| Автор: | Бомарше П. К. |
| Категория: | Комедия |
Безумный день, или Женитьба Фигаро
Комедия в пяти действиях
Характеры и костюмы действующих лиц
Граф Альмавива преисполнен сознания собственного величия, но это сочетается у него с грацией и непринуждённостью. Испорченная его натура не должна оказывать никакого влияния на безукоризненность его манер. Мужчины из высшего общества смотрели на свои любовные похождения, как на забаву, - это было вполне в обычаях того времени. Роль графа особенно трудно играть потому, что он неизменно оказывается в смешном положении, но когда в этой роли выступил превосходный актёр (г-н Моле), то она оттенила все прочие роли и обеспечила пьесе успех.
В первом и втором действиях граф в охотничьем костюме и высоких сапогах, какие в старину носили в Испании. Начиная с третьего действия и до конца пьесы на нём великолепный испанский костюм.
Графиня, волнуемая двумя противоположными чувствами, должна быть осторожна в проявлениях своей чувствительности и крайне сдержанна в своём гневе; главное, в ней не должно быть ничего такого, что наносило бы в глазах зрителя ущерб её обаянию и её нравственности. В этой роли, одной из наиболее трудных в пьесе, обнаружилось во всём своём блеске громадное дарование г-жи Сен-Валь младшей.
В первом, втором и четвёртом действиях на ней удобный пеньюар и никаких украшений на голове: она у себя дома и считается нездоровой. В пятом действии на ней костюм и головной убор Сюзанны.
Фигаро. Актёру, который будет исполнять эту роль, следует настоятельно порекомендовать возможно лучше проникнуться её духом, как это сделал г-н Дазенкур. Если бы он усмотрел в Фигаро не ум в соединении с весёлостью и острословием, а что-то другое, в особенности если бы он допустил малейший шарж, он бы эту роль провалил, а между тем первый комик театра г-н Превиль находил, что она может прославить любого актёра, который сумеет уловить разнообразные её оттенки и вместе с тем возвыситься до постижения цельности этого образа.
Костюм его тот же, что и в Севильском цирюльнике.
Сюзанна. Ловкая молодая особа, остроумная и жизнерадостная, свободная, однако же, от почти непристойной весёлости развратных наших субреток; милый её нрав обрисован в предисловии, и тем актрисам, которые не видели г-жи Конта и которые хотели бы как можно лучше изобразить Сюзанну на сцене, надлежит к этому предисловию и обратиться.
Костюм её в первых четырёх действиях состоит из очень изящного белого лифа с баской, такой же юбки и головного убора, который наши торговцы с тех пор именуют а-ля Сюзанн. В четвёртом действии во время празднества граф надевает на неё головной убор с длинной фатой, плюмажем и белыми лентами. В пятом действии на ней пеньюар графини и никаких украшений на голове.
Марселина высоту, которой достигает Марселина после сцены узнания в третьем действии, то интерес публики к пьесе от этого только усилится.
Одета она, как испанская дуэнья: на ней неяркого цвета платье и чёрный чепец.
Антонио должен быть только навеселе, причём хмель у него постепенно проходит, так что в пятом действии он уже совершенно трезв.
Одет он, как испанский крестьянин: рукава его одежды откинуты за спину, он в шляпе и в белых туфлях.
Фаншетта - чрезвычайно наивное двенадцатилетнее дитя. Костюм её состоит из тёмного лифа с серебряными пуговицами, яркого цвета юбки и чёрной шапочки с перьями. Так же одеты и все крестьянки на свадьбе.
Керубино. Роль Керубино может исполнять только молодая и красивая женщина, как это уже и было. В наших театрах нет очень молодых актёров, настолько сложившихся, чтобы почувствовать тонкости этой роли. В присутствии графини он до крайности несмел, обычно же это прелестный шалун; беспокойное и смутное желание - вот основа его характера. Он стремится к зрелости, но у него нет ни определённых намерений, ни сведений, любое событие способно его захватить; одним словом, он таков, каким всякая мать в глубине души, вероятно, желала бы видеть своего сына, хотя бы это и причинило ей немало страданий.
В первом и втором действиях на нём пышный белый, шитый серебром костюм придворного испанского пажа, через плечо перекинут лёгкий голубой плащ, на голове шляпа с множеством перьев. В четвёртом действии на нём лиф, юбка и шапочка, такие же, как на крестьянках, которые его приводят. В пятом действии он в военной форме, в шляпе с кокардой и при шпаге.
Бартоло. Характер и костюм те же, что и в Севильском цирюльнике. Здесь это роль второстепенная.
Базиль. Характер и костюм те же, что и в Севильском цирюльнике. Это тоже роль второстепенная.
Бридуазон должен быть наделён тою простодушною и откровенною самоуверенностью, какою отличаются утратившие робость животные. Его заикание, едва заметное, должно придавать ему особую прелесть, так что актёр, который именно в этом увидел бы его смешную сторону, допустил бы грубую ошибку, и получилось бы у него совсем не то, что нужно. Весь комизм Бридуазона заключается в том, что важность его положения не соответствует потешному его характеру, и чем менее актёр будет переигрывать, тем более выкажет он истинного дарования.
Дубльмен. Одет так же, как судья, но только белый жезл у него короче.
Судебный пристав, или альгуасил. Костюм, плащ и шпага Криспена, но висит она у него сбоку и не на кожаном поясе. На ногах у него не сапоги, а чёрные башмаки, на голове высокий и длинный белый парик с множеством буклей, в руке короткий белый жезл.
Грипсолейль. Одежда на нём крестьянская; рукава за спиной, яркого цвета куртка, белая шляпа.
