Бледная графиня.
Часть 2.
XIV. Спасение

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Бледная графиня. Часть 2. XIV. Спасение (старая орфография)

XIV. 

Спасение

Когда негр столкнул в воду ограбленного Гагена, ему послышалось как будто последний глухо вскрикнул.

Мистер Боб не ошибся! Гаген действительно вскрикнул. Но негр не заботился об этом, зная что в этом месте река глубока и что брошенному в воду не откуда ждать спасения, течение было очень сильно, а берега высоки и кроме того туман окутывал все.

Попав в холодную воду, Гаген снова пришел в себя. Холодная ванна мгновенно оживила его и хотя сильная боль в голове мешала ему вполне припомнить что с ним было, тем не менее он настолько пришел в себя, что вполне понял угрожавшую ему опасность.

Собрав все силы он старался доплыть до берега, но доплыв до него, не мог на него взобраться, тем более что течение было сильно, даже у берега.

Гаген уже чувствовал, что долго бороться будет не в состоянии, силы оставили его и он очутился под водою, но еще не лишился чувств и собрав остаток сил, вынырнул еще раз.

По счастливой случайности одна из лодок с по лицейскими, ездившими на Блэквель, проезжала как раз мимо него, один из полицейских заметил утопавшого и велел направить лодку на него.

Гаген был спасен. Его подняли в лодку, но истощенный физическими и нравственными страданиями он потерял сознание и спасшие его уже думали что вытащили мертвеца.

Мы уже видели что полиция окружила вертеп на Блэквеле, двое из них получили приказание отнести вытащенного из воды в госпиталь, чтобы там употребить все средства для приведения его в чувство.

Доктор объявил что найденный не умер, но что вследствие долгого пребывания в холодной воде у него сделалась горячка.

После обыска карманов спасенного, было решено, что его обокрали, так как при нем не нашли ничего кроме небольшой записной книжки, в роде бумажника с разными заметками и вложенными в нея несколькими письмами. По этим письмам узнали о личности спасенного и препроводили эти сведения в полицию.

Доктор госпиталя употребил все усилия, чтобы спасти Гагена, может быть этому усердию много помогло то, что он узнал из записной книжки о личности больного.

Через несколько дней больному стало наконец легче, он пришел в себя и первыми его словами было: как его спасли, где он и что с Губертом. В госпитале ему не могли дать ответа на последний вопрос, но когда доктор увидал что неизвестность безпокоит больного, то он сам отправился разузнавать о Губерте и узнал все, что нам уже известно.

Когда Гаген узнал об этом, он пришел в сильное волнение и безпокойство. Благодаря ему бедный Губерт снова попал в прежнее тяжелое положение! Узнав что Губерт отправлен на пароход "Бремен", он спросил когда он уходит. Когда ему сказали, что пароход простоит еще недели две то он немного успокоился. Ему было время поправиться и тогда уже подумать что сделать.

К удивлению доктора, Гаген стал быстро поправляться, тяк что скоро мог встать с постели. Еще несколько дней и он мог уже выходить.

Сейчас же как только Гаген начал поправляться, так он роздал значительные суммы денег, не только тем, кто спас его, но и больным в госпитале. Когда Гагена спросили о причине его пребывания за острове, то он все рассказал. Боба тотчас же начали розыскивать, но напрасно, его следов нигде не могли найти.

Но из хода всего дела Гаген понял что за негром скрывался кто то другой.

Ему только было непонятно знание Бобом его намерений хотя он вспомнил что, по рассказам Губерта, вместе с ним приехал в Америку бывший управляющий графини, фон-Митнахт, тем не менее он не мог найти объяснение случившагося, так как Нейман также сообщил ему, что Мария Рихтер найдена, но Неймана не было более в Нью-Иорке. Уехал ли он обратно? Знает ли Митнахт, что Марию Рихтер отыскивают? Был ли в Нью-Иорке Кингбурн?

Все эти вопросы тщетно занимали Гагена. Он только принял решение относительно Губерта, безвинно страдавшого из за него.

Последний был на "Бремене" уже неделю. Он ничего не слышал более о Гагене и покорился наконец своей участи. Коммисар из Европы все еще не приезжал.

Однажды вечером Губерт задумчиво сидел в каюте, тогда как сторож уже лег спать.

В маленькой каюте было темно, и сторож вынул ключь из замка двери, так что Губерт не мог отворить ее изнутри, но снаружи это можно было сделать.

Наверху на палубе также было тихо, матросы уже спали, так что наверху остались одни часовые.

плеск, так как сидел у самой стены.

Вдруг ему послышались удары весел по воде, может быть это офицеры возвращались с берега или просто какая нибудь лодка плыла мимо.

Губерт стал прислушиваться, голосов ее было слышно, и шум казалось снова замолк.

Тогда он снова погрузился в свои мысли. Одним ударом все его планы и надежды были разбиты! Ему было суждено влачить жизнь в тюрьме. Короткое время свободы быстро пролетело.

Вдруг Губерту послышались шаги в корридоре около каюты и затем показалось, что дверь её открылась. Это было сделано так тихо, что сторож Губерта ничего не слышал и продолжал спать.

Ошибался ли Губерт или действительно кто то тихонько вошел в каюту?

Вдруг он почувствовал что кто то положил ему руку на плечо.

