Севильский цирюльник, или Безполезная осторожность. Действие первое. Автор произведения

Автор:	Бомарше П. К., год: 1775
Категория:	Комедия

ПАНТЕОНЪ ЛИТЕРАТУРЫ.

П. БОМАРШЕ.

ТРИЛОГІЯ,
СЪ ХАРАКТЕРИСТИКОЙ ПОЭТА, СОСТАВЛЕННОЙ
А. Н. ВЕСЕЛОВСКИМЪ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографiя Н. А. Лебедева, Невскiй просп., No 8.
1888.

Севильскiй Цирюльникъ
или
безполезная осторожность.

И я былъ отецъ, и я не могъ умереть!
Заира, д. II.

Графъ Альмавива, испанскiй грандъ, живущiй въ Севилье инкогнито и влюбленный въ Розину.

Розина, молодая девушка благороднаго происхожденiя, воспитанница Бартоло.

Эвелье, другой слуга Бартоло, мальчикъ глупый и заспанный. Нотарiусъ.

Действiе происходитъ въ Севилье: 1-е действiе на улице и подъ окнами Розины; остальныя въ доме Бартоло.

Сцена представляетъ улицу въ Севилье; все окна домовъ съ решотками.

Графъ (одинъ, въ большомъ, темномъ плаще и шляпе съ опущенными полями; гуляя, онъ вынимаетъ часы).

Теперь раньше, чемъ я полагалъ. Часъ, когда она имеетъ обыкновенiе показываться въ окне, еще далекъ. Все равно: лучше явиться рано, чемъ упустить хоть одну минуту, когда ее можно видеть. Если бы какой-нибудь придворный любезникъ подгляделъ меня здесь, за сто льё отъ Мадрита, какъ я стою каждое утро подъ окнами женщины, съ которой никогда не говорилъ ни слова!.. Онъ наверно принялъ-бы меня за испанца временъ Изабеллы... Что-жъ тутъ дурного - каждый ищетъ своего счастья. Оно для меня въ сердце Розины... Однако, гоняться за женщиной въ Севилье, когда Мадритъ и дворъ, со всехъ сторонъ, предлагаютъ столько наслажденiй, и такъ легко?... Вотъ оттого-то я и бегу ихъ. Мне надоели победы, безпрерывно доставляемыя разсчетомъ, приличiемъ или тщеславiемъ. Какъ отрадно, когда любятъ именно тебя и ради тебя! И если-бы я былъ уверенъ, что въ этой одежде... Чортъ несетъ кого-то сюда!

Фигаро (съ гитарой за спиной, висящей на перевязи изъ широкой ленты, весело напеваетъ, держа въ рукахъ бумагу и карандашъ.)

Э! богъ мой. Наши кропатели комическихъ оперетокъ не обращаютъ вниманiя на такiе пустяки. Нынче, чего не стоитъ говорить, то поется: (поетъ)

Хотелось-бы закончить чемъ-нибудь прекраснымъ, блестящимъ, ослепительнымъ, чемъ-нибудь такимъ, что намекало-бы на мысль. (Становится на одно колено и пишетъ):

Гм! выходитъ плоско. Не то. Тутъ нужно противопоставленiе, антитеза...

Э-эхъ! если да сюда прибавить еще аккомпаниментъ, тогда посмотримъ-ка, господа интриганы, такъ-ли ужъ я точно не понимаю, что говорю.. (Видитъ графа). Какъ будто виделъ где-то этого аббата.... (Встаетъ).

Графъ (въ сторону). Этотъ человекъ, кажется, знакомъ немножко.

Фигаро. Нетъ, это не аббатъ. Гордый, благородный видъ...

Фигаро. Такъ, не ошибаюсь - это графъ Альмавива.

Фигаро. О да! узнаю васъ. Узнаю по тому дружески-короткому обращенiю, которымъ вы всегда удостоивали меня.

Графъ. Я тебя не узналъ было. Ты такъ растолстелъ, разжирелъ.

Фигаро. Что делать, ваша светлость! Все отъ нищеты-съ.