Молодая пастушка. Костюм тот же, что и у Фаншетты.
Педрильо. Куртка, жилет, пояс, хлыст, дорожные сапоги, на голове сетка, шляпа, как у кучера почтовой кареты.
Действующие лица без речей. Одни в костюмах судей, другие в крестьянских костюмах, третьи а костюмах слуг.
Действие первое
Сцена представляет полупустую комнату; посредине большое кресло, так называемое кресло для больных. Фигаро аршином меряет пол. Сюзанна
Явление первое
Фигаро, Сюзанна.
Фигаро. Девятнадцать на двадцать шесть.
Сюзанна. Посмотри, Фигаро, вот моя шапочка. Так, по-твоему, лучше?
Фигаро (берёт её за руку). Несравненно, душенька. О, как радуется влюблённый взор жениха накануне свадьбы, когда он видит на голове у красавицы-невесты чудную эту веточку, знак девственной чистоты!..
Сюзанна (отстраняет его). Что ты там меряешь, мой мальчик?
Фигаро. Смотрю, моя крошка, поместится ли тут великолепная кровать, которую нам дарит его сиятельство.
Сюзанна. В этой комнате?
Фигаро. Он предоставляет её нам.
. А я на это не согласна.
Фигаро. Почему?
Сюзанна. Не согласна.
Фигаро. Нет, всё-таки?
Сюзанна. Она мне не нравится.
Фигаро. Надо сказать причину.
Сюзанна. А если я не хочу говорить?
Фигаро. О, как эти женщины испытывают наше терпение!
Сюзанна. Доказывать, что у меня есть на то причины, - значит допустить, что у меня может и не быть их вовсе. Послушный ты раб моих желаний или нет?
Фигаро. Это самая удобная комната во всём замке: ведь она находится как раз между покоями графа и графини, а ты ещё недовольна. Как-нибудь ночью графиня почувствует себя дурно, позвонит из той комнаты: раз-два, и готово, ты стоишь перед ней. Понадобится ли что-нибудь графу - пусть только позвонит из своей комнаты: гопля, в три прыжка я уже у него.
. Прекрасно! Но как-нибудь он позвонит утром и ушлёт тебя надолго по какому-нибудь важному делу: раз-два, и готово, он уже у моих дверей, а затем - гопля, в три прыжка…
Фигаро. Что вы хотите этим сказать?
Сюзанна. Прошу не перебивать меня.
Фигаро. Боже мой, да в чём же дело?
Сюзанна. А вот в чём, дружок: его сиятельству графу Альмавиве надоело волочиться за красотками по всей округе, и он намерен вернуться в замок, но только не к своей жене. Он имеет виды на твою жену, понимаешь? И рассчитывает, что для его целей эта комната может очень даже пригодиться. Вот об этом-то преданный Базиль, почтенный исполнитель его прихотей и мой уважаемый учитель пения, и твердит мне за каждым уроком.
Фигаро. Базиль? Ну, голубчик, если только пучок розог действительно обладает способностью выпрямлять позвоночник…
Сюзанна. А ты что же, чудак, думал, что приданое мне дают за твои заслуги?
Фигаро. Я имел право на это рассчитывать.
Сюзанна. До чего же глупы бывают умные люди!
Фигаро. Говорят.
. Да вот только не хотят этому верить.
Фигаро. Напрасно.
Сюзанна. Пойми: граф мне даёт приданое за то, чтобы я тайно провела с ним наедине четверть часика по старинному праву сеньора… Ты знаешь, что это за милое право!
Фигаро. Я так хорошо его знаю, что если бы его сиятельство по случаю своего бракосочетания не отменил постыдного этого права, я бы ни за что не женился на тебе в его владениях.
Сюзанна. Что ж, отменил, а потом пожалел. И сегодня он намерен тайком вновь приобрести это право у твоей невесты.
Фигаро (потирая себе лоб). Голова кругом идёт от такой неожиданности. Мой несчастный лоб…
Сюзанна. Да перестань ты его тереть!
Фигаро. А что от этого может быть?
Сюзанна (со смехом). Ещё, чего доброго, прыщик вскочит, а люди суеверные…
. Тебе смешно, плутовка! Ах, если б удалось перехитрить этого великого обманщика, приготовить ему хорошую ловушку, а денежки его прибрать к рукам!
Сюзанна. Интрига и деньги - это твоя стихия.
Фигаро. Меня не стыд удерживает!
Сюзанна. А что же, страх?
Фигаро. Задумать какое-нибудь опасное предприятие - это не штука, надо суметь всё проделать безнаказанно и добиться успеха. Проникнуть к кому-нибудь ночью, спеться с его женой, и чтобы за твои труды тебя же исполосовали хлыстом - это легче лёгкого: подобная участь постигала многих бестолковых негодяев. А вот…
Слышен звонок из внутренних покоев.
Сюзанна. Графиня проснулась. Она очень меня просила, чтобы в день моей свадьбы я первая пришла к ней.
Фигаро. За этим тоже что-нибудь кроется?
Сюзанна. Пастух говорит, что это приносит счастье покинутым жёнам. Прощай, мой маленький Фи-Фи-Фи-гаро! Подумай о нашем деле.
Фигаро. А ты поцелуй - тогда меня сразу осенит.
Сюзанна
Фигаро обнимает её.
Полно! Полно!
Фигаро. Ты представить себе не можешь, как я тебя люблю.
Сюзанна (оправляет платье). Когда, наконец, вы перестанете, несносный, твердить мне об этом с утра до вечера?
Фигаро (с таинственным видом). Как только я получу возможность доказывать тебе это с вечера до утра.
