| Автор: | Бёрнс Р., год: 1796 |
| Примечание: | Перевод В. Д. Костомарова |
| Категория: | Поэма |
| Связанные авторы: | Костомаров В. Д. |
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Тэм О'Шэнтер
Тэмъ О'Шентеръ 1).
Разсказъ Роберта Борнса.
"Современникъ", No 3, 1861
Купцовъ давно ужь нетъ и следу,
Давно зашелъ соседъ къ соседу,
Народъ къ заставе потянулъ -
И стихъ базара шумъ и гулъ...
И вотъ, довольны и счастливы,
Уселись мы за кружкой пива,
Забывъ длину шотландскихъ миль,
Ручьи, и мохъ болотъ, и пыль
Дорогъ, что насъ домой ведутъ,
Где жоны насъ давно, чай, ждутъ,
Где гневно блещутъ ихъ глаза,
На лбу сбирается гроза...
Тэмъ служитъ намъ живымъ примеромъ,
Что нужно днемъ прощаться съ Эромъ.
(Старинный Эръ нашъ всемъ известенъ:
"Эръ, где народъ красивъ и честенъ".)
Ты, Тэмъ, глупее всехъ на свете:
Не говорила ли она,
Что ты - пивной котелъ безъ два,
Что ты - негодникъ, пустомеля,
Пьянъ вплоть отъ мая до апреля!
Везешь ли къ мельнику зерно,
Пропьешь и куль съ нимъ за-одно !
Пойдешь ли въ кузню за подковой,
Отъ кузнеца придешь съ обновой,
И даже (просто грехъ и срамъ!)
Пойдешь въ субботу въ Божiй храмъ -
Съ дьячкомъ напьешься накануне
Святаго дня... Утонешь въ Дуне 2),
Иль, будутъ ночки потемней,
Утащитъ ведьма въ Элловей 3).
Мисстрисъ! мне кажется, что право
Все жоны судятъ очень здраво,
И что ума въ томъ капли нетъ,
Кто презираетъ ихъ советъ!
Однако къ делу: въ эту ночь
Нашъ Тэмъ конечно былъ не прочь,
Подсесть къ веселому камину,
Где старый другъ нашъ Джонъ Соутеръ
Давно ужь пенилъ добрый портеръ.
А Тэма Джонъ любилъ, какъ братъ,
И всякiй день съ нимъ пить былъ радъ.
Темненько стало; до двора
Оно давно бы ужь пора, -
Да эль такъ хмеленъ становился,
Что Тэмъ въ хозяйку вдругъ влюбился...
А Джонъ мололъ имъ разный вздоръ
И хохоталъ, какъ целый хоръ.
Вотъ дождь пошелъ, гроза бушуетъ;
А Тэмъ и въ усъ себе не дуетъ.
Забота съ зависти взбесилась,
И въ кружке съ элемъ утопилась.
Но какъ пчела съ липъ носитъ медъ,
Такъ время радость унесетъ!
Какъ царь, нашъ Шэнтеръ счастливъ былъ,
Что злое горе победилъ!...
Но радость - макъ: цвететъ - блеститъ;
Падетъ ли снегъ на зыбь пруда -
Блеснетъ - и таетъ навсегда;
Такъ въ небе гаснутъ метеоры,
На мигъ прельщая наши взоры;
Такъ неба ясную лазурь
Мрачитъ дыханье зимнихъ бурь. -
Но время мчится. - Между темъ,
Пока домой сбирался Тэмъ,
Пробило полночь... Въ этотъ часъ,
Когда последнiй светъ погасъ -
Не дай Господь когда-нибудь
Намъ, грешникамъ, пускаться въ путь!
А ветеръ свищетъ, воетъ, стонетъ
И облака по небу гонитъ.
Такъ ярко молнiя блеститъ.
Протяжно, гулко громъ гремитъ.
Дитя - и тотъ бы догадался,
Что верно дьяволъ разыгрался.