Графъ. Бедняжка! Но зачемъ ты въ Севилье? Я тебя, помнится, рекомендовалъ въ канцелярiяхъ на должность.

Фигаро. Получилъ-съ, ваша светлость, и благодарность моя...

Графъ. Зови меня Линдоромъ. Разве ты не видишь, по моему костюму, что я хочу оставаться инкогнито?

Фигаро Напротивъ. Я здесь кое-кого поджидаю, а два человека, гуляющiе по улице, менее внушаютъ подозренiя, чемъ одинъ. Пойдемъ ходить какъ ни въ чемъ не бывало... Ну, такъ что-же твоя должность?

Фигаро. Господинъ министръ, изъ уваженiя къ рекомендацiи вашей светлости, произвелъ меня тотчасъ-же въ аптекарскiе помощники.

Фигаро. Нетъ, при конныхъ заводахъ Андалузiи.

. Постъ недурной: заведывая чисткой лошадей и лекарственными снадобьями, я часто продавать людямъ... лошадиные медикаменты...

Фигаро. Ахъ, ахъ! ведь нетъ универсальныхъ средствъ. Однако, они все-же вылечили несколько галичанъ, катаюнцевъ, оверицевъ...

Графъ. Почему-же ты оставилъ эту должность?

Фигаро. Оставилъ? Напротивъ, она оставила меня - оклеветали передъ властями...

"Зависть съ когтистыми руками, бледнымъ мертвеннымъ челомъ"...

Графъ. О пощади, пощади, другъ! Ты тоже стихотворствуешь? Давеча тамъ что-то царапалъ, стоя на коленяхъ, поешь ни светъ, ни заря.

Фигаро. Вотъ это-то и причина всехъ моихъ золъ, ваша светлость. Когда донесли министру, что я слагаю - и весьма мило, скажу вамъ - букеты Хлое, посылаю въ журналы загадки, что по свету обращается немало мадригаловъ моего произведенiя, словомъ, когда онъ узналъ, что я предаю себя тисненiю, то принялъ это весьма серьезно и приказалъ отрешить меня отъ должности подъ предлогомъ, что любовь къ писательству несовместима съ служебнымъ духомъ...

Графъ. Сильно разсудилъ! И ты не представилъ ему...

Фигаро. Я счелъ себя невесть какъ счастливымъ, что онъ забылъ обо мне - знаете, ваша светлость, вельможа много ужъ добра оказываетъ намъ въ такомъ случае, если не делаетъ зла.

Графъ. Ты не все сказалъ. Помнится, у меня на службе ты былъ порядочный повеса.

Фигаро. И богъ мой, ваша светлость! Ведь мы хотимъ, чтобы бедный человекъ былъ совсемъ безгрешенъ.

Графъ (смеясь). Недурно сказано. И такъ, ты удалился въ этотъ городъ?

Графъ (останавливая его). Постой... Мне показалось, будто это она... Ну, продолжай. Я тебя слушаю.

Фигаро. По возвращенiи въ Мадритъ, я вздумалъ еще разъ попытать счастья на литературномъ поприще; театръ мне показался доблестной ареной...

Фигаро. (Въ продолженiи его речи, графъ внимательно смотритъ на жалюзи окна). По истине, не понимаю, почему бы мне не иметь тогда самаго блестящаго успеха. Я набилъ весь партеръ здоровыми рабочими; руки у нихъ... что твои вальки; воспрещены были перчатки, палки, словомъ все, производящее недостаточно резкiе аплодисменты... И по чести скажу вамъ, до начала пiесы, все посетители кафе были какъ нельзя более расположены въ мою пользу. Но происки интригановъ...

Графъ. А, интрига! господинъ авторъ былъ освистанъ.

Фигаро. Какъ и всякiй иной - да это ничего. Меня освистали, но если когда-нибудь мне удастся собрать ихъ...

Фигаро. О! пуще всего я берегу ихъ отъ этого, чортъ возьми!

Графъ. Ты бранишься. А знаешь-ли, что на суде ругать своихъ судей можно не долее 24 часовъ?

