Хижина дяди Тома (переработка Арабеллы Пальмер).
Первое утро

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Хижина дяди Тома (переработка Арабеллы Пальмер). Первое утро (старая орфография)

Хижина дяди Тома 

Повесть Г. Бичер-Стоу 

Разсказанная детям Арабеллою Пальмер 

Перевод с английского 

Издание пятое, исправленное 

Издание Товарищества М. О. Вольф
С.-Пбург. Москва. 

Госпожа ПАЛЬМЕР - 32 лет.

Эдуард ПАЛЬМЕР - 12 -

Елена ПАЛЬМЕР - 11 -

София ПАЛЬМЕР - 10 -

Действие происходит в Лондоне. 

ПЕРВОЕ УТРО

- Большая, большая новость! - воскликнул десятилетний мальчик, с живостью отворяя дверь классной комнаты, где две небольшие девочки, немного постарше его, серьезно занимались своими уроками.

- Послушай, Эдуард, - сказала София, не отрывая глаз от тетради, - если ты и сегодня приходишь мешать нашим занятиям...

- И будешь рассказывать нам о твоих шалостях, - прервала Елена, - то предупреждаю тебя, что мы будем принуждены пожаловаться маме.

- Непременно, - отозвалась София, поворачивая голову к Эдуарду.

- Довольно! забудьте о моих прошлых глупостях, здесь идет дело о вещи очень интересной.

- И за которую обе вы, ручаюсь наперед, будете мне признательны: дело идет о "Хижине дяди Тома".

- О "Хижине Дяди Тома"! - воскликнули обе девочки вместе.

- Да, мама сказала мне, что получила наконец эту прекрасную книгу, о которой все говорят так много и которую все желают прочесть.

- Ты заслуживаешь, чтобы мы обе обняли тебя, Эдуард, за эту приятную новость, - сказали разом сестры.

В это время вошла госпожа Пальмер.

- Хорошо, дети мои; мне очень приятно, что вы постоянно дружны.

- О, мама, - сказала София, - Эдуард объявил нам, что ты получила Хижину Дяди Тома, сочинение госпожи Стоу.

- И я принесла ее вам, милые мои дети, чтобы тотчас-же начать чтение вместе. Однако сначала надо нам начать с письма, которое эта добрая и умная дама собственноручно написала всем английским и американским детям.

- О, прочтите нам это письмо, милая маменька! - поспешили воскликнуть Эдуард и его сестры.

- Вот оно:

"Милые дети Англии и Америки!

Один из моих добрых друзей приспособил к вашему юному возрасту книгу Хижина Дяди Тома и просил меня сказать вам, в виде предисловия, несколько слов об этой хижине.

Постараюсь рассказать вам, каким образом появилась на свет эта книга:

Давно еще, прежде чем хоть одно слово было написано о Хижине Дяди Тома, Хижина Дяди Тома по праву принадлежит детям.

В милой маленькой Еве я изобразила портрет девочки-христианки. Научитесь у нея, дети мои, быть добрыми ко всем вашим ближним, в особенности к убогим и покорным; научитесь у нея говорить всегда с кротостью и делать столько добра, сколько будете в силах.

Ева покажется вам очень милою и доброю; но было некогда дитя, еще добрее и кротче: это наш Божественный Спаситель, Которого все мы обожаем, обладавший детскою простотою сердца, незапятнанною даже помыслом греха. Теперь сидит Он одесную Отца; но Он постоянно памятует, что был некогда малым ребенком, и что Он сказал в зрелом возрасте: "Не препятствуйте детям приходить ко Мне, потому что им принадлежит царство небесное".

Просвещенные Его любовью и наставлениями, дай Бог, чтобы все вы сделались, подобно Ему, кроткими, чистыми и добрыми".

- О, то, что ты нам прочитала, еще сильнее возбуждает в нас желание услышать Хижину Дяди Тома.

