Сто тысяч верст.
ЧАСТЬ 1.
ГЛАВА 15. Письменное приглашение.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сто тысяч верст. ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 15. Письменное приглашение. (старая орфография)

ГЛАВА 15. 

Письменное приглашение.

На другой день, 9 ноября, я проснулся только после двенадцатичасового сна. Консейль, по своему обыкновению, пришел осведомиться, "как господин профессор провел ночь", и предложить ему свои услуги. Его друг Канадец еще спал, как будто во всю жизнь ничем другим не занимался.

Меня безпокоило отсутствие капитана Немо, который не показывался во все время нашей беседы прошедшого вечера, и я надеялся увидеть его сегодня.

Я скоро оделся в свое платье из виссона и отправился в большую залу. Она была пуста.

Я погрузился в изучение драгоценных раковин, собранных в стеклянных ящиках; разсматривал огромные гербариумы, {Тщательно высушенные и распределенные по группам растения.} наполненные самыми редкими морскими растениями, которые хотя и были высушены, но сохранили свои чудные цвета.

Так прошел целый день, и капитан Немо не удостоил меня своим посещением. Двери залы не отворялись. Может быть, опасались, что мы слишком скоро привыкнем ко всем этим чудесам и перестанем ценить их.

На другой день, 10-го ноября, то же невнимание и такое же одиночество. Я не видал никого из экипажа. Нед и Консейль провели большую часть дня со мной; их удивляло непонятное отсутствие капитана. Не заболел ли этот странный человек? Не изменил ли он своих намерений относительно нас?

Впрочем мы пользовались, как заметил Консейль, полною свободой, и нас хорошо кормили. Следовательно наш хозяин не нарушал заключенного условия, и мы не могли жаловаться

С этого дня я начал вести дневник, что и дало мне возможность рассказать все эти события с достаточною точностию и со всеми любопытными подробностями; я писал на бумаге сделанной из морского взморника. 11-го ноября, рано утром, распространившийся по кораблю свежий воздух возвестил мне, что мы возвратились на поверхность океана, чтобы снова запастись кислородом. Я отправился к средней лестнице и вышел на платформу. Было шесть часов; день был пасмурный, море серое, но спокойное, с едва заметною зыбью. Придет ли капитан Немо, которого я надеялся здесь встретить? Тут находился только один рулевой, заключенный в стеклянную клетку. Усевшись на выступ, где помещалась шлюпка, я с наслаждением вдыхал в себя соляные испарения.

От солнечных лучей мало-по малу разсеялся морской туман,

Я любовался прекрасным восходом солнца, действовавшим на меня так весело и животворно, когда услыхал, что кто-то взошел на платформу.

Я приготовился раскланяться с капитаном Немо, но это был его помощник. Потом, приблизившись к отверстию, он произнес следующия слова, которые я твердо запомнил, потому что они повторялись каждое утро при одинаковых условиях "Nautron respoc lorni virch."

Я не знаю, что они означали.

Сказав это, помощник капитана тотчас же удалился. Думая, что Нырок скоро начнет свое подводное плавание, я возвратился к отверстию и узким проходом вернулся в свою комнату. Так прошло пять дней, но обстоятельства не изменились. Каждое утро я выходил на платформу; та же фраза повторялась каждый день тем же человеком. Капитан Немо все таки к моему удивлению, и даже не скрою, к немалому огорчению, не показывался.

Я помирился с необходимостью не видать его более, но 10-го ноября, возвратившись в свою комнату с Недом и Консейлем, я нашел на столе адресованную на мое имя записку.

Я нетерпеливо распечатал ее; она была написана твердым, четким, но как будто готическим почерком, напоминавшим немецкия буквы.

Записка заключала следующее:

"Господину профессору Аронаксу, на корабле Нырок, 16-го ноября 1867 года.

"Капин Немо приглашает господина профессора Аронакса завтра утром на охоту, в его лесах, на острове Креспо. Он надеется, что господину профессору ничто не помешает принять участие в охоте, а также что и товарищи его не откажутся его сопровождать.

- И в его лесах на острове Креспо! прибавил Консейль.

- Так этот господин сходит на землю? возразил Нед-Ланд.

- Мне кажется, что это ясно высказано, прибавил я, перечитывая письмо.

- Ну, что же, надо принять предложение, возразил Канадец, - и когда мы будем на твердой земле, то решим что нам предпринять. Сверх того, мне очень бы хотелось съесть несколько кусков какой-либо свежей дичины.

- Прежде всего посмотрим, что это за остров Креспо.