Снова звонок.
Сюзанна (издали посылая Фигаро воздушный поцелуй). Вот вам ваш поцелуй, сударь, теперь мы в расчёте.
Фигаро (бежит за ней). Э, нет, вы-то его получили не так!
Явление второе
Фигаро один.
(Быстро ходит по комнате, потирая руки.) Так вот как, ваше сиятельство, драгоценный мой граф! Вам, оказывается… палец в рот не клади! Я-то терялся в догадках, почему это он не успел назначить меня домоправителем, как уже берёт с собой в посольство и определяет на место курьера! Стало быть, ваше сиятельство, три назначения сразу: вы - посланник, я - дипломатический мальчишка на побегушках, Сюзон - штатная дама сердца, карманная посланница, и - в добрый час, курьер! Я поскачу в одну сторону, а вы в другую, прямо к моей дражайшей половине! Я, запылённый, изнемогающий от усталости, буду трудиться во славу вашего семейства, а вы тем временем будете способствовать прибавлению моего! Какое трогательное единение! Но только, ваше сиятельство, вы слишком много на себя берёте. Заниматься в Лондоне делами, которые вам поручил ваш повелитель, и одновременно делать дело за вашего слугу, представлять при иностранном дворе и короля и меня сразу - это уж чересчур, право чересчур. А ты, Базиль, слабый подражатель моим проделкам, ты у меня запляшешь, ты у меня… Нет, лучше поведём с ними обоими тонкую игру, чтобы они друг другу подставили ножку! Ну-с, господин Фигаро, сегодня будьте начеку! Прежде всего постарайтесь приблизить час вашей свадьбы - так-то оно будет вернее, устраните Марселину, которая в вас влюблена, как кошка, деньги и подарки припрячьте, обведите сластолюбивого графа вокруг пальца, задайте основательную трёпку господину Базилю и…
Явление третье
Марселина, Бартоло, Фигаро.
Фигаро (прерывая свою речь). Э-э-э, вот и толстяк доктор, его только здесь не хватало! Доброго здоровья, любезный доктор! Уж не на нашу ли с Сюзанной свадьбу вы изволили прибыть в замок?
Бартоло (презрительно). Ах, что вы, милейший, вовсе нет!
Фигаро. Это было бы с вашей стороны так великодушно!
Бартоло. Разумеется, и притом весьма глупо.
Фигаро. Ведь я имел несчастье расстроить вашу свадьбу!
Бартоло. Больше вам не о чем с нами говорить?
Фигаро
Бартоло (в сердцах). Несносный болтун! Оставьте нас в покое!
Фигаро. Вы сердитесь, доктор? Какой же вы, лекари, безжалостный народ! Ни малейшего сострадания к бедным животным… как будто это в самом деле… как будто это люди! Прощайте, Марселина! Вы всё ещё намерены со мною судиться?
Я полагаюсь на мнение доктора.
Бартоло. Что такое?
Фигаро. Она вам расскажет, ещё и от себя прибавит.
(Уходит.)
Явление четвёртое
Марселина, Бартоло.
Бартоло (смотрит ему вслед). Этот плут верен себе! И если только с него не сдерут шкуру заживо, то я предсказываю, что умрёт он в шкуре отчаянного нахала…
Марселина. Наконец-то вы здесь, вечный доктор! И, как всегда, до того степенный и медлительный, что можно умереть, пока дождёшься от вас помощи, совсем как в былые времена, когда люди успели повенчаться, несмотря на принятые вами меры предосторожности!
. А вы всё такая же ехидная и язвительная! Да, но кому же здесь всё-таки до меня нужда? Не случилось ли чего с графом?
Марселина. Нет, доктор.
Бартоло. Может статься, вероломная графиня Розина, дай-то господи, занемогла?
Марселина. Она тоскует.
Бартоло. О чём?
Марселина. Муж забыл её.
Бартоло (радостно). Ага! Достойный супруг мстит за меня!
Марселина. Графа не разберёшь: он и ревнивец и повеса.
Бартоло. Повеса от скуки, ревнивец из самолюбия, - это ясно.
Марселина…
Бартоло. Каковое сделалось необходимым по милости его сиятельства!
Марселина. Не совсем так, вернее: каковое понадобилось его сиятельству для того, чтобы позабавиться втихомолку с молодой женой…
Бартоло. Господина Фигаро? С ним такого рода сделка возможна.
Марселина. Базиль уверяет, что нет.
Бартоло. Как, и этот проходимец тоже здесь? Да это настоящий вертеп! Что же он тут делает?
Марселина. Всякие гадости, на какие только способен. Однако самое гадкое в нём - это, на мой взгляд, несносная страсть, которую он с давних пор питает ко мне.
Бартоло. Я бы на вашем месте двадцать раз сумел избавиться от его домогательств.
Марселина. Каким образом?
Бартоло. Выйдя за него замуж.
Марселина этот плод забытой любви, который должен был нас связать брачными узами?
Бартоло (снимая шляпу). Не для того ли вы меня вызвали из Севильи, чтобы я выслушивал весь этот вздор? Этот ваш новый приступ брачной лихорадки…
Марселина. Ну, хорошо, не будем больше об этом говорить. Но если ничто не могло заставить вас прийти к единственно справедливому решению - жениться на мне, то по крайней мере помогите мне выйти за другого.
Бартоло. А, вот это с удовольствием! Но кто же этот смертный, забытый богом и женщинами…
Марселина. Ах, доктор, кто же ещё, как не красавчик, весельчак и сердцеед Фигаро?
Бартоло. Этот мошенник?