Тэмъ оседлалъ кривую Мэгъ,
(На ней онъ ездилъ весь свои векъ),
Пустился въ путь благословясь.
Дорогой онъ то распевалъ,
То шапку на лобъ надвигалъ,
Не то смотрелъ по сторонамъ,
Чтобъ не попасться къ колдунамъ:
Ужь скоро будетъ Элловей,
Жилище совъ, притонъ чертей.
Но вотъ ужь онъ и бродъ минулъ,
Где бедный Чэпманъ 4) утонулъ.
А вотъ и две сухiя ели,
Где растянулся пьяный Черли;
А здесь, недели две спустя,
Нашли убитое дитя;
А тутъ (недавно ужь случилось)
У Мёнга тетка утопилась;
А тамъ и Дунъ ужь засверкалъ...
Вдругъ громче грохотъ бури сталъ.
Раскаты грома чаще, ближе,
То сквозь березовыхъ ветвей
Явился страшный Элловей,
Сверкнувъ лучомъ изъ каждой щели...
Внутри скакали, выли, пели.
О, Джонъ-Ячменное-Зерно
Какъ ты отважно и сильно!
Мы съ водки такъ-то храбры станемъ,
Что чорту прямо въ харю взглянемъ!
А такъ-какъ Тэмъ все эль тянулъ,
То чорта верно верно бъ не струхнулъ.
Вдругъ Мэгъ,-какъ вкопанная, стала:
Тэмъ ей кулакъ... она заржала,
И мчится прямо на огни.
Что жь тамъ увидели они?
При блеске свечекъ и луны
Плясали черти, колдуны -
Да не французскiя кадрили,
А просто - джигъ, горнпайпъ да рили...
На подоконнике въ прихожей
Сиделъ Ольдъ Никъ съ звериной рожей,--
(Онъ у чертей былъ бандуристомъ)
Давилъ волынку, что есть силы:
Тряслись подгнившiя стропилы...
У стенъ стояли тамъ два гроба,
Окружены чертями оба;
А самъ мертвецъ, въ одежде белой,
Въ руке холодно-посинелой
Держалъ свечу... но еще то-ли
Увиделъ Тэмъ нашъ на престоле?
Тамъ, межь преступниковъ казненныхъ
И двухъ младенцевъ некрещеныхъ,
Злодей зарезанный лежалъ
И, ротъ разинувъ, издыхалъ...
Томагаукъ и ножикъ ржавый,
Которымъ - даже грехъ сказать -
Зарезалъ сынъ родную мать...
И видно, какъ къ кровавой стали
А тамъ - три трупа адвокатовъ,
И столько разныхъ харь и рожъ,
Что имъ и рифмъ-то не найдешь.
А тамъ все громче свистъ и вой;.
Реветъ, трубитъ владыка Ада,
И черти пляшутъ до упада,
А съ ними старыя яги,
Швырнувъ засаленныя шали.
Въ однихъ рубашкахъ танцовали.
Ну, Тэмъ, скажи мне Бога-ради,
Что если бъ тамъ все были... девы, -
А въ чистомъ, тоненькомъ белье
Я прозакладывать готовъ
Все, что ты хочешь, что штановъ
Не пожалелъ стащить бы съ ляшекъ,
Но и яги и колдуны
И такъ вертелись на клюкахъ,
онялъ страхъ.
Но Тэмъ хитеръ: межъ гадкихъ рожей
Сейчасъ одну нашелъ моложе.
(Она была здесь въ первый разъ,
На взморье Кэррика. Глядишь,
То подгрызетъ ячмень, какъ мышь,
То со двора бычка сведетъ,
То лодку въ щепки разобьетъ.)
Какъ у трехлетняго ребенка,
Была и куца и толста -
Ну, изъ пайслейскаго холста.
Не знала то старушка Гренни,
За шиллингъ (все ея добро!)
Холста купила въ Вильборо!
