Сафо с Зеленых Ключей
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Сафо с Зеленых Ключей

- Войдите! - сказалъ редакторъ.

Дверь редакцiоннаго кабинета тоскливо заскрипела подъ неловкимъ и непривычнымъ напоромъ нерешительной руки. Это продолжалось до техъ поръ, пока разгневанный редакторъ сборника "Эксцельсiоръ", съ юношескимъ проворствомъ перекинувъ ногу черезъ ручку своего кресла, повернулся лицомъ къ двери. Ухватившись одной рукой за спинку кресла, не выпуская изъ другой корректурнаго листка и стиснувъ въ зубахъ карандашъ, онъ сурово взглянулъ на вошедшаго.

Гость, не взирая на свое робкое появленiе, повидимому не былъ ни мало смущенъ. Это былъ человекъ высокаго роста и казался еще выше благодаря длинной, безформенной накидке, надеваемой для защиты отъ пыли, и длинной прямой бороде, которую онъ расчесывалъ двумя пальцами, задумчиво разсматривая редактора. Мелкая красная пыль, слоями лежавшая въ складкахъ его платья и на мягкой войлочной шляпе, покрывала также густо и обувь, такъ что ступая по полу онъ оставлялъ следы своихъ подошвъ, какъ бы окруженныхъ краснымъ сiянiемъ; это обстоятельство изобличало въ немъ или местнаго обывателя, или новопрiезжаго изъ окрестностей.

- Заняты? - спросилъ онъ низкимъ и прiятнымъ голосомъ. - Я могу подождать. Продолжайте. Обо мне не заботьтесь.

Редакторъ свободной рукой указалъ ему на стулъ и снова погрузился въ корректуры. Незнакомецъ съ серьезнымъ любопытствомъ обозрелъ скудную меблировку и прочiя принадлежности редакторскаго кабинета, потомъ селъ на стулъ и устремилъ внимательный взоръ на лицо редактора, сидевшаго къ нему въ профиль. Редакторъ почувствовалъ на себе его взглядъ и, не оглядываясь, сказалъ:

- Вамъ что угодно?

- Да вы заняты. Я подожду.

- Я все утро буду такъ же занятъ. Вы говорите, я слушаю.

- Мне нужно узнать имя одной особы, которая сотрудничаетъ въ вашемъ журнале.

Редакторъ мелькомъ взглянулъ на выдвижной ящикъ правой колонки своего письменнаго стола. Именъ сотрудниковъ тамъ не было, но зато былъ револьверъ, что по традицiямъ конторы "Эксцельсiоръ" было пожалуй нужнее. До сихъ поръ ему еще не приходилось прибегать къ такимъ справкамъ ни для кого изъ подписчиковъ, однако, его юная физiономiя слегка омрачилась, онъ не безъ досады отодвинулъ корректурные листки и спросилъ: - Вамъ это зачемъ собственно нужно?

Гость такъ мало ожидалъ этого вопроса, что слегка покраснелъ и замялся. Темъ временемъ редакторъ, не сводя съ него глазъ, мысленно перебиралъ содержанiе последняго нумера "Сборника". Вся книжка носила самый мирный характеръ: не было, казалось, ни единой статейки, могущей побудить къ кровопролитiю. Однако - кто-жь его знаетъ! Несмотря на идиллическую внешность, очень можетъ быть, что этотъ господинъ замышляетъ драку. Существовало-же сказанiе, что предшественникъ настоящаго редактора безвинно погибъ отъ руки какого-то разгневаннаго профессора, явившагося въ контору съ объясненiями научнаго характера и съ геологическимъ молоткомъ въ кармане.

- Такъ какъ мы беремъ на себя ответственность за содержанiе журнала, - продолжалъ юный редакторъ съ подобающей солидностью, - то у насъ нетъ обычая разоблачать имена нашихъ сотрудниковъ. Если вамъ не нравится которая нибудь изъ статей...

- Напротивъ, нравится, - перебилъ гость все также спокойно: - мне потому и захотелось узнать, кто авторъ стихотворенiя "Подлесокъ", напечатаннаго въ последнемъ нумере за подписью "Белая Фiалка". Прелестные стихи.

Редакторъ покраснелъ и невольно оглянулся, чтобы убедиться, что не было постороннихъ свидетелей его постыднаго заблужденiя. Насмешекъ онъ боялся пуще всего на свете, а потому ему не такъ страшно было первоначальное предположенiе какъ то, что кто нибудь объ этомъ догадается.

- Да, стихи хорошенькiе, - сказалъ онъ успокоиваясь и принимая критическiй тонъ, - очень радъ, что они вамъ понравились. Но даже и при этомъ условiи, знаете ли, не имею права открывать вамъ имя этой дамы безъ ея дозволенiя. Если хотите, я напишу къ ней, спрошу.

"въ почтовую контору до востребованiя" и подписанъ двумя буквами.

Посетитель казался озадаченнымъ. - Значитъ, она не живетъ где нибудь тутъ по близости? - спросилъ онъ, неопределенно поводя рукою: - она не принадлежитъ къ вашей конторе?

Юный редакторъ просiялъ сознанiемъ своего превосходства.

- Къ сожаленiю, нетъ! - отвечалъ онъ снисходительно.

- Хотелось-бы мне какъ нибудь увидать ее, да поразспросить кое о чемъ, - продолжалъ гость все также серьезно и раздумчиво.

- Видите-ли, меня поразили собственно не то чтобы сами стихи, хотя они какiе-то певучiе и вотъ точно сами въ душу лезутъ... Правда? И не то чтобы слова были особенныя, хотя каждое слово тамъ у места и какъ разъ попадаетъ въ цель; - и не мысли, и не нравоученiе, которое она тамъ выводитъ подъ конецъ... Но самая-то эта вещь мне нравится, правда-то эта.

- Правда? - повторилъ редакторъ.

- Ну да. Я ведь тамъ бывалъ. Самъ видалъ то, что она видитъ въ этомъ подлеске: все эти искры света и теневыя пятна въ серой мгле, такъ что не можешь понять, откуда проникаютъ эти блестки сквозь лесную гущину, и только думаешь ухватить этотъ лучъ, какъ онъ ускользаетъ точно змейка или ящерица. И все, что ей тамъ слышится, какъ что-то ползетъ, вздыхаетъ, шепчется въ кустахъ, въ траве, въ папоротнике, - и я тоже это слыхалъ.

- Да вы, какъ я вижу, сами поэтъ! - воскликнулъ редакторъ съ покровительственной улыбкой.

- Я? Нетъ, я торгую лесомъ, - отвечалъ незнакомецъ простодушно: - у меня въ Мендосино лесопильная мельница. Ездишь, знаете, по лесамъ-то, присматриваешься къ деревьямъ на корню, и такъ, и этакъ пробуешь свойства ихъ узнать, ну и привыкаешь замечать. - Онъ помолчалъ и потомъ грустно прибавилъ: - Такъ вы не знаете, кто она такая?

- Нетъ, - отвечалъ редакторъ съ разстановкой, - не знаю даже и того, точно ли это женщина писала.

- Что-о?

- Да видите-ли, Белая фiалка - ведь это псевдонимъ одинаково возможный и для мужчины и для женщины, особенно если иметь въ виду сбить съ толку публику. Почеркъ, помнится, скорее мальчишескiй, чемъ женскiй.

- Нетъ! - упрямо возразилъ гость, - это не мужчина писалъ. Тамъ есть мысли такiя и словечки, которыя только женщине могутъ придти въ голову: съ птицами тамъ заговариваетъ, опасается козявокъ, боится червяковъ и ползуновъ всякихъ. Все это, согласитесь, не вяжется съ мыслью о брюкахъ и высокихъ сапогахъ... И следовательно, - прибавилъ онъ вдругъ съ прежнимъ оттенкомъ терпеливаго разочарованiя, - вы не имеете ни малейшаго понятiя о томъ, какая она изъ себя?

- Нетъ, - отвечалъ редакторъ ободрительно и подумавъ: какая однакожъ странная смесь чувствительности съ деловитостью! - прибавилъ: - По всей вероятности она совсемъ не похожа на то, что вы воображаете: это можетъ быть мать троихъ или четверыхъ ребятъ; или старая девица, содержательница меблированныхъ комнатъ; или высохшая школьная учительница, или наконецъ какой нибудь подростокъ съ школьной скамьи. У меня есть, знаете, очень миленькiе стихи отъ четырнадцатилетней девочки: рыжеволосая такая, здесь въ пансiоне учится, - заключилъ редакторъ съ профессiональнымъ хладнокровiемъ.

Посетитель посмотрелъ на него съ наивнымъ удивленiемъ неопытнаго человека; но заплативъ эту дань высшему знанiю, онъ снова впалъ въ свое серьезное, раздумчивое настроенiе, и сказалъ: - Ну, нетъ, она не изъ такихъ. Однако я васъ задерживаю, прощайте. Меня зовутъ Боуэрсъ, Джимъ Боуэрсъ, изъ Мендосино. Коли будете въ нашихъ краяхъ, заверните ко мне. А если станете писать къ этой... Белой фiалке, и она согласится, такъ вы ужь пожалуйста пришлите мне ея адресъ.

Онъ схватилъ редактора за руку и съ такой необыкновенной горячностью пожалъ ее, что у редактора рука стала тоже горячая. Затемъ онъ ушелъ и, по мере того, какъ отголосокъ его шаговъ замиралъ въ корридоре, редакторъ чуть-ли не успелъ начисто позабыть о его существованiи, съ жаромъ уткнувшись въ свои корректуры.

Вскоре однакоже до слуха его достигли изъ сеней звуки тихо напеваемой мелодiи и неспешные шаги человека, спускавшагося по лестнице изъ верхняго этажа. То и другое было нашему редактору прiятно и знакомо: это шелъ изъ своей квартиры только что вставшiй съ постели мистеръ Джекъ Гэмлинъ, ремесломъ картежникъ, а отъ природы музыкантъ: отправляясь въ ресторанъ завтракать, онъ каждое утро заходилъ въ деловой кабинетъ своего прiятеля и просматривалъ биржевую хронику.

Дверь отворилась безъ скрипа. Распространился нежный запахъ душистаго мыла, на редактора пахнуло чемъ-то свежимъ и чистенькимъ, мягкая, почти женственная рука на секунду опустилась на его плечо, легкая и стройная тень промелькнула мимо и черезъ минуту Джекъ Гэмлинъ, скомкавъ въ руке газету, брезгливо обтиралъ ею пыльное сиденье.

- Пора-бы тебе хорошенько турнуть своего конторщика, чтобы онъ держалъ комнату почище, - сказалъ онъ, переставая петь и съ отвращенiемъ глядя на красную пыль, которою мистеръ Боуэрсъ обильно усыпалъ свой путь.

и трогательнымъ свистомъ и развернулъ газету. Безукоризненно опрятный, изящный съ головы до ногъ, этотъ человекъ имелъ даръ, возставъ отъ сна въ два часа пополудни, казаться такимъ физически чистымъ и нравственно возвышеннымъ, какъ будто онъ всталъ съ зарей и умылся росой, по народному поверью.

- Жаль, что полчаса назадъ тебя здесь не было, Джекъ, - сказалъ редакторъ.

- А что, свалка была? - отозвался Джекъ съ некоторымъ интересомъ.

- Нетъ! - сказалъ редакторъ разсмеявшись и разсказалъ про только что ушедшаго посетителя, несколько преувеличивая юмористическую сторону происшествiя, по своему обыкновенiю. Но Джекъ даже не улыбнулся.

- Его следовало сразу вытолкать въ шею, - сказалъ онъ. - Какое онъ имеетъ право являться сюда выведывать дамскiе секреты, разъ что онъ самъ предполагаетъ, что это дама? Положимъ, вероятнее всего это старая ведьма съ краснымъ носомъ и взбитыми волосами, которая помощью своихъ стишковъ надеется подцепить какого нибудь молокососа, - заключилъ Джекъ, съ одинаковымъ цинизмомъ относившiйся и къ женщинамъ, и къ литературе.

- Я ему такъ и сказалъ, - заметилъ редакторъ.

- Вотъ именно этого-то и не следовало ему говорить! - возразилъ Джекъ. - Ты долженъ былъ стоять за эту женщину, какъ за мать родную. Господи! Какъ это вы не умеете порядочно издавать журналъ. Вотъ кабы я заселъ въ твое кресло, я бы тебе показалъ, какъ нужно обходиться съ публикой.

- А ты какъ-бы поступилъ, Джекъ? - спросилъ редакторъ, съ радостнымъ удивленiемъ видя, что его "герой непобедимый" поддался общечеловеческой слабости и тоже не прочь подавать советы на счетъ издательскаго дела.

- Какъ бы я поступилъ? - началъ Джекъ съ разстановкой: - во первыхъ, дитя мое, я бы не держалъ револьвера въ закрытомъ ящике, въ который за нимъ еще лазить нужно.

- Ну, а что-бы ты сказалъ?

- Да спросилъ бы, напримеръ, почемъ нынче бревна въ Мендосино, и когда онъ ответитъ, сказалъ бы, что намъ теперь ни бревенъ, ни дубинъ не требуется, - объяснялъ Джекъ съ ласковой кротостью. - Въ такихъ вопросахъ, видишь-ли, нельзя допускать ни малейшаго легкомыслiя. Писать-то ты, дружокъ мой, мастеръ, что и говорить, но положительно не умеешь поддерживать свое редакторское достоинство. Пожалуйста продолжай свою работу, я не буду мешать.