Марселина. Он не умеет сердиться, вечно в добром расположении духа, видит в настоящем одни только радости и так же мало помышляет о будущем, как и о прошлом; постоянно в движении, а уж благороден, благороден…
Бартоло. Как вор.
Марселина. Как сеньор. Словом, прелесть. Но вместе с тем и величайшее чудовище!
Бартоло. А как же его Сюзанна?
. Эта хитрая девчонка не получит его, если только вы, милый мой доктор, захотите мне помочь и заставите Фигаро выполнить его обязательство по отношению ко мне.
Бартоло. Это в самый-то день свадьбы?
Марселина. Свадьбу можно расстроить и во время венчания. Если б только я не боялась открыть вам одну маленькую женскую тайну…
Бартоло. Какие могут быть у женщин тайны от врача?
Марселина. Ах, вы отлично знаете, что от вас у меня нет тайн! Мы, женщины, пылки, но застенчивы; какие бы чары ни влекли нас к наслаждению, самая ветреная женщина всегда слышит внутренний голос, который ей шепчет: «Будь прекрасна, если можешь, скромна, если хочешь, но чтоб молва о тебе была добрая: это уж непременно». Итак, коль скоро всякая женщина сознает необходимость доброй о себе молвы, давайте сначала припугнём Сюзанну: мы, мол, всему свету расскажем, какие вам делаются предложения.
Бартоло. К чему же это поведёт?
Марселина. Она сгорит со стыда и, конечно, наотрез откажет его сиятельству, а тот в отместку поддержит меня в моём стремлении помешать их свадьбе, зато моя свадьба именно благодаря этому и устроится.
Бартоло. Она права. Чёрт возьми, а ведь это блестящая мысль - выдать мою старую домоправительницу за этого негодяя, участвовавшего в похищении моей невесты…
Марселина (живо). И строящего своё счастье на крушении моих надежд…
Бартоло . И стащившего у меня когда-то сто экю, которых мне до сих пор жалко.
Марселина. О, какое наслаждение…
Бартоло. Наказать мерзавца…
Марселина. Стать его женой, доктор, стать его женой!
Явление пятое
Марселина, Бартоло, Сюзанна.
Сюзанна (держит чепец с широкой лентой, на руку у неё перекинуто платье графини). Стать женой? Стать женой? Чьей? Моего Фигаро?
Марселина (ехидно). Хотя бы! Вот вы, например, выходите же за него.
Бартоло (со смехом). Когда женщина сердится, здравого смысла в её речах не ищи! Мы толкуем, прелестная Сюзон, о том, что вы составите счастье своего мужа.
Марселина
Сюзанна (приседает). Благодарю вас, сударыня. От вас всегда услышишь что-нибудь колкое.
Марселина (приседает). Не стоит благодарности, сударыня. Да и где же тут колкость? Разве справедливость не требует, чтобы щедрый сеньор тоже вкусил той радости, которую он доставляет своим людям?
Сюзанна. Которую он доставляет?
Марселина. Да, сударыня.
Сюзанна. К счастью, сударыня, ваш ревнивый нрав столь же хорошо известен, сколь сомнительны ваши права на Фигаро.
Марселина. Они могли бы быть, пожалуй что, и неотъемлемыми, пойди я вашим, сударыня, путём.
Сюзанна. О, сударыня, это путь всякой неглупой женщины!
Марселина. Скажите, какой ангелочек! Невинна, как старый судья!
Бартоло . Прощайте, очаровательная невеста нашего Фигаро!
Марселина (приседает). И тайная суженая его сиятельства!
Сюзанна (приседает). Которая вас глубоко уважает, сударыня.
Марселина (приседает). В таком случае, сударыня, не удостоюсь ли я хотя бы в слабой степени и вашей любви?
Сюзанна (приседает). Можете в этом не сомневаться, сударыня.
Марселина (приседает). Вы такая обворожительная особа, сударыня!
Сюзанна (приседает). Разумеется! Ровно настолько, чтобы вас, сударыня, привести в отчаяние.
(приседает). Главное, такая почтенная!
Сюзанна (приседает). Это выражение более подходит к дуэньям.
Марселина (вне себя). К дуэньям! К дуэньям!
Бартоло (удерживая её). Марселина!
Марселина. Идёмте, доктор, а то я за себя не ручаюсь. Всех вам благ, сударыня. (Приседает).
Явление шестое
Сюзанна одна.
Сюзанна. Ступайте, сударыня! Ступайте, несносная женщина! Козней ваших я не боюсь, и намёки ваши мне не обидны. Вот старая ведьма! Когда-то чему-то училась, отравляла графине юные годы, а теперь на этом основании желает всем распоряжаться в замке! (Бросает платье на стул.)
Явление седьмое
Сюзанна, Керубино.
Керубино (вбегает). Ах, Сюзон, два часа я ищу случая поговорить с тобой наедине! Увы! Ты выходишь замуж, а я уезжаю.
Сюзанна. Каким это образом моя свадьба связана с удалением первого пажа его сиятельства?
Керубино (жалобно). Сюзанна, он меня отсылает!
Сюзанна (в тон ему). Керубино, кто-то напроказил!
Керубино. Вчера вечером он застал меня у твоей двоюродной сестры Фаншетты: я ей помогал учить роль невинной девочки, которую она должна играть на сегодняшнем празднике. При виде меня он пришёл в ярость. «Убирайтесь, - сказал он мне, - маленький…» Я не могу повторить в присутствии женщины то грубое слово, которое он мне сказал. «Убирайтесь, и чтоб завтра же вас не было в замке!» Если только графине, моей милой крёстной матери, не удастся его смягчить, то всё кончено, Сюзон: я навеки лишён счастья видеть тебя.