Фигаро. За то на сцене для этого имеется въ распоряженiи 24 года; жизнь слишкомъ коротка, чтобы достаточно насладиться подобнымъ деломъ.

Графъ. Твой веселый гневъ меня забавляетъ. Но что-же заставило тебя покинуть Мадритъ?

. Мой добрый генiй, ваша светлость - я былъ такъ счастливъ, что нашелъ моего прежняго хозяина. Увидя въ Мадрите, что такъ называемая республика литераторовъ въ сущности оказалась стаей волковъ, вечно готовыхъ заесть другъ друга, и что благодаря этому достойному осмеянiя озлобленiю, возбудивъ общее къ себе презренiе, все насекомыя, комары, оводы, критики, москиты, завистники, листомаратели, книгопродавцы и все, что могло присосаться къ шкуре несчастныхъ писателей, разрывало и вытягивало изъ нихъ последнiе соки; уставъ писать, наскучивъ самому себе и почувствовавъ отвращенiе къ другимъ; обременяемый долгами и съ необыкновенно легкимъ кошелькомъ; убедившись, наконецъ, что существенные доходы отъ бритвы предпочтительнее суетной славы пера, - я покинулъ Мадритъ. Тогда, схвативъ подъ мышку свой багажъ, я прошелъ, какъ истый философъ, обе Кастилiи, Ламаншъ, Эстремадуру, Сiерра-Морена, Андалузiю, принятый съ объятiями въ одномъ городе, запрятанный въ кутузку въ другомъ, везде, при всякомъ случае, ставя себя выше обстоятельствъ, благословляемый одними, проклинаемый другими, помогая удаче и стойко вынося удары судьбы, осмеивая дураковъ, отворачиваясь отъ злыхъ людей, подтрунивая надъ своей бедностью и брея бороды целому свету, - такимъ-то манеромъ, добрелъ я до Севильи, поселился здесь и теперь снова готовъ служить вашей светлости всемъ, что вамъ угодно будетъ мне приказать.

Графъ. Откуда ты добылъ такую веселую философiю?

Фигаро. Мне дала ее привычка къ горю. Я, знаете, спешу смеяться, боясь, чтобы не пришлось плакать. Но что вы поглядываете все въ ту сторону?

Графъ. Иди-же, несчастный! Я погибъ изъ-за тебя. (Прячутся).

Бартоло, Розина. (Жалюзи въ окне перваго этажа поднимается; видны у открытаго окна Бартоло и Розина).

Розина. Какъ прiятно подышать чистымъ воздухомъ!.. Жалюзи поднимается такъ редко...

Розина. Куплеты изъ пiесы "Безполезная Осторожность", которые мой учитель пенiя мне далъ вчера.

Бартоло. Что за "Безполезная Осторожность"?

Бартоло. Еще какая-нибудь драма! какая-нибудь глупость въ новомъ роде!

Бартоло. О! Журналы и наши авторитеты не преминутъ возвести ее въ перлы созданiя. Варварскiй векъ!..

Бартоло. Извините за смелость. Но что произвелъ онъ достойнаго похвалы? Глупости всякаго рода: свободу мысли, химическое сродство, электричество, толерантность, оспопрививанiе, хину, энциклопедiю и драмы...

Розина (роняетъ бумагу, которая падаетъ на улицу). Ахъ! моя песня, моя песня! Заслушалась васъ, а бумага-то и выскользнула изъ рукъ: бегите, бегите поскорее, моя песня... пропадетъ!

Бартоло. Чортъ возьми! нужно-же держать, коли есть что въ рукахъ (Уходитъ).

Розина (смотритъ внизъ и подаетъ знакъ на улицу). Ст... ст... (графъ показывается) Поднимите скорей и убегайте. (Графъ хватаетъ бумагу и исчезаетъ).

Бартоло (выходитъ изъ дома и ищетъ). Где-же она?.. нетъ.

Бартоло. Нечего сказать, прекрасное порученiе! Кто-нибудь тутъ проходилъ верно?