Выслушавъ наставленiе, редакторъ снова взялся за корректуру, а его прiятель опять вполголоса затянулъ прерванный романсъ, но не выдержалъ и черезъ несколько минутъ спросилъ: - Где у тебя это стихотворенiе, чортъ бы его дралъ?

Редакторъ, не отрываясь отъ работы, помахалъ карандашемъ въ ту сторону стола, где лежала не разрезанная книжка сборника "Эксцельсiоръ".

- Чтожь ты думаешь, я читать стану, что-ли? - сказалъ Джекъ обиженнымъ тономъ: - Разскажи просто, о чемъ тамъ писано. Ты редакторъ, я думаю это твое дело.

Но юный литераторъ, серьезно озадаченный какими-то сложными опечатками, въ которыхъ не могъ доискаться смысла, сморщилъ брови и нетерпеливо отмахнулся темъ же карандашемъ. Джекъ вздохнулъ и взялъ со стола книжку сборника.

Наступило продолжительное молчанiе, прерываемое лишь шуршанiемъ бумаги и скрипенiемъ кресла, на которомъ по временамъ съ досадой поворачивался редакторъ. Солнце зашло въ комнату и протянуло пыльный лучъ отъ окна черезъ письменный столъ. Джекъ давно пересталъ и петь, и свистать. Наконецъ редакторъ съ удовольствiемъ крякнулъ, отложилъ последнiй корректурный листъ и оглянулся.

Джекъ Гэмлинъ уже не читалъ. Закинувъ одну руку за спинку дивана, а другой держа закрытую книгу, онъ придерживалъ въ ней своимъ тонкимъ указательнымъ пальцемъ страницу, чтобы не смешать. Его изящный профиль и темныя ресницы были подняты и обращены къ окну.

Видя столь необычную задумчивость, редакторъ улыбнулся и преспокойно спросилъ:

- Ну, какъ они тебе понравились?

Джекъ всталъ, обдернулъ обеими руками свой белый жилетъ и подошелъ къ столу. Его дерзкiе глаза сiяли, но были полузакрыты. Онъ облокотился на столъ и, глядя на прiятеля сверху внизъ, сказалъ тихо:

- Точь въ точь какъ мистеръ Боуэрсъ у меня спрашивалъ! - заметилъ редакторъ.

- А ну его къ чорту, этого Боуэрса!

- Вероятно, и ты желаешь, чтобы я къ ней написалъ и попросилъ позволенiя дать тебе ея адресъ? - спросилъ редакторъ съ удвоенной серьезностью.

- Нетъ, - сказалъ Джекъ хладнокровно, - черезъ неделю я самъ тебе сообщу ея адресъ, а ты за это угости меня завтракомъ. Мне было-бы прiятно сознавать, что и я могу иметь заработокъ по литературной части. Если-же я не дамъ тебе адреса, то обязуюсь угостить тебя обедомъ. Хорошо?

- Идетъ! - сказалъ редакторъ. - А ты пока ничего о ней не знаешь!

- Ровно ничего. А ты?

- Да только то, что я тебе говорилъ.

- Ладно. До свиданiя.

И Джекъ, надевъ на бекрень свою шелковую шляпу, такъ что она едва держалась на его кудряхъ, легкою поступью вышелъ изъ комнаты.

Глядя на его удаляющуюся красивую фигуру и прислушиваясь въ мелодическому свисту, раздавшемуся тотчасъ за дверью, редакторъ подумалъ, что обещанный обедъ едва-ли состоится.

Темъ не менее онъ съ новымъ усердiемъ принялся за свои однообразныя занятiя. Но съ уходомъ Джека прошла какъ будто и вся поэзiя дела. Приходилъ факторъ типографiи, потомъ издатель; они вели разговоры чисто практическаго характера. Наконецъ пришла почта. Перебирая письма, редакторъ увиделъ на одномъ изъ конвертовъ тотъ самый некрасивый и мальчишескiй почеркъ, которымъ было написано анонимное стихотворенiе. Онъ съ большимъ интересомъ разорвалъ обложку: она заключала въ себе еще одно стихотворенiе и кроме того на отдельномъ лоскутке бумаги письмо, гораздо длиннее предыдущаго, но за тою же подписью. Редакторъ развернулъ сначала письмо и вотъ что онъ прочелъ съ возростающимъ удивленiемъ:

"Господинъ редакторъ! Я вижу, что вы поместили мои стихи, но не вижу того, что должно бы за этимъ следовать. Можетъ быть, вы не знаете куда посылать? Такъ я вамъ сообщу. Присылайте деньги черезъ курьерскiй дилижансъ Уэльса и Фарго въ почтовую контору "Зеленыхъ Ключей", подъ No 47; тамъ я и получу, потому что не хочу, чтобы мои родные знали. У насъ дома чопорны и пожалуй найдутъ унизительнымъ писать для журналовъ за деньги. Пришлите по разсчету, сколько обыкновенно платится за стихи. Не думаете ли вы, что я вамъ даромъ стану стихи писать? Очень ошибаетесь.

"P.S. Если у васъ за стихи платы не полагается, прошу возвратить мне прилагаемую поэму. Она ничуть не хуже предыдущей, а написать ее было не легче той. Понимаете? Ну то-то-же, знайте нашихъ.

Редакторъ подумалъ, что присланная поэма должна быть какой-нибудь фарсъ и поспешилъ развернуть рукопись. Но нетъ! Съ первыхъ же строкъ на него опять пахнуло темъ умственнымъ спокойствiемъ, изяществомъ образовъ и чистотой воображенiя, которыми отличалась первая рукопись. И однако почеркъ везде былъ одинъ и тотъ-же: имъ были написаны и оба прелестныя стихотворенiя, и странное письмо.

Ужь не вздумалъ-ли кто-нибудь подшутить надъ нимъ, не присылаютъ-ли ему чужихъ стиховъ, прежде напечатанныхъ? Да нетъ, сейчасъ видно, что это стихотворенiя не только оригинальныя, но такъ сказать туземныя и притомъ новыя, хотя въ нихъ встречаются некоторыя старо-англiйскiя слова, употребляемыя теперь только въ юго-западныхъ штатахъ северной Америки. Ему и прежде казалось, что почеркъ очень не гармонируетъ съ текстомъ и что ради полной анонимности авторъ вероятно прибегаетъ въ помощи переписчика. Но какъ же согласить это нелепое, грубоватое и корыстное письмо съ темъ духовнымъ изяществомъ, которымъ пропитаны обе поэмы. Возможно-ли, чтобы одно и тоже лицо было ихъ авторомъ? Редакторъ криво усмехнулся и подумалъ о посетившихъ его въ то утро Боуэрсе и Джеке. Его поразило между прочимъ то, какъ онъ самъ верно угадалъ, расписывая сильно заинтересованному Боуэрсу вероятное несоответствiе внешнихъ качествъ поэтессы съ ея талантомъ.

Однако, хорошо ли будетъ скрыть это обстоятельство отъ Джека? Принимая во вниманiе предложенное имъ пари, это пожалуй нечестно. Впрочемъ, едва-ли одно рыцарское благородство понудило редактора позвонить слугу и послать справиться, дома-ли мистеръ Гэмлинъ; гораздо проще предположить, что въ немъ шевельнулась довольно обыкновенная мысль; посмотримъ, какую-то рожу вытянетъ Джекъ, прочтя такое письмецо!

Когда слуга ушелъ наверхъ, редакторъ селъ къ столу и поспешно написалъ следующее:

"Милостивая государыня! Вы столь-же правы какъ и великодушны, предположивъ, что только незнанiе вашего адреса причиною, что издатель еще не доставилъ вамъ гонорара за ваши превосходные стихи. Съ этою-же почтой вы получите что следуетъ указаннымъ вами способомъ. Такъ какъ ваше стихотворенiе пользуется заслуженнымъ успехомъ, ко мне обращались съ просьбою сообщить вашъ адресъ. Еслибы вамъ угодно было доставить его мне, я бы счелъ за большую для себя честь такое доказательство вашего доверiя. Впрочемъ, решенiе этого вопроса всецело зависитъ отъ вашей доброй воли и личныхъ соображенiй. Съ величайшимъ удовольствiемъ принимаю вторичное произведенiе "Белой Фiалки" и пользуюсь случаемъ засвидетельствовать вамъ, милостивая государыня, свое совершенное уваженiе.

Въ ту минуту, какъ онъ складывалъ письмо, слуга возвратился и доложилъ, что мистера Гэмлина нетъ дома и даже, по уверенiю Пэта (стараго негра, слуги мистера Гэмлина), съ часъ тому назадъ его баринъ отправился на несколько дней "за городъ".

- Не сказалъ, куда уехалъ? - осведомился редакторъ.

- Нетъ, сэръ; Пэтъ ничего не знаетъ.

- Ну, хорошо. Ступай, снеси вотъ это издателю.

Редакторъ написалъ адресъ на письме, нацарапалъ несколько гiероглифическихъ знаковъ на памятномъ листве, вырвалъ его изъ книжки и все вместе передалъ слуге.

Спустя часъ времени онъ самъ пришелъ къ издателю и сказалъ ему довольно небрежно:

- Следующая книжка у меня почти готова. Мне бы хотелось отдохнуть, уехать дня на два.

- И отлично, - сказалъ издатель, - отдыхайте на здоровье. Куда думаете съездить?

- Да еще самъ не знаю. Не решилъ.

- Ого! - крикнулъ Джекъ Гэмлинъ.

Онъ осадилъ свою лошадь на краю крутого обрыва. То было тесное горное ущелье, шириной небольше пятидесяти футовъ, но глубиной не меньше двухсотъ, служившее русломъ горной речке, которая то тихо скользя, то быстро перебегая, то звучно падая, достигала самаго дна разселины и тамъ терялась въ однообразномъ, неумолкаемомъ рокоте. Две высокiя сосны, росшiя на противуположномъ краю обрыва, вывороченныя съ корнями, повалились поперегъ ущелья: одна изъ нихъ, прямая и стройная какъ стрела, зацепилась верхними ветвями за верхушку клена, росшаго по сю сторону ущелья, и образовала нечто въ роде воздушнаго моста, по которому въ эту самую минуту безтрепетно перебирался мальчикъ летъ четырнадцати. Къ нему и относилось восклицанiе мистера Гэмлина.

Мальчикъ остановился на полдороге черезъ пропасть и взглянувъ сверху внизъ на всадника, хладнокровно отозвался: - Ну такъ что-же, что ого?

- Разве нетъ другой дороги черезъ эту чортову дыру, или вы ее всемъ другимъ предпочитаете? - продолжалъ Гэмлинъ очень серьезно.

Мальчикъ приселъ верхомъ на ветку и, болтая босыми ногами надъ бездной, вперилъ критическiй взглядъ на собеседника. Джекъ для этого случая изменилъ несколько свою внешность: вместо обычнаго щегольского костюма, предписаннаго современною модой, онъ оделся на подобiе испанскаго вакэро, т. е. наделъ широчайшiе белые штаны съ мелкими сборками, пунцовый широкiй кушакъ, куртку и сомбреро (широкополую черную испанскую шляпу), что было чрезвычайно живописно и сидело на немъ гораздо красивее, чемъ на настоящемъ вакэро. Мальчикъ не отвечалъ. Это удивило и даже обидело мистера Гемлина, который всегда гордился своимъ уменьемъ ладить съ женщинами, ребятами, лошадьми и всякими вообще неразумными существами. Однако, онъ улыбнулся и промолвилъ спокойно:

- Подите-ка сюда, Джорджъ Уашингтонъ; мне нужно съ вами потолковать.

Мальчикъ не сталъ оспаривать столь лестнаго, хотя и невозможнаго титула, но, подобравъ ноги, всталъ на сосновый стволъ и перебравшись до его вершины, перелезъ на кленъ. Тутъ онъ съ ловкостью настоящей белки сталъ спускаться внизъ, то перескакивая съ одной ветки на другую, то хватаясь за нихъ руками и перемахиваясь на лету, и вскоре совершенно легко и свободно очутился на земле. При близкомъ разсмотренiи оказалось, что онъ красивый мальчикъ, впрочемъ, настолько загорелый и покрытый веснушками, что его овальное лицо напоминало какое-то птичье яичко. Джекъ Гэмлинъ тотчасъ подумалъ, что этотъ мальчикъ вполне кстати въ такой обстановке и составляетъ столь же необходимую черту этой лесной чащи, какъ и журчанье невидимаго ручья, и бархатныя тени, трепетавшiя на лоснящейся шкуре его белой лошади, и этотъ жаркiй воздухъ, напоенный запахомъ лавроваго дерева. Если бы мистеръ Гэмлинъ имелъ более определенныя понятiя насчетъ лесныхъ фавновъ и дрiадъ, онъ вероятно не усомнился бы въ возможности встретить ихъ именно тутъ.

- Я не разслышалъ, что вы тамъ говорили, генералъ? - заметилъ онъ съ утонченной любезностью, - но ваша установившаяся репутацiя мне порукой, что вы не изволили соврать. Изъ этого я могу заключить, что другой переходъ черезъ эту пропасть существуетъ?

- А вы не съумеете его отыскать! - сказалъ онъ лукаво.

- Да ведь и вы не нашли-бы вотъ этого доллера, кабы я вамъ не помогъ.

Съ этими словами мистеръ Гэмлинъ нагнулся къ своему левому стремени и указалъ на землю, где въ траве такъ и заблестелъ новенькiй доллеръ. Это былъ одинъ изъ его фокусовъ, который всегда удавался, доставляя притомъ великое удовольствiе и выгоду ребятишкамъ, а иногда немалый конфузъ и даже проигрышъ старшимъ.

