Грядущая раса.
Глава XVII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Грядущая раса. Глава XVII. (старая орфография)

XVII.

Так как Врилья лишены возможности созерцать светила небесные, то их способы определения дня и ночи существенно различаются от наших; к счастию у меня были с собою часы, при помощи которых мне удалось довольно точно определить их счет времени. Я оставляю до будущого, если когда либо мне придется издать сочинение о науке и литературе Врилья, все подробности тех способов, которые они применяют для счисления времени, и ограничусь указанием, что продолжительность их года мало разнится от нашего; но он разделяется иначе. Их сутки (включая и то, что мы называем ночью) состоят из двадцати часов, вместо двадцати четырех, и, разумеется, их год поэтому заключает большее число дней. Они разделяют свой двадцати часовой день таким образом: - восемь часов, {* Употребляемые для ясности, слова: часы, дни и проч. - не вполне соответствуют их понятиям о делении времени. (Прим. автора).} называемые тихими часами, - посвящаются отдыху; восемь часов называемых рабочим временем, - разным занятиям жизни, и втечении четырех часов, которые носят название вольного времени (им заканчивается день), они предаются разным развлечениям, играм, празднествам, или разговорам, смотря по личному вкусу и склонности каждого. Строго говоря, за пределами их домов не бывает ночи. Как городския улицы, так и вся окружающая страна, до самого предела их владений, одинаково освещается во все часы. Только во время тихих часов, они убавляют свет в своих домах, до степени сумерек; но полный мрак внушает им чувство ужаса, и они никогда вполне не гасят огней. Во время домашних празднеств, происходящих при полном освещении, они все-таки отмечают различие между днем и ночью, посредством особых механических устройств, соответствующих нашим часам. Они большие любители музыки, и музыкальные звуки, издаваемые в определенные промежутки этими механизмами, определяют время дня. Каждый час такие мелодические звуки разносятся по всему городу и подхватываются другими - в домах и окрестных деревушках, раскиданных по всему ландшафту, что производит самое чарующее и в то же время торжественное впечатление. Впродолжении тихих часов, эти звуки смягчаются, так что едва улавливаются бодрствующим слухом. У них не существует перемен года и, по крайней мере в пределах владений этого племени, климат отличается необычайною равномерностью; он теплый, как итальянское лето, скорее влажный чем сухой; до полудня обыкновенно бывает тихо, но по временам тишина нарушается сильными порывами ветра с окружающих гор. Подобно тому, как на золотых островах древних поэтов, - здесь не существует определенного времени для посева и жатвы; одновременно вы видите более молодые растения в цветах и почках, между тем как другия приносят уже колосья и плоды. Но листья всех плодоносных растений, после окончания этого периода, меняют цвет или опадают. Но что меня особенно интересовало в связи с их способами счисления времени, было - определение средней продолжительности жизни между ними. После самых тщательных справок, я убедился, что она значительно превосходит нашу. Но преимущество их заключалось не в одном этом; весьма немногие между ними умирают ранее ста лет; но в то же время, большинство достигает семидесяти-летняго возраста; до самых преклонных лет они сохраняют здоровье и свежесть сил, так что жизнь под старость у них не представляется одним тяжелым бременем. Здоровье их не подтачивается алчностью и честолюбием, они равнодушны к славе и хотя способны к глубокой привязанности, но любовь у них принимает вид нежной, радостной дружбы и, составляя их счастье, редко бывает источником страданий. Так как Гай вступает в брак только по своему выбору и здесь (подобно тому как и на земле ) все счастье семейной жизни зависит от женщины, то, выбрав себе по вкусу и влечению супруга, она бывает снисходительна к его недостаткам, уважает его наклонности и всеми силами старается сохранить его любовь. Смерть близких, как и между нами, - тоже источник горести; но она обыкновенно наступает в самом преклонном возрасте, и оставшиеся в живых находят большое утешение в непоколебимой уверенности, что их ожидает скорая встреча с умершими друзьями и близкими, в предстоящей блаженной жизни.

