Бледная графиня.
Часть 2.
XII. Приказ об аресте.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 2. XII. Приказ об аресте. (старая орфография)

XII. 

Приказ об аресте.

Губерт сидел в лодке, которую прикрепил к берегу и ждал возвращения Гагена.

Погода была самая неприятная. Вода казалась совершенно черною, берег был пуст и неприветлив. Только вдали, сквозь туман, кое-где светился огонек.

Нашел ли Гаген негра? Губерт раскаявался, что не пошел с доктором и говорил себе, что из всего города это место казалось самым подозрительным. Какое-то предчувствие говорило ему, что тут не все в порядке и что Гаген лучше бы сделал, еслибы не ездил.

Эти мысли внушили ему безпокойство, которое все более увеличивалось по мере того, как время проходило, а Гаген не возвращался. Конечно посещение Кингбурна, к которому негр должен был отвести

Гагена, не могло занять мало времени, но Губерту казался очень подозрительным сам мистер Боб. Какое-то необъяснимое чувство, которое иногда без всякого повода предостерегает нас против какого-нибудь человека, говорило ему, что мистер Боб не заслуживает ни малейшого доверия. А теперь, по мере того как время проходило, это чувство все более и более в нем усиливалось, но всякия предостережения уже опоздали, так как Гаген давно уже ушел. Куда он пошел? Губерт видел только, как он исчез в тумане и ничего более. Нашел ли он No 117, встретил ли его мистер Боб, все это было совершенно неизвестно Губерту.

Терпение Губерта лопнуло. Он выскочил на берег и стал всматриваться и прислушиваться, но кругом все было пусто и тихо.

Озабоченность его еще более увеличилась. Было уже более восьми часов. Он решился отыскать No 117 и постараться найти Гагена или негра. Не будь такого тумана, он мог бы видеть все вокруг.

Убедившись, что лодка крепко привязана, он пошел по берегу, оглядываясь кругом.

Наконец он дошел до того двора, через который раньше Гаген прошел с Бобом. Толкнув калитку, он очутился на большом, грязном дворе, который шел до реки.

Нигде не было никого видно, двор казался пустым и на вопрос Губерта: "Есть тут кто-нибудь?" не последовало никакого ответа. Губерт вернулся к маленькому домишке. Так как дверь в него также не была заперта, то он хотел войти, но на пороге нога его стукнулась обо что-то и, к его удивлению, в ту жe минуту раздался выстрел.

Что это было такое? Губерт был не трус и с юности привык обращаться с оружием. Он наклонился, под его ногами лежал револьвер, из которого последовал выстрел.

Губерт поднял его, поглядел и узнал револьвер Гагена.

Может быть Гаген был обокраден в этой Западне! В доме не было огня. Дверь была открыта. На полу лежал револьвер Гагена.

Хотя Губерт не принадлежал к числу людей боязливых, которые при малейшем случае приходят в волнение и не знают на что решиться, тем не менее в эту минуту, в этом незнакомом, страшном месте, невольный ужас охватил его. Неизвестность и темнота были может быть отчасти причиною его нерешительности. Без сомнения Гаген был заманен в этот дом, он стал защищаться, у него вырвали револьвер и бросили, а потом забыли о нем.

Не было ничего мудреного, если этот мрачный дом ловушка. Дверь была открыта, внутри дома темно, что было мудреного, если хорошо направленный удар сделает его безвредным.

Но Губерт в тоже время не сомневался, что Гаген находится в этом доме.

Он быстро решился. Во чтобы то ни стало, он должен освободить доктора! Было бы постыдной трусостью, еслибы он не решился войти в дом.

Крепко сжав револьвер, он переступил через порог.

- Эй, закричал он, кто бы тут ни был, не думайте напасть на меня, я без разговоров убью всякого,

Еслибы у него был огонь! Ответа не последовало. В доме было так темно, что Губерт почти ничего не мог различить. Наконец он различил в глубине комнаты очаг и около него лестницу в верхний этаж. Вцизу, по обеим сторонам входной двери было еще несколько дверей. Губерт открыл двери и осмотрел комнаты, ища Гагена, но на соломе никого не было. Он вернулся назад в переднюю и уже хотел подняться вверх, чтобы наверху также все осмотреть, как вдруг ему послышались голоса снаружи.

Может быть это возвращались назад обитатели дома? Может быть они унесли Гагена? Губерт стал прислушиваться, но не мог различить слов, он слышал только, что эти люди ходили туда и сюда, затем ему вдруг показалось, что снаружи мелькнул свет фонаря.

