Готфрид-Август Бюргер
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Готфрид-Август Бюргер

Готфридъ-Августъ Бюргеръ, народный немецкiй поэтъ и авторъ "Леноры" и "Дочери Таубенгейнскаго пастора", родился въ ночь на 1-е января 1748 г. въ Мольмерсвенде, близь Гарцгероде. Отецъ его, местный пасторъ, до десяти летъ училъ его только читать и писать; но и тогда уже въ нёмъ проявлялись поэтическiя наклонности. Онъ любилъ уединенiе и охотно предавался чувству страха, наводимому сумракомъ, темнотою леса и пустынною местностью, и даже пытался писать стихи, не имея предъ собою никакого другого образца, кроме молитвенника. Въ 1760 году онъ былъ отданъ въ амерслебенскую школу, откуда вскоре перешолъ въ гальскую педагогiю, а въ 1764 году поступилъ въ Гальскiй университетъ и сталъ слушать въ нёмъ лекцiи богословiя. Здесь Бюргеръ свёлъ тесную дружбу съ Клоцемъ, которая имела сильное и пагубное влiянiе на его впечатлительную и чувственную натуру. Желая переменить богословiе, которое ему плохо давалось, на правоведенiе, онъ оставилъ Галле и переехалъ въ Гёттингенъ. Но и здесь, въ доме свекрови Клоца, онъ сошолся снова съ людьми, сношенiя cъ которыми не могли быть полезны ни для его учоныхъ занятiй, ни для здоровья. Дедъ Бюргера, который до-сихъ-поръ одинъ поддерживалъ его, узнавъ о его гёттингенскихъ похожденiяхъ, вовсе отъ него отказался. Предоставленный самому себе, Бюргеръ вероятно погибъ бы, если бъ не связи съ Бойе, Гельти, Миллеромъ, Фоссомъ, обеими Штолбергами, Крамеромъ и Лейзевицемъ, которые въ то время учились въ Гёттингене, а впоследствiи сделались известными писателями. Общими ихъ силами Бюргеръ былъ выведенъ, наконецъ, на путь истинный и ревностно принялся, вместе съ ними, за изученiе древнихъ и новыхъ писателей, въ особевности Шекспира, причёмъ собранiе шотландскихъ и англiйскихъ балладъ, изданныхъ Перси, сделалось его настольной книгой. Подъ влiянiемъ этихъ балладъ Бюргеръ взялся за перо - и вскоре стихотворенiя его прiобрели громкую известность. По выходе изъ университета, Бюргеръ, благодаря хлопотать Бойе, получилъ место. Узнавъ о томъ, дедъ примирился съ нимъ и ссудилъ его изрядною суммою денегъ, которая, впрочемъ, по вине одного прiятеля, вскоре погибла для него безвозвратно. Это последнее несчастье было главною причиною окончательнаго разстройства его делъ, оть котораго онъ уже не могъ избавиться до самой смерти и которое имело гибельное влiянiе на самую его литературную деятельность. Въ 1774 году Бюргеръ женился на дочери местнаго чиновника Леонгарда - и эта женитьба сделалась скоро для него источникомъ невыносимыхъ страданiй. Вотъ что говоритъ онъ самъ объ этомъ печальномъ событiи: "Уже стоя съ моей невестой предъ алтарёмъ, носилъ я въ себе искру самой пламенной страсти къ ея сестре, которой въ то время было всего четырнадцать летъ. Я это зналъ, но считалъ своё чувство мимолётнымъ. Конечно, мне следовало бы отступить отъ алтаря... Между-темъ страсть моя не только не утихала, а, напротивъ, становилась съ каждымъ днёмъ всё сильнее, неутолимее. Къ тому же я былъ любимъ взаимно и, притомъ, также сильно, какъ я любилъ самъ. Если бы я захотелъ описатъ невыносимую борьбу любви и долга, терзавшую моё сердце, то написалъ бы целую книгу, и давно бы погибъ, если бы женщина, соединённая со мною узами брака, была обыкновенной женщиной я, притомъ, менее велика душой. Чего бы не допустили никакiе законы, то дозволили себе три человека для собственнаго избавленiя отъ верной погибели. Обвенчанная со мною решилась только называться моею женою, а другая быть ею въ действительности. Жена моя умерла въ 1784 году; въ следующемъ я женился на единственной возлюбленной моего сердца, но, после кратковременнаго обладанiя ею, я черезъ годъ уже потерялъ её. Какъ она была дорога мне и какъ мне было горько потерять ее - всё это видно изъ весёлыхъ и печальныхъ моихъ стихотворенiй." Къ довершенiю бедъ, обрушившихся на голову злополучнаго поэта, онъ вследъ за темъ лишился всего своего небольшого имущества въ одномъ неудавшемся предпрiятiи, а происки заставили его отказаться отъ места. Но онъ, конечно, съумелъ бы выдти изъ своего затрудвительнаго положенiя и вознаградить свои потери, когда бы не смерть Молли, лишившая его окончательно мужества и силы. Затемъ онъ продолжалъ жить въ Гёттингене, сначала въ качестве домашняго учителя, а съ 1789 года - экстраординарнаго профессора, но безъ жалованья. Какъ ни трудно было ему снискивать пропитанiе переводами, но всё-таки положенiе его ещё могло бы быть сноснымъ, если бъ ему не попалось въ руки стихотворенiе одной швабской девы, которая, будучи повидимому очарована его произведенiями, не задумалась публично предложить ему свою руку. Эта девица была Марiя-Христина-Елисавета Ганъ, уроженка города Штутгарта, двадцати одного года. Бюргеръ, озабоченный положенiемъ своихъ детей, женился на ней въ 1790 году, желая дать мать сиротамъ; но не нашолъ въ ней того, чего искалъ, и этотъ необдуманный, романическiй бракъ вскоре сделался для него источникомъ невыразимаго горя, которое не уврачевалъ и формальный разводъ, последовавшiй черезъ два года. Одинокiй, безъ родныхъ и друзей, совершевво изнемогшiй душою и теломъ, безъ силъ и средствъ, Бюргеръ скудно пропитывался последнiе годы работою, которая истощала его до последней степени. Небольшое содержанiе, назначенное ему и гановерскимъ правительствомъ не задолго до смерти, мало облегчило его тяжолое положенiе, но всё-таки избавило его отъ совершенной нищеты. Бюргеръ умеръ 8-го iюня 1794 года.

