Джерард.
ЭПИЛОГ.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Джерард. ЭПИЛОГ. (старая орфография)

ЭПИЛОГ.

Лондонскій сезон истекал, и Юстин Джермин поговаривал о своем летнем курсе леченія... О, ничего особенно интересного... поездка в Пиренеи... В это время сплетники, собиравшіеся в литературно-художественных общественных клубах, известных под названіем "Sensorium" и "Heptachord", были заинтересованы следующим кратким извещеніем в отделе некрологов "Times":

"Іюля 19-го числа, на яхте "Джерсейская Лилія" - в Корфу, скончался Джерард Гиллерсдон, 29-ти лет от роду".

- Вот и конец Гиллерсдонской удаче!-- сказал Лароз:-- и один из прекраснейших домов в Лондоне поступит в продажу. Всего лишь полтора года тому назад, как он был выстроен, и мы тратили деньги при его постройке, не считая, уверяю вас. Чтобы угодить ему, мы должны были не стесняться в расходах. Положеніе восхитительное по своей новизне.

- А в чем заключалась его удача? Он получил в наследство милліон или около того, за то, что поднял зонтик, оброненный каким-то стариком, не правда ли?

- Нет; он спас жизнь старика и чуть-было не лишился его милостей за то, что не поднял зонтика.

- М-р Джермин лишается полезного друга в его лице. Он постоянно был с Гиллерсдоном. А кому достанутся его деньги? Или же Гиллерсдон их все промотал?

- О, нет!-- отвечал один джентльмен, любитель скачек.-- Он был жалкое существо, и не думаю, чтобы когда-либо садился на лошадь после того, как оставил Оксфорд. Такой человек не мог промотать милліона, а тем менее двух. Он был из тех людей, которые способны копить деньги и пускать их в рост. Он не из тех людей, которые делают исторію.

- Он начал свою карьеру строченіем романов,-- заметил кто-то другой.-- Сочинил какую-то сантиментальную исторію и очаровал ею всех женщин, а потом стал строчить в газетах и совсем обнищал перед тем, как получить милліоны.

- Ему бы следовало открыть театр.

- Он неспособен был к этому! Этот человек не умел тратить денег. У него не было изящных вкусов.

- Он давал восхитительные завтраки,-- сказал Лароз.

- Да, полудюжине краснобаев, как вы и Рубин Гамбіер. Я считал его жалким созданіем, у которого милліоны пропадали даром.

Таков был окончательный вердикт, произнесенный в курительной комнате клуба.

В тот же самый день к м-ру Крафтону, фирмы "Крафтон и Кранберри" в Линкольн-Инн-Фильдсе, явился посетитель, известившій о своем визите по телеграфу. Посетитель был Юстин Джермин, которого м-р Крафтон встречал один только раз в жизни на обеде, данном его кліентом, Джерардом Гиллерсдоном.

Солиситор принял м-ра Джермина радушно, но серьезно, так как недавняя смерть значительного кліента требовала известной торжественной грусти.

- Печальные вести из Корфу,-- сказал Джермин:-- вы читали объявленіе в "Times".

- Да; но это для меня не новость. Я получил телеграмму два часа после событія... которое не было неожиданно. Наш кліент медленно угасал с того самого момента, как оставил Англію в іюне месяце. Вы не были с ним на яхте, м-р Джермин?

- Нет; я писал ему два или три раза и предлагал свои услуги; яхту эту я ведь купил ему и заведывал её снаряженіем. Но ответы его были коротки и...-- тут Джермин издал нечто в роде обычного своего смеха, но смягченного в виду обстоятельств:-- ...он, очевидно, не желал моего общества; а так как в деле была замешана дама, то я и не обижался. Ну, а вот теперь он умер, бедняга. Блестящее существованіе, но слишком кратковременное...

Наступило минутное молчаніе. М-р Крафтон вежливо ждал, что будет дальше. Но так как собеседник сидел, улыбаясь, и ничего не говорил, то он сам начал:

- Вы естественно думаете, что, как пріятель м-ра Гиллерсдона, можете разсчитывать на то, что покойный оставил вам подарок или известную сумму денег по завещанію; но, к сожаленію, должен сказать, что такого подарка вам не оставлено. Покойный умер без завещанія.

- Каким образом вы это узнали... и так скоро?-- спросил Джермин, все еще улыбаясь.

- У нас факт под руками, в письме, написанном всего лишь за три дня до его смерти. Вот это письмо... он взял его из-под бронзового преспапье на столе.-- Я прочитаю вам отрывок из него.