Хотя все эти причины оказывают не малое влияние на продолжительность их жизни, но многое зависит и от наследственной организации. По сохранившимся известиям, средняя продолжительность жизни у них в те ранния времена, когда их общественный строй походил на наш, со всеми его треволнениями, - была значительно короче, и они чаще подвергались разным болезням. Они сами говорят, что продолжительность жизни у них увеличилась с тех пор, как были открыты целебные и укрепляющия свойства вриля. Между ними мало специалистов врачей и этим делом преимущественно занимаются Джай-и

У Врилья есть свои развлечения и забавы и в вольное время дня, они собираются большими обществами и развлекаются воздушными играми, о которых я уже говорил. У них существуют концертные залы и даже театры, где исполняются пиесы, отчасти напоминающия мне китайския драмы; сюжеты этих драм взяты большею частью из самых отдаленных времен, и они отличаются полнейшим нарушением классических единств; так что герой в одной сцене представлен ребенком, вслед за тем стариком и т. д. Пьесы эти весьма древняго происхождения. Оне показались мне ужасно скучными, хотя постановка их отличалась удивительными механическими приспособлениями; они были также не лишены известного, отчасти грубого, юмора, и отдельные места текста выдавались своим поэтическим и полным силы языком, хотя ему вредил избыток метафоры. В общем оне оставляли пожалуй такое-же впечатление, какое драмы Шекспира произвели-бы на парижанина времен Лудовика ХV-го, или на англичанина - периода Карла ИИ-го.

Публика, большею частью состоявшая из Джай-и, по-видимому оставалась очень довольна представлением, что в виду серьезности этих женщин, отчасти удивило меня; но когда я увидел, что все актеры были самого нежного возраста, то мне стало понятно, что матери и сестры приходили сюда, что-бы доставить удовольствие своим детям и братьям. Я уже сказал, что все эти драмы были древняго происхождения. Повидимому, здесь втечении нескольких поколений, не появлялось ни одного сколько нибудь замечательного драматического произведения, а также - из области вымысла или поэзии, которое пережило-бы свое время. У них нет недостатка в новых изданиях и даже существует то, что мы назвали-бы газетами; но все эти издания почти исключительно посвящены научным и техническим вопросам, или новым изобретениям, - одним словом: У них преобладает чисто практическое направление. Иногда, впрочем, появится детская книжка рассказов (ребенка же автора), о разных приключениях, или какая нибудь Гай изольет в форме поэмы разные треволнения и надежды своей любви; но все эти произведения весьма невысокого достоинства и редко кем читаются, кроме детей и женщин. Самые интересные сочинения, чисто литературного характера, посвящены описаниям путешествий и географических исследований мало известных стран этого подземного мира; авторы их большею частью молодые эмигранты, и они читаются с большим интересом их друзьями и родственниками.

Я не мог не высказать своего удивления Аф-лину, но поводу того обстоятельства, что общество, достигшее таких изумительных успехов в технике и в котором повидимому осуществился тот идеал всеобщого счастья, о котором мечтали у нас на земле и который, только после долгой борьбы, признан неосуществимою мечтою, - что такое развитое общество может существовать без современной литературы, при всем совершенстве его языка, отличавшагося таким богатством, сжатостью и звучностью.

На это мой хозяин отвечал следующее: - разве тебе не ясно, что литература, как вы ее донимаете на земле, положительно несовместима с тем общественным благополучием, которого, по твоим же словам, мы теперь достигли? После вековой борьбы, у нас наконец установился общественный строй, вполне удовлетворяющий нас, и в котором недопускается никакого различия состояния, никаких почестей выдающимся общественным деятелям, при чем исчезает всякий стимул к личному честолюбию". Никто здесь не станет читать сочинений в защиту теорий, требующих перемен в нашем общественном, или политическом строе; понятно, что никто не станет и писать их. Если какой нибудь Ан и почувствует недовольство нашим, может быть, слишком спокойным образом жизни, - он не нападает на него, а просто уходит в другое место.

Таким образом все отрасли литературы (и, судя но древним книгам в наших общественных библиотеках, оне когда-то составляли весьма значительную её часть), касающияся общественного и политического устройства, - совершенно исчезли. Громадную часть нашей древней литературы составляют историческия летописи разных войн и революций тех времен, когда человек жил в больших, бурных обществах. Ты видишь нашу ясную, спокойную жизнь: такою она была втечении многих веков. У нас нет событий для летописей. Что же об нас можно сказать, кроме того, что - "они родились на свет, прожили счастливо и умерли?" Переходя за тем к той отрасли литературы, которая почерпает свои источники в воображении, как напр. ваша поэзия, - то причины её упадка у нас не менее очевидны".