Бартоло (въ сторону). Я-то, я хорошъ! еще разыскиваю! Бартоло, ты дуракъ, мой другъ - это должно-бы тебя научить никогда не поднимать жалюзи на улицу. (Уходитъ).

Розина (у окна). Горестное положенiе извиняетъ мой поступокъ: одинокая, запертая подъ замкомъ, преследуемая этимъ отвратительнымъ человекомъ, я должна прибегать къ обману. Но разве преступленiе - попытка избавиться отъ рабства!

Бартоло (показываясь у окна). Удалитесь, синьора; я виноватъ въ томъ, что вы изволили потерять свою песню; но такого несчастiя уже не повторится более, клянусь вамъ! (Затворяетъ жалюзи окна).

Графъ. Ушли; теперь заглянемъ въ песню, въ которой несомненно скрыта какая-нибудь тайна. Да это письмо!

Фигаро. А онъ-то допытывался еще, что такое "Безполезная Осторожность"!

Графъ (быстро читаетъ). "Ваша настойчивость возбуждаетъ мое любопытство: какъ только уйдетъ мой опекунъ, запойте поравнодушнее что-нибудь на голосъ одного изъ известныхъ куплетовъ, и при этомъ объявите мне, наконецъ, имя, общественное положенiе и намеренiя того, кто обнаруживаетъ столь упорную привязанность къ злосчастной Розине".

Фигаро, (подражая голосу Розины). "Песня моя, песня упала; бегите, бегите-же!" Ха, ха, ха, ха! О, эти женщины! Хотите научить ловкости любую изъ нихъ - заприте ее.

. Ваша светлость, я начинаю разгадывать тайну вашего маскарада; у васъ въ перспективе любовная исторiйка.

Графъ. Теперь ты знаешь; но если ты проболтаешься...

Фигаро. Я проболтаюсь! Чтобы разубедить васъ, не стану прибегать къ громкимъ фразамъ о чести и преданности - ими нынче вошло въ обычай злоупотреблять ежедневно. Я скажу лишь, что въ этомъ мой собственный интересъ. Валите смело все на эти весы, и...

Графъ. Прекрасно. Такъ узнай-же: шесть месяцевъ тому назадъ, на Прадо, случайно встретилъ я молодую особу, красоты... Ну, да ты самъ виделъ. Напрасно искалъ я ее по всему Мадриту. Лишь несколько дней, какъ я открылъ, что ее зовутъ Розиной, она благородной крови, сирота и замужемъ за старымъ докторомъ въ этомъ городе, по имени Бартоло.

Фигаро. Славная пташка, ей Богу! Нелегко только добыть ее изъ гнездышка. Но кто вамъ сказалъ, что она жена доктора?

Фигаро. Ну, нетъ! Женитьба его - это исторiя, которую сочинилъ самъ онъ по прiезде въ Мадритъ, чтобы отвадить отъ своего дома любезниковъ и ухаживателей и отпустить ихъ въ чистую.... Пока онъ - ея опекунъ только, но скоро....

Графъ (живо). Никогда!.. Ахъ, какая новость! Я решилъ было не останавливаться ни предъ чемъ, чтобы высказать ей все мое сожаленiе, и вдругъ нахожу ее свободной! Нечего терять ни минуты; нужно влюбить ее въ себя, и тогда я спасу ее отъ недостойной участи, какую готовятъ ей. Ты знаешь ея опекуна?

Фигаро (скоро). Здоровый толстякъ, коренастый, юный старецъ, седенькiй въ яблокахъ, хитрый, бритый, истощенный; караулитъ, бреется, разнюхиваетъ во все стороны, ругается и охаетъ въ одно и то-же время.

Фигаро. Правдивъ, но на столько лишь, чтобы избавиться отъ виселицы.

Графъ. Темъ лучше. Наказать негодяя и темъ доставить себе счастiе...

Фигаро. Значитъ, въ одно и тоже время, совершить благо для общества и для себя - по истине высочайшiй нравственный подвигъ, ваша светлость!

Графъ. Ты говоришь, что онъ заперъ двери своего дома отъ любезниковъ?