Я справился по карте и, под 32° 40' северной широты и 167° 50' западной долготы, нашел небольшой остров, открытый капитаном Креспо в 1801 году, который в старых испанских картах назывался Рокка-де-ла-Плата, то-есть Серебряный Утес.

Итак в эти дни мы прошли тысячу восемьсот миль; несколько изменив свое направление.

Я показал моим товарищам этот маленький утес, затерявшийся на севере Тихого океана.

- Если капитан Немо и выходит иногда на землю, сказал я им, - то он по крайней мере выбирает самые пустынные и отдаленные от берега острова.

Нед-Ланд покачал головой, не говоря ни слова, и вышел из комнаты вместе со своим другом Консейлем. После ужина, поданного мне невозмутимо-спокойным и немым слугой, я уснул несколько озабоченный и озадаченный полученным письмом.

Проснувшись на другой день, 17-го ноября, я почувствовал, что Нырок стоял совершенно неподвижно и, проворно одевшись, вышел в большую залу.

Капитан Немо, дожидавшийся меня там, встал, раскланялся и спросил, согласны ли мы его сопровождать. Я отвечал, что я и мои товарищи готовы следовать за ним.

- Только, прибавил я, - я позволю себе предложить вам один вопрос.

- Спрашивайте, господин Аронакс, и если я могу отвечать на него, то отвечу.

- Хорошо, капитан, вы прервали все отношения с землею; объясните же мне, как в таком случае вы можете владеть лесами на острове Креспо.

- Господин профессор, ответил капитан, - леса, которыми я владею, не требуют от солнца ни света, ни тепла. Ни человек, ни одно четвероногое, ни львы, ни тигры, ни барсы не посещают их; они известны только мне одному, растут для меня. Это не земные леса, а подводные.

- Подводные леса! вскричал я

- Да, господин профессор.

- И вы мне предлагаете идти туда?

- Точно так.

- Пешком?

- Охотясь?

- Да охотясь.

- С ружьем в руках?

- С ружьем в руках....

Я глядел на владельца Нырка с видом совсем для него нелестным.

"Он решительно помешался, думал я. - С ним был припадок, продолжавшийся восемь дней и, к сожалению, продолжается еще и теперь. Очень печально, что капитан. Немо пригласил меня следовать за ним, и я пошел, решившись покориться воле судьбы."

Мы пришли в столовую, где был приготовлен завтрак.

Завтракайте же хорошенько, потому что обедать вам придется, вероятно, очень и очень поздно.

Я начал завтракать. Кушанья состояли из разной рыбы и морских кубышек, приправленных водорослями. Питье состояло из чистой воды, в которую я, по примеру капитана, прибавил несколько капель крепкого спиртуозного напитка, полученного по камчатскому способу из водоросли. Сначала капитан Немо ел молча; потом он сказал мне:

- Господин профессор, когда я предложил вам охотиться в лесах Креспо, вы нашли, что я крайне непоследователен. Когда вы узнали, что дело идет о подводных лесах, вы сочли меня сумасшедшим. Господин профессор, не следует так поверхностно судить о людях.

- Но капитан, поверьте, что...

- Потрудитесь выслушать меня, и вы увидите, имели вы право обвинять меня в сумасшествии, или непоследовательности.

- Господин профессор, вам, так же как и мне, хорошо известно, что человек, имея запас нужного для дыхания воздуха, может жить под водой. Работник, одетый во время подводных работ в непромокаемое платье и надев на голову металлический шлем, получает внешний воздух посредством воздушного насоса, при чем регуляторы удаляют из аппарата отслужившия частицы. Но при этих условиях, человек не свободен. Он привязан к насосу, который посредством каучуковой трубы доставляет ему воздух. Это настоящия цепи, приковывающия его к земле, и если бы мы находились в такой зависимости от Нырка, то не ушли бы далеко.

- А разве есть средство быть свободным? спросил я.

- Да и оно заключается в употреблении снаряда , изобретенного двумя вашими соотечественниками, но усовершенствованного мною для моего личного употребления; воспользовавшись им, вы можете, без всякого опасения, отважиться на путешествие при совершенно новых физиологических условиях.

- Отлично, милостивый государь. Но воздух, которым вы запасаетесь, естественно быстро портится.

- Совершенно верно, но я уже имел удовольствие вам сообщить, господин профессор, что насосы

- Я более не возражаю и готов всюду следовать за вами, капитан, отвечал я.

Проходя мимо каюты моих товарищей, я позвал Неда и Консейля.

Потом мы пошли ко входной каюте, где мы переоделись в наши охотничьи костюмы.