Мальчикъ подхватилъ монету и сказалъ, указывая вдаль:

- Вонъ тамъ, повыше, будетъ спускъ и можно переехать на ровное место; это отсюда почти за милю, но дорога все лесомъ, чрезъ трущобу и кустарникъ, тамъ вотъ какой высокiй, да частый!

- Кустарникъ?

- Ну да, чаща такая. Вотъ это! - и мальчикъ указалъ на группу папоротника, разросшагося въ тени кленовъ.

- О, подлесокъ?

- А я говорю чаща, - проговорилъ мальчикъ упрямо. - Вы-то еще могли-бы пройдти, кабы захотели; а лошадь - ни за что. Вамъ куда нужно?

- Можете себе представить, Джорджъ,--сказалъ мистеръ Гэмлинъ, лениво перекидывая правую ногу и садясь бокомъ на седле, чтобы удобнее было разговаривать: - какъ это ни странно, а ведь я и самъ не знаю куда мне нужно. Что-бы вы мне присоветовали на этотъ счетъ, скажите пожалуйста. У васъ должны быть на все такiе широкiе взгляды, ну, такъ вотъ, съ вашей обще-государственной точки зренiя, какъ мне быть?

Думая, что собеседникъ его не въ своемъ уме, мальчикъ еще разъ подозрительно взглянулъ на доллеръ, но убедившись, что онъ не поддельный, спряталъ его въ карманъ и повернулся, чтобы уйти.

- Куда-же вы! - вскричалъ Гэмлинъ, перекидывая правую ногу обратно въ стремя съ проворствомъ записного наездника и давая шпоры коню.

- Я иду въ Зеленые Ключи, вонъ туда, за ту гору, за две мили отсюда. Я тамъ живу.

- А-а! - сказалъ Джэкъ съ задумчивой серьезностью. - Ну, прощайте, пожалуйста кланяйтесь отъ меня вашей сестре!

- У Джорджа Уашингтона сестеръ-то не было! - возразилъ мальчикъ, хитро улыбаясь.

- Неужели я такъ ошибся? - сказалъ Гэмлинъ, горестно потирая лобъ рукою: - Но у васъ по крайней мере есть сестра. Такъ вотъ, кланяйтесь ей отъ меня.

- Которой-же поклониться? Ведь у меня ихъ четыре, - сказалъ мальчикъ, лукаво поглядывая на незнакомца.

- Той, которая такъ на васъ похожа, - отвечалъ Гэмлинъ не задумываясь. - А где же та трущоба, о которой вы говорили?

- Ступайте все прямо вдоль обрыва, до того места, где бревна скатываютъ, тутъ и есть повертка въ лесъ. Только я вамъ говорю, недалеко уедете. Все равно придется повернуть назадъ, такъ ужь лучше поезжайте кругомъ, по опушке леса: тутъ будетъ тропинка, она выведетъ васъ на большую дорогу, а тамъ ужь недалеко и почтовая контора Зеленыхъ Ключей, и новая гостинница. Вамъ наверное туда и надо? - заключилъ мальчикъ раздумчиво и прибавилъ съ уверенностью: - которые прiезжаютъ сюда съ ружьями, да съ удочками, всегда ужь тамъ останавливаются.

- Ну да и тамъ, и еще у почтовой конторы, - сказалъ мальчикъ. - Она теперь скоро проедетъ.

- Это тотъ дилижансъ, что идетъ изъ Санта-Крусъ? - сказалъ Гэмлинъ, - онъ ужъ проехалъ. Съ полчаса тому назадъ, я его встретилъ вонъ тамъ, за горой.

Мальчикъ тревожно привскочилъ на месте и по лицу его мелькнуло выраженiе безпокойства. - Подите вы! - сказалъ онъ смущенно улыбаясь: - не можетъ этого быть, для почты еще рано!

- Но я же вамъ говорю, что самъ виделъ карету, - подтвердилъ Гэмлинъ, забавляясь произведеннымъ впечатленiемъ. - Вы гостей что-ли поджидаете? Эй, да куда-же вы убежали? Погодите!

Но мальчикъ юркнулъ въ чащу какъ зверекъ и мигомъ исчезъ изъ вида. Послышался легкiй шелестъ и шорохъ, и затемъ все стихло. Журчанiе ручья на дне ущелья снова стало слышнее, потомъ въ лесу раздалось постукиванiе птичьяго клюва о древесный стволъ и мистеръ Гэмлинъ снова очутился въ полномъ одиночестве.

- Интересно бы знать, что у него, родители что-ли должны воротиться съ этимъ дилижансомъ? - раздумывалъ онъ лениво, - а онъ ушелъ изъ дому украдкой? Похоже на то, что удралъ какую-то штуку, либо взялся кому-нибудь подслужиться. Будь онъ постарше, я-бы подумалъ, что онъ въ стачке съ бродягами, подстерегаетъ для нихъ почтовую карету. Экое право несчастiе, что онъ улизнулъ въ ту самую минуту, какъ мне удалось кое-что изъ него вытянуть.

Мистеръ Гэмлинъ посмотрелъ на часы и поправился въ седле.

- Четыре часа. Попробовать разве проехать лесомъ?.. Надо-же посмотреть, что этотъ чертенокъ называетъ трущобой. А можетъ быть по дороге попадется какой-нибудь сарай или местный обыватель.

Порешивъ на этомъ, мистеръ Гэмлинъ пустилъ коня по узкой тропинке вдоль обрыва, указанной ему мальчикомъ. Онъ ехалъ, имея въ виду все ту же единственную цель, которая привела его накануне въ эту местность, а именно - узнать, кто скрывается подъ именемъ Белой Фiалки. Онъ напалъ на следъ, и должно сознаться, что для всякаго другого такой следъ показался бы ничтожнымъ. Дело въ томъ, что въ напечатанномъ стихотворенiи онъ подметилъ чисто местное названiе одного растенiя и узналъ, что оно водится на очень ограниченномъ пространстве, на южныхъ склонахъ приморскаго хребта; самое же названiе было несомненно французскаго происхожденiя и следовательно принадлежало или креоламъ, или обитателямъ мексиканскаго побережья. Такимъ образомъ выходило, что нужно искать какихъ нибудь выходцевъ изъ Луизiаны или изъ Миссиссипи, поселившихся въ лесахъ поблизости отъ вершины южной цепи. Благодаря тому, что все они отъ природы страстные игроки, Джекъ со многими изъ нихъ былъ лично знакомъ. Впрочемъ, въ настоящемъ случае онъ действовалъ чисто на удачу, твердо веря, что фортуна, будучи дамскаго пола и следовательно благосклонна къ людямъ его пошиба, и на сей разъ ему поблагопрiятствуетъ.

Вскоре онъ достигъ до "катка", т. е. слегка сложеннаго углубленiя въ склоне, по которому скатываютъ съ горы бревна. Это место было очень скользко, притомъ во избежанiе пней и каменьевъ значительно уклонялось въ сторону; спускаться и подыматься верхомъ по этой стремнине была задача не легкая и Гэмлинъ былъ настолько озабоченъ этимъ, что даже прекратилъ на время свое обычное посвистыванiе. Черезъ полчаса крутой спускъ и подъемъ кончились, местность выдалась ровная и глазамъ его представился крайне оригинальный видъ.

Тропинка привела его въ лесъ. Вся почва на далекое пространство представляла сплошное, неподвижное море папортниковъ, настолько высокихъ, что они съ обеихъ сторонъ доходили до боковъ его лошади. Стройные древесные стволы выступали изъ этой чащи подобно высокимъ колоннамъ, подножiя которыхъ терялись въ папортнике, а верхушки въ свою очередь образовали такой непроницаемый лиственный шатеръ, что сверху ни одинъ лучъ солнца не могъ пробраться сквозь гущину и все освещенiе было лишь съ боковъ, то есть черезъ то пространство, которое оставалось между папортникомъ внизу и древесными шатрами вверху. Благодаря высоте деревьевъ, это пространство образовало полосу, шириною около пятидесяти футовъ, чрезъ которую въ промежуткахъ между стволами отлично виденъ былъ окружающiй горизонтъ. Такъ какъ лесъ расположенъ былъ на самой вершине горнаго кряжа, это боковое освещенiе стройныхъ стволовъ придавало пейзажу характеръ глубочайшаго уединенiя и торжественности; это былъ точно храмъ, издревле воздвигнутый давно забытыми руками. Какъ ни высоки были эти деревья, но вышина ихъ скрадывалась гущиною подлеска и обширностью занимаемаго ими пространства: вдали казалось, что вершины сливаются съ подножiемъ. Согласно указанiямъ мальчика, тропинка вскоре прекращалась и лошадь по брюхо ушла въ зеленое море папортниковъ. Но мистеръ Гэмлинъ этимъ не смутился: не взирая на препятствiя ему захотелось испытать, что будетъ дальше и, наметивъ впереди особенно крупный древесный стволъ, приходившiйся повидимому посредине этой рощи, онъ направился къ нему. Тонкая листва папортниковъ послушно подавалась вправо и влево, задевая его колени и бока лошади тысячью нежныхъ зеленыхъ пластинокъ и тотчасъ снова выпрямляясь вследъ за его проездомъ, какъ бы съ намеренiемъ уничтожить его следы и не дать ему воротиться темъ же путемъ. Но обычная удача и тутъ не покинула его. Сидя верхомъ на лошади, онъ увиделъ то, чего вероятно не доводилось замечать не только подростку, но и вообще пешеходамъ, а именно, что растительность не везде одинаково густа, что проезжая слегка зигзагами можно выбирать более открытыя места, конечно не теряя изъ вида заранее намеченнаго дерева. Наконецъ онъ достигъ его и остановилъ усталую лошадь. Съ самой той минуты, какъ онъ вступилъ подъ сень этого леса, имъ овладела странная мысль: ему казалось, что все окружающее ему уже знакомо, какъ будто онъ уже раньше виделъ это и поддавался темъ же впечатленiямъ. Такъ и есть! Ему вспомнилось стихотворенiе: вотъ тотъ "подлесокъ", который описывала неизвестная поэтесса, тотъ самый сумракъ вверху и снизу, тотъ странный светъ, который вместе съ ветромъ врывается сбоку, таинственная жизнь проникающая всю эту роскошную путаницу только ей одной известная, - все это здесь, и даже больше того: вотъ та самая атмосфера, которая создала жалобную мелодiю ея певучаго стихотворенiя. Изъ этого не следуетъ заключать, что мистеръ Гэмлинъ вполне верно угадалъ настроенiе автора и усмотрелъ въ ея стихахъ то именно, что представлялось ея воображенiю. Но у него была натура отзывчивая и впечатлительная, онъ былъ тронутъ и по обыкновенiю отвелъ себе душу пенiемъ. Онъ зналъ одну старинную мелодiю, которая казалась ему вполне подходящею къ некоторымъ строфамъ этого стихотворенiя и ему захотелось испробовать эффектъ такого соединенiя въ этой глуши. Сначала онъ потихоньку напевалъ себе подъ носъ, потомъ разошелся, запелъ смелее, и голосъ его, разливаясь подъ сводами великолепной колоннады, наполнилъ ее мелодiей также легко и свободно какъ светъ, струившiйся въ нее съ боковъ. Сидя верхомъ на своей белой лошади, которая только головой выставлялась изъ зеленой гущины папоротниковъ, слегка сдвинувъ шляпу на затылокъ, съ головой приподнятой вверхъ и обрамленной вьющимися кудрями, опоясанный краснымъ кушакомъ, составлявшимъ единственное яркое пятно на фоне безконечной темной зелени, Джекъ являлся настоящимъ певцомъ этой заповедной чащи и, вероятно, казался въ ней более на месте, чемъ сама поэтесса. Такова была особенность Джека Гэмлина: мы уже упомянули, что заимствованный имъ костюмъ испанскихъ вакэро шелъ къ нему гораздо больше чемъ къ нимъ; такъ и теперь онъ далеко перещеголялъ и даже заставилъ притихнуть несколькихъ голубыхъ соекъ, которыя доселе справедливо считали себя законными хозяйками этихъ местъ: и съ виду онъ былъ куда красивее ихъ, и голосъ у него былъ несравненно слаще и прiятнее.

Открытый горизонтъ на западной стороне началъ окрашиваться румяными отблесками заката, когда мистеръ Гэмлинъ повернулъ свою отдохнувшую лошадь въ ту сторону. Онъ заметилъ, что лесъ въ этомъ направленiи становится все реже и, проехавъ некоторое время, съ удовольствiемъ различилъ звукъ колесъ, катившихся по дороге, изъ чего можно было заключить, что не далеко та большая дорога, о которой говорилъ мальчикъ. Такъ какъ онъ уже отдумалъ переправляться на другой берегъ ручья, онъ счелъ за лучшее последовать совету своего беглаго прiятеля и направиться къ Зеленымъ Ключамъ. Но ему не хотелось разставаться съ лесомъ и, остановившись на опушке, онъ еще и еще заглядывалъ въ его очаровательную глубь. Такъ какъ стихотворенiе не шло у него изъ ума, ему раза два почудилось, что желтоватое море пышныхъ травъ, дышущее скрытой жизнью, таинственно волнуется и даже какъ будто тамъ и сямъ потрясаетъ своими перистыми верхушками. Какъ бы то ни было, онъ задержался на окраине леса такъ долго, что заходящее солнце захватило его своими лучами. Сначала при повороте лошади свернула узорчатая уздечка, потомъ пунцовый шарфъ и серебряныя пуговки, затемъ блеснули серебряныя стремена и красавецъ ускакалъ.