Фигаро. Ото всехъ; если бы могъ, онъ законопатилъ-бы у себя все двери и все окна.

Графъ. А чортъ! темъ хуже. Ты вхожъ къ нему?

Фигаро. Я-то! Primo, домъ, где я живу, принадлежитъ доктору, который отвелъ мне въ немъ помещенiе gratis.

Фигаро. Да. Я-же, въ благодарность за это, обещаю ему по десяти пистолей золотомъ ежегодно - тоже gratis.

Графъ (съ нетерпенiемъ). Ты квартирантъ его?

Графъ, (обнимая его). Ахъ Фигаро! Мой другъ! Ты будешь моимъ ангеломъ освободителемъ и охранителемъ.

Фигаро. Эка, чортъ возьми! Какъ это нужда живо сближаетъ и равняетъ людей, уничтожая разстоянiя. То-ли дело влюбленный народъ.

Графъ. Счастливецъ Фигаро! Ты увидишь мою Розину! Ты увидишь ее! Понимаешь-ли ты свое счастiе?

Фигаро: Таковы все влюбленные! Да я обожаю ее что-ли? Охотно уступилъ-бы вамъ свое место.

Графъ. О! еслибы возможно было только обмануть ревнивый надзоръ.

Фигаро. Занявъ людей ихъ собственнымъ деломъ, мешаешь имъ вредить делу другихъ.

Фигаро. Перебираю въ голове, нетъ-ли въ моей аптеке какого-нибудь невиннейшаго средства...

Фигаро. Разве я стану имъ вредить? Все они прибегаютъ къ моей помощи. Вся задача въ томъ, чтобы полечить ихъ всехъ разомъ.

Графъ. Но доктору это можетъ показаться подозрительнымъ!

. Нужно идти такъ быстро, чтобы подозренiю некогда было зародиться... Прекрасная мысль! Въ городъ вступаетъ полкъ инфанта.

Графъ. Полковникъ его одинъ изъ моихъ друзей.

Фигаро. Хорошо. Явитесь къ доктору въ костюме солдата съ билетомъ на постой - придется ведь васъ принять; а объ остальномъ я позабочусь.

Фигаро. Было-бы недурно, еслибы вы явились этакъ на веселе.

Фигаро. И провели бы его этой неблаговидной внешностью.

Фигаро. Чтобы у него не мелькнуло ни малейшаго подозренiя, и онъ счелъ бы васъ скорее способнымъ уснуть после попойки, чемъ завести интрижку въ его доме.

Графъ. Ловко придумано. Но почему бы не пойти и тебе туда?

Фигаро. Ахъ, да - мне! Мы будемъ очень счастливы, если онъ не узнаетъ васъ, котораго никогда не видалъ. А кто-же проведетъ васъ потомъ?

Фигаро. Быть можетъ, вы не выдержите такой нелегкой роли. Солдатъ... пьяный...

Фигаро. Недурно, право; ноги-то у васъ только должны больше пошатываться. (Притворяясь пьянымъ) Не здесь-ли домъ.....

Графъ. Фи! у тебя простонародное пьянство.

Фигаро. Оно-то и хорошо - ведь это пьянство веселья.

Фигаро. Это онъ; удалимся, пока онъ не уехалъ.

Бартоло (выходитъ и говоритъ, обращаясь къ дому). Я сейчасъ возвращусь; никого не впускать безъ меня. Какую глупость я сделалъ, поторопившись сбежать внизъ! Ужъ какъ только стала она меня просить, это должно было тотчасъ-же возбудить подозренiе.... А Базиль не возвращается! Онъ долженъ былъ уладить все такъ, чтобы бракъ мой могъ быть тайно совершенъ завтра же. А его все нетъ. Пойду, разузнаю, что его могло-бы задержать.

Графъ. Что я слышу! Завтра онъ тайно женится на Розине?

Фигаро, Ваша светлость, чемъ труднее успехъ, темъ усерднее надо приниматься за дело.

Графъ. Кто такой этотъ Базиль, путающiйся въ его женитьбе.