Госпожа Пальмер. Прежде чем начну чтение Дяди Тома, я скажу вам несколько слов об Америке, где происходит наша повесть. Америка открыта в 1492 году генуэзцем Христофором Колумбом, при помощи королевы Изабеллы Кастильской, склонившей супруга своего, Фердинанда Аррагонского, пособить знаменитому мореплавателю. В 1497 году флорентинец, по имени Америго Веспуччи, поехал туда и утверждал, что он первый открыл материк и назвал своим именем эту богатую часть света.

Кентукки, где мы найдем дядю Тома при начале нашего рассказа, - штат, или провинция по соседству с штатом Виргинии, окружен на западе рекою Огио.

Канада, о которой также будет здесь упомянуто, - обширная страна Северной Америки. В 1604 году, через сто лет после открытия её бретонскими рыбаками, французы начали там селиться постоянно: Генрих IV выслал туда целую колонию. В 1763 году Канада уступлена Англии.

После этого начинаю нашу повесть о Хижине Дяди Тома.

* * *

За столом сидит дядя Том, лучший работник на плантации господина Шельби и герой нашей повести.

Дядя Том - мужчина высокого роста, сильный, с широкою грудью; лицо его черно, как черное дерево, а крупные и выразительные черты свидетельствуют о твердости и здравом уме, соединенных с добротою сердца. Все в нем обнаруживает уважение к самому себе и сознание врожденного достоинства при покорности и доверчивой простоте.

Смотрите, с какою заботливостью, сидя у стола, дядя Том усиливается написать несколько букв из прописи, под надзором Жоржа Шельби, милого тринадцатилетняго мальчика.

- Не так, дядя Том, - говорит с живостью мальчик, видя, что старый ученик его выводит в противоположную сторону хвостик, - вместо g ты пишешь q.

Почтительно выслушав объяснения молодого учителя, который, впрочем, для примера ученику, написал несколько g и qg как следует, он весело воскликнул:

- Не правда ли, господин Жорж, я написал хорошо?

- Ну, тетушка Хлоя, - сказал Жорж, - я начинаю чувствовать голод; скоро-ли испекутся бисквиты?

- Испекутся? Нет еще, господин Жорж, - отвечала тетушка Хлоя, - но они уже начинают отлично зарумяниваться.

Наконец Жорж сел ужинать с дядей Томом; потом тетушка Хлоя, напекши довольно бисквитов, которые уложила красивым столбом, взяла на колени маленькую дочь, еще в пеленках, и начала ей напихивать ротик бисквитами, а после и себя не забыла. В то-же время два небольшие мальчика, Петр и Джозеф, кувыркались под столом, с кусками бисквитов в руках то щекоча друг друга, то дергая маленькую сестрицу за ножки. Наконец, посадив малютку на плечо, дядя Том начал танцовать с нею, тогда как Жорж хлопал концом платка, а Петр и Джозеф, прыгая вокруг, ворчали как медвежата. Это продолжалось до тех пор, пока все не устали. Тогда тетушка Хлоя сказала:

- У меня уже голова трещит от вашего шума! Надеюсь, что вы кончили, потому что сегодня вечером у нас будет собрание.

Собрания эти происходили еженедельно в хижине дяди Тома.

Едва тетушка Хлоя договорила последнее слово, как в хижину вошли негры господина Шельби: старики, пожилые женщины, парни и молодые девушки. Они сперва молились, потом пели, потому что негры любят музыку и имеют песни своего сочинения, которые они приспособили к гимнам "о Небесном Иерусалиме" и о единственной земле свободы - "земле Ханаанской", в которую войти они сгорают от нетерпения. Они распевали от искренняго сердца эти гимны: одни смеялись, другие плакали, пожимая друг другу руки. После пения молитвы, добрые негры, собравшись вокруг Жоржа, просили его еще остаться с ними и прочитать им что-нибудь. Жорж избрал последнюю главу "Откровения" и, по мере чтения, объяснял им, потому что мать с особенной заботливостью учила его религии. Обязанность эту он исполнил чрезвычайно удовлетворительно для своих слушателей, которые объявили, "что он в самом деле говорит удивительно ясно, так, что и духовный лучше не изъяснил бы". Потом дядя Том прочел молитвы "хорошо до превосходства", как сказал один старый, добрый негр, потому что, возносясь к Богу, сердце его было переполнено чувством. В то время, когда дядя Том читал молитву, иные негры изредка присоединяли к ней и свои голоса, потому что в деле религии считали его как-бы патриархом. Собрание это продолжалось до глубокой ночи; наконец разошлись, и каждый негр удалился в свою избушку. Дядя Том читал еще библию, возле него сидели дети и тетушка Хлоя. Легкий стук в окно хижины в такую позднюю пору, заставил всех вздрогнуть: все бросились отворять дверь в которую вошла Элиза, горничная госпожи Шельби, держа на руках своего маленького, хорошенького Генриха.