Мненiя современниковъ о Бюргере, какъ поэте, очень расходятся. Одни хвалятъ безусловно всё имъ написанное; другiе, напротивъ, относятся къ нему уже слишкомъ строго. Возьмёмъ, для примера, мненiя двухъ литературныхъ светилъ того времени: Шиллера и Августа Шлегеля. "Мы должны сознаться", говоритъ Шиллеръ въ своёмъ разборе стихотворенiй Бюргера, "что поэзiя Бюргера много ещё оставляетъ желать, что въ большей части ея мы не находимъ кроткаго, всегда ровнаго, всегда светлаго мужского ума - ума, посвящённаго въ тайны прекраснаго, благороднаго и истиннаго, и образовательно спускающагося къ народу, но никогда не отрекающагося отъ своего небеснаго происхожденiя, не смотря на короткость съ народомъ. Бюргеръ нередко мешается съ толпою, къ которой бы долженъ былъ только снисходить, и, вместо того, чтобы, шутя и играя, тянуть её къ себе, ему часто нравится приравниватьея къ ней. Народъ, для котораго онъ пишетъ, къ сожаленiю не всегда тотъ, который представляется ему подъ этимъ именемъ. Критикъ долженъ сознаться, что изъ всехъ стихотворенiй Бюргера, онъ не можетъ назвать ни одного, которое бы доставило ему совершенно-чистое наслажденiе, безъ всякой примеси неудовольствiя... Поэтъ непременно долженъ идеализировать свой предметъ: иначе онъ перестаётъ быть поэтомъ... Муза Бюргера носитъ на себе чисто-чувственный и часто тривiальный характеръ; любовь редко представляется ему не однимъ наслажденiемъ или чувствительнымъ лицезренiемъ красоты... Если при чтенiи стихотворенiй, о которыхъ можно сказать очень много хорошаго, мы указываемъ только на дурное, то эту несправедливость мы можемъ себе позволить только относятельно такого талантливаго и известнаго поэта, какъ Бюргеръ." Шлегель же въ своихъ "Charakteristiken und Kritiken", напротивъ, находитъ всё написанное Бюргеромъ - превосходнымъ. Заключаемъ нашу статью мненiежъ Шерра, какъ самымъ основательнымъ. "Бюргеръ", говоритъ онъ, "несчастная жизнь котораго обнаруживаетъ все тёмныя стороны жизни немецкаго поэта, есть, конечно, самый замечательный талантъ гёттингенскаго кружка. Во всёмъ характере Бюргера есть много сходства съ Шубартомъ, не исключая и того, что онъ не могъ придать своимъ произведенiямъ высшаго освященiя искусства. Въ его поэзiи проходитъ свежiй лирическiй народный тонъ, съ которымъ не могъ гармонировать искусственный и заучоный тевтонскiй бардизмъ, почему мы не встречаемъ его и у Бюргера. Но его одушевляетъ стремленiе къ свободе, которое своей истиной и силою далеко оставляетъ за собой порывы къ свободе гайнбунда, и Бюргерова "Твёрдость мужа", вмещённая въ одну строфу, веситъ больше, чемъ сотни безжизненныхъ песенъ этихъ бардовъ. Его самая существенная поэтическая заслуга, его самая прочная деятельность состоятъ въ возвращенiи къ давно уже смолкшей поэзiи баллады, при чёмъ на истинную дорогу навело его собранiе англiйскихъ народныхъ балладъ Перси. Онъ съ счастливымъ тактомъ выбиралъ свои сюжеты и обработывалъ ихъ съ драматическою живостью, живописною наглядностью и художественнымъ языкомвъ. "Ленора", "Песнь о бравомъ человеке" и "Дикiй охотникъ" - его лучшiя произведенiя."

Полное собранiе сочиненiй Бюргера состоитъ взъ семи томовъ. На русскiй языкъ стихотворенiя его переводили: Жуковскiй ("Ленора"), Катенинъ ("Ольга"), Минаевъ ("Одинокiй певецъ" и "Труженикъ"), Миллеръ ("Песнь о верности" и "Похищенiе Европы"), Гербель ("Дочь Таубенгеймскаго пастора" и "Вейнсбергскiя жещины") и другiе.