Рождественский подарок
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Рождественский подарок

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЭТЪ-ГАРТА.

Книга VI.

РОМАНЫ. ПОВЕСТИ. РАЗСКАЗЫ.

Изданiе т-ва И. Д. Сытина.

Рождественскiй подарокъ.

Разсказъ для маленькихъ воиновъ:

-- Были святки въ Калифорнiи - время проливныхъ дождей и просыпающихся травъ. Временами солнце пронизывало бегущiя облака и хлеставшiй дождь, и осеняло чудомъ суровыя горы, - и смерть и воскресенье сливалось въ одно, и изъ самыхъ недръ разрушенiя рождалась и тянулась къ свету радостная жизнь. Даже самыя бури, сметая сухiе листья, взлелеивали возникавшiя имъ на смену нежныя почки. Не было промежутковъ снежнаго безмолвiя на оживающихъ поляхъ, плугъ земледельца шелъ следомъ по бороздамъ, прорытымъ последними дождями. Вотъ почему, быть-можетъ, рождественское убранство гостиной зимними растенiями казалось такимъ постороннимъ, представляя резкiй контрастъ со смутно видневшимися въ окна розами, когда налетавшiй съ юго-запада ветеръ обмахивалъ стекло ихъ нежными головками.

-- А теперь, - началъ докторъ, придвигая стулъ ближе къ камину и окидывая кругъ белокурыхъ головокъ благосклоннымъ, но твердымъ взглядомъ, прежде чемъ я начну разсказъ, знайте разъ навсегда, что я не потерплю никакихъ глупыхъ вопросовъ. При первомъ же - я останавливаюсь, при второмъ - считаю своимъ долгомъ прописать каждому изъ васъ дозу кастороваго масла. Тотъ, кто шевельнетъ рукой или ногой, покажетъ этимъ, что желаетъ ампутацiи. Я принесъ инструменты съ собой, и никогда не позволю, чтобы дело страдало изъ-за забавы. Ну, что же, обещаете?

-- Да, да! - хоромъ воскликнуло шесть голосковъ. Темъ не менее, за этимъ залпомъ тотчасъ посыпалось съ полдюжины вопросовъ.

-- Смирно! Бобъ, спусти ноги и перестань звенеть саблей, Флора сядетъ рядомъ со мной, какъ маленькая дама, и будетъ всемъ подавать примеръ. Фунгъ-Тангъ также можетъ оставаться, если хочетъ. А теперь, немножко спустите газъ - вотъ такъ, достаточно: только лишь для того, чтобы огонь и рождественскiя свечи казались ярче. Молчите все! Тотъ, кто щелкнетъ миндалемъ или вздохнетъ надъ изюмомъ, отправится вонъ изъ комнаты.

Наступило глубокое молчанiе. Бобъ любовно уложилъ рядомъ съ собой саблю и задумчиво обнялъ свое колено. Флора, предварительно расправивъ кармашекъ передничка, положила доктору руки на плечи и позволила притянуть себя поближе къ нему. Маленькiй слуга-язычникъ Фунгъ-Тангъ, которому было разрешено делить всеобщiя забавы по случаю рождественскихъ праздниковъ, оглядывалъ группу съ кроткой и въ то же время философской улыбкой. Благостная тишина комнаты нарушалась только тиканьемъ французскихъ часовъ на камине, поддержанныхъ юной пастушкой съ бронзовой кожей и необычайной стройностью членовъ; и въ этой тишине запахъ хвойныхъ растенiй, новыхъ игрушекъ, кедроваго дерева, клея и лака сливался въ неподдающееся описанiю гармоническое сочетанiе.

