Под Южным Крестом.
ЧАСТЬ 2.
ГЛАВА XV

ГЛАВА XV

Фрикэ не зазнается. -- Фрикэ собирается составить министерство из своих отсутствующих друзей. -- Прекрасное поведение тигра и обезьяны. -- Фрикэ очень интересен на троне. -- Сабля бухарского эмира. -- Неожиданный приход. -- "Дедушка" и Мео показывают зубы. -- Торжественная аудиенция, данная магараджей чрезвычайному уполномоченному лабоанского губернатора. -- Гнусное обвинение.

С удовольствием констатируем факт, что Фрикэ нисколько не возгордился своим новым саном. Тщеславие было ему чуждо, и лесть не способна была вскружить ему голову.

- Магараджа Борнео!.. Каково?!.. Парижский гамэн!.. Возможно ли это?.. Ничего, бывает и хуже.

В этих словах выразилось все презрение Фрикэ к благам жизни. Быть повелителем Борнео, решать судьбы миллиона подданных, обладать громадными богатствами -- и все это выражалось у него коротенькой фразой: "Ничего, бывает и хуже!" Фрикэ был особенный человек.

- Да, -- говорил он сам себе, -- трон, случайно подобранный во время мятежа, не может быть прочен. Эта история продлится самое большее двадцать четыре часа. Сегодня я магараджа, а завтра меня, чего доброго, расстреляют. Нужно воспользоваться случаем и ковать железо, пока горячо. У меня станут просить мест, должностей, отличий... Там увидим. Если бы Пьер де Галь был здесь, я бы назначил его морским министром. Это ему очень подошло бы. А с князьком что делать? Ах, из него вышел бы отличный министр общественных работ. Господину Андрэ я предложил бы портфель министра внутренних дел. Доктору... ну, этому я поручил бы министерство народного просвещения. Всех их сделал бы министрами!.. Отличное правительство было бы в Борнео... великолепный кабинет министров у магараджи. Но увы! В том-то и горе, что их здесь нет!.. Сипаи ко мне хорошо расположены, это видно. Надо воспользоваться этим и укрепить дворец, чтобы обезопасить свою царственную особу.

Но индусы не стали дожидаться распоряжения и успели уже под руководством своих офицеров укрепить не только дворец, но и все подступы к нему. Они работали дружно и умело, и на всю работу им понадобилось очень мало времени. Фрикэ, ничего не евший с самого утра, вздохнул, наконец, свободно и наскоро закусил в ожидании предстоящего боя, накормив также и зверей, изнемогавших от голода.

Когда животные поели, Фрикэ сказал им:

- Вот что, друзья, смотрите в оба. Избегайте ударов, но сами старайтесь наносить их как можно больше. Ты, добрый мой "дедушка", будь осторожнее. Ты очень силен, сильнее четырех мужчин, вместе взятых, но все-таки умеряй свой пыл, когда бросаешься вперед с поднятою дубиной. Я буду в отчаянии, если тебя ранят. Бери пример с Мео. Он очень зол, но осторожен. Он наносит удары исподтишка, что делает его очень опасным в битве. Не забывай, что дисциплина на войне -- все, и благоразумие неразлучно с настоящей храбростью.

Орангутанг и тигр серьезно выслушали эту речь, как будто и впрямь понимали ее значение. Обезьяна громко фукнула, положила дубину на пол, присела, склонив голову на руки, уперлась локтями в колени и задремала. Тигр нежно помурлыкал, прилег на мягкий ковер, сладостно впустив в него когти, и заснул, положив морду на лапы.

Вошли слуги, неся великолепную одежду, и при виде зверей остановились на почтительном расстоянии.

- Зачем это? -- спросил Фрикэ. -- Мне ничего не нужно.

Командир сипаев подошел и, приложив ко лбу сложенные ладони, отвечал:

- Государь, эти люди принесли тебе царскую одежду. Начальник дворца передает тебе белую тунику -- знак высшего сана. Затем он поднесет тебе чалму, которую носят все правоверные. Потом ты сядешь на трон...

- Все это очень хорошо. Все вы, господа, очень милы и любезны, но я не любитель подобных комедий с переодеванием. Да и, наконец, надевать женское платье... да еще с кринолином... право, это смешно. А эта чалма!.. Я буду похож на торговца финиками.

Офицер продолжал настаивать:

- Спеши, государь. Эта одежда сделает твою особу священной в глазах всех...

- Чему доказательство пример моего предшественника...

- Народ признает тебя. Когда придет Гассан, он будет против тебя бессилен...

Имя Гассана подействовало на молодого человека как холодный душ.

- Гассан!.. Вы сказали: Гассан?.. Он белый, да?

- Да, он европеец.

