| Автор: | Бюргер Г. А. |
| Категории: | Повесть, Юмор и сатира, Приключения |
Готфрид Август Бюргер
Удивительные путешествия барона Мюнхаузена
на воде и на суше, походы и весёлые приключения, как он обычно рассказывал о них за бутылкой вина в кругу своих друзей
Морские приключения барона фон Мюнхаузена
Пятое приключение на море
У нас, милостивые государи, ещё хватит времени, чтобы распить последнюю бутылочку, поэтому я расскажу вам о весьма странном случае, приключившемся со мной за несколько месяцев до моего последнего возвращения в Европу.
Султан, которому я был представлен как римским, так и русским и французским послами, поручил мне выполнить чрезвычайно важную миссию в Каире, характер которой был таков, что она должна была навсегда остаться тайной.
Я пустился в путь по суше с большой помпой и в сопровождении многочисленной свиты. По дороге мне представилась возможность пополнить число моих слуг несколькими очень полезными лицами. Не успел я отъехать и нескольких миль от Константинополя, как увидел маленького тощего человека, быстро перебегавшего через поле, хотя у него на ногах висели свинцовые гири весом по меньшей мере в пятьдесят фунтов каждая.
Поражённый таким зрелищем, я крикнул ему:
- Куда, куда ты так торопишься, друг мой, и зачем привязал к ногам такие гири? Ведь они затрудняют твой бег!
- Я бежал из Вены, - ответил скороход. - Там я служил у знатных господ и только сегодня, с полчаса назад, уволился. Я направляюсь в Константинополь, где рассчитываю получить место. Этими гирями, привязанными к ногам, я хотел несколько умерить скорость моего бега, которая теперь никому не нужна, ибо умеренность надёжна, как любил повторять мой, ныне покойный, воспитатель.
Этот Асахаил[4] пришёлся мне по душе. Я спросил, не желает ли он поступить ко мне на службу, на что тот охотно согласился.
Мы двинулись затем дальше, проезжая через разные страны и города.
Недалеко от дороги на прекрасном лугу лежал, не шевелясь, какой-то человек. Казалось, что он спит. Но он вовсе не спал, а приник ухом к земле, словно подслушивая, что происходит у обитателей преисподней.
- К чему это ты прислушиваешься, друг мой? - спросил я его.
- Да я от нечего делать слушаю, как трава растёт.
- И это тебе удаётся?
- Да что ж тут трудного?
- Тогда поступай ко мне на службу, дружище. Кто знает, на что ещё пригодится твой слух.
Молодец вскочил на ноги и последовал за мной.
- Бог в помощь, бог в помощь, господин охотник! Но в кого ты стреляешь? Я вижу лишь голубое небо.
- О, я просто пробую своё новое охотничье ружьё. Там, на шпиле страсбургской колокольни, сидел воробей. Я только что сбил его.
Тот, кому известна моя страсть к охоте и стрелковому искусству, не удивится, что я крепко обнял этого замечательного стрелка. Естественно, я не пожалел ничего, чтобы привлечь его к себе на службу.
Мы двинулись дальше через многие страны и города, и пришлось нам, наконец, проезжать мимо горы Ливан. Там, перед густой кипарисовой рощей, стоял коренастый, невысокого роста человек и тянул за верёвку, которая была обвита вокруг всей рощи.
- Что это ты тянешь, дружище? - спросил я его.
- Меня послали за строительным лесом, - ответил он. - А я забыл дома топор. Вот мне и приходится как-нибудь выходить из положения.
С этими словами он на моих глазах одним рывком свалил весь лес, занимавший добрую квадратную милю, с такой лёгкостью, словно это была охапка тростника.
Нетрудно угадать, что я сделал. Я бы не упустил этого человека, даже если бы мне стоило это всего моего посольского содержания.