Фигаро. У окна, вотъ, вотъ. Не смотрите, не смотрите!

Фигаро. А ведь она-же пишетъ: "пойте поравнодушнее", т. е. пойте такъ, какъ вы поете... собственно для пенiя. О, вонъ она, вонъ она!

Графъ. Ужъ если мне удалось заинтересовать ее собою, когда она меня не знала, удержу имя Линдора, разъ избранное мною; торжество мое будетъ заключать больше прелести. (Разворачиваетъ бумагу, брошенную Розиной). Но что ей петь по этимъ нотамъ? Я не мастеръ слагать стихи.

Фигаро. Все, что вамъ придетъ въ голову, ваша светлость, будетъ превосходно: влюбленное сердце - критикъ далеко не суровый по части умственныхъ произведенiй... Возьмите мою гитару.

Графъ. Что я съ нею буду делать? Я очень плохо играю!

Фигаро. Неужели человекъ, подобный вамъ, можетъ чего-нибудь не знать? Смелой рукою: бринь, бринь, бринь... Помилуйте, въ Севилье петь безъ гитары! да васъ, ей богу, сейчасъ узнаютъ и выследятъ. (Прижимается къ стене, подъ балкономъ)

Графъ, (прогуливаясь, поетъ и аккомпанируетъ себе на гитаре).

Фигаро (шопотомъ). Превосходно, чортъ возьми! Смелее, ваша светлость!

Фигаро. Поглядите-ка, каково! Да я самъ лучше не сочиню, - я, гордящiйся своимъ искусствомъ.

*) Куплеты въ этой комедiи переведены Ф. Э. Ромеромъ и А. А. Вавиловымъ.

Фигаро. Ну ужъ, я вамъ скажу, за это... (приближается и целуетъ полу графскаго плаща).

Графъ. Какъ ты думаешь, пенiе мое дошло по назначенiю?

Фигаро. Какъ вы думаете, пенiе ваше, на этотъ разъ, дошло по назначенiю?

Графъ. Она захлопнула окно: вероятно, кто-нибудь вошелъ къ ней.

Фигаро. Ахъ, бедная малютка! какъ она дрожитъ, когда поетъ!

Графъ. Она употребляетъ тотъ-же прiемъ, какой былъ указанъ мне. "Все говоритъ мне, что Линдоръ прекрасенъ". Сколько грацiи, сколько ума!

Графъ. Какъ ты думаешь, Фигаро - будетъ она моей?

Фигаро. Да, разумеется, хоть бы ей пришлось пролезть въ отверстiе жалюзи?

Графъ. Конечно, я весь принадлежу Розине... на всю жизнь.

Фигаро. Вы забываете, ваша светлость, что она уже не слышитъ васъ.

Графъ. Господинъ Фигаро, я вамъ только одно скажу: она будетъ моей женой, и если вы окажете содействiе моему проекту, скрывъ отъ нея мое имя... Слышишь-ли, ты меня знаешь...

Фигаро. Весь вашъ. Ну, Фигаро, теперь догоняй, братъ, свое счастiе!..

Фигаро (живо). Что до меня, я вхожу сюда, и силою своего искусства, однимъ взмахомъ моей палочки, усыплю бдительность, разбужу любовь, отведу въ сторону ревность, заварю интрижку и разгромлю все препятствiя. Вы, ваша светлость, - ко мне, солдатомъ, съ билетомъ на постой и золотомъ въ кармане.

Фигаро (живо). Золото, богъ мой, золото - да это главный нервъ всякой интриги.

Графъ. Не сердись, Фигаро, захвачу съ собой много золота.

Фигаро (возвращаясь). Я забылъ свою гитару! совсемъ спятилъ съ ума (уходитъ).

Фигаро (возвращаясь). О совсемъ съ ума сошелъ! - Лавочка моя въ четырехъ шагахъ отсюда, раскрашенная въ голубой цветъ, большiя этакiя стекла, три тазика на облакахъ, въ руке изображенъ глазъ и надпись, гласящая: Consilio manuque, Figaro.