- Черт возьми! Это он и есть, Венсан Боскарен, негодяй, похитивший нашу Бланш!.. Хорошо. Я согласен. Я оденусь во что угодно. Дайте мне саблю. Хорошую саблю с отличным клинком.

Парижанин весело сел на трон и подозвал к себе командира сипаев, единственного человека, с которым он мог здесь кое-как объясняться на ломаном английском языке. После продолжительного разговора индус понял, что ему поручается немедленно занять дворец Гассана и никого оттуда не выпускать.

малайцами. Первым его желанием было соскочить с трона и броситься к ним с объятиями, но он сразу же одумался. Сипаи, возведшие его на трон, могли неблагосклонно взглянуть на такую фамильярность нового магараджи с европейцами. С другой стороны, малайцы, которые привели иностранцев, были, видимо, раздражены против них: несмотря на то, что друзья Фрикэ сохранили оружие, парижанин видел, что они пленники. Это его остановило.

Тогда-то он и испустил тот странный крик, о котором мы говорили. Друзья парижанина знали, что это за крик. Андрэ вздрогнул, несмотря на свое хладнокровие, потом побледнел от радостного волнения.

- Фрикэ здесь, -- шепнул он на ухо доктору. -- Стало быть, все идет хорошо.

- Да, но где же он... Что он делает?.. Впрочем, он такой плут, что способен сделаться раджой.

Пьер де Галь не вытерпел и загремел на весь зал:

- Эй, матрос!.. Эй!

- Пи-и-у-фьюить! -- пропищал парижанин.

- Ты молодец, мой мальчик!.. Это ты, я тебя узнаю в этих белых тряпках... Господи, как я счастлив!.. Я сейчас подойду тебя обнять.

И храбрый моряк принялся расталкивать малайцев, которые уже давно косо посматривали на него.

К нему подошел богато одетый синайский офицер и на индусском языке, которого Пьер не понял, объяснил ему, что он не должен приближаться к священной особе султана. Старый моряк однако, догадался, по жестам офицера, что от него требуют.

- Да что вы в самом деле? -- ответил он. -- Неужели вы думаете, что я позволю себя удержать? Ваш раджа -- мой милый мальчик Фрикэ. Как же мне не подойти к нему и не прижать его к сердцу?

Сипай настаивал. Пьер рассердился и покраснел, как рак.

- Черт побери!.. Если бы я сделался королем Мадагаскара или чего-нибудь в этом роде, -- а это случалось и не с такими, как я, -- то разве кто-нибудь посмел бы помешать моему матросу подойти ко мне и пожать мне руку?.. Прочь, пустите меня! Я к нему подойду во что бы то ни стало. Господин Андрэ... доктор, Князек, идите за мной...

Малайцы уступают напору европейцев, но индусы оказываются храбрее; они строятся в ряд и взводят курки. Надвигается опасная стычка. Тогда Фрикэ вскакивает с трона и издает резкий свист.

Свисту Фрикэ вторит яростный рев тигра и сердитое фуканье обезьяны. Оба зверя подскочили со своих мест на ковре и только ждут сигнала, чтобы кинуться, на кого им укажут.

Фрикэ, с саблей в руках, подобрав свою длинную белую юбку, кричит, стоя на ступенях трона и размахивая саблей:

- Пропустить их сейчас, не то я изрублю вас на куски!

Испуганные индусы и малайцы расступаются и образуют длинный проход, по которому друзья проходят к трону, чтобы обнять своего товарища.

- Друзья! -- кричит Фрикэ со слезами на глазах. -- Мы вместе!.. Тише, "дедушка"... Тише, Мео! Довольно. С этими господами извольте жить в мире.

- Ах ты, бедовый мальчишка!.. Объясни нам, наконец, что все это значит? -- спрашивает Андрэ.

- Неужели вы вправду магараджа? -- прибавляет доктор.

- Или император?.. -- восклицает Пьер де Галь.

- Фрикэ!.. -- захлебываясь от восторга, произносит Князек.

- Нашего полку прибыло, -- говорит опять Пьер. -- У тебя я вижу двух новых солдат и отличных, надо сказать правду. Да говори что-нибудь, что же ты молчишь? Или у тебя язык отнялся?

- Вы все говорите разом; я не знаю, кому отвечать. Я после все расскажу, а теперь мне некогда. Я сделался царем только нынешним утром, и забот у меня по горло. Кстати, что поделывают даяки?

- Бедные!.. Хотелось бы мне что-нибудь для них сделать.

Так разговаривая, Фрикэ и его друзья незаметно подошли к самому трону. Это возмутило малайцев, которые не ожидали перемены монарха. Начальник отряда малайцев подошел к Фрикэ и сказал ему что-то недовольным голосом.