Съ минуту неподвижная внутренность леса озарялась ровнымъ светомъ. Потомъ чаща золотистаго подлеска действительно заколыхалась и изъ нея показалась другая человеческая фигура. Ибо съ той минуты какъ онъ въехалъ въ лесъ, женщина, тщательно окутанная платкомъ до неузнаваемости, не спускала съ него изумленнаго, восхищеннаго взора, следила за нимъ шагъ за шагомъ, по мере того, какъ онъ подвигался впередъ; когда же онъ останавливался, то и она, затаивъ дыханiе и прячась въ папортнике, смотрела на него слегка раздвигая листья, чтобы лучше видеть. Когда онъ поворотилъ лошадь, она бегомъ побежала на западъ, продолжая кутаться въ платокъ и пряча лицо, чтобы еще хоть разъ посмотреть на удалявшагося всадника. Потомъ, испустивъ протяжный вздохъ, она снова углубилась въ чащу и скрылась въ лесу.

Минутъ черезъ двадцать мистеръ Гэмлинъ придержалъ коня. Въ глубине тенистой тропинки, пересекавшей дорогу, онъ заметилъ колыханiе двухъ быстро удаляющихся светлыхъ кисейныхъ платьевъ. Не теряя ни минуты, онъ свернулъ съ большой дороги и погналъ лошадь вследъ за этими двумя фигурами.

Подъехавъ къ нимъ довольно близко, онъ увиделъ, что это две очень молодыя, стройныя девушки, шедшiя подъ руку и все время толкавшiя другъ друга съ зеленой муравы на пыльную дорожку; оне до того углубились въ эту невинную забаву, что не слыхали, какъ онъ подъехалъ. Обе испускали легкiй визгъ и то та, то другая обиженнымъ тономъ восклицали: - Синти, какая-же ты! - Ну, полно, Юнайсъ, перестань! - Это, наконецъ, нехорошо съ твоей стороны! и т. д. Придержавъ лошадь и заставивъ ее легкою рысью проехать какъ можно ближе въ изгороди, Джекъ обогналъ девушекъ и съ озабоченнымъ, солиднымъ выраженiемъ лица приподнялъ передъ ними шляпу. Но даже и мелькомъ взглянувъ на нихъ при этомъ, онъ успелъ разсмотреть, что обе хорошенькiя и у одной верхняя губка такая же коротенькая, какъ у его юнаго проводника. Проехавъ еще сотню шаговъ, онъ прiостановился, какъ-бы въ нерешимости посмотрелъ вдаль и, поворотивъ лошадь, поехалъ обратно. Лицо его выражало самое невинное, почти детское недоуменiе. Девушки, между темъ прижавшись другъ къ другу, очевидно, обменивались восторженными замечанiями по поводу только-что промелькнувшаго блестящаго виденiя и возвращенiе его застало ихъ врасплохъ. Видя, что онъ приближается, девушка съ короткой губкой спрятала эту интересную особенность, равно какъ и остальное розовое личико за плечо своей товарки, а эта последняя приняла горделивую осанку, выпрямилась и съ очаровательной, хотя, быть можетъ, не совсемъ искренней строгостью, взглянула на красиваго молодца. Очевидно, она была старше "коротенькой губки".

Джекъ умелъ быть безгранично дерзокъ съ мужчинами; но относительно женщинъ онъ понималъ, что ему выгоднее принимать тонъ смиренный и молящiй, ибо иначе ему не простятъ его исключительной и поражающей наружности. Одни некрасивые и обыкновенные мужчины могутъ безнаказанно проявлять свою самоуверенность въ присутствiи женщинъ. А потому нашъ лицемеръ опустилъ свои черныя ресницы и проговорилъ не только съ смущеннымъ, но почти съ печальнымъ видомъ:

- Простите меня, я кажется сбился съ дороги. Мне бы нужно проехать къ Зеленымъ Ключамъ.

- Куда бы вы ни ехали, ваша дорога не тутъ пролегаетъ, - сказала молодая особа, решившаяся повидимому разсматривать каждую изъ прелестей Джека, какъ особую для себя обиду. - Во всякомъ случае, это не большая дорога, а частная.

бы у самаго вашего дома, - прибавилъ онъ невинно.

- Две мили! Да вы сiю минуту могли какъ разъ упереться въ наши ворота, - живо подхватила девушка съ короткой губкой. Старшая толкнула ее локтемъ и заставила снова юркнуть за свое плечо, где она и пребывала въ ожиданiи, покуда ея покровительница сразитъ дерзкаго пришельца новымъ строгимъ замечанiемъ.

Но увы! Не всегда найдешь готовый ответъ. Девушка молчала, а Джекъ выражалъ на своей физiономiи полнейшее отчаянiе. Однако онъ воспользовался наступившею паузой и сказалъ:

- Съ моей стороны это было непростительной глупостью, темъ более, что вашъ братъ - (онъ взглянулъ при этомъ на "короткую губку") - очень обстоятельно объяснялъ мне, какъ проехать.

Девушки быстро переглянулись. - О, Бобъ! - сказала старшая, - еще-бы, что онъ понимаетъ!

- Онъ даже очень понимаетъ, - возразилъ Джекъ спокойно, - и далъ мне много полезныхъ указанiй. Такъ, напримеръ, только благодаря ему я получилъ возможность посетить тотъ знаменитый лесъ, съ подлескомъ изъ папоротника, что мили за две отсюда. Вы знаете, тотъ лесъ, о которомъ еще стихи написаны?

Онъ попалъ въ цель. Короткая губка прыснула со смеху, вымазала рядъ жемчужныхъ зубовъ и невольно ухватила свою товарку за плечи. Старшая нахмурила красивыя брови и сказала:

- Юнайсъ, что съ тобой? Перестань!

Но Гэмлину показалось, что она слегка побледнела.

- Ну, конечно, вы знаете, - заговорилъ онъ поспешно, - объ этомъ стихотворенiи теперь все говорятъ. Какъ, бишь, тамъ сказано, дай Богъ память... ахъ, да, вспомнилъ! - И красавецъ, озабоченно сморщивъ брови, сталъ также мелодично декламировать стихи, какъ онъ въ лесу пелъ ихъ.

"Короткая-Губка" решительно не могла долее скрывать своего радостнаго возбужденiя. Какое неожиданное, невероятное происшествiе! Она заранее наслаждалась мыслью о томъ, какъ станетъ разсказывать про это у себя дома: какъ оне шли по дороге и вдругъ встречаютъ молодого человека, самаго красиваго, какого только можно себе представить! И этотъ молодой человекъ, совершенно имъ незнакомый, остановился среди дороги и, какъ ни въ чемъ не бывало, началъ съ ними разговаривать, да еще стихи декламировалъ ея сестре! Ну разве это не романъ? И даже гораздо лучше, чемъ въ романахъ пишутъ. А Синтiя всемъ этимъ какъ будто недовольна. Ну не глупо-ли?...

Все это Джекъ подметилъ и сообразилъ. Онъ успелъ таки собрать довольно много сведенiй для перваго раза и порешилъ, что покаместъ достаточно и того. Онъ подобралъ уздечку.

- Чрезвычайно благодаренъ вамъ, миссъ Синтiя, и вашему брату также, - сказалъ онъ, скромно опустивъ глаза; но потомъ вдругъ озарилъ девушекъ прощальнымъ взглядомъ и улыбкой, и прибавивъ: - Только не сказывайте Бобу, что я прозевалъ поворотъ! - онъ ускакалъ прочь.

Чрезъ полчаса онъ подъехалъ къ гостиннице Зеленыхъ. Ключей. Въ воротахъ станцiоннаго двора онъ увиделъ только-что прибывшую почтовую карету: задержанная въ горахъ дурною дорогой, почта, очевидно, запоздала. Джекъ вспомнилъ про Боба и, вглядевшись въ толпу, собравшуюся на подъезде станцiи, убедился что его тутъ нетъ. За то минуту спустя онъ его заметилъ у входа въ почтовую контору и тотчасъ же последовалъ за нимъ. Войдя въ почтовое отделенiе, Гэмлинъ увиделъ, какъ Бобъ подошелъ къ одному изъ занумерованныхъ шкапиковъ у окна, отперъ его своимъ ключомъ и вытащилъ оттуда письмо и маленькую посылку. Несколькихъ секундъ было достаточно, чтобы разобрать, что на конверте стоялъ печатный адресъ редакцiи Сборника "Эксельсiоръ". Счастiе продолжало благопрiятствовать мистеру Гэмлину: теперь онъ узналъ почти все, что ему было нужно. Въ глазахъ его сверкнулъ недобрый огонекъ, но онъ постарался придать своему лицу самое безмятежное выраженiе и пошелъ вследъ за мальчикомъ, который темъ временемъ разорвалъ обложку посылки, заглянулъ въ нее, поспешно спряталъ свертокъ въ карманъ и бросился въ выходу. Когда онъ выскочилъ на улицу, мистеръ Гэмлинъ незаметно приблизился къ нему и хлопнулъ его по плечу. Мальчикъ быстро обернулся и взглянулъ ему въ лицо. Но физiономiя мистера Гэмлина ничего не выражала, кроме ленивой веселости.

- Здорово, Бобъ. Куда Богъ несетъ?

Мальчикъ удивился, что незнакомецъ назвалъ его по имени и, недоверчиво помолчавъ, отрезалъ: - Домой!

- Ага, туда значитъ? - сказалъ мистеръ Гэмлинъ, небрежнымъ жестомъ указавъ въ ту сторону. - Что-жь, я такъ и быть провожу васъ до перекрестка.

Мальчикъ украдкой взглянулъ на боковую тропинку, которая вилась мимо кузницы за несколько шаговъ подальше Мистеръ Гэмлинъ понялъ, что Бобъ намеревается дать тягу и потому, небрежно взявъ его подъ руку, немедленно приступилъ къ решительнымъ переговорамъ.

- Бобъ, - началъ онъ торжественно, - когда мы съ вами встретились сегодня утромъ, ведь я не зналъ, что имею честь разговаривать съ поэтомъ, то есть съ самимъ знаменитымъ авторомъ стихотворенiя "Подлесокъ".

- Видите-ли, въ чемъ дело, - продолжалъ онъ: - редакторъ-то мне прiятель, и онъ побоялся, какъ бы его посылка не попала въ чужiя руки; потому что ведь вы своего имени не объявили; вотъ онъ и просилъ меня съездить сюда посмотреть, ладно-ли это обойдется. И такъ какъ вы еще очень молоды, даромъ что такой талантливый писатель, я думаю проводить васъ до дому и взять съ вашихъ родныхъ росписку въ полученiи. Ладно, ведь такъ хорошо будетъ?

Мальчикъ до того испугался и казался такимъ несчастнымъ, что мистеръ Гэмлинъ съ удивленiемъ прiостановилъ его и, глядя ему въ глаза, протяжно свистнулъ.

- Кто вамъ сказалъ, что это мое? Что вы такое говорите? Пустите меня, пустите! - говорилъ мальчикъ прерывающимся голосомъ, задыхаясь отъ страха и ярости.

- Бобъ, - молвилъ мистеръ Гэмлинъ также спокойно, но совсемъ другимъ тономъ, - это что-жь такое ты затеялъ?

Мальчикъ опустилъ голову и упорно молчалъ.

- Ну! Говори сейчасъ. Сказывай, кого надуваешь?

- Не ваше дело. Это все промежь насъ, по семейному. До васъ не касается! - сказалъ мальчикъ, отчаянно вырываясь изъ его рукъ и прибегая, какъ ему казалось, къ неопровержимому аргументу.

- Промежь васъ, по семейному? Значитъ, для Белой Фiалки и прочей компанiи? Но она-то ведь тутъ не при чемъ?

Бобъ молчалъ.

- Подай сюда посылку. Я тебе сейчасъ отдамъ ее обратно.

Мальчикъ безпрекословно вытащилъ и отдалъ мистеру Гэмлину все, что было въ кармане. Гэмлинъ прочелъ письмо и развернувъ свертокъ увиделъ, что тамъ всего одна золотая монета въ двадцать долларовъ. Съ надменной улыбкой онъ подумалъ, какъ ничтожно оплачивается литературный трудъ и какъ немного нужно, чтобы довести ребенка до преступленiя! Съ этой минуты все дело представилось ему и не столь привлекательнымъ, и не такимъ серьезнымъ съ точки зренiя моральныхъ усложненiй.

- И такъ Белая Фiалка, то есть значитъ твоя сестра Синтiя, изъ-за этого хлопотала? - сказалъ мистеръ Гэмлинъ, задумчиво глядя на монету, которую держалъ между двумя пальцами. - А ты задумалъ прибрать эти деньги въ свою пользу?

Бобъ быстро и проницательно взглянулъ на него, но мистеръ Гэмлинъ приписалъ этотъ взглядъ естественному удивленiю, съ которымъ мальчикъ убедился, что постороннiй человекъ такъ хорошо знаетъ его сестру. Но Бобъ не замедлилъ отвечать очень решительно:

- Нетъ, она не изъ-за этого хлопотала! И ей совсемъ, не хотелось, чтобы кто-нибудь узналъ про нее. Только я одинъ и хлопоталъ, и писалъ тоже я. У насъ никто даже не знаетъ, что за стихи платятъ деньгами. А мне одинъ человекъ сказалъ про это, научилъ. Вотъ я и написалъ. Я не хочу, чтобы все деньги доставались одному этому скряге, редактору!

- И надумали взять ихъ себе? - сказалъ Гэмлинъ опятъ прежнимъ задушевнымъ тономъ. - Ну, Джорджъ, то бишь Бобъ! Действiе ваше похвально, хотя намеренiя были и не совсемъ чисты. Однако не много-ли вамъ будетъ двадцати-то долларовъ за труды? По моему, пяти съ васъ за глаза довольно. А, какъ вы полагаете? - Съ этими словами онъ вручилъ изумленному мальчику пять долларовъ!