- Молчите, Губерт! тихо прошептал голос, который он сейчас же узнал. Он вскочил и лучь надежды мелькнул перед ним.

Его взяли за руку и повели к двери. Как ни тихи были их шаги, но шум их достиг наконец до слуха сторожа, который повернулся на постели, но не проснулся совсем.

Губерт осторожно следовал за своим освободителем из каюты, дверь которой была снова неслышно закрыта.

В корридоре было темно, но когда они подошли к лестнице на палубу, то слабый свет от лампы достиг до них.

Тогда Губерт увидал того, кто вел его за руку. Он не ошибся, это действительно был Гаген.

- Тише! ни слова! снова сказал он, видя что Губерт хочет благодарить его, в лодке тоже не говори ни слова о том что произошло.

В это время они поднялись на неосвещенную палубу.

Пройдя несколько шагов Губерт вздрогнул - в двух шагах от него стоял на часах матрос.

Гаген поспешно схватил Губерта за руку и провел мимо часового, который не окликнул их и спокойно пропустил мимо. Они подошли к лестнице, опущенной к воде. Около нея стояла большая лодка, с четырьмя гребцами. Губерт должен был спуститься первым, Гаген последовал за ним.

С этой минуты, до приезда на берег, они не обменялись ни одним словом.

Заплатив гребцам, Гаген и Губерт поспешно вышли на берег.

- Теперь мы можем говорить, сказал наконец Гаген. По моей милости вы были в ужасном положении.

- Прежде всего позвольте поблагодарить вас за мое освобождение, доктор.

- Я не освободил бы вас, Губерт, еслибы думал что вы виновны, заметил Гаген, а затем рассказал все, что произошло в тот вечер, когда Губерт попался в руки полиции.

- Негодяй негр! пробормотал Губерт, он мне сразу не понравился! Но мы должны найти старого разбойника.

- Это нам не удастся, так как он во время скрылся со своей добычей, отвечал Гаген, его нет более в Нью-Иорке.

- Ясно что за этим негром скрывается другое лицо, заметил Губерт, только бы узнать это, а там уже дело пойдет само собой! Это никто другой как Митнахт!

- А этот мистер Кингбурн еще не нашелся?

- Нет.

- Я теперь начинаю думать, что это имя Книгбурна также выдумка.

- Нет, это невозможно, этот мистер Кингбурн, прошлым летом приехал сюда из Гамбурга, его имя записано в пароходной книге.

- В таком случае его можно найти здесь в книге для приезжающих, а кроме того имя немки гувернантки.

- Мы завтра же справимся об этим.

Губерт снова поблагодарил Гагена за спасение и последовал за ним в гостинницу.

Только теперь, обдумывая свое бегство, Губерт был удивлен, что оно удалось доктору так легко, без всяких препятствий. Ему было непонятно почему часовой на пароходе не окликнул их, да и многия другия обстоятельства навели на мысль, что доктор не совсем обыкновенный человек. Губерт говорил себе, что этот доктор, живя просто, в тоже время располагает громадными средствами и таким же влиянием.

Но он не мог найти никакого объяснения всему этому; поблагодарил Бога, что так счастливо избег опасности, и спокойно лег спать.

Проснувшись на другой день утром он поспешно оделся и отправившись в комнату Гагена, нашел его уже совсем готовым.

- Идем, сказал он, прежде всего я хочу посмотреть книгу приезжающих, чтобы узнать про Кингбурна и его гувернантку.

Придя в бюро где приезжающие должны записывать свои имена, Гаген и Губерт обратились к одному из клерков. Едва Гаген показал свои бумаги, как клерк с поспешностью объявил, что сейчас сообщит ему все, чего он желает. Гаген назвал тогда пароход и приблизительное время приезда мистера Кингбурна с семейством и гувернанткой.

Клерк сейчас же открыл одну из книг и начал просматривать фамилии, вдруг он жестом попросил Гагена взглянуть.

Гаген прочел и был видимо удивлен.

Но как бы не веря своим глазам подозвал Губерта

Тот подошел и в свою очередь прочитал:

- Мистер Кингбурн с супругой, двумя дочерями одинадцати и восьми лет, Анной и Гарьет, и гувернаткой мис М. Рихтер!..

Ошибки никакой не было, тут действительно стояло: мис М. Рихтер. И так молочная сестра Лили не умерла, как она утверждала и это еще более увеличивало загадку. Мария Рихтер действительно уехала в Америку, как это узнал Нейман в Гамбурге.

- И так мое путешествие увенчается успехом, сказал Гаген Губерту, мы имеем доказательство, что Мария Рихтер жива! Непонятно только то, как могла графиня принять найденную в пропасти за свою молочную сестру. Как мог доктор найти на плече покойницы указанной графинею знак? А между тем вот доказательство, что Нейман был прав, что Мария Рихтер жива. Чей же труп был найден в пропасти? Отчего его сходство с графиней было так велико, что даже люди, каждый день видевшие Лили, признали труп за нея?

- Фрейлейн Мария Рихтер должна быть жива, так как эти книги не лгут, заметил Губерт.

Гаген снова обратился к клерку.

- О, да, это стоит против имени, отвечал клерк. Мистер Кингбурн, сенатор, в Вашингтон.

Клерк низко поклонился Гагену, тогда как других отпускал очень сухо.

Губерт и Гаген оставили бюро.

в пользу оклеветанной графини.