"Мы находим в сохранившихся у нас великих произведениях этого отдела литературы, которые мы все читаем с наслаждением, хотя они и недопускают подражания, что они заключаются в изображения недоступных нам теперь страстей: - честолюбия, мести, неосвященной любви, жажды военной славы и т. п. Древние поэты жили в среде, проникнутой всеми этими страстями, и живо чувствовали то, что служило предметом их неподражаемых описаний. Никто между нами не в состоянии изобразит таких страстей, потому что не чувствует их, да и не найдет сочувствия в своих читателях, даже еслиб и испытал их. Кроме того, один из основных элементов древней поэзии состоит в обнаружении тех скрытых, многосложных побуждений человеческого сердца, которые приводят к анормальным порокам, или к неописанным добродетелям. Но в нашем обществе, с исчезновением всяких искушений к особенным преступлениям или порокам, неизбежно установился средний нравственный уровень, при котором немыслимо и появление выдающихся добродетелей. Лишенная тех образцов могучих страстей, великих преступлений и высокого героизма, которые в старину давали пищу поэзии, - последняя если и не совсем погибла у нас, то влачит печальные дни. Остается еще поэзия описательная, - картины природы и домашней жизни; и наши молодые Джай-и часто пользуются этою, довольно безсодержательною, формою в своих любовных стихах".

"Такого рода поэзия", сказал я, "может быть очень привлекательна, и некоторые критики между нами признают ее даже выше той, которая занимается изображением человеческих страстей. По крайней мере, упоминаемый тобою, безсодержательный род поэзии привлекает к себе большинство читателей между тем народом, который я оставил на поверхности земли".

"Может быть; но я полагаю, что эти поэты обращают большое внимание на язык и сосредоточивают все свое искусство на подборе красивых слов и рифм".

"Конечно; это соблюдается и великими писателями. Хотя дар поэзии может быть прирожденный, но он требует такой-же тщательной обработки, как и масса металла, из которой вы строите свои машины*.

"Без сомнения у ваших поэтов есть какие нибудь побудительные причины к сосредоточению своего внимания на красивой отделке слов".

"Конечно врожденный инстинкт побуждает их петь, как и птиц; но все эти украшения песни, по всем вероятиям, имеют внешния побуждения, и наши поэты вероятно находят их в стремлении к славе, а иногда и в недостатке денег".

элемент нашего общественного устройства, еслиб стали осыпать выдающимися похвалами кого либо из его членов: исключительное возвеличение ведет к исключительной силе, и тогда неминуемо должны проснуться все спящия теперь страсти; другие люди тоже пожелают похвал, тогда подымется зависть, а вместе с нею и недовольство, с своими спутницами злобой и клеветой. Мы видим из нашей истории, что большинство поэтов и писателей, пользовавшихся в древности величайшею славою, в то же время подвергались самому жестокому порицанию, и вся их жизнь была отравлена, отчасти благодаря нападкам завистников, отчасти вследствие развившейся в них болезненной чувствительности к похвале и порицанию. Что касается побуждений нужды, то во первых, тебе известно, что в нашей стране никто не испытывает бедности; но если-бы это и было, то всякое другое занятие оказалось-бы прибыльнее писательства".

"В наших общественных библиотеках, можно найдти все уцелевшия от времени книги; эти книги, по высказанным уже причинам, - несравненно лучше всего, что могло быть написано в наши дни, и оне одинаково доступны всем".

"Между нами", сказал я, "многих привлекает новизна; и часто читается плохая новая книга, между тем как старая остается без внимания".

"Новизна, без сомнения, имеет свою привлекательность в менее развитых обществах, чающих всего лучшого впереди, но мы лишены способности находить в ней удовольствие; хотя, по замечанию одного знаменитого нашего писателя, жившого четыре тысячи лет тому назад: - "читающий старые книги всегда найдет в них что нибудь новое; а читающий новые книги всегда - что нибудь старое".

"Но как же подобное равнодушие к литературе не оказывает вредного действия на развитие науки?"

"Твой вопрос изумляет меня. Побуждением к изучению науки является простая любовь к истине, независимо от всяких понятий о славе; и кроме того, наука у нас имеет исключительно практическое значение, в видах сохранения нашего общества и ежедневных требований жизни. Наш изобретатель трудится без всякого ожидания славы за свою работу; он просто занят любимым им делом, вдали от всяких треволнений и страстей. Человеку необходимы упражнения, как для тела, так и для ума; и постоянное равномерное упражнение в обоих случаях лучше всяких чрезмерных временных усилий. Люди, занимающиеся у нас наукою, менее всего подвергаются болезням и отличаются своим долголетием. Живопись у нас составляет развлечение многих; но самое искусство далеко не то, что было в прежния времена, когда великие художники из разных обществ старались превзойти друг друга, в виду тех, почти царских, почестей? которые ожидали победителя. Ты без сомнения заметил в отделении древностей музея, - насколько, с точки художественности, картины, написанные несколько тысяч лет тому назад, превосходят современные, Из всех изящных искусств одна музыка, - может быть потому, что она ближе подходит к науке, чем к поэзии, - еще процветает у нас. Но даже и здесь, недостаток стимула похвал или славы сказался в отсутствии индивидуального превосходства; мы отличаемся более в оркестровой музыке, где отдельный исполнитель заменяете громадными механическими инструментами, приводимыми в движение водою. Впродолжении нескольких веков у нас почти не появилось ни одного выдающагося композитора. Мы пользуемся теперь старинными мотивами, которые обрабатываются современными, искусными в технике музыкантами".