- Ну-съ, Джорджъ Уашингтонъ, - продолжалъ онъ, вынимая изъ кармана еще четыре монеты по двадцати долларовъ и тщательно завертывая ихъ въ бумажку вместе съ прежде присланною, - я доставлю вамъ случай вновь заслужить вашу прежнюю блестящую репутацiю. Вотъ вамъ свертокъ, передайте его Белой Фiалке и скажите, что вы нашли его, какъ есть, въ своемъ почтовомъ ящике. Письмо я оставлю себе, потому что если у васъ дома увидятъ его, то пожалуй еще исторiю подымутъ и вы не оберетесь хлопотъ. А съ редакторомъ я самъ все улажу. Но такъ какъ онъ поручилъ мне непременно повидать лично Белую Фiалку и наверное узнать отъ нея, точно-ли она получила что следовало, то ваше дело устроить мне съ нею свиданiе. Остальное я беру на себя, а васъ на выдамъ, не бойтесь. Ступайте, обделайте дела и потомъ возвращайтесь въ гостинницу доложить мне, какъ все обошлось. И еще вотъ что, Джорджъ, - заключилъ мистеръ Гэмлинъ, поймавъ наконецъ сконфуженный взглядъ своего собеседника и глядя на него значительно, - зарубите себе на носу, что я теперь знаю каждый уголокъ въ здешнихъ местахъ; что я ужь побывалъ въ той трущобе, про которую вы мне давеча говорили, и проехалъ черезъ нее насквозь; потому что лошадь у меня такая, что пройдетъ всюду, где вы сами можете пролезть, съ той только разницей, что она гораздо скорее васъ бегаетъ!

- Хорошо, я отдамъ посылку Белой Фiалке, - сказалъ мальчикъ угрюмо.

- И придете назадъ въ гостинницу!

Мальчикъ запнулся, но потомъ сказалъ: - Да, и приду назадъ.

Бобъ шмыгнулъ черезъ перекрестокъ и мигомъ исчезъ изъ вида, а мистеръ Гэмлинъ воротился въ гостинницу.

- Какой бойкiй мальчикъ! - сказалъ онъ буфетчику, подойдя къ стойке.

- Вострый! - подхватилъ буфетчикъ, который призналъ мистера Гемлина и былъ въ восторге, что ему доведется побеседовать съ джентльменомъ, пользующимся репутацiей такого опаснаго человека. - Только онъ маленько одичалъ съ той поры, какъ померъ старый Делятуръ; небось у вдовы-то немало хлопотъ съ четырьмя дочерьми, да еще все хозяйство у ней на плечахъ; она сама заправляетъ хуторомъ, что ей старикъ оставилъ. Только плохи ея дела, едва сводитъ концы съ концами. А надо всехъ обуть, одеть, прокормить; где ужь тутъ усмотреть за такимъ резвымъ мальчишкой какъ Бобъ!

- И девочки тоже, кажется, бойкiя. Одна-то литературой занимается, въ журналы что-то пишетъ... Ее зовутъ Синтiя, неправда-ли? - прибавилъ мистеръ Гэмлинъ небрежно.

Но объ этомъ буфетчикъ, очевидно, не имелъ никакого понятiя.

- Не знаю, - сказалъ онъ, - очень можетъ быть, что и такъ. Отецъ былъ человекъ образованный, да и вдова Делятуръ тоже, говорятъ, образованная, но только странная какая-то. Господи, мистеръ Гэмлинъ, да вы-то разве не помните стараго Делятура? Изъ Опелувы, въ Луизiане, неужто позабыли? Такой осанистый, важный; на француза былъ похожъ, щеголь; рубашки носилъ съ брыжжами; и какой тароватый! До страсти любилъ играть въ фараонъ. Да не дальше какъ два года тому назадъ, въ Санъ-Хозэ, онъ вамъ проигралъ кучу денегъ. Какъ же вы не помните!

Легкая краска пробежала по лицу мистера Гэмлина, осененнаго широкополою шляпой, но тотчасъ опять сошла. Онъ живо припомнилъ вдругъ стараго кутилу Делятура и сильно пожалелъ, что еще не удвоилъ гонорара, посланнаго за стихи его бедной дочери. Но буфетчику онъ ответилъ только: - Нетъ! - И, хладнокровно устремивъ на него свои дерзкiе глаза и бледное лицо, онъ продолжалъ самымъ ленивымъ голосомъ и съ самой обидной интонацiей:

- Нетъ; я тутъ стою и все время размышляю, отчего у васъ такъ воняетъ газомъ? Верно, где нибудь лопнула труба. И еще, нетъ-ли у васъ въ буфете чего нибудь, кроме изящныхъ разговоровъ? Когда придетъ этотъ господинъ, заведующiй питейной частью, будьте такъ любезны, скажите ему, чтобы прислалъ въ гостиную бутылку виски мистера Джека Гэмлина. А сифонъ съ содовой водой можете убрать. Мне этой бурды не нужно.

Установивъ такимъ образомъ свое нарушенное равновесiе, мистеръ Гэмлинъ грацiозной походкой направился черезъ сени въ гостиную. Когда онъ вошелъ въ нее, сидевшiй на кресле молодой человекъ, очень тоненькiй и смуглый, поднялся съ места съ недовольнымъ видомъ и мрачною улыбкой и, протянувъ руку, промолвилъ:

- Джекъ!

- Фредъ!

Молодые люди уставились другъ на друга, не зная, что имъ делать, сердиться или смеяться. Мистеръ Гэмлинъ прервалъ молчанiе.

- Вотъ не ожидалъ, что ты будешь иметь глупость пуститься въ такое предпрiятiе! - сказалъ онъ полушутя.

- Я затемъ ведь и пустился, чтобы помешать тебе сделать двойную глупость, - отвечалъ редакторъ злорадно. - Вотъ прочти-ка. Я получилъ это письмо черезъ часъ после того, какъ ты ушелъ отъ меня.

И редакторъ съ ехиднымъ торжествомъ подалъ Джеку второе письмо Белой Фiалки.

Мистеръ Гэмлинъ невозмутимо пробежалъ его глазами и, положивъ обе руки на плечи редактора, произнесъ наставительно:

- Да, дружокъ мой, а ты приселъ къ столу и написалъ ей премиленькiй ответъ, съ приложенiемъ двадцати долларовъ... Нечего сказать, хорошъ гонораръ! Но, впрочемъ, я тебя не виню; ведь это должно быть твой патронъ скаредничаетъ.

- Ахъ, Боже мой, совсемъ не въ этомъ дело, Джекъ. Я только спрашиваю тебя, неужели ты еще можешь серьезно интересоваться женщиной, способной написать подобное письмо?

- И не знаю, - отвечалъ Джекъ весело: - пожалуй что вышло бы еще занятнее, если-бы именно она могла его написать.

- Вотъ именно.

- Но кто-же, однако?

- Ея братишка, Бобъ.

Полюбовавшись съ минуту озадаченной физiономiей своего друга, мистеръ Гэмлинъ въ краткихъ чертахъ поведалъ ему все свои приключенiя, съ той минуты, какъ онъ встретилъ Боба у чернаго ручья и до того момента, когда буфетчикъ занималъ его прiятнымъ разговоромъ.

- Изъ этого следуетъ, - закончилъ онъ, - что автора "Подлеска" зовутъ миссъ Синтiя Делятуръ, и что она одна изъ четырехъ дочерей некоей вдовы, живущей за две мили отсюда на перекрестке. Сегодня вечеромъ я ее увижу и самъ удостоверюсь во всемъ. Но завтра утромъ ты за это угостишь меня завтракомъ, по уговору. Она хорошенькая, но не могу сказать, чтобы мне нравилась: этотъ возвышенный поэтическiй тонъ не въ моемъ вкусе. А впрочемъ - полюби мою Любу съ буквы С: во первыхъ потому что она твоя Сотрудница, во вторыхъ, потому что я увидалъ ее Случайно; обошелся съ нею Солидно; наконецъ, зовутъ ее Синтiя, да и живетъ она подъ Сенью Сосенъ.

- И неужели ты воображаешь, что этотъ Бобъ еще разъ сюда покажется? - воскликнулъ редакторъ раздражительно. - Ты надавалъ ему столько денегъ, что ему до Сандвичевыхъ острововъ хватитъ, не говоря уже о томъ, что онъ теперь Богъ знаетъ, что вообразилъ себе о ценности поэтическихъ произведенiй. Удивляюсь, какъ это ты, такой опытный, бывалый человекъ, два раза къ ряду поверилъ на слово какому-то чертенку!

- Вотъ видишь-ли, - возразилъ мистеръ Гэмлинъ, - опытъ научилъ меня, что только такъ и можно доверять людямъ. Мальчикъ вздумалъ согрешить, въ первый разъ попробовалъ, - это еще не вошло въ привычку и даже не даетъ указанiй на будущiй его характеръ. По его манере себя держать я тотчасъ увиделъ, что онъ никогда еще въ жизни такими штуками не занимался. Въ настоящую минуту въ немъ всего сильнее желанiе искупить свою вину, поступить честно и воротиться домой на подобiе героя. Знаешь-ли, ведь не всякому выпадаетъ на долю такой случай, - прибавилъ онъ со страннымъ смехомъ.

Темъ не менее прошло целыхъ три часа, а Боба все не было. Молодые люди были уже въ биллiардной, когда вошедшiй слуга, обозревъ присутствующихъ, съ некоторымъ колебанiемъ вручилъ записку мистеру Гэмлину. Письмо было безъ адреса, но принесъ его какой-то мальчикъ, который, подробно описавъ приметы мистера Гэмлина, просилъ отдать ему письмо и непременно сказать, что "Бобъ приходилъ въ гостинницу".

- Где же онъ теперь? - спросилъ мистеръ Гэмлинъ, не распечатывая письма.

- Ушелъ, сэръ. Какъ отдалъ письмо, такъ и убежалъ.

Редакторъ засмеялся, а мистеръ Гэмлинъ, прочтя письмо, поставилъ кiй въ уголъ и сказалъ: - Пойдемъ въ мою комнату.

Редакторъ последовалъ за нимъ. Мистеръ Гэмлинъ положилъ передъ нимъ письмо на столъ и сказалъ: - На, читай. Бобъ сдержалъ слово. Я держу пари на тысячу долларовъ, что это письмо неподложное.

Оно было написано тонкимъ и красивымъ женскимъ почеркомъ, вовсе непохожимъ на то царапанье, которое такъ поразило воображенiе редактора, пробудивъ его любознательность.

Вотъ что было написано:

"Тотъ, кто принесъ мне щедрый даръ вашего друга, - (какъ иначе назвать награду, такъ мало заслуженную?) - далъ мне понять, что вы желали-бы видеться со мною. Не смею думать, чтобы поводомъ къ тому было одно пустое любопытство; вполне доверяю вашей доброте и деликатности, но все-таки должна просить и умолять васъ не пытаться приподымать завесу, подъ защитою которой я такъ стараюсь скрыть и свою особу, и скромныя мои произведенiя. Мне кажется, что я уже настолько знаю васъ - и самое себя - чтобы знать, что ни вамъ, ни мне это не принесетъ счастья. Передайте вашему великодушному другу, что онъ уже доставилъ мне - неизвестной - больше радости и утешенiя, чемъ могла бы дать личная известность и какiя бы то ни было похвалы. Что до васъ, то верьте, что вы, сами того не подозревая, внесли въ печальную женскую душу такое светлое виденiе, такую яркую мечту, какихъ еще никогда не бывало въ жизни

- Ты все прочелъ? - спросилъ мистеръ Гэмлинъ?

- Стало быть, тебе больше нечего тутъ разсматривать. Позабудь, что ты когда либо виделъ это письмо.

Съ этими словами мистеръ Гэмлинъ разорвалъ письмо на мельчайшiе кусочки и бросилъ ихъ въ окно, где они, подхваченные ветромъ, разлетелись на подобiе цветочныхъ лепестковъ.

- Джекъ, что же это значитъ? Я не понимаю. Ведь ты говоришь, что ужь виделъ эту женщину, а между темъ...

- Нетъ, я ее не виделъ, - объявилъ Джекъ, спокойно отходя отъ окна.

- То есть... Какъ же такъ?

- А вотъ какъ, Фредъ. Во первыхъ, пора перестать дурачиться и съ этой минуты мы съ тобой всю эту затею окончательно оставимъ. Во вторыхъ, завтра, съ первымъ поездомъ, мы уезжаемъ въ Санъ-Франсиско. И въ третьихъ... я таки угощу тебя обедомъ.

На другое утро, въ ту минуту, какъ мистеръ Гэмлинъ и его прiятель отъезжали въ почтовой карете по направленiю къ Санъ-Франсиско, на встречу имъ попался запыленный кабрiолетъ, въ которомъ медленно подъезжалъ къ станцiи известный нашему редактору мистеръ Джемсъ Боуэрсъ, все съ той же длинной бородой и въ той же долгополой накидке, пропитанной дорожною пылью. Но редакторъ не заметилъ его. Мистеръ Боуэрсъ преследовалъ ту же цель, отъ которой прiятели только что отказались; подобно мистеру Гэмлину, онъ началъ свои поиски безъ адреса и всецело былъ предоставленъ собственной догадливости; но на стороне мистера Боуэрса, помимо догадливости, была еще практическая сметка и техническая опытность всей жизни. Онъ тоже не оставилъ безъ вниманiя некоторыя топографическiя указанiя, разбросанныя въ стихотворенiи, а его глубокiя личныя познанiя по части Калифорнскихъ лесовъ направили его въ те самыя тайнобрачныя заросли горной вершины, куда счастливая звезда привела и мистера Гэмлина. Такiя сплошныя заросли встречаются довольно редко и только въ известномъ районе; а такъ какъ съ точки зренiя лесной промышленности оне очень невыгодны, то опытные лесные торговцы обыкновенно пренебрегаютъ ими. Изъ этого ясно, что мистеръ Боуэрсъ попалъ въ Зеленые Ключи не по торговымъ деламъ и даже въ переносномъ смысле не ожидалъ себе отъ нихъ никакой прибыли.