Сюзанна. Видеть меня? Так теперь моя очередь? Вы тайно вздыхаете уже не о графине?
Керубино. Ах, Сюзон, как она благородна и прекрасна! Но как же она неприступна!
. Выходит, что я не такая и что со мной можно позволить себе…
Керубино. Ты отлично знаешь, злюка, что я ничего не позволю себе позволить. Но какая же ты счастливая! Можешь постоянно видеть её, говорить с ней, утром одеваешь её, вечером раздеваешь, булавочка за булавочкой… Ах, Сюзон, я бы отдал… Что это у тебя в руках?
Сюзанна (насмешливо). Увы! Это тот счастливый чепец и та удачливая лента, которые составляют ночной головной убор вашей чудной крёстной…
Керубино (живо). Её лента! Душенька моя, отдай мне эту ленту!
Сюзанна (отстраняет его). Ну уж нет! «Душенька моя»! Какая фамильярность! Впрочем, он же ещё молокосос.
Керубино вырывает у неё ленту.
Ах, лента!
Керубино (бегает вокруг кресла). Скажи, что ты её куда-нибудь засунула, испортила, что ты её потеряла. Скажи всё, что придёт в голову.
Сюзанна (бежит за ним) Хочет отнять у него ленту.)
Керубино (достаёт из кармана романс). Не отнимай, ах, не отнимай её у меня, Сюзон! Взамен я подарю тебе романс моего сочинения. И да будет тебе известно, что мысль о прекрасной твоей госпоже окутает печалью каждое мгновение моей жизни, меж тем как мысль о тебе явится единственным лучом, который озарит радостью моё сердце.
Сюзанна (выхватывает у него романс). Озарит радостью ваше сердце, скверный мальчишка! Вы, вероятно, думаете, что говорите с Фаншеттой. Вас застают у неё, вздыхаете вы о графине, а любезничаете со мной.
Керубино (в порыве восторга). Да, это так, клянусь честью! Я сам не понимаю, что со мной творится. С некоторых пор в груди моей не утихает волнение, сердце начинает колотиться при одном виде женщины, слова любовь и страсть приводят его в трепет и наполняют тревогой. Потребность сказать кому-нибудь: я вас люблю сделалась у меня такой властной, что я произношу эти слова один на один с самим собой, когда бегаю в парке, обращаюсь с ними к твоей госпоже, к тебе, к деревьям, к облакам, к ветру, и эти мои тщетные восклицания ветер вместе с облаками уносит вдаль. Вчера я встретил Марселину…
Сюзанна (смеётся). Ха-ха-ха!
Керубино
Сюзанна. Он помешался!
Керубино. Фаншетта - добрая: она по крайней мере не перебивает меня, а ты - недобрая, нет!
Сюзанна. Что поделаешь! Сударь, мне это, наконец, надоело! (Хочет вырвать у него ленту.)
Керубино (бегает от неё вокруг кресла). Э, как бы не так! Её можно отнять у меня только вместе с жизнью, вот что! Впрочем, если тебе этого мало, я могу ещё прибавить тысячу поцелуев.
Теперь Керубино начинает гоняться за Сюзанной.
Сюзанна (бегает от него вокруг кресла). Тысячу пощёчин, если вы ко мне подойдёте! Сейчас пойду пожалуюсь графине и не только не стану просить за вас, а ещё сама скажу его сиятельству: «Хорошо сделали, ваше сиятельство, прогоните от нас этого воришку, отошлите к родителям этого маленького бездельника, который строит из себя влюблённого в графиню, а с поцелуями вечно пристаёт ко мне».
Керубино (заметив входящего графа, в испуге прячется за кресло). Я пропал!
Сюзанна. С чего бы это вдруг такой страх?
Сюзанна, граф, Керубино за креслом.
Сюзанна (заметив графа). Ах!.. (Подходит к креслу и загораживает собой Керубино.)
Граф (приближается к ней). Ты взволнована, Сюзон! Разговариваешь сама с собой, сердечко твоё, как видно, сильно бьётся… Впрочем, это понятно, сегодня у тебя особенный день.
Сюзанна (в смущении). Что вам угодно, ваше сиятельство? Если б вас застали со мной…
Граф. Я был бы в отчаянии, если б сюда кто-нибудь вошёл, но ведь ты же знаешь, что я к тебе неравнодушен. Базиль имел с тобою разговор о моих чувствах. У меня остаётся буквально одна секунда, чтобы рассказать тебе о моих намерениях. Слушай. (Садится в кресло.)
Сюзанна (живо). Ничего не стану слушать.
Граф (берёт её за руку). Только одно слово! Тебе известно, что король назначил меня посланником в Лондон. Я беру с собой Фигаро: я нашёл для него прекрасную должность, а так как жена обязана следовать за своим мужем…
Сюзанна
Граф (привлекает её к себе). Говори, говори, милая, с сегодняшнего же дня начинай проявлять ту власть, которую ты будешь иметь надо мною всю жизнь.
Сюзанна (испуганно). Не надо мне никакой власти, ваше сиятельство, не надо мне никакой власти. Оставьте меня, прошу вас!
Граф. Сначала скажи.
Сюзанна (сердито). Я уж теперь не помню, что хотела сказать.
Граф. Относительно обязанности жены.
Сюзанна. Ах, да! После того как вы, ваше сиятельство, похитили себе жену у доктора и женились на ней по любви, вы ради неё отменили это отвратительное право сеньора…
Граф (весело). Которое так огорчало невест! Ах, Сюзетта, да это же чудное право! Если б ты в сумерках пришла в сад потолковать со мною о нём, то за это небольшое одолжение я бы так тебя отблагодарил…
Базиль (за сценой). Его сиятельство не у себя.
