Замок Трамбль.
Часть II.
XXIII. Развязка.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Замок Трамбль. Часть II. XXIII. Развязка. (старая орфография)

XXIII.
Развязка.

В настоящее время мы не преследуем преступников после смерти, мы отказались от могил на перекрестке дорог. Наши приговоры стали человечнее и если мы наказываем виновного, то не отказываем ему ни в утешениях религии, ни в погребении.

Графиня Маргарита де-Монторни или, лучше сказать, та, которая несправедливо присвоила себе это имя, и которая была никто иная, как Генриетта Жаке, была похоронена с полным великолепием.

Ее не похоронили в склепе семейства де-Монторни, в деревне Орнане, а отвезли на кладбище в Бом-ле-Даме.

Мрамор над её могилой носит надпись, увековечивающую ложь её жизни:

"Памяти Маргариты де-Монторни"

А между тем, настоящая Маргарита, которая так дорого заплатила за ошибки своей матери, после смерти была также забыта, как и при жизни.

С большим трудом добились позволения перевезти ее в фамильный склеп и то это было сделано потихоньку, точно её родные должны были стыдиться графской короны, вырезанной на её гробу.

Главной их целью было, во что бы то ни стало, избежать скандала и не выдать тайны двух девиц де-Рошбейр.

Относительно смерти не было никакого следствия.

Доктора Турио и Бори дали свидетельство в естественной смерти.

Неожиданная смерть Маргариты была приписана злокачественной жабе, к которой она имела наследственное предрасположение, так как её мать умерла от этой же болезни.

Журналы не проронили ни слова о печальной истории в Монторни.

Золота не жалели, чтобы только положить конец сплетням, это дело было опять-таки поручено Байе.

Ясно, что еслибы предполагалось преступление, то все деньги Рошбейров не могли бы отвратить следствия.

Ни правосудие, ни прессу нельзя было бы заставить замолчать.

Но так как преступления не было, то никто не хотел безпокоить уважаемого семейства.

Одним словом, никто никогда не узнал истины относительно этого дела, так как знавшие ее должны были молчать.

Анатоль Мартан был, без церемонии, изгнан из Франции, очень счастливый, что так дешево отделался.

Барон де-Рошбейр узнал о его покушении на убийство Гастона де-Ламбака и о других отрицательных качествах своего негодяя-лесничого, но так как эти открытия могли вывести наружу все дело, то нашли самым благоразумным дать ему уехать; его оставили только в Гавре, когда он уже сел на корабль, шедший в Калифорнию.

Анатоль Мартэн эмигрировал, с карманами, набитыми деньгами, но дурно нажитые деньги не идут в прок. Вино и карты скоро поглотили их, тогда он дал полную волю своим порокам, воровство сделалось его ремеслом, он был пойман, ночью, на месте преступления и разстрелян, вместе со своими четырьмя сообщниками.

Тогда бедная жена его получила даровой билет до Франции и вернулась, с детьми, покрытыми лохмотьями, и барон де-Рошбейр был так великодушен, что снова взял их к себе, спасши почти от голодной смерти.

Жанна Мартэн, продавшая медальон Морелю, вышла замуж за немца, который всегда пьян и бьет свою жену, они держат в Нью-Иорке кабак, приобретенный на деньги Маргариты, и сам хозяин есть, вместе с тем, и самый лучший клиент своего заведения.

Делафорж никогда не мог утешиться в потере такого процесса, который прибавил бы много блеска к его имени.

Процесс, который разсматривался при открытии сессии, был пустяками сравнительно с тем, о каком он мечтал. Увы! Идеала всегда трудно достигнуть.

Гастона де-Ламбака судили не за убийство графини Монторни, но за участие в сопротивлении власти во время нападения на замок и сообщничество в убийстве жандарма.

Было условлено, что ему пощадят жизнь и он был приговорен на пятнадцать лет на галеры.

Мать его оправдали, к тому же её здоровье и разсудок были потрясены столькими волнениями.

С ней сделался паралич, перед тем как явиться в суд и, после оправдания, ее взяли какие-то дальние родственники.

Само собою разумеется, что Луиза Дюваль вышла замуж за своего кузена Шарля и, надо полагать, что они наслаждаются заслуженным счастием.

Рауль де-Рошбейр наследовал состояние Маргариты де-Монторни, его имя, как политического деятеля, получило известность, его уже пророчат в министры, но он до сих пор еще не женат и его родные боятся, чтобы их род не прекратился, как род де-Монторни.

Нет, и даже при воспоминании о ней, лица всех и теперь еще выражают сильное волнение и самые предубежденные против нея не могут вспомнить без сожаления о том, чем могла бы быть эта девушка, иначе направленная.

Конец.