"Года четыре тому назадъ въ это же время года, - началъ докторъ, - мне пришлось прослушать курсъ лекцiй въ одномъ городе. Одинъ изъ профессоровъ, оказавшiйся общительнымъ, добродушнымъ человекомъ, хотя и несколько туповатымъ и не въ меру практичнымъ, пригласилъ меня къ себе въ канунъ Рождества. Я очень тому обрадовался, такъ какъ очень заинтересовался однимъ изъ его сыновей, о которомъ разсказывали чудеса, хотя ему всего только исполнилось двенадцать летъ. Не решаюсь вамъ сказать, сколько этотъ мальчикъ выучилъ наизусть латинскихъ стиховъ, и сколько сочинилъ англiйскихъ. Во-первыхъ, вы бы потребовали, чтобы я ихъ повторилъ вамъ; во-вторыхъ, я не знатокъ въ поэзiи, какъ латинской, такъ и англiйской. Но были знающiе люди, утверждавшiе, что его стихи удивительны для мальчика, и все предсказывали ему блестящую будущность. Все, за исключенiемъ отца. Онъ недоверчиво покачивалъ головой, какъ только о томъ заходила речь, ибо, какъ я уже вамъ сказалъ, былъ человекъ практичный и деловитый.

"Вечеръ у профессора очень удался. Въ доме собрались все знакомыя дети, въ томъ числе, конечно, и талантливый сынъ профессора, Рупертъ, - тоненькiй мальчуганъ, ростомъ приблизительно съ Боба, и такой же белокурый и нежный какъ Флора. По словамъ отца, онъ былъ слабаго здоровья; онъ редко бегалъ и игралъ съ другими мальчиками, предпочитая сидеть дома надъ книжками и сочинять то, что называлъ "своими стишками".

Ну-съ, была тамъ и елка, такая же точно, какъ и ваша, и все мы смеялись и болтали, выкликая имена детей на подаркахъ, и все были веселы и счастливы, какъ вдругъ одинъ изъ детей вскрикнулъ отъ изумленiя и объявилъ со смехомъ: "А вотъ и подарокъ для Руперта - но какъ бы вы подумали, что. это такое?"

Мы все наперерывъ принялись отгадывать: "Бюваръ", "Сочиненiе Мильтона", "Золотое перо", "Словарь рифмъ". "Нетъ? но что же тогда наконецъ?"

-- Барабанъ!

-- Что?!.. - раздался хоръ голосовъ.

-- Барабанъ! И на немъ имя Руперта.

Онъ сказалъ правду. Большой, блестящiй, новый, окованный медью барабанъ, съ запиской: "Для Руперта".

Разумеется мы все разсмеялись и нашли шутку очень удачной. "Видишь, Рупертъ, ты предназначенъ нашуметь въ свете!" заметилъ одинъ. "Пергаментъ для поэта!" вставилъ другой. "Последнiй трудъ Руперта въ овечьемъ переплете", добавилъ третiй. "Сыграй намъ классическую мелодiю, Рупертъ", просилъ четвертый, - и такъ далее, безъ конца. Но Рупертъ, видимо, былъ черезчуръ огорченъ для того, чтобы говорить; онъ менялся въ лице, кусалъ губы, и, наконецъ, разразившись бурными рыданiями, бросился вонъ изъ комнаты. Тогда шутники почувствовали себя пристыженными и принялись спрашивать другъ друга, кто повесилъ барабанъ на елку. Но никто не зналъ о томъ, а если кто и зналъ, то смолчалъ при виде неожиданнаго сочувствiя къ чувствительному ребенку. Призвали и допросили слугъ, но и те ничего не знали. И. что всего страннее, все утверждали, что никто не заметилъ барабана на дереве до той минуты, когда заявили о немъ. Что я думаю? Ну, у меня свой взглядъ на это. Только прошу безъ вопросовъ! Довольно вамъ знать, что Рупертъ больше не приходилъ внизъ въ этотъ вечеръ, и гости вскоре разошлись.

Я успелъ почти позабыть объ этомъ случае, такъ какъ въ ту же весну разразилась война между Южными и Северными Штатами. Я былъ назначенъ военнымъ докторомъ въ одинъ изъ новыхъ полковъ и отправился на театръ войны. Но мне пришлось проездомъ побывать въ городе, где жилъ профессоръ, и здесь я повстречался съ нимъ. Первый мой вопросъ былъ о Руперте. Профессоръ печально тряхнулъ головой. "Онъ нездоровъ", сказалъ онъ; "съ самаго Рождества, когда вы видели его, онъ чахнетъ съ каждымъ днемъ. Странная болезнь", добавилъ онъ, называя мудреное латинское имя, "чрезвычайно редкiй случай. Но не зайдете ли вы сами навестить его? Это отвлекло бы его мысли и могло бы принести ему пользу".