Губерт остановился внизу у лестницы, чтобы подождать, что будет. Положение его было не блестяще, так как, повидимому, около дома было не менее пяти или шести человек, хотя у него был для защиты револьвер, но было также легко предположить, что у людей, живших тут, также могли быть револьверы и ничего не было мудреного, если они подстрелят его.

- Все кругом занято? послышалось Губерту.

- Да, все, был ответ.

- Что это значило? Неужели они уже знали, что Губерт в доме и окружили его?

- Теперь идите в дом! раздалось приказание, и забирайте все, что найдете в логовище.

Что это было? Забрать? Губерт вздрогнул - значит, это была полиция?

В эту минуту в дом вошло четверо, с фонарями в руках. Это были люди, в роде нашей тайной полиции. Они со всех сторон окружили дом, давно пользовавшийся дурной славой. Но они явились слишком рано. В это время все еще птички летали на свободе, но полицейские разставили часовых, которые пропускали бы всех, но никого бы не выпускали.

Губерт хотел подойти к полицейским, но один из них уже заметил его.

- Сюда, тут есть один, закричал он, бросьте оружие, обратился он к Губерту, бросьте оружие и сдайтесь, вы видите, что всякое сопротивление было бы безумием, весь дом окружен!

- Вы ошибаетесь, отвечал Губерт, отдавая револьвер, я не здешний, я ищу доктора Гагена, которому принадлежит этот револьвер...

Но полицейский его не слушалх.

- Все это объяснится в полиции, куда вас отведут, а пока вы арестованы! Стойте здесь и не делайте попытки бежать.

- Это что значит! Вы хотите меня арестовать? вне себя вскричал Губерт, это наконец переходит всякия границы!

- Стойте теперь спокойно, остальное устроится потом! сказал ему другой полицейский, не разговаривайте напрасно, вы должны идти со мной в полицию.

Поняв, в какую историю он попал, Губерт готов был сквозь землю провалиться. Вместо того, чтобы найти Гагена, Боба или какого-нибудь обитателя лачужки, его самого нашли в ней и считали за одного из негодяев, на которых устроили облаву. Правда, он мог оправдаться от этого обвинения, но, сказав свое настоящее имя, ему предстояла ужасная вещь, быть выданным, как беглец, как обвиняемый в убийстве и снова быть отправленным в Европу, в тюрьму, и эта мысль была для него ужасна.

Полицейские обыскали, между тем, весь дом и, не найдя больше никого, оставили его. Они донесли стоявшему снаружи предводителю, что нашли только одного и получили приказание сейчас же посадить его в лодку, с двумя полицейскими, и отвезти в полицию. Дом казался опять таким же пустым, как и прежде, так как окружавшие его полицейские были искусно спрятаны. В течении ночи много из подозрительных обитателей дома попались в ловушку, но мистер Боб не возвратился на место своего подвига; как будто предчувствуя что то, он безследно исчез, по всей вероятности он сдержал свое обещание и отправился в Новый Орлеан, так как в Нью-Иорке ему было неудобно оставаться и он нуи дался в новой арене для своей деятельности.

Губерт обратился к своим провожатым и раз сказал им все случившееся, чтобы они, по крайней мере, хоть начали искать Гагена, но они не слушали его. Он принужден был сесть с ними в лодку и отправиться в город, в полицию.

Здесь он также рассказал все происшедшее, прося искать Гагена, но и тут его словам придавали мало веры, хотя была найдена лодка, в которой приехал Гаген и возвращена её владельцу.

Разсказ о докторе Гагене и негре был сочтен за выдуманный и Губерт был посажен на ночь под арест, чуть не сходя с ума от отчаяния.

Его посадили в маленькую, четырех-угольную комнатку, с решетчатым отверстием вместо окна и где уже сидело до него десять человек, притом воздух был до того тяжел, что Губерт боялся задохнуться, но чтобы сделать пребывание тут еще невыносимее, ночью появились целые легионы крыс, не дававших Губерту сомкнуть глаз ни на одно мгновение.

Утром все заключенные были мало по мру выведены и наконец дошла очередь до Губерта.

Его привели в комнату, где, за столом, заваленным бумагами, сидел какой-то господин, который начал его допрашивать.

- Зачем вы были на Блэквеле? спросил он.

Губерт рассказал все, что с ним было.

- Действительно, там вытащили из воды полумертвого человека, но подозревают, что это вы сами бросили его в воду.

- Это доктор Гаген?

- Иностранец, также как и вы! Как имя найденного? обратился господин к одному из писарей.

Спрошенный подал красивый бумажник, на который начальник бросил взгляд.

- Да, так, доктор Гаген, сказал он.

- В таком случае я прошу вас спросить его! Слава Богу, что он спасен! вскричал Губерт.