Онъ подъехалъ къ гостиннице, поставилъ свою лошадь въ стойло, задалъ ей корму и пошелъ въ общую залу, где его буколическая внешность далеко не произвела того эффекта, какой производили накануне очаровательное нахальство мистера Гэмлина и утонченная вежливость юнаго редактора. Въ читальне онъ увиделъ вывешанный на стене планъ местныхъ земельныхъ участковъ съ обозначенiемъ всехъ отдельныхъ поместьевъ, хуторовъ, пустошей и ихъ владельцевъ. Все эти заметки онъ списалъ себе для памяти, въ томъ числе поместивъ конечно и фамилiю Делятуръ. Когда лошадь его отдохнула, онъ запрегъ ее въ свой кабрiолетъ и доехавъ до описаннаго выше оригинальнаго леса, вылезъ изъ экипажа, привязалъ коня въ тени молодого деревца и пошелъ по лесу неуклюжей, но привычной походкой бывалаго лесника.

опытный глазъ его тотчасъ распозналъ, что кажущаяся пышность окружающей зелени на самомъ деле подрываетъ жизненность стройныхъ древесныхъ стволовъ, которые на первый взглядъ казались такими крепкими. Онъ напередъ зналъ, что по крайней мере половина этихъ прелестныхъ колоннъ источена червями, что сердцевина у нихъ гнилая и дуплистая. Запахъ гнiющаго дерева даже и теперь проступалъ сквозь пряныя испаренiя, гонимыя легкимъ ветромъ вдоль длинныхъ колоннадъ, какъ иногда къ благоуханiю ладона въ церквахъ примешивается запахъ подпольнаго склепа. По временамъ мистеръ Боуэрсъ останавливался, раздвигалъ руками пышныя ваи папоротниковъ до самыхъ корней, увитыхъ влажнымъ мохомъ, и вглядываясь въ чащу зеленыхъ стеблей, виделъ тамъ, въ томъ самомъ зеленомъ сумраке, о которомъ онъ разсказывалъ редактору, весь микрокозмъ кишащей жизни, описанный въ стихотворенiи. Но, отдавая полную справедливость точности неизвестной поэтессы, мистеръ Боуэрсъ, также какъ и Гэмлинъ, въ еще большей степени проникался, такъ сказать, атмосферою ея стиха, самой мелодiей его ритма. И ему тоже строчка за строчкой припоминались эти чарующiе звуки; но онъ ихъ не пелъ. Раза два онъ останавливался и задумчиво расчесывалъ тремя пальцами свою прямую бороду; мало по малу лицо его принимало выраженiе безконечной печали и въ небольшихъ серыхъ глазахъ отражалось бездонное море меланхолiи. Голубыя сойки, видевшiя накануне въ мистере Гэмлине своего торжествующаго соперника, заметивъ нескладную фигуру мистера Боуэрса, вообразили, что это воронье пугало, занесенное недобрымъ ветромъ съ соседнихъ фермъ, и поспешили разлететься въ разныя стороны.

Какъ вдругъ мистеръ Боуэрсъ увиделъ женскую фигуру, которая стояла къ нему спиной, прислонившись къ дереву, и неподвижно, внимательно смотрела въ сторону Зеленыхъ Ключей. Онъ такъ близко къ ней подошелъ, что можно было удивиться, какъ она не разслышала его шаговъ. Въ присутствiи женщинъ мистеръ Боуэрсъ былъ чрезвычайно застенчивъ. Чувствуя величайшее смущенiе, онъ бы охотно удалился, прежде чемъ его заметили, но это было трудно сделать. Съ другой стороны онъ счелъ невозможнымъ утаить свое присутствiе и тайкомъ наблюдать ея глубокую задумчивость. Поэтому онъ прибегнулъ къ негромкому, но притворному кашлю.

Къ вящшему его удивленiю она слабо вскрикнула, быстро обернулась, попятилась и безсильно ухватилась за дерево. Ея страдальческiй видъ превозмогъ даже его застенчивость; онъ подбежалъ къ ней.

- Какъ мне жаль, что я васъ такъ напугалъ, сударыня; я именно того и опасался, что коли буду молчать, вы бы пожалуй еще пуще растревожились.

Будь это женщина просто хорошенькой деревенской девушкой, онъ, произнеся свое извиненiе, наверное снова погрузился бы въ свое обычное въ дамскомъ обществе смущенiе. Но обращенное къ нему лицо не было ни молодо, ни красиво. Ей казалось летъ за сорокъ, и въ темныхъ волосахъ ея, закрученныхъ назадъ двумя крупными волнами, пробивалась седина. У ней былъ высокiй лобъ, продолговатый носъ красивой формы, глаза большiе и выпуклые, но такого светлаго цвета, что были какъ-то мало заметны; ротъ довольно большой, верхняя губа слишкомъ коротка, такъ что зубы были постоянно на виду, какъ будто она собиралась засмеяться; но все остальныя черты ея увядшаго, печальнаго лица такъ явно противоречили этой застывшей улыбке, что она не производила прiятнаго впечатленiя. Она была одета во что-то широкое и безформенное, не то шаль, не то плащъ, совершенно скрывавшiй ея фигуру.

меня. Какая однако жара! - прибавила она, отирая платкомъ свое лицо, покрывшееся вдругъ сильнейшимъ румянцемъ: - я редко выхожу гулять такъ рано и чувствую, что совсемъ истомилась отъ жары.

Мистеръ Боуэрсъ отличался тою врожденной почтительностью къ женскому полу, которая вообще свойственна американцамъ дальняго запада и съ успехомъ можетъ заменить традицiонную рыцарскую любезность. Онъ стоялъ передъ нею терпеливо, сдержанно, вежливо, слегка приподнявъ локоть правой руки, не навязывая ей своей поддержки, но всею своей угловатой особой выражая несомненную готовность оказать всякую услугу.

- Что мудренаго, сударыня! - сказалъ онъ ободрительно, глядя по сторонамъ, чтобы какъ нибудь нечаянно не взглянуть на ея пылавшее лицо. - Въ эту пору солнце всегда припекаетъ; я и самъ, идучи сюда, уморился, хотя спервоначалу мне показалось какъ будто тутъ въ тени посвежее будетъ, потому что внизу ведь везде сырость. А между темъ и здесь все та же духота и никуда отъ нея не спрячешься. Все равно какъ сокъ вотъ въ этомъ дереве, - прибавилъ онъ, указывая на упавшую сосну, которая зацепилась за узловатую ветку другого дерева и местами продолжала еще пускать зеленые ростки. - Далеко ли отсюда изволите жить, сударыня?

- Вотъ тутъ подъ горой, первый поворотъ налево будетъ ко мне.

- У меня тутъ свой кабрiолетъ, и ехать мне надо въ ту же сторону, такъ не угодно ли я васъ подвезу? Будетъ спокойнее. Вы ухватитесь покрепче за мою руку, - продолжалъ онъ все темъ же ободрительнымъ тономъ и, не дожидаясь ответа, протянулъ ей свою руку, - я пойду впередъ, чтобы протоптать вамъ дорожку черезъ чащу.

не заглянувъ ей въ лицо. Дойдя до кабрiолета, онъ поднялъ ее подъ локти, посадилъ съ серьезной заботливостью, совершенно на тотъ манеръ, какъ пересаживаютъ съ места на место какое нибудь нежное растенiе съ оголенными корнями, и важно поместился съ нею рядомъ.

- Я, сударыня, самъ торгую лесными матерiалами, - сказалъ онъ, подбирая возжи, - увиделъ этотъ лесъ и думаю себе: дай-ка я его обойду, да осмотрю. Моя фамилiя Боуэрсъ, изъ Мендосино. Могу сказать безъ хвастовства, что по здешнему побережью врядъ ли найдется такое лесное угодье, котораго бы я не зналъ вдоль и поперекъ. У меня большущiй лесопильный заводъ тамъ, и въ моемъ округе меня довольно знаютъ. Коли вамъ случится побывать въ нашей стороне, вы спросите только Боуэрса, - Джимъ Боуэрса вамъ всякiй укажетъ.

Ничто такъ быстро не сближаетъ незнакомыхъ людей, какъ обоюдная уверенность въ некоторыхъ взаимныхъ слабостяхъ. Мистеръ Боуэрсъ, считая свою случайную спутницу дамой высшаго полета, старался передъ ней не ударить въ грязь лицомъ и дать ей понять, что, принимая его любезныя услуги, она себя ничемъ не компрометируетъ, что должно было по его разсчетамъ льстить ея законной гордости. Съ своей стороны и она, подметивъ его тщеславiе, окончательно пришла въ себя и, освеженная легкимъ ветромъ и быстрою ездой, очень любезно поблагодарила за приглашенiе.

- Должно быть, много проезжихъ теперь въ гостиннице на Зеленыхъ Ключахъ? - сказала она после некотораго молчанiя.

- Я никого не видалъ, только лошадь покормилъ тамъ, - отвечалъ онъ: - а вотъ сегодня поутру должно быть много было. Я виделъ какъ отъезжалъ дилижансъ: полнехонекъ!

- Позвольте узнать, я имею честь говорить съ миссисъ Мекъ-Фадденъ? - началъ онъ съ неожиданною игривостью.

- Нетъ, - молвила она разсеянно.

- Такъ, вероятно, съ миссисъ Делятуръ? На этой стороне дороги только и есть два поместья.

- Да, моя фамилiя Делятуръ, - отвечала она усталымъ голосомъ.

"Подлесокъ", и не знаетъ ли, кто это написалъ, и правится ли оно ей. Но видя, что она "такая образованная", онъ побоялся выказать передъ ней свою собственную несостоятельность и какъ нибудь провраться въ сужденiяхъ. А ну какъ она вдругъ спроситъ "субъективно оно или объективно?" Эти два словечка онъ слышалъ въ Мендосино, во время дебатовъ местнаго клуба на тему: "О влiянiи поэзiи на нравственность". И потому онъ помалчивалъ. Но зато она вдругъ заговорила, сначала разсеянно и отрывочно, потомъ разохотилась, ободренная повидимому его сочувственною сдержанностью и вниманiемъ. Быть можетъ, ей и самой стало легче отъ этого разсказа; говорила она не спеша, почти машинально, однообразно и уныло, и все о себе. Можно было подумать, что она не съ нимъ разговариваетъ, а смутно повторяетъ какой-то прежнiй чужой разсказъ.

Она жила тутъ давно, все время съ техъ поръ, какъ прiехала въ Калифорнiю. Ея мужъ купилъ это поместье у прежняго владельца, испанца, когда они только что женились. Когда мужъ умеръ, оказалось, что именiе заложено и дела сильно запутаны. Она принуждена была продать значительную часть земель, чтобы дать образованiе детямъ: у ней четыре дочери и одинъ сынъ. Дочери воспитывались сначала въ монастыре святой Клары, но пришлось взять ихъ оттуда, чтобы справиться съ хозяйствомъ. Мальчикъ еще молодъ, помогать ей не въ силахъ, да ей кажется, что и вообще врядъ ли изъ него выйдетъ что нибудь путное. Хуторъ никакого дохода не приноситъ. Земля кажется плохая; впрочемъ, она ничего не смыслитъ въ сельскомъ хозяйстве; воспитывалась въ новомъ Орлеане, где отецъ ея былъ судьей, и деревни не любитъ. Конечно, ее слишкомъ рано выдали замужъ; но ведь это всегда такъ делается. Съ некоторыхъ поръ ей ужасно хочется все это распродать и уехать въ Санъ-Франсиско: тамъ она могла бы открыть пансiонъ или школу для девицъ. Можетъ быть, мистеръ Боуэрсъ присоветуетъ ей что нибудь? Ея девочки настолько ужь подвинулись въ наукахъ, что сами могутъ давать уроки; особенно Синтiя, она очень толковая и совершенно свободно говоритъ по французски и по испански.

Такъ какъ мистеръ Боуэрсъ знавалъ на своемъ веку много подобныхъ "случаевъ" въ жизни американскихъ дамъ, ея разсказъ не особенно поразилъ его; но последняя фраза навела его на мысль, что можно свернуть беседу на тотъ желанный путь, котораго онъ ни минуты не терялъ изъ вида, и потому, осторожно поднявъ глаза на свою соседку, - онъ произнесъ:

- Можетъ быть, она иногда и стихи сочиняетъ?

Но, къ его конфузу, собеседница вдругъ замолчала и на несколько минутъ впала въ прежнюю задумчивость. Когда кабрiолетъ повернулъ на тропинку вдоль изгороди, она промолвила, какъ бы отвечая на собственныя мысли.