Когда я, наконец, очутился на египетской земле, вдруг поднялся такой ветер, что нас чуть не опрокинуло. Я боялся, что меня подхватит вихрем и унесёт вместе со всей моей свитой, конями и поклажей. Слева от дороги выстроились в ряд семь ветряных мельниц, крылья которых вращались так быстро, как веретено у самой проворной ткачихи. Неподалёку, справа от дороги, стоял человек, по комплекции схожий с сэром Джоном Фальстафом. Указательным пальцем он зажимал себе правую ноздрю. Увидев, в каком мы оказались затруднении и как нас шатает ветер, человек сделал полуоборот и, став к нам лицом, учтиво, как мушкетёр перед своим капитаном, снял передо мной шляпу.
Мгновенно наступило затишье, и все семь ветряных мельниц сразу замерли в неподвижности.
Удивлённый таким явлением, которое казалось совершенно противоестественным, я крикнул, обращаясь к этому субъекту:
- Эй ты! Что тут происходит? Дьявол в тебе, что ли, сидит или ты сам дьявол?
- Прошу прощения, ваше превосходительство, - ответил человек. - Я только немножечко подгоняю ветром мельницы моего хозяина, мельника. Но чтобы не опрокинуть ветром все семь мельниц, мне пришлось зажать одну ноздрю.
«Вот так неоценимый человек! - мелькнуло у меня в уме. - Этот молодец ещё как может пригодиться, когда ты вернёшься домой и у тебя вдруг не хватит духу порассказать о всех чудесных приключениях, пережитых во время твоих путешествий по суше и по морю!»
Нам удалось быстро поладить. Ветродув бросил свои мельницы и последовал за мною.
Вскоре мы прибыли в Каир. Как только я с успехом выполнил там данное мне поручение, я решил распустить всю мою бесполезную свиту, за исключением лишь вновь нанятых мною полезных слуг, и, сопровождаемый ими, пустился в обратный путь уже в качестве частного лица.
Погода стояла чудесная, а знаменитая река Нил была неописуемо прекрасна. Я соблазнился мыслью нанять баркас и проехать до Александрии водным путём. Всё шло великолепно, пока не наступил третий день плавания.
реки на расстоянии многих миль была уже залита водой.
На пятый день, после захода солнца, мой баркас запутался в чём-то, что я принял сначала за ползучие растения и кустарник. Но лишь только на следующее утро рассвело, я увидел, что со всех сторон окружён миндалём, совершенно созревшим и великолепным на вкус. Когда мы опустили лот, я обнаружил, что дно под нами на глубине по меньшей мере шестидесяти футов. При этом нам нельзя было двинуться ни вперёд, ни назад. Часов в восемь или девять, насколько я мог определить по солнцу, внезапно поднялся ветер, который накренил наш баркас. Баркас зачерпнул воды, пошёл ко дну, и долгое время ничего не было известно о его судьбе.
К счастью, мы все, сколько нас было - восемь мужчин и двое подростков, - спаслись благодаря тому, что уцепились за деревья, ветви которых были достаточно крепки для нас, но не могли вынести тяжести нашего баркаса. В таком положении мы пробыли три дня, питаясь одним миндалём. Само собой разумеется, что в питье мы не испытывали недостатка. На двадцать второй день после крушения вода спала так же быстро, как и поднялась, и на двадцать шестой день мы могли уже ступить ногой на твёрдую землю. Первое, что мы с радостью увидели, был наш баркас. Он лежал в двухстах саженях от того места, где пошёл ко дну. Высушив на солнце всё, что могло быть нам полезным, мы отобрали из наших дорожных запасов всё наиболее необходимое и пустились в путь, стараясь угадать направление, по которому плыли раньше. По моим самым точным подсчётам, нас отнесло в сторону миль на сто пятьдесят через ограды, изгороди и заросли.
За семь дней мы добрались до реки, которая спокойно текла по своему руслу, и поведали одному бею о наших приключениях. Бей любезно снабдил нас всем, что нам могло понадобиться, и отправил дальше в одной из своих лодок.
дам, включая и его жён, сколько я пожелаю отобрать для собственного удовольствия.
Я не люблю хвастать своими любовными приключениями, поэтому, милостивые государи, сейчас пожелаю вам всем спокойной ночи.
Примечания
4
Племянник библейского царя Давида, отличавшийся быстротой хода.