"Мой доктор, намекавшій мне весь последній месяц про завещаніе, говорит мне, что если я хочу составить завещаніе, то должен сделать это, не теряя времени. Но я не хочу писать завещанія. Мое богатство перейдет в те именно руки, как мне то желательно, и я могу положиться на то, что мои наследники великодушно поступят и с теми, кого я упомянул бы в своем завещаніи, еслибы мог настолько совладать с своими нервами, чтобы его составить. Но для меня это равнозначаще тому, как если бы я сам стал сколачивать себе гроб. Я предоставлю отцу вознаградить вас и м-ра Кранберри, как следует, за ваши безкорыстные заботы о моем имуществе"... Гм, гм, гм...-- пробормотал законовед, складывая письмо. Дальше читать не стоит.

- Нет. Но курьезная вещь, что человек, написавшій эти слова, за три месяца перед тем составил собственноручно завещаніе и засвидетельствовал его как следует в моем присутствіи.

- Когда это было?

- Вы удивляете меня. Вы были одним из свидетелей?

- Конечно нет.

- А почему же вы знаете про завещаніе?

- Я был при том, как оно писалось, и оно было поручено мне на храненіе. Я привез его к вам, м-р Крафтон, с тем, чтобы вы оказали мне такую же помощь, как, два года тому назад, моему глубоко-оплакиваемому другу Джерарду Гиллерсдону.

ій только из двух листов почтовой бумаги фабрики Бать. Каждый лист был исписан почерком Джерарда Гиллерсдона и каждый, как следует, подписан и засвидетельствован.

В первом листе перечислялись бумаги, находившіяся во владеніи завещателя, а во втором - эти бумага завещались "Юстину Джермину, 4, Борланд-Корг, Пиккадилли, которого я назначаю всеобщим наследником".

- Это завещаніе вполне законное, я думаю, м-р Крафтон?

- Прекрасное завещаніе, но оно не упоминает и половины имущества.

- Нет; но я думаю, что слова: "всеобщій наследник" - уладят все дело.

іе?

- Он никогда не терял ума, сколько мне известно. Спросите лучше свидетелей, камердинера и буфетчика, насчет состоянія его умственных способностей в вечер третьяго мая.

- Я не стану их безпокоить. Мне жаль вас разочаровывать, м-р Джермин, хотя я бы еще больше жалел об этом, будь вы родственник нашего покойного кліента. Это завещаніе не имеет никакой цены.

- Чорт возьми! Неужели же вы хотите сказать, что есть другое, позднейшее?

- Нет, если только он не составил его после того, как написал письмо, прочитанное мною вам. Ваше завещаніе недействительно, благодаря браку нашего кліента.

- Да. Он женился третьяго іюня в приходской церкви Лоукомба, в Беркшире. Я знаю, он держал в тайне свой брак. О нем не было объявлено в газетах. Леди, на которой он женился, была бедна, и вообще брак этот - чисто романическій. Она сопровождала его с тех пор на яхте.

- Да, я знаю, что она была с ним. Но чтобы она была его женой - это фикція.

- Если так, то свидетельство о браке, которое у меня в руках, было бы весьма искусной подделкой. А это свидетельство прислано мне пастором, который их венчал. М-р Гиллерсдон умер без завещанія, а потому все его состояніе будет разделено между его отцом и женой. Вам остается теперь только один шанс, м-р Джермин: попытайтесь жениться на вдове.

- Благодарю за совет. Нет, я не думаю, чтобы мне это удалось. Ну, что-ж, я потерял друга и состояніе, но я жив, а жизнь сладка. Я не сражен вашим известіем, м-р Крафтон, хотя оно и удивительно. Прощайте.

А что же сталось с Эстер, обогащенной свыше мечтаній всякой алчности, но овдовевшей на утре дней своих? Может ли знать счастіе вновь это одинокое сердце, испытавшее столько горького?

іе жизни, посвященной добрым делам,-- жизни, которая делится между сельской тишиной деревеньки на берегу Темзы и людными, грязными улицами и жалкими вертепами, в которых трудятся Джон Кумберленд и его молодая жена, и где Эстер служит им преданным и ревностным помощником. Во всех предпріятіях для обезпеченія невинных маленьких детей от нищеты и порока, спасенія павших женщин и девушек Эстер является толковой и деятельной помощницей. Она не бросает слепо и зря денег направо и налево. Ее нельзя поддеть на лесть и похвалы. Она вносит столько же ума, сколько и сердца в дело филантропіи и во всех сношеніях с бедными проявляет дар проницательности, вместе с даром симпатіи.

Если помогать другим в несчастіи есть счастіе, то Эстер счастлива. Но многіе читают на красивом молодом личике признаки преждевременной кончины, и, быть может, в тех тенистых прибрежных тропинках, по которым она гуляла с Джерардом в краткую весну их любви, ей мелькает вдали тень смерти.

Она перевезла тело своего мужа из прекрасной страны, где он умер, на лоукомбское кладбище, и летнее солнце редко заходит, не озарив последними лучами тихой фигуры, сидящей или коленопреклоненной в укромном убежище под большим вязом, ростущим над могилой Джерарда Гиллерсдона.