которомъ я говорилъ вамъ. Мальчикъ исхудалъ и осунулся; на щекахъ горело по красному пятну, а широко раскрытые глаза блестели яркимъ блескомъ. Мне онъ обрадовался; когда же узналъ, куда я еду, засыпалъ меня безчисленными вопросами о войне. Я вообразилъ уже, что окончательно отвлекъ его отъ болезненныхъ фантазiй, какъ вдругъ онъ схватилъ меня за руку и притянулъ къ себе.

-- Докторъ, - сказалъ онъ тихимъ шопотомъ, - вы не будете смеяться, если я вамъ скажу одну вещь?

-- Конечно, нетъ, - сказалъ я.

-- Помните этотъ барабанъ? - сказалъ онъ, указывая на висящую на стене блестящую игрушку. - Вы знаете также, какъ я получилъ его. Несколько недель после Рождества, я спалъ здесь на диване, и барабанъ виселъ на стене, какъ вдругъ я услыхалъ его; сперва онъ билъ слабо и медленно, затемъ все быстрее и громче, пока его дробь не наполнила всего дома. Посреди ночи я опять услыхалъ его. Я не посмелъ никому сказать о томъ, но съ техъ поръ слышу его каждую ночь.

Онъ помолчалъ, тревожно вглядываясь мне въ лицо.

-- Иной разъ, - продолжалъ онъ, - онъ начинаетъ потихоньку, иной разъ громко, но всегда подъ конецъ переходитъ въ сборъ, и бьетъ такъ громко и грозно, что я каждую минуту жду, что войдутъ ко мне въ комнату - спросить, въ чемъ дело. Но мне кажется, докторъ, - мне кажется, - медленно повторилъ онъ, заглядывая съ мучительнымъ вниманiемъ мне въ лицо, - что никто не слышитъ его, кроме меня.Мне тоже это казалось, но я спросилъ его, не слыхалъ ли онъ барабана въ другое время дня.

-- Разъ или два днемъ, - отвечалъ онъ, - когда я читала или писалъ; тогда онъ билъ очень громко, какъ будто сердился и хотелъ отвлечь мое вниманiе отъ книгъ.

это вообще бываетъ у слабыхъ людей, и что поэтому, когда онъ заинтересуется чтенiемъ или взволнуется, или чувствуетъ усталость по ночамъ - въ голове его бьется большая артерiя, напоминая дробь барабана. Онъ выслушалъ меня съ печальной улыбкой недоверiя, однако поблагодарилъ, и немного погодя я разстался съ нимъ. Спускаясь съ лестницы, я встретилъ профессора, я сообщилъ ему свое мненiе о болезни - нужды нетъ, каково оно.

-- Ему нуженъ свежiй воздухъ и движенiе, - сказалъ профессоръ, - а также некоторое практическое ознакомленiе съ жизнью.

Профессоръ былъ не плохой человекъ, но онъ былъ немножко разстроенъ и раздраженъ и думалъ - какъ думаютъ многiе умные люди - что то, чего они не понимаютъ, неизбежно должно быть либо глупымъ, либо неприличнымъ.

Въ тотъ же день я выехалъ изъ города и въ треволненiяхъ полей сраженiй и лазаретовъ забылъ о маленькомъ Руперте и больше не слыхалъ о немъ, пока не повстречался въ армiи со старымъ школьнымъ товарищемъ. Онъ былъ знакомъ съ профессоромъ, и сообщилъ мне, что Рупертъ совсемъ помешался, и въ одинъ изъ припадковъ бежалъ изъ дому. Такъ какъ разыскать его не удалось, то опасались, что онъ упалъ въ реку и утонулъ. Можете себе представить, какъ я былъ пораженъ въ первую минуту, но, Боже ты мой! я жилъ тогда среди не менее ужасныхъ событiи, и мне было недосугъ грустить о бедняжке Руперте.