- Молчать! -- закричал Фрикэ повелительным тоном. -- Еще одно слово -- и я посажу тебя на шпиль главной мечети!

Малаец замолчал, испуганный грозным голосом нового магараджи. Он вернулся на место, но все-таки не мог удержаться от ропота.

- Теперь, друзья мои, не лучше ли вам будет зарядить свои карабины, благо эти негодяи не отобрали их. Будем смотреть в оба и держаться поближе друг к другу: этот маскарад не может долго продолжаться. Я не настолько глуп, чтобы верить в прочность своего воцарения. Я занял этот картонный трон только по недоразумению и вполне сознаю это, хотя не могу объяснить, в чем состоит это недоразумение. Вы целы и невредимы, стало быть, половина моей задачи решена. Но я не забыл и главной цели нашего предприятия.

- Бланш! -- вскричал Андрэ.

- Девочка! -- прибавили доктор и Пьер.

- Я уже отдал приказ схватить негодяя, который держит ее в плену. Его дом, вероятно, уже занят моими солдатами, я послал туда сипаев. Мне хотелось пойти с ними самому, но это решительно невозможно. Меня здесь берегут, как зеницу ока, и ни за что не выпустят из дворца. Впрочем, Гассан-Боскарен не мог уйти далеко, и мы его скоро поймаем.

- Послушай, Фрикэ, -- перебил его Андрэ. -- Ты очень хорошо распорядился, дитя мое, но этого мало. Я хорошо знаю этого негодяя. Хитрости у него много, средства большие, он располагает, целой армией. По-моему, необходимо собрать как можно больше людей и спешить на помощь девушке. Может быть, уже слишком поздно.

- Вы правы, господин Андрэ. Надо спешить.

Фрикэ уже собирался позвать своих сипаев, как вдруг у главного входа во дворец затрубили в рожок. Затем в тронный зал в сопровождении двенадцати вооружен ных матросов вошел человек в красном мундире, с белой фуражкой на голове.

- Его превосходительство господин уполномоченный лабоанского губернатора! -- пробурчала хриплым голосом какая-то личность, исполнявшая при уполномоченном обязанности драгомана.

- Что такое? -- спросил Фрикэ.

- Молчи, -- шепнул ему на ухо Андрэ. -- Не отвечай. Храни свое инкогнито. Пускай этот англичанин считает тебя настоящим раджой. Не делай ничего, пока я не подам тебе знака. Во всем этом какая-то скверная каверза, и мне хочется ее разоблачить.

- Высокому и могущественному магарадже Борнео от его превосходительства лабоанского губернатора, именем ее британского величества, привет! -- провозгласил на малайском языке хриплый драгоман.

Слушаясь Андрэ, Фрикэ важно кивнул головой.

Человек в красном мундире притронулся к козырьку фуражки рукою, затянутой в белую перчатку.

- Высокий и могущественный магараджа Борнео, -- продолжал драгоман, -- ужасное преступление совершено над личностью покойного сэра Гарри Паркера, офицера на службе ее величества, в то время как он исполнял мирное поручение, имевшее целью принести благо и твоему государству, и всему острову. Виновники указанного преступления -- четыре французских авантюриста и негр. Они с помощью флотилии пиратов овладели яхтой "Конкордия", которая находилась под командой сэра Паркера, перебили весь экипаж и предательски умертвили сэра Гарри, брата губернатора острова Лабоана. В настоящее время эти негодяи находятся в твоей столице, и ныне же уполномоченный его превосходительства требует от тебя немедленной их выдачи, дабы с ними поступить по законам. В случае, если ты откажешься их выдать, уполномоченному лабоанского губернатора поручено объявить, что отказ твой будет сочтен за объявление войны и твоя столица подвергнется беспощадному бомбардированию... Я закончил.

к уполномоченному, который стоял по-прежнему холодный и важный.

В нескольких словах он рассказал ему на английском языке все обстоятельства, благодаря которым Андрэ и его друзья очутились на острове Борнео. Он описал битву с пиратами, отчаянное сопротивление "Конкордии", напомнил, как они оказали помощь яхте и получили признательность сэра Паркера, и, наконец, описал таинственную смерть последнего.

Англичанин слушал, неподвижный и бесстрастный.

Наконец он разжал длинные желтые зубы, прикрывавшие его нижнюю губу, точно клавиши фортепиано, и произнес отрывисто, точно фонограф:

- Суд все это разберет. Есть ли у вас свидетели?

"Конкордии".

- Они все умерли... и вы это знаете. Остался в живых только один свидетель, и его показание будет для вас неблагоприятно. Введите свидетеля.

Вошел синьор Пизани, почтительно сопровождаемый двумя английскими матросами.

- Вот так история, -- проворчал Фрикэ.