- Что случилось? - спросили вместе дядя Том и тетушка Хлоя.

- А то, дядя Том и тетушка Хлоя, - отвечала Элиза, - что я собираюсь бежать и уношу с собой ребенка, потому что масса {Господин, хозяин.} его продал.

- Продал! - повторили старики со страхом и подымая руки к небу.

- Да, продал, - сказала Элиза. - Я вошла в кабинет чрез барынину дверь и слышала, как масса говорил жене, что продал какому-то торговцу невольников и Генриха, и тебя, дядя Том.

При этих последних словах Том всплеснул руками; глаза его выражали горько-болезненное чувство; он бросился на старое кресло, а голова его опустилась на грудь при одной мысли, что он должен будет оставить жену и детей и перейти во власть какого-нибудь безжалостного плантатора. Тетушка Хлоя старалась с Элизой склонить и его к побегу; но он отвечал, что не хочет обманывать своего господина, который постоянно имел к нему доверие.

Зная, что если он, ценнейший из всех невольников, не будет продан, то господин Шельби непременно лишится всех прочих негров, благородный Том твердо решился не предпринимать ничего, во вред господину, для своего спасения. Теперь скажем несколько слов об Элизе. На другой день ужасного разговора между господами, она должна была лишиться своего маленького Генриха и отдать его в руки торговца невольниками. Генриху было только четыре года, и он еще ни разу до сих пор не разставался с матерью. Как же она могла спокойно согласиться на этот гнусный грабеж? Смерть казалась ей гораздо отраднее. И вот она тотчас вознамерилась скрыться с ним и бежать по направлению к так-называемым свободным штатам, т.-е. в ту часть Америки, где нет невольников, а оттуда добраться до Канады, в которой она и ребенок будут уже свободны. С этими мыслями она ползком добралась до кроватки Генриха. Ребенок её спал спокойно; курчавые волосы длинными буклями окружали его личико; полуоткрытый румяный ротик повременам улыбался, а маленькия, пухленькия ручки его небрежно были раскинуты по одеяльцу.

- Бедное дитя! - воскликнула Элиза, - тебя продали! но мать спасет тебя!

И, разбудив Генриха потихоньку, она поспешно одела его и побежала с ним к хижине дяди Тома.

- Тс, Генрих! не надо говорить громко; злой человек пришел разлучить Генриха с мамой, но мама не захотела и уходит с маленьким Генрихом, чтобы злой человек не взял его.

- А теперь, - сказала Элиза, останавливаясь у дверей хижины, - я видела своего мужа сегодня после обеда, не зная тогда, что произойдет; его хозяева так дурно с ним поступают, что, говорил он мне, хочет их оставить и бежать. Постарайтесь, если можно, уведомить его, что я удалилась и по какой причине, и скажите ему, что хочу добраться до Канады. Кланяйтесь ему от меня и скажите. - здесь она отворотилась на минуту и потом прибавила взволнованным голосом: - скажите, чтобы был добрым, сколько можно, чтобы мы могли встретиться там, высоко.

* * *

- Сегодня мы остановимся на этом, дети мои, - сказала госпожа Пальмер, закрывая книжку.

- Ах, мама, мы прерываем чтение на самом занимательном месте! - проговорила со вздохом София.