы родился мальчик. Но этого мало - надобно еще раздобыть «пояс тысячи поколений»,^[242] ракушку коясугай, а также морского конька,^[243] которого роженицам полагается держать в левой руке. В соседней комнате наш домашний лекарь занят приготовлением зелья, ускоряющего роды. Да, я, кажется, забыл упомянуть о ножках грибов мацутакэ:^[244] их заблаговременно доставили, хотя я, признаться, и понятия не имею, для чего они нужны. А тут еще явилась теща и всюду сует свой нос. Ну и суматоха же у нас сейчас! К счастью, оставаться дома во время родов мне не полагается. Вот я и забрел к вам. Только не думайте, что я пришел сюда в надежде скрыться от заимодавцев. Имейте в виду, я человек богатый и в этой округе никому не задолжал и медяка. Дозвольте мне побыть здесь, покуда не родится ребенок. Я за все расплачусь наличными… Что я вижу! У вас тут на крюке висит совсем маленькая макрель. Это жалкое зрелище меня прямо-таки огорчает. Вот вам золотая монета, немедленно купите другую!

- Какая радость! - воскликнула женщина, принимая от него подарок. - Я утаю эти деньги от мужа и куплю на них пояс для кимоно, о котором давно мечтаю… Ну, раз уж в конце старого года, - продолжала она с улыбкой, - нас изволил навестить такой щедрый гость, новый год наверняка будет счастливым. Однако такого благородного человека, как вы, не пристало принимать на кухне. Пожалуйте в залу!

 Только глядите, чтобы угощение было отменное, не то, что вы подаете другим! Я ужасный привередник.

Просто смех разбирает при виде того, как хозяйка суетится, подогревая сакэ, налитое из только что откупоренной бочки. Затем она принимается гадать посетителю.

- Вот уже три раза бросила заколку,^[245] - восклицает она, - а выходит все одно: у вас наверняка родится сын!

Так предсказания хозяйки и хвастливые слова гостя сливаются в единый поток хитроумного вранья.

«В печали и грусти проходят дни и месяцы жизни моей…» - поется в песенке, и правда, нашему купцу есть отчего печалиться и грустить. Не потому ли этот день кажется ему таким длинным? Обычно он жалел, что дни пролетают слишком быстро, нынче же - совсем другое дело.

Куртизанка, которую хозяйка вызвала к гостю, напустила на себя празднично-оживленный вид и, хотя радоваться ей было нечему, с улыбкой заговорила:

- Один за другим уходят годы. Как это печально! Прежде я всегда радовалась наступлению Нового года, думала - придет праздник, можно будет поиграть в волан. Но вот мне уже девятнадцать минуло. Скоро зашью разрезы на кимоно,^[246] обзаведусь семьей, детишки станут называть меня матушкой. Всего только год осталось мне ходить в фурисодэ.

У гостя, на беду, оказалась прекрасная память:

 Помнится, когда я последний раз пировал в заведении «Ханая» в столице, на тебе было платье со скругленными рукавами, и тогда ты тоже говорила, что тебе девятнадцать. Но с тех пор уже лет двадцать прошло. Выходит, тебе тридцать девять лет, а ты все строишь из себя молоденькую и ропщешь на судьбу. Да тебе просто повезло, что ты коротышка и поэтому выглядишь моложе своих лет.

Так, вспоминая прошлое, купец изобличал женщину, пока та не взмолилась:

 Простите меня.

Прекратив на этом неуместный разговор о летах, они поладили между собой и сдвинули изголовья.

Но вскоре явилась какая-то старуха, - по всей видимости, мать этой женщины, - тихонько ее окликнула и, о чем-то пошептавшись с нею, с горечью произнесла:

 Я пришла взглянуть на тебя в последний раз. Из-за того, что мне не хватает каких-то четырнадцати или пятнадцати моммэ, я должна буду утопиться.

Услыхав это, дочь разрыдалась, поспешно сняла с себя косодэ из дорогого шелка и, завернув его в фуросики,^[247] отдала матери. Растроганный купец подарил старухе золотую монету.

Как раз в это время в чайный домик заглянули двое юношей, по виду слуги актеров Кабуки.^[248] Услышав громкий голос довольного собственным великодушием купца, они без труда его отыскали.

 Так вот где вы прячетесь! - вскричали они. - Мы с утра уже несколько раз наведывались к вам, а вас все нет и нет. Хорошо, хоть здесь застали! - После недолгих препирательств они забрали у купца все деньги, что были при нем, а также хаори, меч и кимоно. - С уплатой остального долга мы, так и быть, подождем до пятого числа, - сказали они напоследок и удалились.

Очутившись в столь незавидном положении, купец все же попытался вывернуться.

- Когда тебя так просят о помощи, трудно отказать… Да, в последний день года нельзя отлучаться из дома, - пробормотал он и отправился восвояси.

А все принялись над ним потешаться:

- Такого набитого дурака, как этот гость, поискать надо!

240

«…лоб выбрив полумесяцем…» - Имеется в виду старинная мужская прическа «сакаяки». Волосы на лбу выбривались полумесяцем, а на висках укладывались валиками. В новелле цитируются строки популярной детской песенки.

241

«Счастливая веревочка» - одно из новогодних развлечении. Участники этой игры по очереди тянули спутанные в клубке веревочки; вытянувший меченую получал приз.

242

«Пояс тысячи поколений» - символ легких и многочисленных родов.

243

Ракушка коясугай, морской конек - по поверью, средства, помогающие при родах.

244

Ножки грибов мацутакэ

245

«Вот уже три раза бросила заколку…» - Имеется в виду один из способов гадания. На циновку бросали заколку для волос и в направлении ее острия подсчитывали количество петель до края циновки, по этому числу предсказывали судьбу.

246

«Скоро зашью разрезы на кимоно…»

247

- квадратный платок, в который заворачивают вещи.

248

Кабуки (букв.: «искусство пения и танца») - один из видов классического театрального искусства Японии. Возник в XVII в.