Граф (встаёт). Чей это голос?
. Вот несчастье!
Граф. Выйди навстречу, а то как бы сюда не вошли.
Сюзанна (в смущении). А вы останетесь здесь?
Базиль (кричит за сценой). Его сиятельство был у графини и ушёл. Я сейчас посмотрю.
Граф. А спрятаться некуда!.. Ага! За кресло!.. Неудобно… Ну, уж ты выпроводи его поскорей.
Сюзанна пытается загородить ему дорогу, граф осторожным движением отстраняет её, она отступает и становится между ним и маленьким пажом, но граф только успевает нагнуться, чтобы спрятаться за кресло, как Керубино выбегает, в испуге забирается с ногами в кресло и свёртывается клубком. Сюзанна покрывает Керубино платьем, которое она принесла, и становится перед креслом.
Явление девятое
Граф и Керубино, спрятавшиеся, Сюзанна, Базиль.
Базиль. Вы не видели его сиятельство, сударыня?
Сюзанна (резко). А почему я должна его видеть? Отстаньте.
(подходит ближе). Будь вы благоразумнее, мой вопрос не мог бы вас удивить. Графа ищет Фигаро.
Сюзанна. Значит, он ищет человека, который после вас является самым большим его недоброжелателем.
Граф (в сторону). Посмотрим кстати, как-то мне предан Базиль.
Базиль. Разве желать добра жене значит желать зла её мужу?
Сюзанна. По вашим мерзким нравственным правилам, пособник разврата, выходит, что нет.
Базиль. Разве от вас требуют больше того, чем вы собираетесь одарить другого? Благодаря приятному обряду то, что вчера вам было запрещено, будет завтра вменено вам в обязанность.
Сюзанна. Низкий человек!
Базиль. Из всех серьёзных дел самое шуточное - это брак, а потому я думал…
Сюзанна (вспылив). Вы думали о всяких гадостях. Как вы смели сюда войти?
. Ну-ну, негодница! Успокойтесь! Всё будет, как вы захотите. Но только, пожалуйста, не думайте, что помехой его сиятельству я считаю господина Фигаро. Вот если бы не маленький паж…
Сюзанна (нерешительно). Дон Керубино?
Базиль (передразнивает её). Cherubino di amore[45], тот самый, который всё время за вами увивается и который ещё нынче утром здесь слонялся, чтобы прошмыгнуть к вам, как только я уйду. Скажите, разве это не правда?
Сюзанна. Какая ложь! Уходите, злой человек!
Базиль. Поневоле прослывёшь злым, когда всё замечаешь. Не вам ли посвящён и тот романс, который он прячет от всех?
Сюзанна (гневно). Ну, конечно, мне!
Базиль. Если только, впрочем, он сочинил его не для графини. В самом деле, я слышал, что когда он прислуживает ей за столом, то смотрит на неё таким взглядом!.. Но только, чёрт возьми, пусть поостережётся: его сиятельство на этот счёт человек строгий.
Сюзанна (в негодовании). А вы человек зловредный, если распускаете подобные сплетни; ведь вы можете окончательны погубить бедного мальчика, который и так уже впал в немилость у своего господина.
. Да я, что ли, это выдумал? Об этом все говорят в один голос.
Граф (встаёт). То есть как все говорят?
Сюзанна. О боже!
Базиль. Вот тебе раз!
Граф. Бегите, Базиль, и чтоб духу Керубино здесь не было!
Базиль. Ах, зачем только я сюда вошёл!
Сюзанна (в волнении). Боже мой! Боже мой!
Граф (Базилю). Ей дурно. Усадим её в кресло.
Сюзанна (быстрым движением отстраняет его). Я вовсе не хочу сидеть. Стыдно вам входить ко мне с такой бесцеремонностью.
Граф. Кроме нас двоих здесь никого нет, моя дорогая. Ты в полной безопасности!
. Мне очень неприятно, что вы слышали, как я прошёлся насчёт пажа, но я только хотел выведать её сердечные тайны, ибо, в сущности говоря…
Граф. Дать ему пятьдесят пистолей, коня - и марш к родителям!
Базиль. Ваше сиятельство, ведь это же была шутка!
Граф. Это маленький распутник - вчера я застал его с дочкой садовника.
Базиль. С Фаншеттой?
Граф. Да, и у неё в комнате.
Сюзанна (злобно). Куда вы, ваше сиятельство, заглянули тоже, вероятно, по делу?
Граф (весело). Люблю такие остроумные замечания.
Базиль. И это добрый знак.
Граф (весело). Нет, нет, мне нужно было отдать распоряжения твоему дяде, а моему вечно пьяному садовнику Антонио. Стучу - долго никто не отворяет; у твоей двоюродной сестры растерянный вид; мне это кажется подозрительным, я с ней заговариваю, а сам в это время оглядываю комнату. За дверью у них висит какая-то занавеска, а под ней что-то вроде вешалки для платья. Я как будто нечаянно подхожу, тихонечко-тихонечко приподнимаю занавеску (для пущей наглядности приподнимает с кресла платье) и вижу… Ах!
Базиль. Вот тебе раз!
Граф. Одно другого стоит.
Базиль. Это ещё почище.
Граф (Сюзанне). Великолепно, сударыня! Ещё только невеста - и уже начинаете проказничать? Значит, вам так хотелось остаться одной единственно для того, чтобы принять моего пажа? А вы, сударь, вы неисправимы: забыв всякое уважение к вашей крёстной матери, вы подъезжаете к её первой камеристке и жене вашего приятеля, - этого только не хватало! Но я со своей стороны не потерплю, чтобы Фигаро, человек, которого я люблю и уважаю, оказался жертвой подобного обмана. Керубино вошёл вместе с вами, Базиль?