Впереди показались поломанныя ворота и поваленныя загородки усадьбы Делятуръ. Предполагалось, что вместо этихъ сооруженiй домъ охраняется полдюжиною собакъ, которыя тотчасъ и бросились на встречу кабрiолету, но, полаявъ только для виду, сейчасъ же ушли, потянулись, почесались и улеглись спать. Вследъ за ними на веранде показались две негритянки, потомъ две девочки летъ восьми и одиннадцати, и четырнадцатилетнiй мальчикъ. Вся компанiя молча и вытараща глаза смотрела на незнакомаго. Такъ какъ мистеръ Боуэрсъ принялъ вежливое приглашенiе хозяйки "войти отдохнуть", вдова принуждена была кое-чемъ распорядиться, что она и сделала все темъ же разсеяннымъ и безпечнымъ голосомъ.

- Кто тамъ, Хлоя? или тетка Дина? Ну все равно, уведи Юнайсъ, то бишь Уну и Викторину, и умой ихъ, приведи въ порядокъ, хорошенько. Кто тутъ еще, Сара? Поди, Сара, принеси въ гостиную чего нибудь покушать вотъ этому джентльмену. А ты, Бобъ, скажи сестрамъ, Синтiи и Юнайсъ. чтобы пришли сюда.

Но такъ какъ Бобъ не двигался съ места, продолжая разсматривать мистера Боуэрса, мать прибавила нетерпеливо:

- Это мистеръ Боуэрсъ, онъ привезъ меня изъ Верхняго Леса въ своемъ кабрiолете. Жара ужасная. Ну, поздоровайся же, поблагодари его и ступай, маршъ отсюда!

неудобно размещенная. Некоторыя комнаты изменили своему первоначальному назначенiю, или исправляли по две должности заразъ. Изъ библiотеки несло кухней и на полкахъ вместе съ книгами было наложено белье и платье; чрезъ отворенную дверь той комнаты, куда миссисъ Делятуръ удалилась, чтобы снять свой плащъ, мистеръ Боуэрсъ увиделъ кровать, столъ заваленный книгами и газетами, и сидящую передъ нимъ белокурую, высокую девушку, которая писала. Черезъ несколько минутъ миссисъ Делятуръ вернулась, ведя за собою эту самую девушку и Юнайсъ, ея сестрицу съ коротенькой губкой. Принесли печенье, графинъ, стаканы и все общество, со включенiемъ Боба, разместилось вокругъ стола.

Вдохновляемый присутствiемъ величавой Синтiи, которую онъ самъ виделъ въ позе особы, занятой литературою, мистеръ Боуэрсъ решился опять попытать счастья.

- Я полагаю, что и барышни тоже иногда гуляютъ по лесу? - началъ онъ, поглядывая на Синтiю.

- О, да, - отвечала она.

- И любуются тамъ густою тенью подлеска, и зелеными кустиками, и прiятнымъ сумракомъ, да? И все такое? - продолжалъ онъ игриво, краснея все более и более.

- Боже милостивый, какъ же я не догадался! - воскликнулъ мистеръ Боуэрсъ съ удивленiемъ. - Да ведь это-же по моей части! Я тутъ ходилъ по лесамъ, присматривался къ товару, да и повстречалъ вашу маму. - И заметивъ, что это известiе сильно заинтересовало Боба и Юнайсъ, онъ разсудилъ, что теперь самое время приступить къ деликатнымъ намекамъ. - А что, сударыня, вы теперь, небось, не дешево возьмете за этотъ лесъ?

- Почему? - спросила миссисъ Делятуръ совершенно просто.

Мистеръ Боуэрсъ подмигнулъ Бобу и Юнайсъ, которые во все глаза смотрели на него съ видимой тревогой.

- Ужь конечно не потому, чтобы товаръ былъ особенно крепкiй, - сказалъ онъ, - напротивъ, въ этомъ лесу что ни дерево, то дупло; но зато онъ теперь сталъ знаменитъ! Всякiй, кто читалъ въ сборнике "Эксельсiоръ" то отменное стихотворенiе, что называется "Подлесокъ", захочетъ теперь погулять въ немъ. Да, хозяину гостинницы на Зеленыхъ Ключахъ было бы самое подходящее дело купить его, чтобы пускать проезжающихъ. Но вы, можетъ быть, теперь-то и не захотите съ нимъ разстаться... также какъ и съ тою, которая написала эту поэму?..

на него недовольными и омрачившимися глазами, Синтiя приподнялась на стуле, тревожно промолвивъ "охъ, мама!" А Бобъ и младшая сестра, дощипавшiе другъ друга до последней степени терпенiя, что называется, прыснули изъ комнаты, задыхаясь отъ сдержаннаго хохота.

- Я еще не располагаю продавать Верхнiе Леса, мистеръ Боуэрсъ, - сказала миссисъ Делятуръ холодно, - если надумаюсь, то обращусь къ вамъ за советомъ. Извините пожалуйста моихъ детей: они такъ редко видятъ гостей, что совсемъ не умеютъ себя держать при чужихъ, Синтiя, поди посмотри, напоила-ли наша прислуга лошадь мистера Боуэрса. Ты знаешь, на Боба нельзя разсчитывать.

Ясно, что больше здесь нечего было делать мистеру Боуэрсу, приходилось волей-неволей откланяться, что онъ и сделалъ весьма почтительно, но не радостно. Когда онъ выехалъ на тропинку, лошадь его чего-то испугалась и шарахнулась въ сторону. Оказалось, что напугалъ ее Бобъ, который, сидя на одномъ изъ придорожныхъ деревьевъ, очевидно, поджидалъ гостя и усиленно махалъ ему шляпой, произнося громкимъ шепотомъ:

- Эй, господинъ, послушайте, постойте!

Мистеръ Боуэрсъ остановилъ лошадь. Бобъ спрыгнулъ на дорогу, опасливо оглянулся и сказалъ:

- Вамъ хочется купить Верхнiй Лесъ, господинъ?

- Можетъ быть и куплю, сынокъ. А что? - спросилъ Боуэрсъ съ улыбкою.

- Послушайте-ка, что я вамъ скажу. Вы не верьте, что это Синтiя пишетъ стихи. Оне хотятъ васъ одурачить. Это не она сочинила, и не Юнайсъ, и не я. Мама такъ подстраиваетъ, чтобы это можно было подумать, потому что ей не хочется, чтобы люди узнали, что это она. А мама-то и сочиняетъ стихи. Про лесъ-то, это она все пишетъ. Тамъ у ней еще целая куча есть стиховъ, и все такiе-же хорошiе. Она это умеетъ, моя-то мама. Понимаете? Это все она. И все изъ лесу беретъ. Купите у ней этотъ лесъ, и заставьте ее изъ него стихи сочинять, такъ такiя деньжищи загребете, что ой-ой! Ей Богу. Вы не зевайте. Тутъ ужь побывалъ одинъ парень, тоже выведывалъ. Только не туда попалъ: онъ думалъ это Синтiя сочиняетъ, вотъ также какъ вы.

- Такъ ужь былъ одинъ парень, ты говоришь? - съ удивленiемъ спросилъ Боуэрсъ.

сотню доллеровъ отвалили. Должно быть, стихи-то нынче въ цене. Не обсчитали ведь они ее, верно прислали? - осведомился Бобъ, внезапно подозревая, не было ли тутъ какого подвоха.

- Верно, верно, - отвечалъ мистеръ Боуэрсъ печально. - Однакожь послушай, Бобъ, ты говоришь, что эти стихи твоя мама сочиняла? Ты уверенъ въ этомъ, точно, твоя мать?

- Что-жь я вру, что ли? - сказалъ Бобъ съ презренiемъ. - Ужь мне-ли не знать! Ведь она меня заставляетъ переписывать-то, чтобы никто не зналъ ея почерка. Ну васъ совсемъ! Розиня.

Но спохватившись, что такое обхожденiе, пожалуй, можетъ повредить успеху его дипломатiи, Бобъ поспешилъ прибавить:

- Разве вы не видите, что я для васъ же хлопочу, чтобы Верхнiй Лесъ вамъ достался, чтобы не отводили вамъ глазъ-то! Правду я вамъ говорю, вотъ что.

испугъ, онъ теперь все это приписывалъ болезненной чувствительности, неразлучной съ поэтическимъ вдохновенiемъ. Вследъ за первымъ ударомъ разочарованiя, неопытная душа его наполнилась печалью и раскаянiемъ.

- Что-жь, будете покупать Верхнiй Лесъ? - спросилъ Бобъ, сердито на него поглядывая: - Вы скажите толкомъ.

Мистеръ Боуэрсъ встрепенулся.

- Не мудрено что и куплю, Бобъ! - сказалъ онъ улыбаясь и подбирая возжи. - Во всякомъ случае сегодня вечеркомъ еще разъ заеду къ твоей матери. А ты между темъ похлопочи, чтобы никто не перебивалъ у меня покупку.

Проводивъ гостя, юный дипломатъ постоялъ босикомъ на пыльной дороге, потомъ немножко попрыгалъ на одной ноге. Въ уме его проносились воспоминанiя о многихъ претерпеваемыхъ имъ дома обидахъ и напраслинахъ: сознанiе собственнаго достоинства вызвало на его уста горделивую усмешку, отъ которой короткая губка его вздернулась вверхъ, на щеке обозначилась ямка, и онъ произнесъ съ разстановкой:

Надо полагать, что редакторъ и мистеръ Гэмлинъ довольно строго придерживались уговора не затрогивать личности поэтессы, судя по тому, что въ теченiе трехъ последующихъ месяцевъ ни тотъ, ни другой почти никогда не говорили о ней. Однако за это время Белая Фiалка прислала еще два стихотворенiя, и каждый разъ мистеръ Гэмлинъ настаивалъ на томъ, чтобы уплачивать ей такой же высокiй гонораръ, какъ въ начале. Редакторъ тщетно доказывалъ ему, что такая щедрость можетъ составить опасный прецедентъ. Мистеръ Гэмлинъ говорилъ, что готовъ самъ пойти къ издателю съ объясненiями и уверенъ, что издатель охотно приметъ на себя ответственность за его щедроты.

- А я беру на себя весь рискъ, - прибавлялъ Джекъ солидно: - что же касается до тебя, то тебе отъ этого только прямая выгода, потому что ты за свои деньги кажется получаешь всякое удовольствiе.

И это было вполне справедливо, если судить по тому, что журналъ прiобрелъ вдругъ необыкновенную популярноетъ. Третье стихотворенiе поэтессы, нимало не теряя оригинальности и колорита, оказалось неожиданнымъ порывомъ общечеловеческой страсти: то была песнь любви, настолько сильная, что тронула сердце даже такихъ читателей, которымъ была недоступна тонкая грацiя ея первыхъ произведенiй.

стихотворенiе на свой собственный несовершенный языкъ, проверить его собственнымъ, еще более несовершеннымъ опытомъ, и были несказанно тронуты темъ обстоятельствомъ, что и имъ понятна эта певучая прелесть: ее подхватила и повторяла на тысячу ладовъ та лихорадочная, стремительная, удалая жизнь, которая на ту пору охватила Калифорнiю. Такой небывалый успехъ изумилъ и даже немного испугалъ редактора. Подобно многимъ утонченно развитымъ людямъ, онъ побаивался слишкомъ большой популярности; какъ все люди, одаренные личнымъ вкусомъ, онъ не доверялъ вкусу большинства. И вотъ, когда его сотрудница решительно вошла въ моду, онъ невольно усомнился въ ея таланте и сталъ критически относиться къ ея произведенiямъ. Ему показалось, что въ ея внезапномъ порыве чувствуется какая-то излишняя напряженность, надорванность: какъ будто муза, въ безпорядочномъ излiянiи своей страсти, потревожила классическiя складки своей одежды. Онъ даже заговорилъ объ этомъ съ Гэмлиномъ, осторожно коснувшись запрещеннаго вопроса.

- Скажи мне, Джекъ, ты не заметилъ ничего похожаго на это въ той... женщине... ну, словомъ въ тотъ разъ, какъ ты побывалъ у Зеленыхъ Ключей?

- Нетъ, - отвечалъ Джекъ сдержанно. - Но по всему видно, что ей попался тамъ въ горахъ какой нибудь всклокоченный парень съ соломой въ волосахъ, вотъ она и извлекаетъ изъ этого сюжета все, что онъ можетъ дать. Она скоро совсемъ перестанетъ писать стихи, попомни мое слово.

Вскоре после этого краткаго разговора въ одинъ прекрасный день после полудня, когда редакторъ сиделъ одинъ въ своей конторе, къ нему постучался и вошелъ мистеръ Джемсъ Боуэрсъ, и повелъ себя при этомъ случае совершенно также нерешительно и неумело, какъ и въ первый разъ. Но такъ какъ редакторъ, очевидно, успелъ совсемъ позабыть не только о его особе, но и объ отношенiи его къ поэтессе, мистеръ Боуэрсъ вынужденъ былъ оживить на свой счетъ воспоминанiя редактора.

- Запамятовали, господинъ редакторъ! А я еще приходилъ къ вамъ справляться, кто такая дама, что подписывается Белой Фiалкой, и вы тогда сказали, что этого нельзя, что надо сперва написать къ ней и спросить, согласна ли она обнаружить свое имя.

- Объ этомъ, дружокъ мой, не безпокойтесь! - сказалъ мистеръ Боуэръ, степенно помавая рукой. - Это все я понимаю; и такъ какъ я съ той поры познакомился съ этой дамой и часто бываю у нея тамъ, въ горахъ, то это ужь теперь все равно.

Произнося эту речь серьозно и сосредоточенно, мистеръ Боуэрсъ, очевидно, и не думалъ хвастаться и даже не понялъ драматическаго впечатленiя, произведеннаго имъ на озадаченнаго редактора.

- Вы... вы хотите сказать, что познакомились съ Белой Фiалкой, съ авторомъ этихъ стихотворенiй? - повторилъ редакторъ.