Вскоре после того разразилась страшная битва, въ которой часть нашей армiи была застигнута врасплохъ и отброшена съ большими потерями. Меня отрядили отъ бригады объехать поле сраженiя и помочь врачамъ разбитой дивизiи, заваленнымъ непосильной работой. Достигнувъ амбара, служившаго временнымъ лазаретомъ, я немедленно принялся за работу. Ахъ, Бобъ! - добавилъ докторъ, взявъ изъ рукъ оробевшаго Боба блестящую саблю и задумчиво держа ее передъ собой, - эти красивыя игрушки - символы жестокой, безобразной действительности!

помочь темъ, кто более въ томъ нуждается. Сперва я не обратилъ вниманiя на его просьбу, такъ какъ этого рода безкорыстiе очень было распространено въ армiи; однако онъ продолжалъ:

-- Ради Бога, докторъ, бросьте меня; тутъ есть барабанщикъ нашего полка - сущiй ребенокъ - онъ умираетъ, если не умеръ уже. Ступайте, осмотрите его сперва. Онъ лежитъ вонъ тамъ. Онъ спасъ не одну жизнь. Онъ былъ на своемъ посту въ сегодняшнюю панику и спасъ честь полка.

Я былъ такъ пораженъ тономъ этого человека, более даже чемъ смысломъ его словъ. - впрочемъ, подтвержденныхъ остальными ранеными, - что поспешилъ къ тому месту, где лежалъ барабанщикъ, рядомъ со своимъ барабаномъ. Я взглянулъ на него - да, Бобъ, да, дети мои! - это былъ Рупертъ.

Не понадобилось креста, сделаннаго меломъ другими врачами на грубыхъ доскахъ его ложа, въ знакъ того, что онъ нуждается въ неотложной помощи; не понадобилось и пророческихъ словъ вермонтца, ни пота, смачивавшаго прилипшiя къ бледному лбу темные кудри, чтобы доказать мне, какъ онъ плохъ. Я позвалъ его по имени. Онъ открылъ глаза - они какъ бы стали еще больше, расширившись, думается мне, отъ начавшаго мерещиться ему новаго виденiя, - и узналъ меня. Онъ шепнулъ мне:

-- Я радъ, что вы пришли, но не думаю, чтобы вы могли помочь мне.

-- Но вы повидайтесь съ моимъ отцомъ и попросите его простить меня. Никто не виноватъ, кроме меня. Прошло много времени, прежде чемъ я понялъ, почему барабанъ пришелъ ко мне въ Рождественскую ночь, и почему звалъ меня каждый вечеръ, и что онъ говорилъ мне. Теперь я это знаю. Мое дело сделано, и я доволенъ. Скажите отцу, что такъ лучше, я жилъ бы только для того, чтобы мучить и смущать его, и что-то во мне говоритъ, что такъ должно было быть.

Съ минуту онъ пролежалъ молча, затемъ схватилъ меня за руку:

-- Слушайте!

Я прислушался, но ничего не услыхалъ, кроме подавленныхъ стоновъ окружавшихъ меня раненыхъ.

-- Слушайте, - продолжалъ онъ, - этого нельзя. Вотъ выстроились ряды для смотра. Видите, какъ солнце блещетъ на длинныхъ рядахъ штыковъ? Лица ихъ сiяютъ - они делаютъ ружьемъ - вотъ идетъ генералъ; но лица его не видно изъ-за сiянiя вокругъ головы. Онъ видитъ меня, онъ улыбается мне. Это... и съ темъ именемъ на устахъ, которое привыкъ повторять съ малыхъ летъ, онъ устало вытянулся на доске - и затихъ.

Вотъ и все. И пожалуйста безъ вопросовъ: вамъ дела нетъ до того, что сталось съ барабаномъ. Это кто тамъ захныкалъ?...

Помилуй Богъ, куда же девались мои пилюли?