Сюзанна (сердито). Никакого тут нет обмана и никаких жертв. Когда вы со мной разговаривали, Керубино был уже здесь.
Граф (запальчиво). Уж лучше бы солгала! Злейший враг Керубино не пожелал бы ему такой беды.
Сюзанна. Он просил меня поговорить с графиней, чтоб она заступилась за него перед вами. Когда вы вошли, он до того растерялся, что кинулся к этому креслу.
Граф (в гневе). Адские уловки! Как только я вошёл в комнату, я тотчас же сел в кресло.
Керубино. Осмелюсь доложить, ваше сиятельство, что я, весь дрожа, прятался сзади.
Граф. Опять вранье! Потом я сам занял это место.
. Прошу прощения, ваше сиятельство, но тогда-то я и свернулся клубочком в кресле.
Граф (вне себя). Да он ужом вьётся, этот маленький… змеёныш! Он нас подслушивал!
Керубино. Напротив, ваше сиятельство, я прилагал все усилия, чтобы ничего не слышать.
Граф. Какое коварство! (Сюзанне.) Ты не выйдешь за Фигаро.
Базиль. Успокойтесь, ваше сиятельство, сюда идут.
Граф (стаскивает Керубино с кресла и ставит его на ноги). Ты ещё перед целым светом будешь тут рассиживаться!
Явление десятое
Сюзанна, Керубино, граф, Базиль, графиня, Фигаро, Фаншетта, толпа слуг, крестьянок и крестьян, одетых во всё белое.
Фигаро (держа в руках женский головной убор с белыми перьями и лентами, обращается к графине). Ваше сиятельство! Вы одна можете добиться для нас этой милости.
. Видите, граф, они приписывают мне влияние, каким на самом деле я не пользуюсь, но так как в их просьбе ничего неблагоразумного нет…
Граф (в замешательстве). Надо, чтобы она была вполне благоразумна.
Фигаро (Сюзанне, тихо). Поддержи меня!
Сюзанна (к Фигаро, тихо). Это бесполезно.
Фигаро (тихо). А всё-таки попытайся!
Граф (к Фигаро). Чего же вы хотите?
Фигаро. Ваше сиятельство! Ваши вассалы, благодарные вам за то, что вы в знак любви к её сиятельству отменили одно ненавистное право…[46]
Граф. Ну да, этого права уже не существует, что же дальше?
Фигаро (лукаво)
Граф (в крайнем замешательстве). Полно, друг мой! Отмена постыдного права - это дело чести. Испанец может стремиться пленить красавицу настойчивыми ухаживаниями, но требовать от неё первых, наиболее сладостных ласк как некоей рабской дани, - о, это тирания, достойная вандала, а не законное право благородного кастильца!
Фигаро (берёт Сюзанну за руку). Позвольте же юному этому существу, коего честь находится под охраной вашего целомудрия, получить из ваших рук в присутствии всех девственный убор, украшенный белыми перьями и лентами, символ чистоты ваших намерений. Соблаговолите установить этот обряд для всех брачующихся, и пусть стихотворение, которое мы споём хором, навеки запечатлеет в памяти…
Граф (в замешательстве). Если б я не знал, что влюблённым наравне со стихотворцами и музыкантами прощаются всяческие сумасбродства…
Фигаро. Друзья, поддержите меня!
Все. Ваше сиятельство! Ваше сиятельство!
Сюзанна (графу). Зачем же уклоняться от прославлений, столь вами заслуженных?
Граф (в сторону). Коварная!
Фигаро. Взгляните на неё, ваше сиятельство: такая красивая невеста - это лучшее доказательство величия вашей жертвы.
Сюзанна. Оставьте в покое мою наружность - не будем восхвалять ничего, кроме добродетели его сиятельства.
Граф . Всё разыграно, как по нотам.
Графиня. Я присоединяюсь к ним, граф. Этот обряд будет мне вечно дорог, оттого что своим возникновением он обязан той нежной любви, какою вы некогда любили меня.
Граф. И какою я люблю вас поныне. Только ради неё я изъявляю своё согласие.
Все. Виват!
Граф (в сторону). Я попался. (Вслух.) Я бы только хотел для пущей торжественности отложить празднество до вечера. (В сторону.) Скорей послать за Марселиной!
Фигаро (Керубино). А что же ты, шалунишка, не радуешься?
Сюзанна. Он в отчаянии: граф отсылает его.
Графиня. Граф, простите его!
Граф. Он этого не заслуживает.
. Ах, он ещё так молод!
Граф. Вовсе не так молод, как вам кажется.
Керубино (дрожа). Я не думаю, чтобы вы, ваше сиятельство, женившись на графине, упразднили право сеньора - великодушно прощать.
Графиня. Граф упразднил только то право, которое составляло несчастье всех ему подвластных.
Сюзанна. Если бы даже его сиятельство и лишил себя права миловать, то затем он, конечно, именно его в первую голову пожелал бы тайно восстановить.
Граф(в замешательстве). Разумеется.
Графиня. Почему?
Керубино (графу). Это правда, ваше сиятельство, поведение моё было легкомысленно, но чтобы я когда-нибудь проговорился…
Граф (в замешательстве). Ну-ну, довольно…
Фигаро
Граф (поспешно). Довольно, довольно. Раз все просят, чтобы я его простил, то я согласен, и даже больше: я произвожу его в офицеры моего полка.
Все. Виват!