"Нет ли из числа Ана", спросил я, "обществ, зараженных теми пороками и страстями, допускающими разницу в имущественном, нравственном и общественном положении среди своих членов, которые уже исчезли между племенами Врилья? Если существуют такие народы, то может быть, поэзия и родственные ей искусства еще пользуются почетом и процветают между ними?"

"Такие народы живут в отдаленных от нас странах; но мы не допускаем их в среду цивилизованного общества; но нашему мнению они недостойны даже названия Ана, не только что Врилья. Это варвары, находящиеся на том низком уровне развития, которое даже недопускает надежды на их обновление" Они проводят свое жалкое существование в вечных переворотах и борьбе; если они не воюют с своими соседями, то дерутся между собою. Они все разделены на партии, которые предают поруганию, грабят и даже убивают друг друга; поводом к этому служат самые ничтожные причины, которые были-бы просто непонятны для нас, если-бы мы не знали из истории, что сами когда то прошли чрез эти ранния ступени варварства и невежества. Сущих пустяков достаточно, чтобы поднялась ссора между ними. Они считают, что у них господствует равенство; но вся та борьба, которую они вели с старыми формами, но привела ни к чему; потому что в громадных обществах, где все основано на соревновании, обратившемся в какую то постоянную горячку, - меньшинство всегда выигрывает в ущерб массе. Одним словом, народ, о котором я говорю, представляет собою дикарей, блуждающих в безпросветном мраке невежества; они были-бы достойны нашего сожаления в их бедствиях, если-б, подобно большинству дикарей, сами не навлекали на себя истребления своею наглостью и жестокостью. Можешь себе представить, что эти жалкия созданья, с их допотопным оружием, образцы которого ты видел в нашем музее (металлические цилиндры с зарядом селитры), - не раз грозили истреблением соседнему с ними племени , только потому, что у них тридцать миллионов населения, а у последних пятьдесят тысяч, - если те не подчинятся какому то их установлению, в связи с торговлей и наживой денег, которое они имеют нахальство называть "законом цивилизации".

"Но что же сделают пятьдесят тысяч против тридцати миллионов ".

Мой хозяин с удивлением взглянул на меня. "Чужеземец", сказал он, "разве ты не слышал, что это племя - Врилья

Я невольно содрогнулся при этих словах, вспомнив, что я стою ближе к этим "дикарям" чем к племени Врилья, а также - мои похвалы свободным учреждениям Америки, к которым так презрительно отнесся Аф-Лин. Прийдя несколько в себя, я спросил, - существует ли возможность безопасно достигнуть страны этого отдаленного и смелого народа.

"При помощи вриля что многие из них живут только воровством; в среди них даже нельзя оставить открытыми двери своего дома".

Тут наш разговор был прерван появлением Таэ, сообщившого нам, что, получив поручение уничтожить громадное чудовище, которое я видел при своем спуске, он все время следил за его появлением, но безуспешно. Он уже подумал, что мои глаза обманули меня, или что гадина, чрез разщелины в скалах, пробралась в более дикую местность, где водятся подобные ей пресмыкающияся; но близость её пребывания неожиданно обнаружилась в опустошениях пастбища, прилегающого к озеру. "Я уверен", сказал Таэ, "что чудовище прячется в этом озере; я подумал", продолжал он обращаясь ко мне, "что тебя может быть позабавит посмотреть, - как мы истребляем таких неприятных посетителей". Взглянув на ребенка и припомнив размеры чудовища, которое он собирался уничтожить, я пришел в ужас, как за себя, так и за него, при мысли о грозившей нам опасности. Но во мне было возбуждено сильное любопытство, и мне хотелось самому убедиться в восхваляемом могуществе вриля ему в такой интересной охоте.