- Ея фамилiя Делятуръ, вдова Делятуръ, и она сама позволила мне сообщить вамъ объ этомъ, - продолжалъ мистеръ Боуэрсъ съ разсеянной и машинальной точностью, устранявшей всякую мысль о злорадстве съ его стороны при такой перемене ролей.

- У ней пятеро детей, - продолжалъ мистеръ Боуэрсъ и затемъ все также невозмутимо изложилъ вкратце ея исторiю, имущественное положенiе и обстоятельства своего знакомства съ ней.

- Да я думаю, что вы ужь кое-что объ этомъ знаете, хотя впрочемъ она мне этого не говорила, - закончилъ Боуэрсъ, разглядывая редактора съ смущеннымъ любопытствомъ.

Редакторъ не счелъ нужнымъ упоминать о мистере Гэмлине, и потому сказалъ только: - Я-то? Нетъ, я ничего не знаю.

- Вы можетъ быть даже не видывали ее? - сказалъ Боуэрсъ, - вперивъ на редактора все тотъ же внимательный и смущенный взглядъ.

себя?

- Она прекрасная, мощная, образованная женщина, - сказалъ мистеръ Боуэрсъ съ разстановкой. - Да, сэръ; мощная женщина, съ возвышеннымъ образомъ мыслей, и чувства у ней самыя благородныя. - Боуэрсъ наконецъ отвелъ глаза отъ лица редактора и устремилъ ихъ въ потолокъ.

- Но собой-то она какова же, мистеръ Боуэрсъ, на что она похожа? - спросилъ редакторъ улыбаясь.

- Да чего-жь вамъ еще, на то и похожа, что я говорю! И-да, - добавилъ онъ съ разстановкой: - именно, она такая.

Помолчавъ немного и давъ редактору время хорошенько постигнуть всю прелесть такого описанiя, онъ сказалъ очень мягко:

- Нетъ, не очень. А что, чемъ могу служить вамъ?..

- Ну, мне-то отъ этого немного будетъ прибыли, - отвечалъ Боуэрсъ, глубоко вздохнувъ, - но за то можетъ быть для васъ и для другой особы... Вы женаты?

- Нетъ, - отвечалъ редакторъ съ большой готовностью.

- И... и не помолвлены ни съ какой... молодой девицей? (Это было сказано особенно вежливо).

- Ну-съ, очень можетъ быть вамъ покажется, что я не въ свое дело вмешиваюсь, - а можетъ и то, что вамъ это известно на хуже моего... Какъ бы тамъ ни было, а я долженъ вамъ сказать, что Белая Фiалка въ васъ влюблена.

- Въ меня! - воскликнулъ редакторъ въ глубочайшемъ изумленiи и потомъ вдругъ не могъ удержаться отъ смеха.

Легкiй оттенокъ негодованiя мелькнулъ въ печальныхъ глазахъ мистера Боуэрса, но на спокойномъ лице его лежала печать прямодушiя и достоинства.

- Да-съ, это такъ, - промолвилъ онъ тихо, - хотя вамъ, какъ человеку молодому и веселому, оно можетъ показаться смешно.

- Да, но она-то васъ видела. Не могу сказать, - продолжалъ мистеръ Боуэрсъ съ крайнею наивностью, - не могу сказать, чтобы можно было васъ признать по ея описанiю и приметамъ; но и то сказать, мало-ли что можетъ показаться женщине, которая не владеетъ своими чувствами, да и чувства-то у ней совсемъ не такiя, какъ у насъ съ вами. Какими глазами, она видела тамъ этотъ лесъ и кусты, напримеръ, или какими ушами прислушивалась къ музыке ветра въ древесныхъ вершинахъ, ну также она и на васъ смотрела, и васъ слушала. Я со своими глазами и ушами ничего бы такого не заметилъ. Когда она начнетъ васъ расписывать, да еще съ такими-то возвышенными мыслями и мощнымъ умомъ, такъ ведь кажется, что она собственной кровью пишетъ вашъ портретъ, до того у ней это все горячо да красиво выходитъ. Вотъ вы смеетесь, молодой человекъ? Ладно, смейтесь пожалуй надо мной, но надъ ней не смейтесь. Потому что вы не знаете, что это за женщина. Когда же вы про нее все узнаете, вотъ какъ я, когда узнаете, что ее выдали замужъ прежде чемъ она смыслила что-нибудь въ жизни, что мужъ ея такъ и не понялъ никогда-что она за человекъ, все равно какъ еслибы впречь въ одну оглоблю вола съ породистой лошадкой; что у ней пошли дети и выросла целая семья, когда она и сама-то была въ роде какъ дитя, и работала она, и по хозяйству хлопотала въ поте лица для этого самого мужа и детей; а душа-то ея, сердце ея и умъ возвышенный все время рвался въ лесъ туда, где листочви-то шелестятъ и тени разныя бродятъ, и когда вы сообразите, что ее не могли занимать мелкiе интересы ея хозяйства, потому что все время въ ея душу теснились великiя явленiя природы, - вотъ тогда вы поймете, какая это женщина.

Поневоле тронутый искреннимъ тономъ своего гостя и неожиданной поэтичностью его разсказа, но въ тоже время живо чувствуя всю нелепость его предположенiй, редакторъ совсемъ потерялъ голову и чуть не въ истерике проговорилъ, задыхаясь:

- Но съ чего же она въ меня-то влюбилась?

- А потому что вы оба люди даровитые, - отвечалъ мистеръ Боуэрсъ тономъ печальнаго, но твердаго убежденiя: - потому что вы, такъ сказать, оба на одной линiи действуете, вотъ васъ и тянетъ другъ къ другу, и следуетъ вамъ другъ на друга опереться и все устроить сообща. Я, правда, не нахожу, что вы ей ровня, - продолжалъ онъ со свойственной ему возвышенной наивностью, - хоть и слыхалъ отъ людей, что вы далеко пойдете, и при томъ очень еще молоды; но въ делахъ этого рода всегда такъ бываетъ, что одинъ на другого взираетъ, какъ на высшее существо, и часто совсемъ понапрасно. Можете вообразить, господинъ редакторъ, что высшимъ-то существомъ она считаетъ васъ! Что-жь будете делать, все поэзiя! Вотъ также какъ ей и въ кустахъ чудится то, чего мы съ вами не увидимъ. Я ведь не говорю, что вы съ нею поступили не хорошо, - поспешилъ онъ прибавить, вежливо подымая руки кверху, - нетъ, вы были въ ней пожалуй даже слишкомъ добры, какъ же, написали такое любезное письмо, потомъ съ ея дочками и съ мальчикомъ обошлись такъ мило, такъ всемъ понравились... Да вы постойте! - вскричалъ мистеръ Боуэрсъ, видя, что редакторъ отчаянно машетъ на него руками, - я ведь понимаю, что вы не хотите про это поминать, но все же и лишнiя деньги каждый разъ ей присылаете, - ведь ей известно, что она получаетъ много лишняго: она поручила мне нарочно справиться въ редакцiяхъ, сколько обыкновенно платятъ за стихи, и я узналъ, что рыночная цена имъ впятеро дешевле... постойте, Постойте! Я не говорю, что это съ вашей стороны не щедро, не великодушно, и что я самъ не сделалъ бы того же. Но она-то думаетъ...

одинъ мой прiятель жертвуетъ изъ собственныхъ средствъ, потому что онъ большой почитатель ея таланта и при томъ джентльменъ, который...

Редакторъ вдругъ замолкъ. За дверью раздался по корридору знакомый мелодическiй голосъ и легкiе, приближающiеся шаги. Редакторъ быстрымъ движенiемъ обернулся къ отворившейся двери и мистеръ Боуэрсъ невольно последовалъ его примеру.

Къ темной амбразуре растворенной двери появилась на несколько мгновенiй очаровательная, небрежная, самоуверенная особа Джека Гэмлина. Его темные глаза, скользнувъ съ обычнымъ презренiемъ по лицу мистера Боуэрса, съ ласковой фамильярностью остановились на редакторе.

- А что, дружокъ, нетъ ли чего новаго отъ старушки съ горныхъ высотъ? - молвилъ онъ.

- Нетъ, - сказалъ редакторъ съ натянутымъ, истерическимъ смехомъ: - нетъ, Джекъ, извини меня минутку.

Дверь затворилась, прелестная картина исчезла.

- Видите ли, - продолжалъ редакторъ, снова обращаясь къ мистеру Боуэрсу, - это все ошибка, я никогда даже... Что съ вами, мистеръ Боуэрсъ, вамъ дурно? - перебилъ онъ самъ себя, видя, что его собеседникъ, бледный какъ смерть, все еще не спускаетъ глазъ съ затворенной двери и стоитъ какъ вкопанный.

Некоторое время Боуэрсъ не отвечалъ, потомъ повернулся, отяжелевшими глазами посмотрелъ на редактора, вздохнулъ глубоко, тяжко; взялъ свою мягкую войлочную шляпу, расправилъ ее, какъ будто собравшись уходить; провелъ языкомъ по бледнымъ, высохшимъ губамъ, и сказалъ тихо:

- Это и есть вашъ другъ?

- Какъ же.

Мистеръ Боуэрсъ наделъ шляпу на голову, потомъ потоптался на месте, какъ будто ища ее по комнате, и раза два прошелся взадъ и впередъ. Наконецъ онъ дрожащей рукой схватилъ руку редактора, пожалъ ее и сказалъ: - Да, вы правы. Это все ошибка. Теперь я самъ вижу. Прощайте. Коди случится побывать въ нашихъ местахъ, заходите ко мне.

Тутъ онъ прямо пошелъ въ двери и не оборачиваясь скрылся въ сумраке потемневшаго корридора.

Онъ никогда больше не приходилъ въ контору сборника "Эксельсiоръ", съ этихъ поръ и Белая Фiалка не присылала ни одного стихотворенiя. Редакторъ пробовалъ любезно умолять о продолженiи сотрудничества, адресуя письма сначала въ Белой Фiалке, потомъ просто на имя миссисъ Делятуръ; ответа не было. Ему было досадно, что циническое предсказанiе мистера Гэмлина такъ скоро сбылось, но этого джентльмэна не было въ городе. Онъ былъ на ту пору, по обязанностямъ своей профессiи, сильно занятъ въ Сакраменто, такъ что редактору не представилось даже случая разспросить его, на чемъ онъ основалъ свою догадку. Сначала все это очень тревожило нашего юнаго редактора и онъ упрекалъ себя въ томъ, что какъ будто не исполнилъ своихъ обязательствъ передъ публикой. Но публика, въ удивленiю, даже легче его перенесла потерю талантливой сотрудницы и люди, такъ страстно увлекавшiеся ея песнями, месяца черезъ два забыли о ней. Не видать было ея произведенiй и въ другихъ журналахъ, такъ что ея голосъ не раздавался больше ни въ отечественной, ни въ иноземной печати.

"Габрiель Конрой", романъ Бретъ Гарта.}: тамъ разсказывалось, какимъ образомъ два года спустя легкомысленная душа Джека Гэмлина, по воле слепого случая, разсталась съ его грешнымъ теломъ на испанскомъ поселке во имя Святыхъ Рыбарей. Въ то утро, когда состоялись похороны Гэмлина, другъ его редакторъ, стоя у могилы, приметилъ въ куче цветовъ, возложенныхъ на гробъ любящими руками, гирлянду, сплетенную изъ белыхъ фiалокъ. Онъ былъ очень тронутъ и даже разстроенъ этимъ воспоминанiемъ. Когда церемонiя кончилась и все разошлись по кладбищу, онъ былъ совсемъ пораженъ внезапнымъ появленiемъ мистера Боуэрса, высокая фигура котораго показалась изъ-за могильнаго памятника. Редакторъ поспешно подошелъ къ нему.

- Какъ я радъ, что васъ здесь встретилъ, - сказалъ онъ смутившись, самъ не зная почему; и помолчавъ немного прибавилъ: - Надеюсь вы можете сообщить мне какiя нибудь сведенiя насчетъ миссисъ Делятуръ. Года два тому назадъ я къ ней несколько разъ писалъ, но она мне не отвечала:

- Да вотъ уже два года какъ и нетъ больше никакой миссисъ Делятуръ, - сказалъ мистеръ Боуэрсъ, - задумчиво расчесывая бороду пальцами: - должно быть оттого и ответа не было. Уже два года какъ она стала миссисъ Боуэрсъ.

- Ахъ, поздравляю васъ! - сказалъ редакторъ: - но я надеюсь, что Белая Фiалка по крайней мере существуетъ Къ интересахъ литературы следуетъ пожелать, чтобы она не покидала поприща...

- Миссисъ Боуэрсъ, - прервалъ его Боуэрсъ значительно и съ разстановкой, - сочла несовместнымъ писать стихи и заниматься воспитанiемъ подростающаго семейства: она нашла, что это слишкомъ утомительно для ея нервовъ. Такъ сказать, одно къ другому не пристало. Для миссисъ Боуэрсъ всего нужнее былъ - отдыхъ. Съ поэзiей тамъ или безъ поэзiи, но отдыхъ-то я ей доставилъ настоящiй. Она живетъ со всеми удобствами у меня въ Мендосино, и дети ея при ней, и я самъ. Да, сэръ, - тутъ глаза мистера Боуэрса случайно скользнули по только-что засыпанной могиле, - извините, если слова мои покажутся неучтивыми по отношенiю къ вашей профессiи, но я всетаки скажу, и многiе со мною согласятся, что сколько ни читай, сколько ни пиши, сколько ни переживай поэтическихъ красотъ, а всего-то важнее для человека - успокоенiе.