Граф. С условием, однако ж, что он немедленно отправится к месту его расположения - в Каталонию.
Фигаро. Ах, ваше сиятельство, нельзя ли до завтра?
Граф (настойчиво). Я так хочу.
Керубино. Слушаюсь.
Граф. Проститесь с вашей крёстной и попросите у неё благословения.
Керубино становится перед графиней на одно колено и не может выговорить ни слова.
Графиня (в волнении). Так как вам не разрешают остаться даже на сегодня, то поезжайте, молодой человек. Вас ожидают новые обязанности, исполняйте же их добросовестно. Покажите, что вы достойны чести, которую вам оказал ваш благодетель. Вспоминайте этот дом, где все были так снисходительны к вашим молодым летам. Будьте послушным, честным и храбрым. Мы обещаем вам следить за вашими успехами.
Керубино встаёт и возвращается на прежнее место.
Граф. Вы очень взволнованы, графиня!
Графиня. Не отрицаю. Кто знает, что станется с мальчиком на таком опасном поприще? Он мой родственник и к тому же крестник.
Граф . Я вижу, что Базиль был прав. (Вслух.) Молодой человек, поцелуйте Сюзанну… в последний раз.
Фигаро. Почему же в последний, ваше сиятельство? Он будет приезжать сюда на побывку. Поцелуй же и меня, капитан! (Целуется с ним.) Прощай, мой маленький Керубино! Теперь для тебя, малыш, начнётся совсем другая жизнь. Да, брат, теперь тебе уже не сновать по целым дням на женской половине, конец пышкам, пирожным с кремом, конец пряткам и жмуркам. Дьявольщина! Вместо этого бравые солдаты, загорелые, оборванные, большое, тяжеленное ружье: на-пра-во, на-ле-во, марш вперёд к славе, да гляди, не споткнись дорогой, а то один меткий выстрел - и как раз…
Сюзанна. Да перестань! Какой ужас!
Графиня. Хорошее напутствие!
Граф. Где же Марселина? Странно, что она не с вами.
Фаншетта. Она, ваше сиятельство, пошла просёлочной дорогой, мимо фермы, в деревню.
Граф. Когда же она вернётся?
Базиль. Это уж как бог даст.
Фигаро. Если б только он дал, чтоб он никогда этого не дал!..
. Она шла под руку с господином доктором.
Граф (живо). А доктор разве здесь?
Базиль. Она в него тотчас же вцепилась…
Граф (в сторону). Он как нельзя более кстати.
Фаншетта. Она, как видно, была чем-то очень недовольна: идёт, а сама громко-громко говорит, потом остановится и давай размахивать руками, вот так… а господин доктор вот так на неё ладонью: успокойтесь, мол… Должно быть, уж очень она рассердилась. Всё поминала моего двоюродного братца Фигаро.
Граф (берёт её за подбородок). Будущего… двоюродного братца.
Фаншетта (указывая на Керубино). Ваше сиятельство, а вы простили нас за вчерашнее?
Граф (прерывая её). Ступай, ступай малышка.
Фигаро. Это всё проклятая любовь мутит Марселину - как бы она не испортила нам праздника!
Граф (в сторону)(Вслух.). Мы можем идти, графиня. Базиль, зайдите ко мне.
Сюзанна (к Фигаро). Ты заглянешь ко мне, мой мальчик?
Фигаро (Сюзанне, тихо). Ну что, поддели мы его на удочку?
Сюзанна (тихо). Молодчина!
Явление одиннадцатое
Керубино, Фигаро, Базиль.
Все расходятся. Фигаро останавливает Керубино и Базиля и возвращается с ними на сцену.
Фигаро. Ну, братцы, обряд установлен, прямым его следствием должен явиться мой вечерний праздник. Нам только нужно хорошенько обо всём уговориться: не будем брать примера с тех актёров, которые из рук вон скверно играют, как раз когда критика особенно против них предубеждена. К тому же мы играем только один раз: завтра уже дéла не поправить. Поэтому сегодня мы должны знать наши роли назубок.
Базиль (лукаво). Моя роль труднее, чем ты думаешь.
(незаметно для Базиля делает вид, что колотит его). Зато ты не знаешь, какая награда тебя ожидает.
Керубино. Друг мой! Ты забыл, что я уезжаю.
Фигаро. А тебе очень бы хотелось остаться?
Керубино. Конечно! Ещё бы!
Фигаро Его сиятельство будет думать, что ты уехал. Смотри только, не попадайся ему на глаза, а после свадьбы я берусь умилостивить его.
Керубино. А Фаншетта не знает своей роли!
Базиль. Да ведь вы целую неделю вертелись около неё, чему же вы её, чёрт возьми, учили?
(к Керубино). Тебе сегодня нечего делать, так вот, будь любезен, дай ей урок.
Базиль. Осторожней, молодой человек, осторожней! Отец Фаншетты не в восторге от ваших занятий: он уже задал ей взбучку. Не делом вы с ней занимаетесь. Керубино, Керубино, наплачется она из-за вас! …
Фигаро. Ну, теперь пойдёт дурак сыпать пословицами столетней давности! Так что же, учёный сухарь, говорит дальше народная мудрость? Повадился кувшин по воду ходишь, там ему и…
Базиль
Фигаро (уходя). А ведь не глупо, ей-ей, неглупо!
Примечания
44
…Пусть нет любви - зачем же ненавидеть?.. - цитата из комедии Вольтера «Нанина, или Побеждённый предрассудок» (1749).
45
Херувим любви (итал.) - (прим. автора).
46
…отменили одно ненавистное право… «первой ночи» сеньор имел право после свадьбы своего вассала провести первую ночь с новобрачной.