- Его нельзя ни о чем спрашивать, так как он еще без сознания. Скажите ваше имя, звание и что вас привело сюда.

- Меня зовут Губерт, я отправляюсь внутрь страны, чтобы наняться на какую-нибудь ферму, отвечал Губерт.

- Мистер Ватерфильд, вдруг обратился начальник к одному из своих помощников, дайте мне приказ об аресте.

Губерт вздрогнул - случилось то, чего он боялся - его могли узнать.

- Ваши бумаги! сказал начальник.

- У меня нет их с собой, отвечал Губерт.

- В названном вами жилище, где уже был сделан обыск, также не нашли никаких бумаг, где же оне у вас?

Губерт не мог на это ничего ответить, в эту минуту начальнику подали требуемую им бумагу.

Губерт побледнел, его глаза остановились, это была ужасная минута.

- Губерт Бургардт, прочитал начальник, лесничий, двадцати-шести лет, все вполне подходит, обвиняется в убийстве.

Губерт зашатался это обвинение преследовало его точно проклятие! К чему послужит ему, если он станет утверждать здесь о своей невинности? Кто поверит ему?

- Да, глухим голосом отвечал Губерт;

- Сообщите о поимке консулу, Ватерфильд, и скажите, что, впредь до разрешения, лесничий Губерт Бургардт будет содержаться здесь, приказал чиновник.

Все погибло! В одно мгновение несчастный снова был жертвою тюрьмы! И виною этого было его желание оказать помощь доктору Гагену. Что предстояло ему теперь? Выдача и перевозка обратно в Европу. Напрасно избег он всех опасностей, победил все препятствия, все его планы и надежды были разбиты в одно мгновение! Лучше смерть, думал он, чем незаслуженная тюрьма.

Его отвели обратно туда же, где он провел ночь и он имел достаточно времени думать о превратности своей судьбы.

Желание умереть все более и более росло в нем и он был близок к отчаянию.

Проходил день за днем, а об Губерте, казалось, забыли. Никто не заботился о нем. Два раза в день ему приносили еду, но он не мог ничего узнать о том, что ему предстоит. Что будут с ним делать? Дали ли знать об его поимке? Что с ним будет?

Прошло еще несколько дней, когда наконец вечером в комнату к нему вошел какой-то неизвестный господин, в сопровождении нескольких полицейских, это был консул, который должен был распорядиться об отправке Губерта в Европу.

- Вы лесничий Губерт Бургардт? спросил он, да, описание подходит. Вы должны отправиться обратно в Европу, я передам вас коммисару, который доставит вас туда.

И так, для Губерта не было более спасения!

- Где должен я ждать его? спросил он. Здесь я не в состоянии быть долее, господин консул.

- Ваше требование справедливо, отведите арестованного на пароход "Бремен", отправляющийся через две недели, пусть он ждет там коммисара, приказал консул, пароход стоит далеко от берега, так что нечего бояться бегства.

Два полицейских были назначены исполнить это приказание. Наконец-то Губерт должен был оставить ужасную арестантскую! Уже это одно казалось ему благодеянием.

Он поблагодарил консула и последовал за но лицейскими. Он ничего не слышал о Гагене и не знал жив ли он.

Чтобы отвезти Губерта на пароход, полицейские сели с ним в лодку. Когда они подъехали к пароходу, на встречу им вышел офицер, которому полицейские сообщили кого привезли.

- Хорошо, сказал офицер, только, я предупреждаю, что мы здесь не намерены разыгрывать роль тюремщиков! Он может оставаться у нас на пароходе, я ничего не имею против этого. каюта у нас есть свободная, но сторожить его должен остаться кто-нибудь из вас.

Это предложение нисколько не было приятно для полицейских, они вопросительно переглянулись, затем начали между собою разговаривать в полголоса. Но, нечего делать, одному из них приходилось исполнить роль тюремщика и остаться в каюте с Губертом.

- Если нельзя иначе, господин офицер, то я останусь стеречь арестанта, отвечал один из них.

- Хорошо, идите, я покажу вам каюту, сказал офицер.

чисто и в порядке, так что Губерт вздохнул свободно, войдя в нея.

- Вот ваша каюта, сказал офицер, для каждого из вас есть по койке. Сторожить арестанта ваша обязанность.

Сказав это офицер ушел. Другой полицейский также удалился, простившись со своим товарищем и Губерт остался в каюте вдвоем со своим сторожем.

тогда Губерт рассказал ему всю свою странную судьбу.

Когда он кончил рассказ, его сторож покачал головой.

Эти слова были вполне естестественны. Губерт чувствовал, что спасение для него невозможно и его отчаяние стало еще тяжелее.