Здесь Муза, мы должны разстаться:
Теперь а\вывертывать колени.
Нашъ Тэмъ стоялъ, какъ бы прикованъ,
Бесовской пляской очарованъ, -
Какъ вдругъ самъ мастеръ Сатана
Такъ сталъ кувыркаться, пострелъ,
Что Тэмми мой не утерпелъ,
И крикнулъ: "Славно, старый Никъ!"
Тутъ все потухло въ тотъ же мигъ,
Какъ вся бесовская ватага
За ней пустилась. - Какъ порой
Летитъ, жужжа, пчелиный рой,
Какъ мышку котъ подстерегаетъ,
Или толпа бежитъ, какъ скоро
Заслышитъ крикъ: "держите вора!"--
Такъ Мэгъ пустилась, а за ней
Ватага лешихъ и чертей.
Поджаритъ чортъ тебя въ аду!
И Кэтъ тебя ужь не дождется -
Кэтъ вдовый чепчикъ шить придется.
Мчись, Мэгъ, пока не упадешь -
Скорей на мостъ, не то такъ къ броду:
Чортъ не летаетъ черезъ воду 5).
Или тебе твой хвостъ не милъ?
Но, ахъ! хвоста и следъ простылъ.
Ей Ненни прыгнула на спину,
И ужь у самаго моста
У Мегги не было хвоста!...
Нашъ Тэмъ отъ страха чуть живой,
Но Мегги... ахъ, восплачемъ, Муза!
На веки сделалась кургуза.
Ну, а теперь-то не пора ли
Намъ приступить ужь и къ морали?
Смотри, чтобъ съ нимъ того жь не было,
Что съ Тэмъ. о'Шэнтровой кобылой.
В. Костомаровъ.
1 у котораго не красовалась бы на камине статуетка Тэма и его Мэгъ. Самъ Борнсъ смотрелъ на свой "разсказъ", какъ на неувядающее произведенiе въ области поэзiи. Байронъ называетъ его opus magnum Борнсв, а Валтеръ-Скоттъ говоритъ, что Борнсъ далъ въ своемъ "о'Шэнтере" блестящее доказательство своего уменья соединять комическое съ ужаснымъ; и что ни одинъ поэтъ, кроме Шекспира, не обладалъ такимъ талантомъ, при самыхъ быстрыхъ переходахъ, возбуждать въ читателе совершенно противоположныя чувства. Содержанiе разсказа заимствовано частiю изъ народныхъ преданiи, связанныхъ съ развалинами церкви Элловей, по близости которой родился Борнсъ; частiю же изъ истиннаго происшествiя. Лица, служившiя моделью для Тэмъ о'Шэнтера и Джонни Соутера были еще живы въ то время, когда разсказъ появился въ печати. Это были старые друзья поэта, фермеръ Дугласъ Грэмъ изъ Шэнтера, и сапожникъ Джонъ Дэвидсонъ. Фермеръ и жена его твердо верили въ привиденiя. Однажды резвые мальчуганы оторвали хвостъ у лошади Дугласа: подозренiе пало, разумеется на ведьму. Большая часть остальныхъ происшествiй заимствованы изъ древнихъ народныхъ преданiй и поверiй, собранныхъ въ только что вышедшей тогда книге археолога Грове: "Antiquities of Scotland". Переводъ мы старались сделать, по возможности, подстрочнымъ, и сохранили размеръ подлинника.
2) Doon, река.
3) Элловей (Kirk Alloway) - старая церковь въ окрестностяхъ Эра. Несмотря на то, что долгое время зданiе это стояло безъ крыши, внутри его прекрасно сохранилась деревянная резьба, которую туристы разбираютъ по кусочкамъ на табакерки и прочiя вещицы, въ память местъ, прославленныхъ Борнсомъ въ предлагаемомъ нами разсказе.
4) Chapman - мелочной торговецъ, коробейникъ.
5(Примеч. Борнса.)